Чёрные птицы, кошмарные сны

Яркий свет над танцполом, отражаясь от диско-шара, ронял серебристые блики на пол и на стены; басовые ноты какой-то оглушающей танцевальной музыки отдавались вибрацией в груди. — Делаю как обычно? — голос Роланда донесся до Кевина как будто бы сквозь густую пелену. — Сколько вас сегодня? — Эм, — Кевин нахмурился, оборачиваясь, и попытался сквозь толпу разглядеть их стол: как будто действительно успел забыть, с кем сегодня приехал. — Девять. Полный состав. — Понял, — быстро кивнул бармен, хватая поднос и шейкер и переключая внимание на своего коллегу. Кевин подпёр щёку ладонью, со скучающим видом оглядываясь по сторонам. Сегодня в «Райских сумерках» было как-то особенно много людей, и он уже с дрожью предвкушал, как будет пробираться с подносом обратно через толпу. Кевин вообще не понимал, в честь чего Лисы затеяли этот совместный вечер с выпивкой, зачем запланировали путешествие в горы на следующий же день, — по его мнению, Нил ещё не оправился окончательно после похищения, пыток и разборок с ФБР, а до матча с «Пандами» оставалось всего ничего, поэтому стоило возвращаться на поле и тренироваться. Но, конечно, никто не был в состоянии заняться делом — и Кевину было тяжело понять, как можно настолько беспечно к этому относиться. Тем не менее, все почему-то согласились поехать в «Райские сумерки» — а этим вечером Кевину меньше всего хотелось находиться в компании людей, его бы отлично устроил вечер в обнимку с компьютером и выпивкой. Но деваться было уже некуда, и он выделил себе пару минут одиночества, вызвавшись сходить за напитками. Шум людей давил, и он всеми силами уходил в свои мысли, пытаясь не обращать на него внимание. Песня сменилась на ещё более энергичную, и высокие ноты вернули Кевина к реальности. В этом клубе можно было напрочь забыть о понятии личного пространства: к барной стойке протиснулся, почти прижимаясь к Кевину плечом, какой-то парень с бритой головой и татуировками на руках. Он уже несколько минут тщетно пытался склеить двух сидящих рядом девушек — или хотя бы одну из них, — но та, что сидела на стуле рядом с Кевином, всеми силами показывала, насколько ей неприятно общество этого парня. — Да ладно, хватит ломаться, — он хрипло рассмеялся, двигаясь ещё ближе, и она не сдержала гримасу отвращения, хмурясь, но пытаясь при этом сохранять нейтральное выражение лица. — Давай куплю тебе что-нибудь выпить? — Мы не переходили на «ты», — слабо улыбнулась девушка, отворачиваясь к подруге, и Кевин уловил в её речи какой-то ярко выраженный акцент. Но он не успел задуматься над этим, потому что уже в следующую секунду это перестало иметь значение: воспользовавшись тем, что девушка на пару секунд отвлеклась и отвернулась, татуированный тип быстро кинул в её стакан какую-то таблетку. Кевин тут же вышел из оцепенения, мгновенно хватая парня за запястье и накрывая стакан рукой сверху. — Какого хрена это сейчас было? — возмутился он, глядя на парня. Тот стушевался, но сначала попытался даже отрицать: — Ты вообще о чём? Больной, что ли? Отпусти, — он попытался вырвать руку из хватки, но Кевин был объективно сильнее. Девушки наблюдали за ситуацией во все глаза, и та, сидевшая ближе, явно поняла, что произошло. — Ты что-то подсыпал ей в стакан. Зачем? — допытывался Кевин, поражаясь подобной наглости. — Она сказала тебе «нет», и этого должно было быть достаточно. Через секунду кулак парня взлетел в воздух, но Кевин отреагировал молниеносно, перехватывая вторую руку прямо возле своего лица. Стакан пошатнулся, но выстоял. — Я бы не советовал, — предупредил он, склоняясь ниже, — по-хорошему, уйди прямо сейчас, займись своими делами и больше не приближайся ни к ним, ни ко мне. — Да и пошёл ты, — выплюнул парень, вырывая руки из хватки, и прыгающей походкой ретировался: видимо, оценил вид Кевина и понял, что вряд ли сможет позволить