шкафчик под номером одиннадцать

На следующее утро у ворот дома Хвана встретил радостный Джисон и не менее радостный Минхо, которые о чём-то весело переговаривались и смеялись. Оба выглядели слишком счастливыми для утра вторника. Очевидно, их День святого Валентина прошёл просто замечательно. Чего не скажешь о Хёнджине. Он не спал всю ночь, размышляя о том, как угробить отношения, в которых оказался по собственной глупости, но так ни к чему и не пришёл. Его волосы были небрежно уложены, а под глазами красовались тёмные круги от недосыпа. Хёнджин потёр глаза, чувствуя, как начинает дремать на ходу, и громко зевнул. Ребята обернулись на звук и тут же затихли, увидев в каком состоянии их друг. Минхо присвистнул и получил лёгкий толчок от Джисона, который обеспокоенно пробежался глазами по уставшему лицу друга. — Доброе утро, — улыбнулся он, — как спалось? — Не спалось, — ответил Хёнджин и посмеялся над собственной шуткой, которую и шуткой-то назвать нельзя. Джисон переглянулся с Минхо и стал мысленно умолять его не говорить ничего резкого. Тот явно понял его, но желание съязвить всё равно победило. — Ты всё-таки оказался не в его вкусе? Джисон закатил глаза и разочарованно посмотрел на хёна. Тот лишь пожал плечами и кивнул в сторону Хвана, мол, а что я такого сказал? — Я даже не сомневаюсь в этом, — грустно улыбнувшись, ответил Хёнджин. — Он не сказал тебе? — спросил Джисон. — Я вам больше скажу, — усмехнулся Хван, — я даже не видел Сынмина вчера. Джисон снова переглянулся с Минхо. — Он что, не пришёл на встречу? — Он бы пришёл, если бы получил письмо. — А разве ты… — Джисон запнулся и шокировано прикрыл рот рукой, почувствовав, как всё внезапно встало на свои места. — Ты положил письмо не в тот шкафчик, — это был даже не вопрос. — Я положил письмо не в тот шкафчик, — сокрушённо повторил Хёнджин. — А кто тогда получил твоё письмо? — подал голос Минхо, быстро собравшись с мыслями. Хёнджин прикрыл лицо руками и тихо ответил: — Со Чанбин. Хан ошарашено посмотрел на своего парня, а тот стоял и улыбался, пытаясь сдержать смех. Когда их взгляды встретились, Минхо бессовестно засмеялся, а Джисон лишь осуждающе покачал головой. — Браво, Хван Хёнджин, — захлопал Минхо. Его явно забавляла вся эта ситуация и в любой другой день Хёнджин улыбнулся бы, но сейчас смех старшего заставил его стыдливо опустить голову. Он действительно влип на этот раз. Только вот друзья ещё не знали всей правды. — Ты ведь объяснил ему всё? — наконец спросил Джисон и утешительно погладил Хёнджина по спине. Последовавшая тишина заставила Минхо перестать смеяться и с подозрением посмотреть на друга. Джисон напрягся и попытался заглянуть в глаза Хёнджина, но тот не хотел поднимать голову. — Ты же объяснил ему? — вновь попытался Джисон. В его голосе больше не было уверенности. Хван наконец поднял голову и обречённо вздохнул: — Нет. Ребята смотрели на него, как будто он отрастил рога. Они явно ждали объяснений, но Хёнджин не знал, что сказать. Как рассказать друзьям о своём позорном поступке? Поймут ли они его? — Я не смог сказать ему, — начал он и жалостливо посмотрел на Джисона. — Он сказал, что я ему нравлюсь и я просто не смог сказать, что письмо было не для него, — Хёнджин нервно сглотнул и перевёл взгляд на Минхо, ища поддержки. Но тот даже не улыбался больше, он лишь хмурился, поняв, что всё куда хуже, чем казалось. — А что ты тогда ему сказал? — серьёзно спросил Джисон. Хёнджин отвёл взгляд и ответил: — Что его чувства взаимны. — Я, конечно, знал, что у тебя в голове чего-то не хватает, но чтобы настолько, — нарушил повисшую тишину Минхо. На этот раз Джисон не стал защищать Хёнджина, лишь поджал губы и продолжил смотреть на него с некой грустью в глазах. — А что я должен был сказать? — попытался постоять за себя Хёнджин. — Что на дух не переношу его? Что даже за одним столом сидеть с ним не хочу? — Да, именно это ты и должен был сказать! — воскликнул Минхо. — Сдай свои мозги в лабораторию, пожалуйста, до поскорее. Хоть какая-то польза от них будет, — Минхо покачал головой и раздражённо отвернулся. — Хён, — тихо позвал его Хёнджин. — Ты бы видел, как он на меня смотрел, — отчаянно произнес Хван и замолчал, поняв, что не в силах объяснить то, что увидел в глазах Чанбина. Джисон закатил глаза и произнёс: — Мы можем себе представить, не переживай. Хёнджин удивлённо посмотрел на друзей. Если подумать, когда он им сказал, что Чанбин признался ему, они совсем не удивились этому факту. Неужели… — Вы всё знали, да? — Знали, конечно, — ответил Джисон и издал смешок. — Надо быть слепым, чтобы не знать. Видимо, Хёнджин был слепым всё это