Маркус Флинт не любит перемен

Глава 14

Флинт сидел перед камином в родовом поместье и ждал рождественского чуда. Чертов Вуд так и не дал конкретного ответа собирается ли заглянуть на огонек. Просто бросил напоследок, что на Рождество ему обязательно нужно отметиться дома, а на повторное приглашение Маркуса лишь пожал плечами. Флинта это в корне не устраивало. Он привык к определённости и терпеть не мог всяких недосказанностей. И что же теперь прикажете делать? Вуд продолжал изматывать нервы самым садистским образом. Оставалось лишь примерить на себя образ трагического героя и продолжить вот так вот сидеть в гордом одиночестве перед камином, томясь в мучительном ожидании. И это несмотря на праздничный вечер! Флинт чувствовал себя верным псом, предано караулящим возвращение своего бестолкового хозяина. В какой-то момент в нем даже взыграла гордость, и он хотел уже было пригласить к себе Пьюси, чтобы опытным путем проверить, сколько огневиски помещается в одного половозрелого волшебника, пребывающего в печали. Но потом передумал. Во-первых, Вуд все-таки мог снизойти до визита, а во-вторых, Маркус был уверен, что все каникулы Эдриан посвятит одной единственной цели — осаде дома некой неприступной гриффиндорки с поражающими воображение предложениями, от которых совершенно невозможно отказаться. Нет, серьезно! Флинт своими собственными ушами слышал, как Эд договаривался о приватном ночном посещении музея Ватикана с последующим ужином при свечах под сводом Сикстинской капеллы. Просто рай для главной заучки Хогвартса! И ведь это он только разогревался. Маркус не сомневался, что в итоге у Грейнджер не останется ни единого шанса. Флинт уныло вздохнул, глядя на весело трещащий в камине огонь. Вот какого черта Вуд зациклился на всех этих «на один раз», «никаких отношений» и, конечно же, на своем коронном — «партнеры по сексу без обязательств». Им же так хорошо вместе, как это ни назови. Так почему бы просто не наслаждаться обществом друг друга, не навешивая ярлыков? Может быть тогда станет очевидно, что происходящее между ними гораздо глубже, чем обычный перепихон по случаю. Вот Маркус, например, уже давно признался себе, что от этих отношений ему абсолютно точно нужен не только секс. Нет, секс, конечно же тоже. Он же не имбецильный девственник-пуффендуец, в конце концов. Но если изначально все дело было в азартном стремлении жестко и грубо одержать безоговорочную победу над противником, чтобы не оставалось сомнений в том, кто взял верх, то теперь, несмотря на то, что желание поставить на место продолжающего иногда зарываться гриффиндорца никуда не исчезло, к этому добавилось что-то еще. Что-то неимоверно большее, угрожающее полностью сломить несокрушимую волю Маркуса, оставив его совершенно беззащитным перед набирающими обороты чувствами. Флинт с затаенной надеждой искал в глазах Вуда подтверждение, что он тоже для него особенный, а не просто тело, которое в случае чего можно заменить на более удачный вариант. Ведь не могло же их видение ситуации настолько различаться! Но тут на сцене как по заказу появлялись вудовские тараканы под названием «секс без обязательств», «разовый секс» и «секс, чтобы снять напряжение». Если смотреть на ситуацию, не углубляясь в детали, то, в принципе, Флинту хотелось того же самого, но совсем по-другому: чтобы были нежные прикосновения и утренние теплые объятия после совместно проведенной ночи, чтобы ощущать каждой клеточкой кожи, что он необходим Вуду также, как сам Вуд необходим ему. Гриффиндорец стал его личным дурманящим зельем, которым Флинт не хотел ни с кем делиться. И, судя по всему, от этой зависимости уже так просто не избавиться. День ото дня она только усиливалась. Мерлин, ему просто-напросто хотелось все больше и больше Вуда. Уже приближалась полночь. Видимо, Вуд сегодня уже не появится. Ну и хрен с ним! Флинт мстительно решил, что завтра обязательно