себе вступать с ним в драку. Кевин смотрел ему вслед, поджав губы, а после развернулся обратно. — Переделай девушке напиток, пожалуйста, — попросил он Роланда, который успел ухватить последние секунды произошедшего и теперь с огромным уважением смотрел на Кевина. Он согласно кивнул, забрал стакан и отошёл к противоположной стене за какой-то бутылкой. — Спасибо большое, — вдруг произнесла девушка, чудом избежавшая ужасной участи. Сильный акцент разрезал слух, и Кевин чуть нахмурился, не понимая, почему этот акцент так сильно навевает какие-то тоскливые воспоминания. — Ты в порядке? — спросил он, и девушка быстро кивнула. — Всё нормально. Спасибо, — она слабо улыбнулась. — Иногда опасно даже на пару секунд выпускать стакан из виду, — настоятельно продолжил Кевин, не в силах удержаться от поучений. — Я это отлично понимаю. Просто, наверное, настолько сильно от него хотелось отделаться, что и думать об этом забыла, — девушка едва заметно вздохнула, продолжая на него смотреть, расстроенно покачала головой, и Кевин поймал её взгляд. В полумраке и при сине-фиолетовом освещении мало что можно было разглядеть, но цвет глаз походил на жидкое серебро. На пару секунд Кевину показалось, что мир вокруг резко затормозил, замирая и оглушая тишиной, посыпая искрами сверху. Это было похоже на галлюцинацию. Он вздрогнул, возвращаясь в шумную реальность, как всегда находящуюся в движении, но взгляд не отвёл. Глаза этой девушки стянули клубок нервов в груди в болезненный узел, и Кевин даже не понял, почему это произошло. Его просто словно перекинуло в прошлое. Девушка смотрела на него так же внимательно, но, видимо, по другой причине. Кевин проследил за её взглядом, направленным на двойку на его скуле, и морально начал готовить себя к тому, что за этим взглядом последует. — Я могу ошибаться, но… Кевин Дэй, кажется, верно? — спросила она, и в голосе звучало лёгкое удивление. — Уже двадцать два года как, — быстро кивнул Кевин, едва удерживаясь от того, чтобы закатить глаза. Но в глазах девушки не было привычного блеска, с которым на него смотрели фанаты, там было что-то другое — и он пока не мог разобрать, что именно. — Вот кого точно не ожидала тут встретить, — усмехнулась она как-то неловко. — Часто тут бываешь? — Достаточно, — ответил тот уклончиво. — Я тоже. Удивительно, раньше не замечала. — Я обычно сижу где-то в углу. Специально, чтобы не замечали, — отмахнулся Кевин. — Увлекаешься экси? — Не знаю, не сказала бы, — улыбнулась девушка. — Просто слежу за командой университета Эдгара Алана. Кстати, очень жаль, что случилась та травма с рукой, ты был шикарным игроком в их команде, — вдруг добавила она. Кевин попытался не выдать своего удивления, но от упоминания «травмы» и Воронов всё же поморщился, ощутив, как боль прострелила грудную клетку. — Признаюсь, сейчас уже не слежу, но пока ты был в Воронах — очень интересовалась. Это были привычные слова фаната команды университета Эдгара Аллана, но следом за подобным Кевин обычно слышал в свою сторону обвинения в том, что променял их на каких-то недоигроков в экси — Лисов. Эта девушка же вполне искренне выражала восхищение его игрой и не спешила ни в чём обвинять. — Если что, я мало что понимаю в экси, — вдруг сказала она с усмешкой. — Поэтому моя оценка твоих способностей — просто с визуальной точки зрения. Красиво играешь. — Почему тогда именно Вороны? — вырвалось вдруг у Кевина, и он нахмурился. Ему и правда не давал покоя этот вопрос. Он едва удержался от того, чтобы спросить, почему она не могла выбрать команду с более адекватными игроками и капитаном. — А, там играет мой брат. Мы не общаемся, но интересно узнать, как сложилась его жизнь, — девушка махнула рукой. — Может, помнишь его? Жан Моро. Может, помнишь? Кевину показалось, что у него на несколько секунд остановилось сердце, а в голове возник оглушительный звон.