время. Потому что он понятия не имел. Он думал, что чем-то не угодил Чанбину, поэтому тот вечно пялился и лез с тупыми вопросами. — Ты должен рассказать ему, Хёнджин, — Джисон похлопал его по плечу и сочувственно посмотрел в глаза. Он явно не одобрял его поступок, но старался не осуждать. — С такими вещами нельзя играть, это плохо закончится для вас обоих. И в этот момент Хёнджин понял, что не сказал друзьям самого главного. Они точно разочаруются в нём, если узнают, но делать было нечего. Хван стыдливо отвёл взгляд и тяжело вздохнул. — О нет, он сейчас скажет что-то ужаснее того, что уже успел сказать. Закрой уши, Джисон-а, — сказал Минхо, заметив, как подозрительно вёл себя Хван. — Я уже согласился быть его парнем, — совершенно безжизненно произнёс Хёнджин. — Как я мог так переоценить тебя? У тебя ведь даже мозгов нет, чтобы сдать их в лабораторию! — неверяще произнёс Минхо. — Ты что, правда собираешься встречаться с ним? — спросил Джисон, не обратив внимания на слова хёна. — А как же Сынмин? Чанбин-хён тебе даже не нравится. — Я просто повстречаюсь с ним какое-то время, а потом мы расстанемся, — поспешил заверить его Хёнджин. — А Сынмину я ещё успею признаться. — Если ты всё равно собираешься расстаться с ним, просто сделай это сегодня, — раздражённо сказал Минхо. — Не могу, мы только начали встречаться, это будет слишком подозрительно, — ответил Хван, покачав головой. — Вот же придурок, — Минхо развернулся, чтобы уйти, и, взяв Джисона за руку, потянул его за собой. — Пойдём отсюда, Хан-и, этому дурошлёпу уже ничем не поможешь. — Стой, хён, — остановил его Хан и серьёзно посмотрел на Хёнджина. — Обещай, что как можно скорее расскажешь хёну обо всём. — Обещаю, — кивнул Хёнджин, складывая пальцы в крестик за спиной. Они сидели на обеде, когда вдруг в столовую вошёл Чанбин. Заметив его, Хёнджин напрягся и чуть наклонился, чтобы остаться незамеченным. Однако Минхо сразу же проследил за его взглядом и хитро улыбнулся. Поняв, что тот что-то задумал, Хван попытался остановить его, но не успел. — Чанбин-а! — заорал он на всю столовую. Хёнджин злобно посмотрел на старшего, а тот просто пожал плечами и чуть тише добавил. — Ты что, не рад видеть своего парня? Улыбнись, Казанова! Чанбин быстро оказался рядом с их столиком, поэтому Хван не смог ничего ответить. — Привет, ребят, — Чанбин весь светился. — Привет, Хёнджин-и, — его голос звучал ласковее, когда он поприветствовал Хвана, но тот лишь поёжился от чересчур милого обращения и отвёл взгляд. — Привет, — пробурчал он. Джисон многозначительно посмотрел на друга, как бы намекая, что он сам виноват в том, что оказался в такой ситуации. Хван закатил глаза и стал раздражённо поедать свой арбузный йогурт. Поняв, что он не в настроении, Чанбин решил больше не беспокоить его. Он сел рядом с ним, сохраняя дистанцию, и стал переговариваться с Джисоном об их незавершённой песне. Они уже планировали встретиться сегодня после уроков, чтобы записать её до конца, как вдруг Чанбин повернулся к Хёнджину, заставив его застыть с ложкой в руках. — Ты можешь пойти вместе с нами и посмотреть, как мы записываем, — робко предложил он, не зная, как посмотреть младшему в глаза, — если тебе интересно. Если нет, то ничего страшного. Хёнджин видел, что Чанбин очень взволнован и действительно хочет, чтобы он пришёл, но дело в том, что сегодня он занят. К тому же, его никогда особо не интересовали все эти разговоры о музыке. — Извини, хён, я бы с радостью, но не получится, — наконец ответил он, — у меня сегодня тренировка. — Ты можешь пропустить, — вмешался Минхо, мило улыбаясь, — ты ведь исправно посещаешь все тренировки, раз в жизни можно прогулять. Я тебя прикрою. Хёнджин смерил его прожигающим взглядом, но Ли Минхо было не так легко сломить. Он как ни в чём не бывало продолжал мило улыбаться и хлопать ресницами. Предатель и самый настоящий актёр. Хёнджин оставалось лишь мысленно возмущаться, стараясь не выдать своего раздражения. — Ты пойдёшь? — с надеждой спросил Чанбин, заставив Хёнджина уступить Минхо в гляделках. Он уже хотел придумать другую причину, чтобы не идти с Чанбином, но внезапно почувствовал, как его пнули под столом. Растерянно осмотревшись, он поймал на себе предупреждающий взгляд Джисона. Тот одними глазами обещал придушить друга, если тот откажется идти с ними. Хёнджину ничего не оставалось, кроме как проглотить свои оправдания и обречённо произнести: — Конечно, хён. Пойду. Чанбин, кажется, совсем не заметил напряжённую атмосферу за их столом, он лишь радостно улыбнулся и издал победный клич. Хёнджин удивился, увидев его реакцию, и не смог сдержать