Пока тебя не было (I Found You Missing)

«Дорогое Пугало, Сегодня мне исполнилось шестнадцать, так что для всего мира шиноби я теперь взрослая. Вот только взрослой я себя совсем не чувствую. Всё это кажется мне каким-то нереальным. Мой светловолосый друг (тот, которого я зову Солнцем) преподнёс мне в качестве шуточного подарка порнографическую книжку, написанную, похоже, его учителем. Я её прочитала. Она оказалась не так уж плоха, несмотря на бесконечные и безжалостные описания постельных сцен. Автор как минимум заслуживает похвалу за творческий подход – я в жизни не слышала столько эвфемизмов к слову «пенис». Я подумала, что книга должна тебе понравиться, так что отправляю её вместе с письмом. Я не говорю, что ты – какой-то извращенец, вовсе нет, если уж на то пошло, скорее, ты в чём-то романтик. И пусть в сюжете есть и печальные моменты, в целом читать весело. Знаю, тебе это придётся по вкусу. Кроме того, не посчитай меня сексисткой, но обычно парни всё-таки любят порно. Короче, это мой небольшой, но весомый вклад в твоё увлечение романтической литературой. Надеюсь, ты оценишь. И как всегда, пожалуйста, будь осторожен». *** «Книга потрясающая. На этот момент лучшая из всех. Пришли ещё, если это возможно». *** «Моё Пугало, Знаю, это невозможно – скучать по кому-то, кого не видел ни разу в жизни, но я ничего не могу с собой поделать – я, правда, по тебе скучаю. Как жаль, что сегодня тебя не было рядом со мной, и ты не видел, как далеко я продвинулась. Сегодня я стала джонином, как и мои друзья Луна и Солнце. Подсолнух получила только частичное повышение, но она всё равно сама не своя от восторга. Ради развлечения для нас устроили публичные бои. Человек, против которого меня выставили, стал издеваться над цветом моих волос (видимо, пытаясь подорвать мою уверенность), и я пинком вышвырнула его с арены. Его травмы оказались настолько серьёзными, что Королеве Слизней пришлось заняться ими лично. Я думала, она разозлится и устроит мне разнос, но, когда я рассказала о его шуточках, она смеялась до слёз. А потом достала полную бутылку саке, и мы её выпили за мою победу. Хотя не думаю, что это хорошая идея – вот так поощрять вспышки моего темперамента, которые в последнее время становятся всё хлеще. Может, именно потому я и написала ту заковыристую фразу в самом начале – я просто немного напилась. Это странно и забавно. Мне нравится. Полностью одобряю. Может, мой почерк изменился? Слова стали покороче и попроще? Я вот думаю, не казалось ли тебе странным в самом начале, что из меня так и сыпались всякие сложные слова. Я страшно гордилась своим обширным словарным запасом. И ещё я очень сильно пыталась впечатлить тебя, потому что боялась, а вдруг ты не ответишь или решишь, что я – глупая, и станешь меня ненавидеть. Но сейчас я знаю, что ты меня не ненавидишь. Может, я тебе даже немного нравлюсь. Вот ты мне, если подумать, очень сильно нравишься. Мне вдруг захотелось спать. Пора заканчивать наш сеанс связи, пока я не опозорилась ещё больше. Я, правда, очень хотела бы, чтобы ты был рядом. И ещё раз: я скучаю по тебе. До следующего письма, которое я напишу уже трезвой. Может быть. Какое всё-таки приятное состояние. И почему люди не могут быть пьяными вот прям ВСЕГДА? Доброй ночи». *** «Теперь они попытаются отправить тебя на передовую. Обещай, что не согласишься. Надеюсь, у тебя не слишком болела голова». *** «Дорогое Пугало, Эта головная боль была не худшей в моей жизни. После того, как часами находишься в родильной палате, поневоле привыкаешь и к звону в ушах, и к тому, что чувствуешь себя какое-то время как будто не в себе. Понятия не имею, отчего ты так волнуешься. Я ведь просто медик, и если я и окажусь на войне, то где-нибудь в тылу, в медицинской палатке. И я могу о себе позаботиться. Разве я не рассказала, как вышибла того парня с арены за его издёвки? Я смотрю, ты вернулся к коротким ответам. У тебя стало мало времени? Я так