наведается к Монтегю, положив конец своему смехотворному поведению. Потом, желая оставаться честным с самим собой, нехотя признал, что пока есть хоть малейший шанс, что Вуд передумает, он будет проводить каждый день вот в таком вот ожидании. Надо что ли подушек на диван накидать для удобства. Блядь, это будут самые убогие каникулы в его жизни. Ладно, пора отправляться на боковую. Может быть, завтра ему повезет чуточку больше. С этими мыслями он поплелся к себе в комнату. Вдруг за его спиной затрещал камин, и на ковер вывалился весь заляпанный сажей немного прибалдевший Вуд собственной персоной. Он попытался отряхнуться и завертел головой в попытке осмотреться, выглядя при этом точь-в-точь как вывалившийся из гнезда совенок. Флинта накрыла волна радостного облегчения. Все-таки не забил. Значит, тоже хотел увидеться, как бы не выкобенивался. Он в два шага подлетел к немного дезориентированному гостю, притянул его к себе и крепко сжал в объятиях. — Я пиздец как соскучился, — куда-то в макушку проговорил Маркус. Вуд строптиво задергался, пытаясь освободиться. Ведь такое поведение самым прямым образом противоречило всем их договоренностям. Но Флинт с силой надавил ему на затылок, надежно впечатывая себе в плечо. Черт, как же охуенно! Вуд здесь. В его полном распоряжении. Маркус не мог остановиться и все вдыхал и вдыхал такой изумительный аромат, исходящий от Оливера. Пахло теплом, и уютом, и счастьем. — Мы только сегодня с утра виделись, — донесся до него слегка приглушенный недовольный голос. — Похуй, — отбрил Флинт, легонько пробегая пальцами по напряженной спине, все еще не веря, что это ему не снится. — Думал, вообще на меня навалишь. Чего так долго? — Праздновали с семьей, — Вуд наконец-таки умудрился чуть-чуть приподнять голову. Он немного смущенно взглянул на хозяина дома, а потом — о чудо из чудес! — уткнулся носом в шею Флинта и несколько раз глубоко втянул воздух, смешно щекоча кожу. Значит, токсикоманией страдал не один Маркус. От осознания этого по телу пробежали мурашки, а внизу, набирая силу, запульсировала знакомая тяжесть. Ну вот еще! Не хватало только наброситься на Вуда сразу же после его появления. С этого придурка станется — возьмет и слиняет обратно, сделав ручкой. Поэтому Маркус от греха подальше неохотно отодвинул от себя такое притягательное тело. — Пойдем, покажу тебе здесь все, — предложил он и, развернувшись, направился к выходу из гостиной, но Вуд почему-то за ним не последовал, оставаясь стоять на месте. Флинт оглянулся и с удивлением отметил, что тот выглядел каким-то раздраженным, при этом, как ни странно, все равно продолжая напоминать совенка, только теперь уже слегка сердитого и нахохлившегося. — Ты чего? — немного испуганно спросил Маркус. — А мы не можем отложить экскурсию на другое время? — поинтересовался Оливер, в его голосе явно звучала досада. Флинт никак не мог взять в толк, что так неожиданно вывело Вуда из себя. Все ведь было хорошо еще мгновение назад. Он очень осторожно, будто бы вытягивая очередную карту при игре в подрывного дурака, попытался нащупать причину столь внезапной перемены. — Ла-а-адно, — протянул он, глядя на нахмуренные брови своего непредсказуемого гостя. — Хочешь чего-нибудь пожрать? Могу пойти пнуть домовиков. Однако Вуд этот жест почему-то не оценил, становясь все более недовольным, и даже сердито притопнул. — Спасибо, не надо. Я поел дома, — с фальшивой вежливостью проинформировал он. Становилось все напряженнее. — Тогда давай бухнем? — предпринял очередную безуспешную попытку Маркус, что-то явно шло не так. Вуд даже не стал утруждать себя ответом, буравя его злющим взглядом. Флинт оказался в полной растерянности. Что же такого он успел натворить? — Ты не устал? Может хочешь уже отправиться в кровать? — и тут Оливер весь пошел красными пятнами, со смущением отводя глаза. Уже совсем ничего не понимая, Флинт внимательно просканировал