улыбки. — Тебе понравится, обещаю. Хён не даст заскучать. — Даже не сомневаюсь, — ответил Хёнджин. «Очень сомневаюсь», — подумал он одновременно. Вчера Хёнджин нетерпеливо вскочил из-за парты, как только закончился последний урок, а сегодня сидел за этой самой парте, развалившись, и совсем не хотел вставать. — Идём, нас Чанбини-хён ждёт, — Джисон собирал свои вещи и даже не смотрел на друга. Хван жалостно захныкал и откинул голову назад, начав рассматривать потолок. — Не хочу, — простонал он, а потом резко сел прямо, оперевшись локтями о парту, и с надеждой посмотрел на Джисона. — А может ты скажешь ему, что мне стало плохо? — Разбежался, — равнодушно произнёс Джисон, продолжая собираться. — Если бы ты вчера объяснил хёну, что письмо не для него, сейчас спокойно шёл бы на свою тренировку, но нет ведь, приспичило наврать, — Джисон явно не собирался жалеть его. — Я и так мог бы спокойно пойти на свою тренировку, если бы не мои замечательные друзья, которые любят подставлять меня, — возразил Хёнджин. — Ты сам себя подставил, а мы просто переживаем за Чанбини-хёна, — ответил Джисон. — Почему? Джисон замер с пеналом в руках и посмотрел на друга, как будто тот только что сказал, что вчера ночью видел пегаса и даже смог покататься на нём. — «Почему?» — повторил он. — Ты, должно быть, шутишь. Хёнджин лишь пожал плечами. — Я дал ему возможность повстречаться с человеком, который ему нравится. За него можно только порадоваться. А вот я действительно мучаюсь. Буквально. — Минхо-хён был прав, у тебя нет мозгов, — разочарованно вздохнул Джисон. — Вставай или я сам тебя отсюда вынесу. Хватит тянуть время, всё равно никуда не денешься. Хёнджин плёлся за другом, надеясь, что тот просто не заметит, что он отстал и уйдёт без него, но увы, Джисон не забывал оглядываться, чтобы поторопить его. Когда они вышли из школы, Хёнджин тут же увидел Чанбина, стоящего у ворот. Тот помахал им, как только заметил. Хван мысленно закатил глаза и с трудом натянул улыбку. Интересно, сколько он ещё так продержится? Когда они поравнялись с Чанбином, тот лишь окинул Хёнджина странным взглядом и кивнул в знак приветствия, а затем обратил всё своё внимание на Джисона. Хёнджин удивлённо приподнял брови, но задумываться над причиной такого поведения не стал. Что бы ни послужило причиной, он был рад, что хён не лезет к нему, хоть они и встречаются. «Не могу поверить, что Со Чанбин — мой первый парень», — подумал Хёнджин. Всего пару дней назад эта мысль показалась бы ему чушью, а сегодня это была его реальность. — «Больше похоже на кошмар». Оказалось, что студия, о которой говорили ребята, находилась прямо в доме Чанбина. Кажется, тот и правда был из богатой семьи, если его родители могли позволить сыну такую роскошь. И всё из-за какого-то увлечения. «Кто-то целую студию в доме обустраивает, а кто-то до сих пор на новые кроссовки накопить не может», — с завистью подумал Хёнджин. Отчего-то его неприязнь к Чанбину становилась всё больше и больше. И что Джисон в нём нашёл? Они проходили мимо магазинчиков со всякими сладостями и уличной едой, когда Чанбин остановился и предложил ребятам купить что-то. Джисон сразу же засветился и встал на носочки, чтобы через образовавшуюся очередь разглядеть еду. — Я не взял с собой кошелёк, — безучастно произнёс Хёнджин. Ему хотелось поскорее уйти отсюда. В воздухе витал аппетитный запах еды, а он с обеда ничего не ел. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться дома. — И не надо, я же угощаю. Выбирай, Хёнджин-а, — Чанбин чуть ли не умолял его. Хёнджин помялся, не желая оставаться в долгу у старшего, но решил согласиться. Кто знает, сколько ему придётся торчать в студии хёна вместе с Джисоном. Подкрепиться точно не помешает. Оставшуюся дорогу, Хёнджин шёл более довольный. Может, всё не так плохо. Он хоть смог поесть корн-дог. Целых два, если быть точнее. Давно он не питался уличной едой. Когда они добрались до дома Чанбина, Хван невольно присвистнул. Дом был огромным и, мягко говоря, шикарным. На втором этаже можно было увидеть соединённый балкон, на котором стояли кресла и столик. Рядом с воротами были припаркованы две машины, а за высоким забором виднелись подстриженные деревья и цветущий сад. Неудивительно, что у Чанбина была своя собственная студия, если он жил в таком доме. Хёнджин закатил глаза и вместе с Джисоном вошёл во двор. Когда они дошли до входной двери, он случайно заметил бассейн, который располагался на другой стороне двора. «Когда люди вот так живут, у них пропадает всякая совесть», — покачал головой Хёнджин, вспомнив, как нагло и шумно иногда себя вёл Чанбин, не стесняясь