наслаждалась длинными письмами. Я когда-нибудь рассказывала, что храню все те обрывки бумаги, на которых ты мне отвечал, в фотоальбоме? Длинные письма – слишком большие для альбома – лежат в своих конвертах. Я всё хочу подобрать для них какую-нибудь папку. И ещё было бы здорово поместить в рамки зарисовки с твоими замечательными нинкен. Передай им от меня привет и как следует почеши им животики. Прости, но в последнее время я тоже едва-едва успеваю писать. В больнице привычный хаос, а Королева Слизней каждую тренировку просто-таки спускает с меня шкуру. Кажется, у меня наконец что-то по-настоящему начинает получаться. До следующего дня и письма». *** «Ты должна пообещать мне». *** «Дорогое Пугало, Раз уж ты так решительно игнорируешь всё, что я пишу, то хорошо, я обещаю, что не вызовусь добровольцем. Хокаге говорит, что, прежде чем я буду готова отправиться на передовую, мне придётся ещё очень многому научиться. По её словам, окажись я сейчас на поле боя – и благодаря мне что-то могло бы измениться, но если я останусь и продолжу работать, то смогу переломить ход всей этой войны. И всё-таки, помни, что я сильная и способна себя защитить. Мне кажется, Королева что-то планирует с моими друзьями – с Солнцем и Луной, но смысла беспокоиться всё равно нет. Мне просто придётся подождать. Я очень надеюсь, что она не оставит меня в стороне. Знаешь, когда-то я дала тебе прозвище из-за твоих забавных маленьких рисунков-подписей под каждым письмом, но ты так ни разу меня никак не назвал. Если бы ты не отвечал так быстро, я бы уже совсем впала в уныние. Уже опять почти наступила зима! Ты можешь в это поверить? Интересно, как там твой шарф пережил все эти годы. Спорю, он уже совсем истрепался, как бы ты его ни берёг. И ещё! У мистера и миссис Укки появилось пятеро детей! Наша парочка немного разрослась, и я их подрезала, а веточки поставила в воду. Они пустили корни и теперь ждут не дождутся посадки. Когда ты вернёшься, я отдам тебе одного. Это твоё право, как крёстного папы. И не спорь, всё было решено, когда ты придумал имя. Только представь: когда с войной будет, наконец, покончено, тебе останется только выращивать маленькое растеньице. Ты сможешь развернуться в полную мощь и раскрыть весь потенциал своего прозвища! Надеюсь, ты сумеешь придумать малышу новое, не менее замечательное имя. Мы со славным семейством Укки с нетерпением ждём твоего ответа». *** «С шарфом всё в порядке. И со мной тоже – с тех пор, как ты, наконец, согласилась. Я прошу прощения, что не смогу сегодня написать больше. Не волнуйся за меня. Хотя я ведь знаю, что всё равно будешь». *** Напевая, Сакура раскладывала на столе документы, всей спиной ощущая пристальный взгляд. Цунаде не сводила с неё глаз, словно бы забыв о чашечке, полной саке, которую сжимала в руке. Наконец, когда стало уже невмоготу – того и гляди появится дымящаяся дыра между лопаток – Сакура обернулась к ней и вопросительно нахмурилась. – Сакура, мне нужно кое о чём поговорить с тобой, – проговорила Цунаде с тяжёлым вздохом, вдруг растеряв весь свой волевой и уверенный вид. Разговор явно предстоял не из приятных, раз уж она в одночасье стала выглядеть такой старой – куда старше, чем любила показывать, прикрываясь дзюцу. Сакура уселась на стул и сложила руки на коленях, терпеливо ожидая, когда Цунаде соберётся с мыслями и заговорит. – Как ты знаешь, Мадара вот-вот прекратит бездействовать. Скоро он перестанет защищаться и начнёт стирать деревни с лица земли одну за другой, пользуясь тем, что мы ослаблены и разделены расстоянием. Сакура вздрогнула, представив, что ещё немного – и весь её мир рухнет. – И я решила, что мы соберём все силы и совершим последний рывок. Наруто и Саске готовы встретиться с Мадарой лицом к лицу. Я понимаю, что это рискованно – позволять Саске приблизиться к другому Учиха, что его могут переманить на вражескую сторону, но с этим нам придётся смириться. Сакура опустила взгляд на свои