Вуда с головы до ног. Да что же с ним творится? Взгляд сам собой задержался в районе бедер. И вот ту-у-ут до Маркуса наконец-таки дошло! Вуд был возбужден чуть ли не больше, чем он сам, но, видимо, пресловутая гриффиндорская гордость не позволяла признать этого в открытую. — Вот же ты упертый пиздюк, — весело рассмеялся Флинт. — Ну, тогда скажи, — он игриво подмигнул Оливеру, — чем же ты желаешь заняться? Тот понял, что его раскрыли, и ядовито процедил: — Может быть ты еще хочешь, чтобы я тебя об этом попросил? Флинт неопределенно пожал плечами, продолжая с превеликим удовольствием наблюдать за столь забавным зрелищем. Вуд застыл на мгновение, сверля Маркуса яростным взглядом, а потом на его лице расцвела зловещая усмешка. — Что ж, хорошо, — с наигранным равнодушием проговорил он. — Для начала давай-ка я приведу себя в подобающий вид. Никогда не думал, что камины в таких баснословно дорогих поместьях, так хреново работают. Я весь заляпался, — и Оливер, недолго думая, принялся расстегивать запачкавшуюся рубашку, неотрывно глядя Флинту прямо в лицо. От вида деловито оголяющегося Вуда все веселье Маркуса как ветром сдуло. Он зачарованно смотрел, как тонкие пальцы расстёгивают маленькие блестящие пуговицы. Одну за другой. Вуд рывком стянул с себя рубашку, и на его световой коже заплясали отблески пламени из камина. Это было невероятное зрелище! Флинт позабыл, как дышать, захваченный врасплох очередной игрой, затеянной гриффиндорцем. — Ну, это придется выкинуть, — со скучающим видом резюмировал Оливер, отбросив в сторону ненужную заляпанную тряпку. — У тебя найдется запасная? — Он метнул на Флинта чуть насмешливый взгляд, прекрасно понимая какое воздействие оказывает. — Наверное, еще было бы неплохо принять душ. Такое впечатление, что я весь в золе. — Вуд потер шею, пытаясь соскрести несуществующую грязь, недоверчиво посмотрел на руку, предсказуемо не найдя там никаких следов сажи, а потом состроил невинную мордашку и попросил: — Посмотри, пожалуйста, я больше нигде не испачкался? — и он неспешно двинулся по направлению к Маркусу. Флинт в оцепенении наблюдал за ним, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не рвануть навстречу. Нет, он не должен идти у Вуда на поводу. Слишком часто тот стал выходить победителем из их схваток. Чего доброго, может войти во вкус. Поэтому Маркус крепко стиснул зубы, сжал кулаки и приготовился бороться до конца, что бы там не затеял этот больной на всю голову придурок. Вуд остановился прямо напротив. Близко-близко. Он долго смотрел на него своими большими совиными светло-ореховыми глазами, а затем, немного отвернув лицо в сторону, подставил правую щеку Флинту под нос и коротко приказал: — Проверь, чисто? Маркус водил взглядом по нежной светлой коже, к которой так безудержно хотелось прикоснуться, по каштановым растрепанным волосам, мечтая запустить в них свои пальцы, по манящим полным губам, представляя, как он отбрасывает последние остатки самоконтроля и хищно впивается в них в сводящем с ума от вожделения поцелуе. Но это означало бы признать поражение, а следовательно было под запретом. Чертов Вуд! Флинт собрал в кулак все свое хваленое самообладание и вытолкнул из себя хриплое: — Чисто. Оливера кажется это нисколько не смутило. Он как ни в чем не бывало повернулся второй щекой и, видимо, проверяя выдержку Маркуса на прочность, поинтересовался: — А здесь? Флинт старался не смотреть, чтобы лишний раз не провоцировать себя, но ничего не мог с собой поделать. Нужно вытерпеть это и сохранить хладнокровие, чтобы доказать долбаному Вуду, что не всегда все будет так, как хочет он. Поэтому Маркус собрался с духом и во второй раз сообщил: — Чисто. — Как стра-а-анно, — протянул Вуд, а потом медленно откинул голову на плечо, предоставляя Флинту полный доступ к беззащитной шее. — Проверь еще здесь, — он провел пальцами по завораживающе трепещущей жилке, и Маркус