привлекать к себе внимание. — Я дома! — крикнул Чанбин, войдя в дом. — Со мной друзья. Откуда-то со второго этажа послышались шаги и нежный женский голос: — Джисон-и? — Да, это я, — весело ответил Джисон. На пороге появилась маленькая миловидная женщина. Её лицо казалось смутно знакомым. Когда она улыбнулась, Хёнджин понял, что видел эту улыбку на лице Чанбина. Это явно была его мама. Они были похожи, но в то же время очень отличались. Черты лица его мамы были мягче, а взгляд — дружелюбнее. — Здравствуйте, миссис Со, — Джисон уважительно поклонился, а Хёнджин последовал его примеру. — Здравствуй! Давно ты не приходил. Как твои дела? Как учёба? — она подошла и обняла Джисона, по-матерински погладив его по спине. — Как раз учёбой был занят, — неловко почесал затылок Джисон, — а в остальном всё отлично. Спасибо, что спросили. — А почему Минхо с собой не привёл? — хитро улыбнулась она. — Он сегодня на тренировке, — ответил за покрасневшего друга Чанбин, а затем перевёл взгляд на Хёнджина, явно собираясь представить его, но тот сразу же перебил старшего. Спасибо, не надо, он сам может представиться, не маленький. Услышав его имя, женщина распахнула глаза и переглянулась с сыном. Хёнджин озадаченно наблюдал за ними, не зная, что думать. — Хёнджин, значит. Очень рада познакомиться, — улыбнулась она, а Хёнджин ещё раз неловко поклонился. Миссис Со не стала задерживать ребят и пожелала им хорошо провести время. — Удачи с песней, сынок! — добавила она, похлопав Чанбина по спине. — Спасибо, мам, — тихо ответил он, показав маме большой палец. Увидев это, Хёнджин не смог сдержать улыбки. Оказывается, у такого крутого и шумного Со Чанбина были очень милые отношения с мамой. Когда они поднимались по лестнице, Хёнджин заметил семейные фотографии на стенах. Казалось, они служили главными украшениями интерьера. В этом доме на первом месте явно стояла семья. Они прошли по коридору, мимо комнат, и наконец остановились перед дверью, на которой висела табличка с надписью: «Не беспокоить, если вы — не вдохновение!» Войдя внутрь, Чанбин включил свет, и Хёнджин издал восхищённый вздох, увидев аппаратуру и дорогую мебель внутри студии. — И это всё — твоё? — не сдержался он. — Это семейная студия, поэтому нет, не только моё, — ответил Чанбин. — Семейная? — переспросил Хёнджин, нахмурившись. — У меня в семье все музыканты, — улыбнулся Чанбин. — Оу, — Хёнджин не знал, что сказать. Честно говоря, он думал, что семья Чанбина владеет каким-то крупным бизнесом, поэтому так богата. Значит, его предположения оказались неверными. И насчёт студии он ошибся. Чанбин просто пользовался ей, когда она была свободна и приводил друга, который мечтал заниматься музыкой, но не имел такой возможности. Ну, если не считать диктофона на телефоне и второсортной программы для обработки аудио-материала на ноутбуке, который нагревался стоило его только включить. Если подумать, возможно, именно поэтому Джисон так цеплялся за дружбу с Чанбином. Хёнджин мог понять его. — А я думал, что твои родители бизнесмены, — задумчиво произнёс он. — Можно и так сказать, — улыбнулся Чанбин. Его радовало внимание Хёнджина. Он впервые проявлял такое любопытство к нему. — Мой отец изготавливает инструменты. — Вот как, — протянул Хёнджин, плюхнувшись на диван. Выходит, он не так далеко ушёл от правды. Оставшийся вечер Чанбин и Джисон активно обсуждали что-то и по сто раз записывали одну и ту же строчку. В какой-то момент Хёнджин почувствовал, как у него начала болеть голова. Он устало откинулся на спинку дивана и, сложив руки на груди, прикрыл глаза. «И зачем я пришёл?» — подумал он. Мало того, что он всю ночь не спал, размышляя о том, как бы спастись от этих отношений, так ещё и весь день насмарку. В итоге у него не получилось ни потренироваться, ни поспать, ни увидеться с Сынмином. И всё ради чего? Ради того, чтобы увидеть большой дом Чанбина и чувствовать, как Джисон сверлит его мозг своим рэпом. Самый прекрасный вечер в его жизни. За размышлениями, Хёнджин не заметил, как провалился в долгожданный сон. — Хёнджин-и, — кто-то аккуратно прикоснулся к плечу Хвана и слегка потряс его, — просыпайся, — обычно громкий голос Чанбина сейчас звучал очень тихо и ласково, словно он будил младшего, но в то же время совсем не хотел этого делать. Хёнджин медленно открыл глаза и увидел перед собой Чанбина, лицо которого находилось на приличном расстоянии, а рука тут же отстранилась. Несмотря на симпатию и тот факт, что они встречаются, старший всё равно старался не лезть к нему с прикосновениями без спроса и уважал его личное пространство. Ну, хоть что-то хорошее в нём