🕊️🕊️🕊️

Когда из дома исчез один из членов семьи, она даже не сразу поняла, что случилось. Просто родители оставили её с мадемуазель Мартен, которая воспитывала девочку с самого детства и стала ей почти родной, а сами уехали куда-то на неделю вместе с братом. А вернулись — без него. Она запомнила только, что всю эту неделю шёл дождь, и Мартен не выпускала её гулять без неудобной куртки, которая девочке ужасно не нравилась. И сначала она не поняла, что произошло — но с возвращением родителей что-то бесповоротно изменилось в атмосфере дома. Имя «Жан» больше не звучало в его стенах, его клюшка для тренировок тоже пропала, и так же постепенно пропадали другие вещи. Его комната постепенно опустела и казалась чужой, не принадлежащей больше никому: Жана просто стёрли, пытаясь избавиться от любого напоминания о нём. Девочка не задавала вопросов, потому что ей было семь, и она не знала, о чём ей вообще позволено спрашивать. Но молчать было уже невозможно, когда несколько месяцев спустя дома перестал появляться и отец. Она не испытывала к нему особой привязанности, потому что он редко бывал дома, да и вообще его с трудом можно было бы назвать образцовым отцом, но она к нему привыкла. И сначала родители просто шёпотом ссорились на кухне, куда она боялась заходить, а в один день папа не вернулся домой. — Он уехал по работе, — мама натянула улыбку в ответ на вопрос дочери. — Надолго уехал. Пока не знает, когда вернётся, но не волнуйся за него. Всё будет хорошо. И эта фраза стала любимой фразой её матери, но девочка никогда в неё не верила: потому что невозможно было верить, когда её произносили с таким измученным видом и с красными от слёз глазами. Она решилась впервые задать вопрос про брата, только когда ей было уже тринадцать. Она тогда начала часто ходить в школьную библиотеку и однажды решила воспользоваться имевшимся там компьютером с доступом в интернет — просто чтобы вбить в поисковой строке имя «Жан Моро». В тот день она задержалась в школе дольше, чем обычно, потому что не могла оторваться от изучения информации про команду университета Эдгара Аллана. У неё кружилась голова от обилия увиденного: фотографии её брата, уже повзрослевшего, который пока не стал полноценной частью команды, но должен был в ближайшем будущем — она не сомневалась в том, что это был именно Жан, её брат, потому что он был очень похож на мать, да и на неё саму, — фото самого университета, фото стадиона, других игроков… Её первым порывом было расспросить маму побольше об экси, но она вовремя поняла, что это вызовет лишь недоумение и вопросы. И тогда она решила просто спросить напрямую о том, куда же делся её старший брат — тем более, что ответ на свой вопрос она уже знала. — Почему ты спрашиваешь? — при упоминании имени Жана лицо женщины приобрело каменное выражение, будто она всеми силами подавляла эмоции. — Ну он же куда-то делся. Я хочу знать, куда. — Он сам захотел от нас уехать, — вдруг процедила мать. — Хотел профессионально играть в экси и сказал, что отлично справится без нас. Понимаешь? Сказал, что ему не нужна его семья. Он в Америке, спорт для него оказался важнее, чем мы. Би, у тебя через полчаса занятие, почему ты ещё не готова?.. Это ошеломляющее открытие ранило тринадцатилетнюю девочку глубоко и болезненно. Она ещё не одну неделю раз за разом пересматривала в сети фотографии своего брата, надеясь отыскать в его глазах тоску по дому, сожаление или грусть, — но нашла только сталь, странную озлобленность и отстранённость. Это стало вторым ударом. Тем не менее, вряд ли теперь что-то могло утихомирить её интерес к экси, — и следующие пару лет она изучала про команду Воронов всё, что имелось в общем доступе. Год спустя Жан стал полноценным членом команды, и следить стало ещё интереснее. Она делала всё за закрытыми дверьми комнаты, смотрела матчи, читала, изучала, заполняя этим всё свободное от учёбы и занятий музыкой время, — и никогда не выдавала свой интерес перед матерью. Потому что её мать перестала по-настоящему быть ей другом ещё с тех пор, как отец уехал в свою загадочную рабочую поездку. Больше всего в команде Воронов её интересовали основные три участника, у которых на скулах были вытатуированные цифры — один, два и три. Рико, Кевин и Жан — девушка жадно глотала всё, что могла найти, читала интервью, смотрела репортажи, но этого никогда не было достаточно. А в один день Вороны объявили об уходе из команды Кевина Дэя — случилась серьёзная травма, как жаль, он больше не сможет играть. И с тех пор Жан всё реже и реже стал появляться в обрывках информации про команду университета Эдгара Аллана.