понял, что проиграл. Он все еще пытался удержать себя на месте, но весь мир свернулся до пульсации кожи на шее гриффиндорца, совпадающей с его ускорившимся пульсом. Было такое ощущение, что Маркуса неотвратимо затягивает в черную дыру из страсти, желания и соблазна, которым невозможно противостоять. Ему неудержимо хотелось принять это непристойное предложение и наконец-таки попробовать шею Вуда на вкус. Блядь, Флинт буквально почувствовал, как его зубы чешутся в предвкушении укуса. Терпеть. Терпеть! Терпеть… Терпеть? Да к черту! — Вот же сученыш, — сдавленно прошипел он и, резко дернувшись вперед, вгрызся в трепещущий бугорок. Вуд в ответ протяжно застонал и вжался в него всем телом. Потеряв последние остатки благоразумия, Маркус кусал, кусал и кусал нежную кожу. Потом ненадолго останавливался, зализывал обиженное место и начинал сначала. Руки тем временем сноровисто освобождали Вуда от остатков одежды. А тот и не думал сопротивляться, подстраиваясь под заданный ритм. Оливер что-то говорил, прерываясь на мучительные стоны, судорожные всхлипывания и протяжные вздохи, но Маркус не слушал, будучи слишком сильно занят тем, чтобы не сожрать Вуда заживо. Мозг воспринимал все эти «почему сразу нельзя было вот так?» и «еще, блядь, еще!», но напрочь отказывался вникать в суть сказанного. Однако, сознание, как на зло, вырвало из неконтролируемого словесного поноса непредусмотрительно брошенное «я всегда мог легко переебать тебя», и его сразу же как будто холодной водой окатило. Вот какого хрена гадский Вуд не мог держать язык за зубами? В паху невыносимо свербило от неудовлетворенного желания, но оставить такое безнаказанным Флинт был не в праве. Он и так делал слишком много поблажек. Чувства чувствами, но, видимо, придется приструнить этого вконец обнаглевшего говнюка. Маркус знал, что недостаточно хорош в большинстве заклинаний. Однако исключение составляли чары, которые прошедший через первую магическую войну отец заставил его выучить в совершенстве, едва Флинт научился говорить, настаивая, чтобы он овладел ими на самом высоком уровне и мог применять даже используя беспалочковый метод. Это были проверенные временем, надежные заклятия, позволяющие выйти живым из любой схватки. И одним из них Флинт собирался воспользоваться прямо сейчас. — Инкарцеро! — четко выкрикнул он, и конечности Вуда оказались крепко-накрепко связаны невидимыми путами. Флинт довольно хмыкнул, глядя на озадаченное лицо напротив. Вот так-то! Не надо было зарываться. — Ты совсем охренел? — взревел ошарашенный таким поворотом событий Оливер, безрезультатно пытаясь вернуть себе контроль над телом. — Вудди, — Флинт совершенно осознанно вернулся к обращению, которое как по нотам выводило его жертву из себя. — Знаешь, я определился. Я хочу, — как будто по секрету сообщил он. Ничего не понимающий Вуд медленно опустил взгляд на бедра слизеринца, где сквозь ткань брюк угадывался каменный стояк, и сглотнул. — Я сам вижу, — немного испуганно проговорил он, до сих пор не соображая, к чему ведет Флинт. — Нет, Вудди, я не об этом, — дружелюбно пустился в объяснения Маркус. — Кажется, ты спрашивал не так давно, хочу ли я, чтобы ты меня попросил. Твои слова? — и, глядя в широко распахнувшиеся от внезапной догадки потерянные глаза Оливера, подтвердил его худшие подозрения, заявив: — Так вот. Я хочу. Давай же, попроси. Попроси меня трахнуть тебя. Тем более, — он со значением посмотрел вниз, — ты и сам этого так сильно хочешь. Давай же выясним, кто кого в итоге сможет переебать. Флинт протянул руку к члену Вуда и, дразня, слегка приласкал головку. Из груди Оливера вырвался прерывистый свист, и он, кляня себя на чем свет стоит за неосмотрительные слова, непроизвольно требовательно двинул бедрами вперед, надеясь сохранить контакт, но слизеринец уже отстранился. — Ну так что? — снова поинтересовался Флинт будничным тоном. — Не надумал? Не спеши. У