есть. Осмотревшись, Хёнджин понял, что они совершенно одни в студии. Он тут же напрягся и, нахмурившись, обеспокоенно посмотрел на хёна. — Где Джисон? — хриплым после сна голосом спросил он. — На кухне, — поспешил объяснить Чанбин, — решил помочь моей маме с ужином. — С каким ужином? — Хван суетливо встал и поправил свой пиджак. — Сколько я проспал? — он не дождался ответа и стал в спешке собираться. — Мне надо идти. — Может ты останешься и поужинаешь с нами? — Чанбин растерянно смотрел на Хёнджина, который уже схватился за ручку двери. Тот остановился и с сомнением посмотрел на хёна. — Совсем ненадолго, потом я попрошу папу подвезти тебя вместе с Джисоном. С одной стороны, ему ужасно не хотелось задерживаться в доме Чанбина. Но с другой — будет некрасиво вот так уйти, оставив друга. К тому же, идти одному домой, когда уже стемнело, не совсем безопасно. — Ладно, — вздохнул Хёнджин и собирался выйти, чтобы найти Хана, но Чанбин снова остановил его. — Подожди. — Ну, что ещё? — не выдержал Хван, закатив глаза. Чанбин удивлённо посмотрел на него, но решил не комментировать его поведение. — Мы можем поговорить? — его голос был серьёзным, но не таким уверенным. Под его внимательным взглядом Хёнджин тут же начал нервничать. «Неужели, он всё понял?» — забеспокоился он, — «Или уже хочет расстаться?» — О чём? — Давай сядем, — Чанбин сел за рабочий стол и в пригласительном жесте указал на диванчик. Хёнджин решил не спорить и покорно сел на диван, однако расслабиться у него не получалось. — Я хочу, чтобы ты знал, что я не заставляю тебя говорить, это не допрос, — начал Чанбин. Его голос был спокойным и дружелюбным, но отчего-то Хёнджина это только сильнее раздражало. «Я что, в кабинете психолога?» — Но я кое-что заметил сегодня и подумал, что лучше сразу спросить. Я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание или неловкость, — услышав это, Хёнджин нахмурился. «К чему он клонит?» — Мне показалось, что тебе некомфортно показывать свои чувства на людях, — сказал Чанбин. — И если это так, то я тоже постараюсь воздержаться от публичного проявления симпатии. А ещё, — он посмотрел в глаза Хёнджина, — ты не говорил Хану и Минхо-хёну о том, что мы начали встречаться? Хван хотел возразить, но Чанбин продолжил, не давая ему этого сделать. — Если хочешь, чтобы всё так и осталось, то я не против. Только моя мама уже знает, потому что я давно рассказал ей о тебе. И если она будет странно смотреть на нас, просто не обращай внимания. Я обязательно поговорю с ней сегодня и попрошу так не делать. В общем, если хочешь, мы можем оставить наши отношения в секрете. Для меня это не так важно. Я просто хочу, чтобы тебе было уютно со мной. Хёнджин слушал его, не перебивая, и с каждой секундой хмурился всё больше и больше. А когда он закончил, он сидел и не знал, что сказать. Стоило им провести один день вместе, как Чанбин насочинял себе всяких ужасов. Но, если подумать, его можно было понять. Вчера Хёнджин «признался» ему в своих чувствах и согласился быть его парнем, а сегодня всячески игнорировал, грубил и всем своим видом показывал, что не хочет находиться рядом. Любой на месте Чанбина стал бы гадать, что случилось. Но в отличии от многих, он решил сесть и поговорить с Хёнджином сразу же, как появилась такая возможность. И при этом вёл себя очень уважительно. Если бы они действительно встречались, навыки Чанбина в коммуникации очень помогли бы им в отношениях. Несмотря на своё отношение к старшему, Хёнджин не мог не восхититься им. «Его будущему партнеру очень повезёт в этом плане», — подумал Хёнджин. Только вот сам Чанбин верил, что их отношения настоящие и именно поэтому так старался. Тем временем Хёнджин сидел и думал о том, как бы всё испортить, и избавиться от хёна. От осознания что-то вдруг кольнуло в груди. Вчера, стоя в спортивном зале и разочарованно вздыхая, он решил обмануть Чанбина, чтобы хоть кому-то День святого Валентина принёс радость вместо разбитого сердца. А сегодня он лишь расстроил его, хотя тот ни в чём не виноват. Хёнджин сам втянул себя в это, незачем срываться на Чанбине. Ему лишь нужно потерпеть до тех пор, пока Чанбин не устанет от этих отношений и не расстанется с ним. Ну, по крайней мере Хёнджин очень надеялся на это, потому что сам он эти отношения точно не сможет прекратить, даже если его уже тошнит от них. Признаться Сынмину в своих чувствах ему смелости хватило, а вот признаться Чанбину во лжи ему смелости вряд ли хватит. Чувство вины будет гложить его до конца жизни. Приняв решение быть помягче с Чанбином, Хван обречённо вздохнул, проклиная самого себя, и посмотрел на старшего. — Нет, хён, всё