🕊️🕊️🕊️

Кевин выдохнул, а потом провел ладонью по лицу, с недоверием воззрившись на девушку перед ним. — Жан никогда не говорил, что у него есть сестра, — произнёс он хрипло. Девушка даже настороженно приподняла брови: Кевин вдруг стал каким-то бледным и обеспокоенным. — Конечно, не говорил, — фыркнула она, — он ведь сам уехал, чтобы оборвать все связи с семьёй. Он наверняка и вспоминать нас не хотел, раз с таким рвением бросился на другой континент ради экси… Просторный зал завертелся у Кевина перед глазами, и он положил ладони на барную стойку, чтобы не потерять равновесие. Коленки дрогнули, но он устоял. — Что? — пробормотал он, качая головой и с ужасом глядя на девушку. — Сам уехал? — Ну не насильно же его увезли, — она закатила глаза, усмехнувшись. Кевин подавился воздухом. Роланд как раз поставил перед ней новый напиток, очевидно, прислушиваясь к разговору, и Кевин, обрабатывая услышанное, понял, что пока лучше не говорить правду — она может убить девушку одним ударом. — Как тебя зовут? — он тяжело сглотнул, переводя на неё затравленный взгляд. — Бланш. Бланш Моро, — серые глаза блеснули в свете софитов, когда она произнесла имя на чистом французском. Кевина пробрала крупная дрожь. — Кев, готово, — окликнул его Роланд, двигая в его сторону поднос. Тот рассеянно обернулся, невидящим взглядом изучая бармена, и кивнул. — Дружище, всё нормально? — Роланд прищурился. — Да, да, — тот качнул головой, постепенно приходя в себя, а после оборачиваясь к Бланш. — Я сейчас вернусь, погоди минуту. И больше не выпускай из виду свой напиток, — бросил он ей, поднимая поднос. Он чудом пробрался через толпу, не разлив ничего, и опустил напитки на стол. — Я вернусь через несколько минут, — предупредил он, и ни от кого не укрылось взволнованное выражение его лица. Эндрю медленно поднял брови, глядя вопросительно. — Всё хорошо? — уточнила Дэн. — Да, да, — тот отмахнулся и поспешил обратно к барной стойке. Бланш уже попросила свою подругу отойти — поняла, что диалог будет непростой. — Лучше поговорить на улице, — начал Кевин, как только подошёл. Бланш с опаской прищурилась, потом посмотрела на часы и наконец кивнула. Однако не успела она спрыгнуть с высокого барного стула, как к ним подошёл Эндрю, а следом — увязавшийся за ним Нил. Миньярд поглядел на стоявшую рядом с Кевином девушку с лёгким удивлением. — Что происходит? — на лице Нила удивление было выражено в три раза ярче. Он уставился на Бланш — и Кевин был готов поспорить, что Джостен тоже сразу заметил странное сходство. — Ничего, я же сказал, всё нормально, — процедил Кевин. Эндрю бесстрастно уставился на него, показывая, что такой ответ не принимается. — Мы не знакомы? — вдруг спросил Нил, продолжая смотреть на Бланш. Та перевела на него взгляд распахнутых глаз и медленно покачала головой, невольно обращая внимание на шрамы. — Ты знаком с её братом, — подсказал Кевин, что заставило Нила окончательно запутаться. — На кого похожа? — Эм, — он посмотрел на Кевина, ожидая подвох. — Я не… Жан? — Вы все его знаете? — Бланш изогнула бровь. Нил услышал французский акцент, и его пронзило такое же озарение, как и Кевина. — Ты не говорил, что у него есть сестра, — возмутился он. Кевин закатил глаза. — Поверь, я сам узнал об этом несколько минут назад. — И поверил ей на слово? — фыркнул Эндрю, переводя на Бланш тяжёлый взгляд. Та возмущённо вскинула брови. Кевин тоже удивлённо посмотрел