нас до хрена свободного времени. Ты уже давно напрашивался. Думаешь, приголубил меня пару раз, и я сразу стал белым и пушистым? А вот хрен тебе! Да и вообще, если говорить начистоту, то ты задолжал мне эту просьбу еще с той ночи на базе Сорок. Припоминаешь? Ты тогда еще проявил чудеса акробатики и смог увильнуть, но сегодня явно не твой день. Сам видишь, маневренности у тебя существенно поубавилось. — Маркус удовлетворенно оглядел результат своей работы. — Знаешь, говорят кожа, перетянутая веревками, становится очень чувствительной, — и он легонько провел кончиками пальцев по связанным запястьям Оливера, одновременно посылая по его телу тысячи мурашек и вырывая из горла еще один всхлип. — Тебе всего лишь стоит нормально, по-человечески попросить. Безо всяких этих твоих закидонов. — Пошел ты! — выплюнул Вуд, готовый повырывать себе все волосы за такой просчет. Никаких просьб, он не доставит Флинту такого удовольствия! — Я даже рад, что ты так ответил, — издевательски рассмеялся слизеринец. — Тогда давай поиграем в одну очень занимательную игру для непослушных мальчиков. Он взял со столика у камина свою палочку, произнес заклинание, переворачивая Вуда в горизонтальное положение, и осторожно отлеветировал его на ковер. Потом неторопливо разделся сам, с каким-то извращенным наслаждением наблюдая за трепыхающимся телом на полу. Какой-то частью сознания Маркус бесконечно сожалел, что у них всегда все получается сикось-накось, но без этого всепоглощающего азартного духа соперничества они не были бы самими собой. Флинт с легким раздражением подумал, что даже сейчас Вуд, сам того не понимая, получит гораздо больше удовольствия, чем он сам. Внизу зудело до скрежета зубов. — Ну что ж, тогда приступим, — с энтузиазмом приступил к экзекуции Маркус и уверенно оседлал свою жертву. — Вижу, тебе очень сложно решиться. Давай я тебе немного помогу и наглядно продемонстрирую, от чего ты, упертый придурок, отказываешься. Он оценивающе обежал взглядом раскинувшееся под ним беззащитное поджарое тело. Вуд прерывисто дышал и не спускал с Маркуса мятежных глаз, затянутых поволокой похоти. — Давай начнем с того места, где мы остановились, — предложил он и, склонившись над гриффиндорцем, вновь принялся терзать ненадолго позабытый маленький предательски трепещущий бугорок на шее. Оливер стоически терпел, закусывая губы, стараясь, чтобы изо рта не вылетело ни одного звука. Он выдержит, он справится, он — мастер самоконтроля. Но сердце уже давно сбилось с ритма, а тело жаждало все новых и новых грубых и властных прикосновений. — Похоже, этого явно недостаточно, — нахмурившись, резюмировал Маркус, с нарастающим возбуждением наблюдая, как корежит Вуда. — Давай тогда попробуем так, — он положил руку на подрагивающий в предвкушении ласки член Оливера и медленными раззадоривающими движениями принялся водить по стволу. Вуд отдавал себе отчет в том, что долго не вытерпит. Это было слишком. Он чувствовал себя абсолютно беззащитным, и уязвимым, и чрезмерно восприимчивым к любому, даже к самому незначительному прикосновению. Крепкие путы мучительно стягивали руки и ноги, оставляя его беспомощным, бессильным, неспособным на какое-либо сопротивление. И это делало все ощущения намного ярче и острее. Хотелось, чтобы Флинт отбросил эти свои не приносящие облегчения ласки и довел дело до конца, заставив его забыться от судорог, скручивающих все внутренности. Блядь, просто хотелось кончить! Но ему оставалось рассчитывать только на то, что Флинт сжалится над ним и прекратит эту унизительную, но в то же время сладостную пытку. Однако тот лишь посмотрел на него исподлобья нечитаемым взглядом и хрипло прошептал: — Я все еще жду, Вудди. Просто уже признай, что у тебя сзади пиздец как чешется, стоит мне только дотронуться, и попроси меня. Это же так просто. Чего ты выкобениваешься? Нет? — не получив никакого ответа, Маркус раздраженно фыркнул, и