в порядке, меня всё устраивает, — Хёнджин вымученно улыбнулся, — я просто не в настроении, потому что не выспался. А насчёт Джисона и Минхо, — он мысленно закатил глаза, вспомнив предателей, которые называли себя его друзьями, — они обо всём знают, правда. На самом деле, Хёнджин сам был удивлён, что болтливые друзья ни словом не обмолвились об их с Чанбином отношениях за обедом. Даже не поздравили для вида. Но если подумать, скорее всего, они просто не хотели ставить Хёнджина в ещё более неловкое положение, учитывая, что он провёл весь обед, перемешивая свой йогурт с угрюмым видом и очень стараясь не заснуть. Чанбин с облегчением выдохнул и улыбнулся. — Ну, тогда ладно, а то я немного распереживался. Но если тебе и правда станет некомфортно, говори сразу, хорошо? — Договорились, хён. Забота старшего очень трогала Хёнджина. Он вряд ли скажет что-то, если ему станет некомфортно, ему всё равно было тяжело говорить о таких вещах вслух. Но понимание того, что он может сделать это, и не получить недовольство, обиду или осуждение, словно снимало с него груз. Хёнджин почувствовал, как ему стало легче дышать, и его плечи немного расслабились. — А насчет недосыпа, — Чанбин обеспокоенно смотрел на младшего, — у тебя случаем не бессонница? — Нет, — Хёнджин хотел остановиться на этом, но что-то заставило его продолжить. — Я просто не могу заснуть, если много думаю или переживаю. Как только слова вылетели из его уст, Хёнджин сразу же пожалел об этом. Сейчас Чанбин обязательно спросит его, о чем он так сильно переживал сегодня ночью, а ему придётся снова соврать. Потому что он не может сказать, что места себе не находил из-за ситуации, в которой оказался. — Мне в таких случаях помогает моя плюшевая игрушка, — неожиданно произнёс Чанбин. Хёнджин удивлённо посмотрел на него и приподнял брови. — Игрушка? — Да, — улыбнулся Чанбин, а затем гордо задрал голову и более уверенно продолжил. — Настоящий мужчина должен иметь хотя бы одну плюшевую игрушку в своей комнате. А если у него её нет, значит, он врёт! Хёнджин не сдержался и засмеялся, представив Чанбина в обнимку с мягкой игрушкой. Он бы не отказался посмотреть на это. — А что за игрушка? — Да какая-то непонятная, — ответил Чанбин, почесывая затылок, — то ли крольчонок, то ли поросёнок. Не разберёшь. Поэтому и назвали Двэкки. Хёнджин издал смешок, услышав забавное имя игрушки. — Зато взгляд у него такой умный, — продолжил Чанбин, — прямо как у меня, — добавил он и ухмыльнулся, подмигнув Хёнджину. Тот лишь показательно закатил глаза, но улыбаться не перестал. — Мне в его в детстве мама подарила. Помню, он мне совсем не понравился сначала, но потом я начал разговаривать с ним, когда мне было страшно. Например, когда мама выключала свет в моей комнате на ночь. Меня тогда только Двэкки и спасал, — засмеялся Чанбин. — А сейчас? — не сдержался Хёнджин. Он не ожидал такой трогательной истории от Чанбина. Тем более, об игрушке. — Сейчас он тебе помогает? — Сейчас я редко с ним разговариваю, — ответил Чанбин и смущённо улыбнулся, — но зато он знает о тебе. Хёнджин застыл, не ожидав такого признания, и попытался отшутиться. — Ты что, всем обо мне рассказываешь? Он неловко посмеялся, а Чанбин почему-то затих, что-то высматривая на его лице. Казалось, он совсем забыл, что ему задали вопрос. Под его внимательным взглядом, Хёнджин заёрзал и поправил свои волосы. «Я как-то не так выгляжу?», — подумал он. — Хён? — неуверенно позвал он старшего. Взгляд Чанбина прояснился и он вопросительно посмотрел на него, после чего сразу стушевался и начал тараторить: — Извини, я задумался. Ты просто такой– я просто немного, — Чанбин отвёл взгляд и издал смешок, явно не зная, что сказать в своё оправдание, поэтому решил признаться честно. — немного залюбовался. — Залюбовался? Чанбин кивнул и попытался скрыть свои пылающие щёки, наклонив голову. Хёнджин наблюдал за ним и не мог поверить своим ушам и глазам. Хён сидел перед ним и краснел, как самый настоящий помидор. И всё из-за чего? Из-за того, что засмотрелся? Уму непостижимо. Промелькнувшая мысль заставила Хвана вспомнить вчерашний разговор с друзьями и свои собственные слова о том, что Джисон «краснеет, как помидор, когда ловит на себе взгляд Минхо-хёна». Прямо сейчас Чанбин выглядел точно так же. И это сравнение словно выбило из Хвана весь воздух. Чанбин ведь был по-настоящему влюблён в него. Хёнджин должен был понять это ещё вчера, когда хён признался ему, что его чувствам уже целый год. («Почти год», — поправил бы его Чанбин, если бы мог читать мысли.) Но почему-то вчера он совсем об этом не подумал. Его голова была занята