на Эндрю. У него вовсе не возникло сомнений, стоило ему лишь взглянуть на эту девушку — ему показалось, что он бы понял всё, даже если бы она не рассказала. Потому что в ней было что-то, что болезненно напоминало о Жане. Может, эти серые светлые глаза, может — скулы, может — иссиня-чёрные волосы, Кевин и сам не смог бы ответить, что именно. Но он смотрел на Бланш, и у него не хватало сил сомневаться в том, что они с Жаном были братом и сестрой. — Зачем бы мне вообще о таком врать? — недовольно произнесла Бланш. — Вам нужен мой паспорт? — под всеобщее удивление она с готовностью открыла сумочку и через несколько секунд поисков выудила документ. Закрывая пальцами все важные данные, показала Эндрю страницу со своим именем, французским гражданством и датой рождения — они быстро посчитали, что Бланш младше Жана на три года, а значит, ей совсем недавно исполнилось восемнадцать. Кевин ошеломлённо провёл ладонью по затылку, понимая, что теперь и правда не может оставаться никаких сомнений. — Можно тебя на минутку? — вдруг спросил Нил, серьёзно глядя на Кевина. Тот скептически окинул взглядом Бланш и Эндрю, понимая, что оставлять её с ним наедине — сомнительная затея, но Миньярд сделал шаг в сторону Нила, показывая, что он с ней оставаться и не собирается. Кевин вздохнул, переводя взгляд на Бланш. — Мы сейчас вернёмся, хорошо? — Да, конечно, — она пожала плечами, садясь обратно на стул. Нил отошёл не слишком далеко, но достаточно, чтобы она не могла услышать. Вокруг был бесконечный поток людей, но Эндрю вдруг встал стеной, будто ограждая Нила. — Ты хотел с ней поговорить? О чём? — начал допытываться Джостен. — Она даже не представляет, как именно Жан оказался у Воронов. Думает, он бросил семью… — Ты думаешь, будет лучше, если она узнает правду? — Нил скептически приподнял бровь. — Лучше, — без промедлений ответил Кевин, а потом вздохнул. — Раз она заинтересована в нём, значит, не настолько сильно обижена. А значит, легко изменит своё мнение, когда узнает правду. Жан… У него никого нет, — Кевин отвёл взгляд, сжимая челюсти. — Но, возможно, есть эта девушка. И это не она продала его, а родители. Значит, к ней он, возможно, будет относиться с меньшей злостью… — Но зачем она ему нужна? — спросил вдруг Нил таким тоном, что Кевин даже не сразу нашёлся. Он приоткрыл рот, закрыл, облизывая губы, а потом прерывисто вздохнул. — Я бы хотел вытащить Жана оттуда. До его выпуска, — выговорил он наконец. Эндрю хмыкнул. — А когда он будет свободен, ему понадобится кто-то рядом. К тому моменту Бланш как раз успеет принять и понять тот факт, что… — Далеко думаешь. Жан всё ещё там, — перебил Эндрю. — Я знаю, — Кевин отвёл взгляд, болезненно морщась. Каждая мысль об этом была для него пыткой, персональным адом. Он винил себя за то, что сбежал один, хотя головой понимал, что тогда Жану бежать было просто нельзя. Но он всё равно себя винил, потому что знал: после ухода Кевина больше всего досталось именно Жану. Кевина передёрнуло. Он в очередной раз понял, насколько сильно необходимо ему помочь, но страх сковывал внутренности от одной лишь мысли о возвращении в чёрные стены. — Допустим, ты расскажешь ей сейчас правду, — Нил вернулся к своей теме, — и что потом? Она ведь ничего не знает, ещё, того гляди, попытается сама что-то сделать… — Вряд ли, — Кевин нахмурился. — Можем намекнуть на то, насколько это опасно. — И точно не говорить ей, в каких