зловеще произнес: — Ну и ладно, ты сам напросился. Если передумаешь, я буду там, внизу, — и он опустился к бедрам Вуда, заставляя того в панике заелозить по полу. Флинт без каких-либо промедлений насадился головой на исходящий смазкой член и принялся ласкать измученную головку, а потом взял настолько глубоко, что крепкие стены самообладания, возведенные Оливером, предательски содрогнулись, пошли трещинами и в итоге окончательно пали. Он застонал настолько жалостливо, будто бы с него живьем сдирали кожу. Прорвав первую линию обороны, из горла вырвался целый поток неконтролируемых вскриков. По-моему он даже хныкал, приподнимая таз в надежде получить желанную разрядку. Да-да-да! Еще! Глубже, и глубже, и глубже! Он уже чувствовал подступающие спазмы пока еще ускользающего удовольствия, пробегающие по всему телу. Еще чуть-чуть! Но когда он оказался уже на грани, до крови закусывая губы, крепкая рука пережала член у основания, не давая ступить за черту. Откуда-то снизу раздался ехидный голос: — Ты же не думал, что все будет так просто, а, Вудди? — Какого хрена ты творишь? — только и смог выдавить Оливер, инстинктивно продолжая вскидываться вверх, но его бедра оказались крепко прижатыми к полу. — В следующий раз добавлю-ка я, пожалуй, пальцы, — мечтательно произнес Флинт. — Так сказать, для закрепления эффекта. Что скажешь? — Вуд в панике заметался под ним, а Маркус насмешливо успокоил: — Да не переживай ты так. Сейчас передохнешь немного, и мы повторим все с самого начала. Подождем, пока ты созреешь. У нас ведь еще вся ночь впереди, — и, заметив расширившиеся от ужаса глаза Оливера, беззаботно предложил: — Давай, чтобы ты быстрее вернулся к первоначальной кондиции, поговорим о квиддиче. Ты же любишь квиддич, а, Вудди? Все дальнейшее происходило для Оливера как в тумане. Чертов слизеринец вытворял с ним какие-то совершенно невозможные вещи. Вуд несколько раз подряд взмывал в небеса, а потом головокружительно падал вниз. Гребаный Флинт самым садистским образом не разрешал ему получить такую желанную и недосягаемую разрядку. Он терпеливо ждал пока спадет стояк, рассуждая о перспективах «Паддлмир Юнайтед» в этом сезоне, а потом повторял все заново. Это была невыносимая пытка. От проносящихся внутри волн наслаждения сознание слегка помутилось. С каждым разом сопротивляться становилось все труднее, но, когда Оливер как будто со стороны услышал свой сорванный от громких стонов голос, вымаливающий: «Марк, ну пожа-а-алу-у-уйста-а-а!» — то не почувствовал ни стыда, ни смущения за свою бесславную капитуляцию. В голове билась только одна мысль: если Флинт не возьмет его прямо сейчас, он попросту сдохнет. Маркуса не надо было просить дважды. Он щелчком пальцев отменил действие заклинания, быстро устроился между ног Вуда, и, сделав несколько пробных толчков, резко ударил по намеченной цели. Оливер бурно кончил после первых же нескольких фрикций, а потом ближе к финалу еще один раз, так сказать, на бис сотрясаясь в конвульсиях от неимоверно острого оргазма и уносясь куда-то далеко-далеко. Очнулся он уже на диване перед камином, заботливо укутанный в теплый плед. Флинт сидел в ногах и неотрывно смотрел на него настолько пугающе нежным взглядом, что Оливер почувствовал, как каждая частичка уставшего тела отзывается ответным трепетом. Было слишком уютно, и тихо, и хорошо. Он никак не мог вспомнить, для чего же потребовалась вся эта игра, если с самого начала можно было отбросить все страхи и просто попросить. — Эй, Олли, — нарушил тишину Флинт, и Вуд кивнул в знак того, что он слушает. Маркус наклонился к нему и легонько прикоснулся к его губам в мимолетном поцелуе. — С Рождеством! Оливер фыркнул, притворно закатил глаза, и, показав средний палец, перевернулся на бок. Он повертелся немного, устраиваясь поудобнее, а потом, по-хозяйски закинув ноги на весьма довольного собой Флинта, провалился в глубокий сон.