совсем другими мыслями. Чанбин сказал, что Хёнджин ему просто нравится, но сейчас вдруг стало очевидно, что это не просто симпатия. Даже его действия кричали, что он давно чувствовал к Хёнджину что-то большее. После одного осознания сразу же последовало другое: «Хён ни за что добровольно не расстанется со мной». И во что он только ввязался? Всё оказалось намного хуже, чем он предполагал. Звук открывающейся двери прервал мысли Хёнджина и затянувшуюся тишину. — Вы чего тут застряли? Мы там уже стол накрыли, — из дверного проёма показалась голова весело улыбающегося Джисона, который запнулся, заметив странную атмосферу витавшую в студии. — Я помешал? — Нет, мы уже идём, да, хён? — поспешил ответить Хёнджин и, не дождавшись ответа старшего, быстро поднялся со своего места. После чего схватил друга под локоть и буквально выволок его из студии. Они прошли до ближайшего угла и Хван резко остановился, притянув друга ближе и начав злобно шептать. — Ты зачем меня там оставил? Да еще и с хёном. — А что случилось? — взволнованно спросил Джисон. — Потише, идиот! Он нас услышит. — Ну, да, он ведь совсем не понял, что ты меня убивать потащил, безмозглый валенок, — Джисон выдернул свою руку из захвата друга и издал смешок. — Твоя актерская игра на высшем уровне. Браво! И как хён мог поверить, что ты– Рука Хёнджина закрыла его рот прежде чем он смог завершить своё предложение. Джисон одними глазами материл друга, пытаясь выбраться, но вскоре сдался, поняв, что тот совсем не собирается отпускать его. — Вот именно, — наконец сказал Хёнджин. — У него уже начали появляться вопросы. Он решил со мной поговорить. И если бы ты не шлялся на кухне, у него бы это не получилось. Джисон удивлённо приподнял брови и замычал. Хёнджин решил сжалиться над ним. Он убрал свою руку от его лица и с отвращением вытер её о штаны Джисона, но тот этого совсем не заметил. — Поговорить? О чём? Он догадался, да? — затараторил он и Хван тут же пожалел, что дал ему возможность говорить. — Чертов громкоговоритель. Ты шептаться вообще умеешь, нет? — Хёнджин отвернулся и зашагал в сторону лестницы. — Потом расскажу. Джисон надулся и обиженно поплёлся за другом, но возражать не стал. Как оказалось, ужинало семейство Со в зале. Для Хёнджина, привыкшего есть на кухне, это стало шоком. А увидев накрытый стол, он буквально потерял дар речи. В его доме такой стол накрывали только по праздникам. «Ещё одна причина не встречаться с Со Чанбином», — стал размышлять Хван, — «его явно тяжело прокормить». Тем временем, Чанбин украдкой кидал на него взгляды. Хёнджин поймал его взгляд, заставив смутиться, и из вежливости решил пожелать ему приятного аппетита, получив в ответ радостную улыбку старшего и скромное: «Тебе тоже, Хёнджин-и». Прокормить Со Чанбина, может, и было тяжело, но вот сделать счастливым удивительно просто. Достаточно быть Хван Хёнджином. Весь оставшийся ужин прошёл в тишине, что опять-таки стало чем-то непривычным для Хвана. В его семье все очень любили переговариваться за столом. Кухня была тем местом, где происходили самые интересные разговоры. Только вот семья Чанбина даже не ела на кухне. «Нельзя быть с человеком, с которым даже в таких вещах расходишься», — мысленно подытожил Хёнджин. Поблагодарив родителей Чанбина за ужин и засобиравшись домой, Хёнджин заметил, что оставил портфель в студии. Переборов стеснение, он подошёл к хёну и попросил его вместе подняться наверх. Всё-таки одному бродить по чужому дому и открывать двери не очень прилично, тем более если ты пришёл в первый раз. Наконец забрав свой портфель, Хёнджин коротко попрощался с Чанбином и собирался выйти, когда тот вдруг остановил его и попросил подождать. В следующее мгновение он выбежал из студии, а Хван остался стоять на своем месте, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Он раздражённо вздохнул и сложил руки на груди, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Уже в который раз за день Чанбин не дает ему уйти, только вот сейчас он задерживает не только его, но и своего отца, который вместе с Джисоном сидел внизу и ждал Хёнджина, чтобы подвезти их домой. Заскучав, он пробежался глазами по студии и увидел на столе фотографию в рамке. Он решил подойти поближе, чтобы рассмотреть, и улыбнулся, увидев маленького мальчика, сидевшего на чьих-то коленях с гитарой в руках. Его маленькие ручки не могли обхватить весь инструмент, поэтому его придерживали чьи-то большие руки. Глаза мальчика были прикованы к струнам гитары, а на лице застыло искреннее восхищение. «Какой милый», — подумал Хёнджин и совсем не заметил, как кто-то вошёл. — Это любимая фотография моей