условиях он там живёт, — сказал Нил, отводя взгляд. С его поездки в Эвермор прошло три месяца, но воспоминания, очевидно, были болезненно яркими. — Ну так… Идём? — Кевин посмотрел на обоих в ожидании конечного вердикта. Эндрю пожал плечами и первым направился обратно к барной стойке. Кевин не знал, зачем именно ему хотелось, чтобы Бланш узнала правду. Возможно, потому что от него самого правду скрывали часто и подолгу — и хотелось, чтобы хоть у кого-то был шанс. Но его пробрала дрожь, когда он подумал о том, что судьба так странно свела их этим вечером, и решил, что, пожалуй, именно поэтому она точно заслуживает услышать, как обстоит дело в действительности. — Поговорим? — вздохнул он наконец, когда они подошли обратно к Бланш. Она с некоторой опаской оглядела всех троих, но всё же согласилась. Когда они оказались на улице, во дворе здания, Эндрю тут же достал сигареты, доставая одну сначала для Нила, а потом — для себя. Бланш последовала их примеру и выудила из сумочки собственную пачку. Кевин поморщился, когда они все одновременно закурили. — Кто сказал тебе, что он уехал сам? — Кевин наконец начал. Эндрю и Нил с интересом застыли, не вмешиваясь. Бланш оглядела их, и в глазах мелькнуло осознание. — Вы явно знаете больше, чем знаю я, — произнесла она тихо. — Да. Так кто? — Мама, — Бланш нахмурилась. Ей и в голову не приходило, что мать могла скрывать часть правды — или всю правду. Действительно, если она врала насчёт отца, то с чего бы ей говорить правду про Жана? Ужас обдал её, как ведро ледяной воды. — А как было на самом деле, раз вы считаете, что я заблуждаюсь? — она тут же встала в оборонительную позицию. Это было её защитной реакцией, когда она понимала, что ошиблась. — Я боюсь, что нам не стоит… — Его продали, — бесцеремонно выдохнул Эндрю вместе с сигаретным дымом. Кевин тяжело сглотнул, разрываясь между желанием врезать Эндрю и просто провалиться под землю. В следующую секунду, когда он посмотрел на Бланш, на ней уже не было лица. — Что? — она быстро взяла себя в руки, хмурясь. — Бред. — Отрицание — самый простой способ справиться с шоком. — Послушай, я не думал, что стоит сразу рассказывать тебе это… — начал бормотать Кевин, но Нил шикнул на него, оборачиваясь к девушке. — Что тебе говорила мать? — Он захотел играть в экси. В профессиональной команде. Ему позволили уехать, но он буквально выбрал спорт вместо семьи, — дрожащим голосом девушка произнесла фразы, которые ей столько лет вбивали в голову. — Родители позволили ему уехать в США, чтобы… — И ты в это поверила? — Эндрю вскинул брови. Бланш уставилась на него с непониманием, а потом кинула недовольный взгляд на Кевина. — Ты всегда всех во всём подозреваешь? Тебя явно не научили хорошим манерам, — она покачала головой, но уже через две секунды отшатнулась назад с распахнутыми глазами, потому что в руках Эндрю оказались ножи, а он сам смотрел на неё с угрюмой угрозой. Бланш тяжело сглотнула: на ней лица не было. И хотя Эндрю был сильно ниже неё, он умудрялся внушать страх. — Эндрю, — предупреждающе произнёс Кевин, но тот не шелохнулся. — Эндрю, не надо. Она впервые тебя видит. — Я её тоже, — невозмутимо ответил тот, но, убедившись, что она достаточно напугана, ножи все же убрал и отступил. Кевин почувствовал нарастающую панику: знакомство явно не задалось. Ещё несколько секунд все молчали, и напряжение в воздухе было ощутимо густым. — Так как же дело