сцепленные намертво пальцы, сосчитала до десяти, и только тогда, уверившись, что достаточно успокоилась, позволила себе ответить: – Наруто будет в восторге, – сказала она и торопливо встала, усилием воли подавляя слёзы, вот-вот готовые политься из глаз. – Сколько бы я ему ни говорила, что война – уродливая и страшная, он во что бы то ни стало хочет стать героем. – С ним всё будет в порядке, Сакура. И ты, и все остальные – вам нужно в него верить. – И я, само собой, буду с ним, – сверкнула глазами Сакура. – Я никогда не оставлю мою любимую ученицу в стороне, когда она нужна мне, как никогда прежде. В жизни Сакуры бывали моменты, когда она чувствовала себя взрослой: когда впервые спасла жизнь, стала чунином, а затем и джонином, в день своего шестнадцатилетия и после первой серьёзной операции. Однако лишь тогда, в семнадцать, осознав, что действительно отправляется на войну, Сакура ощутила это в полной мере. – Всё будет хорошо, – обняла её Цунаде. Сакура подумала об обещании, которое дала своему Пугалу. За все те годы, что они писали друг другу письма, они дали их друг другу великое множество: всегда причёсываться дважды в день, стараться не намокать, вернуть ей книги, позаботиться о собаках, если что-то случится. И было среди тех обещаний одно по-настоящему для него важное. Теперь ей придётся нарушить своё слово. – Я знаю, – прошептала Сакура, отчаянно надеясь, что так оно и будет. *** «Моё дорогое Пугало, Я отправляюсь на передовую. Я хотела сказать раньше, но чем позже ты узнаешь – тем меньше времени у тебя будет на беспокойство. Прости, что не смогу сдержать своё обещание. Постарайся не волноваться. Ты ведь знаешь, я – медик, который уступает только самой Королеве Слизней! Я знаю, что ты не считаешь войну чем-то великим и славным, но, прошу, пойми, я испытываю гордость, отправляясь туда, где ты. Если бы только ты намекнул мне, как выглядишь, я могла бы попытаться тебя найти. Я буду очень скучать по нашим письмам. Надеюсь, мы встретимся в другое, лучшее время». *** – Со мной всё будет в порядке. Пожалуйста, перестаньте плакать. – Прошу, вернись к нам, – в тёмных папиных глазах стояли слёзы. Сакура не могла видеть глаз своей мамы, ярко-зелёных, точь-в-точь похожих на её собственные, – та прикрывала их ладонями. – Я постараюсь изо всех сил. Сакура, наконец, выпуталась из крепких объятий родителей, махнула на прощание рукой и пошагала к месту встречи. Там её ждали Цунаде, Наруто и Саске с их сопровождением. Её мысли бесконечно возвращались к Пугалу. Получил ли он её последнее письмо? У Сакуры не было времени ждать ответа. Прошлым вечером, собирая вещи в маленькую дорожную сумку, она вынула письма за почти семь лет переписки из толстого фотоальбома и перечитала их. Было неважно, хранили их в хронологическом порядке или нет, – такими они оказались отрывистыми, без общей линии повествования. И всё же, пересматривая письма одно за другим, Сакура видела, как её Пугало медленно открывался перед ней – очень скрытный, чуткий и бесконечно родной. Сакура прикасалась к письмам и думала, что любому другому человеку маленькие тайны, которыми они делились, покажутся пустяковыми. И всё же она дорожила ими – и это было ясно видно в том, как бережно она хранила каждый обрывок бумаги, исписанный неряшливыми каракулями. Сложив, наконец, письма обратно в альбом, Сакура прижала его к груди и позволила себе немного поплакать. Поплакать – потому что она будет скучать и по своему Пугалу, и по его посланиям, ведь дни, когда они писали друг другу, ушли безвозвратно. В тот момент Сакура больше расстраивалась и нервничала не из-за скорой отправки на передовую, а оттого, что они больше никогда не обменяются письмами. Сакура слишком хорошо знала своё Пугало и понимала: ему будет больно, что она нарушила данное слово. Ей оставалось только надеяться, что когда-нибудь он простит её. Самое меньшее, что могла сделать Сакура, – это помочь ему победить в этой войне.