мамы, — раздался голос Чанбина за спиной. Хёнджин дернулся от неожиданности и резко обернулся. А затем извинился и поспешил отойти от стола. — Всё в порядке, это ведь просто фото. — А кто это, хён? — решил полюбопытствовать Хёнджин. Младшего брата у Чанбина вроде не было, а иначе он бегал бы сейчас по дому. — Не узнаёшь? — хитро улыбнулся тот. — А должен? «Почему нельзя просто ответить на вопрос?» — устало подумал Хван. — Я что, так сильно изменился? — шутливо надулся Чанбин. Хёнджин нахмурился и посмотрел на фото, а потом снова на старшего, после чего недоверчиво спросил: — Это ты? — если приглядеться, черты лица мальчика действительно напоминали Чанбина. — Но он такой милый, а ты… — он запнулся, не зная, как продолжить. Зачем он вообще сказал это вслух? — А я? — хён явно посмеивался, но в то же время в его голосе слышалась какая-то надежда. Хёнджин поймал на себе выжидающий взгляд Чанбина и быстро пробежался глазами по его лицу, а затем по плечам и так с ног до головы. — А ты… — задумчиво протянул Хёнджин и невольно задержал взгляд на руках Чанбина. Они всегда казались такими сильными? Хён что, качается? — Взрослый. — «Взрослый»? — Да, хён, ты уже такой взрослый. Наверное, поэтому растерял всё своё очарование, — протараторил Хёнджин и победно улыбнулся, радуясь, что смог выкрутиться. — Приятно слышать такое от собственного парня, — сокрушённо произнёс Чанбин, почесав затылок, но улыбаться не перестал. Услышав это, Хёнджин лишь отвёл взгляд и поспешил сменить тему. — Так зачем ты меня заставил ждать? — Ах да, — стушевался Чанбин, — я хотел подарить тебе вот это, — он протянул ему какую-то игрушку. Хван неуверенно принял подарок и повертел его в руках. Это был игрушечный хорёк. Неужели хён всё это время стоял и держал его в руках? Он совсем не заметил. — Не переживай, это не Двэкки. Я бы не смог с ним расстаться, — заверил его Чанбин, улыбаясь. — А кто это? — в голосе Хёнджина слышалось искреннее любопытство. Он всё ещё рассматривал игрушечного хорька и с умилением заметил маленькую улыбку на его лице. — Джинирет. Хёнджин издал смешок, услышав с какой серьезностью тот ответил, а затем застыл. Он медленно поднял голову и с подозрением посмотрел на старшего. — Джинирет? — Да, — Чанбин решительно избегал взгляда младшего, начав рассматривать игрушку в его руках, как будто тоже впервые видел. — Со Чанбин, — прищурив глаза, произнёс Хёнджин, — скажи мне, что это совпадение и ты не называл игрушку в мою честь. — Это совпадение и я не называл игрушку в твою честь, — отчеканил Чанбин, стараясь скрыть улыбку. Студию тут же заполнил заливистый смех Хёнджина. Он смеялся и думал, какой же хён всё-таки странный. Он покачал головой и хотел сказать ему об этом, но застыл, заметив, что тот снова смотрел на него своими влюблёнными глазами. Даже если бы он сказал что-то, Чанбин вряд ли услышал бы с первого раза. «Боже, неужели я тоже так выгляжу, когда смотрю на Сынмина?» На этот раз он решил не заострять внимание на поведении старшего, чтобы лишний раз не смущать его. — Спасибо, хён, но зачем? Чанбин словно очнулся и вмиг посерьёзнел. — Ты сказал, что тебе не спится, когда ты переживаешь или много думаешь, — начал он. — Так вот я договорился с Джинирет и он согласился помочь. В следующий раз просто расскажи ему обо всём. Он тебя обязательно выслушает и никому не расскажет. А потом ты можешь обнять его и он поможет тебе заснуть. Джинирет пообещал вести себя хорошо, но ты его тоже не обижай, ладно? Он с характером. Чанбин улыбнулся и подмигнул Хёнджину. Второй раз за день. Только вот в этот раз младшему совсем не хотелось закатывать глаза, даже в шутку. Он лишь стоял и ошарашенно смотрел на хёна, не зная, что сказать. Хёнджин с трудом оторвал взгляд от улыбающегося лица Чанбина и посмотрел на Джинирет. (Да, отныне он собирается обращаться к нему только по имени.) Он аккуратно взял его двумя руками и погладил по голове. Тот продолжал хитро улыбаться и смотреть на него своими милыми сверкающими глазками. В этот момент Хёнджин почувствовал, как внутри него разливается тепло и необъяснимый трепет. Он улыбнулся и совершенно искренне ответил: — Я буду беречь его. Спасибо, хён. — Не за что, — щёки Чанбина горели, а Хёнджин почему-то не мог перестать смотреть на него, чем ещё больше смущал. В тот вечер Чанбин проводил его до самой машины и стоял у ворот, махая рукой до тех пор, пока они не выехали из переулка и не свернули на главную дорогу. И если Хёнджин заснул, прижимая к груди Джинирет, то это только потому что игрушечный хорёк оказался очень пугливым и сам залез к нему в объятия. Хёнджин тут совсем ни при чём.