обстоит на самом деле? — спросила наконец Бланш с осторожностью, глядя исключительно на Кевина. Пока из этой троицы он внушал ей больше всего доверия. Её взгляд вдруг упал на его шею: в свете уличных фонарей ожерелье фиолетово-синих отпечатков пальцев ярко выделялось на светлой коже. — Эндрю сказал правду. Его… продали, — ответил Кевин, отводя взгляд. Ладонь машинально взлетела к шее, и он потер кожу, чувствуя слабую болезненную дрожь. — Это долгая история, если не знать подробностей. Его… Ваши родители задолжали огромную сумму денег и продали Жана тренеру экси, который планировал сделать из Жана хоро… — Это звучит как бред, — хмурясь, перебила Бланш. — Как сюжет фильма про мафию. Перед глазами вдруг мелькнула вспышка. Девушка увидела себя. Ей четырнадцать, вокруг темно и пахнет сигаретным дымом, возле уха — неприятное обжигающее тепло. Чужие руки на теле, боль, а потом её мать, которая избегала смотреть в глаза и пыталась задобрить. Она вздрогнула. Пульс участился, тошнота поднялась к горлу от воспоминаний. Всё ещё звучит как бред? Если она поступила так с тобой, неизвестно, чего ради, то почему не могла поступить так и с ним? Бланш вдруг подняла глаза в небо, пытаясь прийти в себя, и часто заморгала. Когда она опустила голову, её лицо снова было почти непроницаемым. Кевин переглянулся с Нилом и Эндрю, а после неловко прочистил горло. — Но это и есть мафия, — пробормотал он. Бланш уставилась на него, тяжело сглотнув. — В смысле — мои родители задолжали мафии? С каждым новым фактом всё интереснее и интереснее, — она нервно усмехнулась. — А теперь скажите, пожалуйста, что это всё один большой розыгрыш… — Мне кажется забавным лишь тот факт, что мы сегодня встретились благодаря какой-то очень странной случайности, — покачал головой Кевин. — Вы теперь живете здесь? Переехали из Франции? — Нет, мама все ещё там, да и я там живу. В Колумбии я по учёбе на этот семестр, — она недовольно повела плечами. — Отправили нескольких студентов из моей консерватории, что-то вроде повышения квалификации. — Ты учишься в консерватории? — Нил вытаращил на неё глаза. — Я скрипачка, — она сказала это с таким видом, словно у неё этот факт вызывал тошноту. Нил расспрашивать не стал, но теперь смотрел на неё с интересом, чем заслужил презрительный взгляд Эндрю. — Это сейчас имеет значение? — спросил Кевин с кислым выражением лица. — Конечно, всё, что не касается экси, не имеет значения, — закатил глаза Нил. — Мне нужно выпить, — вдруг сказала Бланш, глядя куда-то в пустоту. Очевидно, принять подобные новости было не очень просто — но Кевина передёрнуло, когда он понял: это она ещё не знает, какой была жизнь Жана все эти годы. — Когда его отдали, тебе было… Лет шесть? Семь? — сказал он, пытаясь прикинуть, насколько важным человеком в её жизни был брат до отъезда. Бланш лишь кивнула. Молчание снова начало затягиваться. — Ладно, идём. На сегодня тебе точно хватит. Кевин купил ей выпить, пытаясь хоть как-то компенсировать тот факт, что они вывалили на девушку все эти новости за один вечер, обменялся с ней номерами, пообещав рассказать больше — и втайне понадеявшись, что никогда не придётся этого делать, — а после вернулся к команде. Остальные имели очень поверхностное представление о том, кто такой Жан Моро, и потому на них эти новости не произвели огромного впечатления, но Кевин успел выпить столько, что даже не помнил, как они уезжали из клуба.