ДНК судьбы

      В комнатах маленькой гостиницы, расположенной над пабом, всегда было шумно. Чаще всего это были волшебники, перебравшие накануне огневиски и скрывавшиеся здесь от своих жен. Иногда — путешественники, для которых Хогсмид был всего лишь проездным пунктом. Из-за стен доносились обрывки громких разговоров, а совсем рядом кто-то затянул унылую песню о ведьме, сбежавшей с вампиром. Уже несколько столетий шум и гам были неотъемлемой частью этой гостиницы.       Однако в одной из комнат шум был совсем иным, непривычным для этих стен. Здесь надрывно кричал маленький комочек в пелёнках.       — Сделай же что-нибудь! — Малфой беспомощно смотрел на Джаноса, который покачивал ребёнка на руках.       — Я делаю всё, что в моих силах! — буркнул целитель, бросив на него раздражённый взгляд. — И хватит сверлить меня глазами, Драко! Лучше обрати внимание на то, какой здесь хаос! Нам нужно провести тут не один день, а это место едва ли подходит для младенца!       Драко огляделся. Постельное бельё на кровати, вероятно, застало времена королевы Виктории. Пол покрывал ковёр с масляными пятнами, а углы комнаты заполонила толстая паутина. Запах сырости и застоявшегося воздуха был почти невыносимым. Внезапно в комнате появился домовик.       — Хозяин! — всхлипывая, начал он. — Я доставил миссис Малфой туда, куда велели! Что дальше, хозяин?       — Наведи здесь порядок и обустрой всё для ребёнка! — холодно бросил Драко, даже не взглянув на эльфа.       Домовик на мгновение замер, потом робко перевёл взгляд на младенца в руках Джаноса. В его глазах появился трепет, и он пискнул:       — Миссис подарила вам наследника! Бедная миссис, такая добрая… такая юная…       — Прекрати причитать и приступай к делу! — резко оборвал его Драко.       — Конечно, хозяин, конечно! — Тикки испуганно кивнул и принялся за работу.       Щётки, веники и швабры появились как по волшебству. Полы заблестели, ковёр мгновенно очистился от пятен. Кровать отодвинулась к стене, освобождая место для новой детской колыбели с балдахином, которая возникла будто из воздуха.       Джанос, заметив это, с облегчением выдохнул. Девочка перестала плакать, её кричащий голос сменился тихим посапыванием.       — Вот, другое дело, — буркнул он, осторожно кладя малышку в колыбель.       Драко молча наложил на комнату заглушающие и защитные заклинания. Теперь никакие посторонние звуки не могли потревожить ни его, ни ребёнка.       Комната, ещё несколько минут назад безобразная и мрачная, преобразилась в уютное, пусть и временное, убежище. Но даже в тишине, которую теперь охраняли заглушающие чары, в воздухе повисло тяжёлое напряжение.       Драко медленно подошёл к колыбели. Девочка, казалось, спала спокойно, её маленькая ручка едва виднелась из-под пелёнок. Он остановился на мгновение, затем отвёл взгляд, словно боялся даже смотреть на неё. Она мирно посапывала, крошечная и хрупкая, словно была сделана из тончайшего стекла. Драко замер, испытывая острое желание отодвинуться, но затем бережно поправил уголок одеяла.       — Комната готова, — хрипло проговорил он, отходя к окну.       — Ты уже решил, что мы будем делать дальше? — спросил его Джанос, его голос прозвучал мягко, но в нём слышалась скрытая тревога. Драко, стоящий у окна, отвернулся от вида на освещённые огнями улицы и взглянул на колыбель, скрытую под полупрозрачным балдахином.       — Да… — ответил он, и в его голосе прозвучала обречённость.       — Каждое твоё решение будет иметь последствия, — Джанос подошёл к нему ближе, положив морщинистую руку на плечо. — И ты должен быть готов к ним. Драко опустил голову, напряжённо сжимая руки за спиной.       — Ты ещё не до конца осознал… Ты теперь не один, — продолжил целитель, наклоняясь, чтобы встретиться с его взглядом. — Несмотря на то, что это девочка — она твоя. Твоя плоть и кровь. Неужели ты сможешь от неё отказаться? Малфой молчал. Его плечи слегка дрогнули, будто под тяжестью слов.       — Насколько я буду жалким, если скажу, что мне страшно? — наконец произнёс он, не поднимая взгляда.       — Жалким? — Джанос удивлённо приподнял бровь, его морщинистое лицо осветила слабая, почти утешительная улыбка. — Отнюдь, нисколько. Страх — это то, что всегда есть и будет в разные периоды нашей жизни. Мы все чего-то боимся, но это не должно мешать нам жить. Драко отвернулся, устремив взгляд обратно на улицы.       — А она? Она будет жить? — спросил он, сплетая пальцы, чтобы скрыть дрожь в руках. Джанос тяжело вздохнул, снял очки и начал их протирать, хотя они были и так идеально чистыми.       — Ты же знаешь, я не всесилен. Но я могу тебе пообещать, что сделаю всё возможное.       — Тогда отправляйся домой и разберись с этим ритуалом! — Малфой развернулся к нему, и в его взгляде горела смесь гнева и беспомощности. — Когда двадцать восемь часов подойдут к концу, я хочу быть уверен, что мы сделали всё, что могли! Джанос кивнул, но тут же остановился, устремив на него испытующий взгляд.       — Зря ты устроил этот скандал с мисс… — он сделал паузу, словно пытаясь вспомнить.       — Грейнджер, — холодно подсказал Драко, его голос был пропитан неприязнью. — И нет. Во-первых: это не я устроил «скандал», как ты выразился. Во-вторых: ты, видимо, не понял — она не собиралась мне помогать. Целитель сдвинул очки на нос и посмотрел поверх них, его взгляд был полон сомнения.       — Конечно, конечно. — В голосе Джаноса звучал лёгкий сарказм. — Тогда, может быть, у тебя есть на примете другая волшебница? Малфой невольно передёрнул плечами, сбрасывая руку целителя.       — Не совсем… — он замолчал, затем добавил: — Возможно, мы воспользуемся вторым вариантом.       — Я искренне надеюсь, что ты обдумал то, что только что сказал, — тихо проговорил Джанос, его тон стал серьёзным.       — Это единственно верное решение, — ответил Драко, глядя ему прямо в глаза. Целитель нахмурился, видно было, что эти слова его совсем не обрадовали.       — Или, может быть, мне выйти на улицу и похитить волшебницу? — саркастически добавил Малфой, его губы изогнулись в горькой усмешке. — И держать её в подземелье, пока она не согласится помочь?       — Не мели чепуху! — Джанос резко оборвал его, вновь надевая очки. — Нам не подойдёт абы кто. Отпечаток должен быть достаточно сильным, а волшебница — не из робкого десятка. Она должна быть морально и физически стойкой.       — Значит, похищение отменяется, — с притворным разочарованием бросил Драко, вновь отвернувшись к окну. Целитель вздохнул, его лицо на миг смягчилось.       — Когда я впервые встретил тебя, я не мог представить, что твоя судьба окажется настолько трудной и сложной, — тихо произнёс он. — Ты изменился, Драко. Возмужал. Но иногда я вижу в тебе того мальчишку, который не умел просить помощи. Малфой на мгновение замер. Его плечи напряглись, но он не обернулся.       — Это не имеет значения, — бросил он через плечо. — Мне просто нужно, чтобы девочка жила. Всё остальное… — его голос дрогнул, и он замолчал. Джанос молчал, понимая, что его слова достигли цели. Ещё несколько секунд он смотрел на Драко, будто пытаясь найти слова, которые могли бы хоть немного облегчить его груз, но затем тяжело вздохнул.       — Сейчас я покину тебя. Подготовка к ритуалу не будет лёгкой. В случае крайней необходимости, ты знаешь, где меня искать.       С этими словами он направился к выходу. Его шаги эхом разнеслись по скрипящему полу. Дверь мягко захлопнулась, и через мгновение из-за неё раздался характерный хлопок аппарации.       В наступившей тишине рядом с Драко возник Тикки. Домовик выглядел растерянным и слегка напряжённым, словно боялся потревожить своего хозяина. Его большие глаза метались от колыбели к Драко и обратно.       — Говори, — лениво бросил Драко, даже не оборачиваясь, но его тон всё же позволил эльфу заговорить.       — Тикки закончил уборку, хозяин! — робко начал эльф, робко сцепляя пальцы. — Должен ли Тикки оставаться здесь, чтобы присмотреть за маленьким? Драко наконец повернулся к нему. Его взгляд был холоден, но не так суров, как обычно.       — Нет. Отправляйся в дом к моим родителям и приведи сюда Нану. Она будет присматривать за девочкой. Лицо Тикки просияло.       — Это девочка… — восторженно прошептал он, глаза его наполнились трепетом. — Чудесно, это просто чудесно.       — После того как приведёшь Нану, отправляйся за мной в соседнюю комнату! — прервал эльфа Драко, его голос вновь стал строгим. — Там буду жить я. Некоторое время. Для начала наведи там порядок, а затем я составлю список того, что нужно принести из дома.       — Конечно, хозяин! Тикки всё сделает! — эльф низко поклонился, после чего стремительно исчез с тихим хлопком. Драко остался один.       Он медленно подошёл к колыбели, но не заглянул внутрь. Он лишь стоял рядом, чувствуя, как тяжесть на плечах давит всё сильнее. В его голове крутились слова Джаноса: «Ты теперь не один.» «Я знаю это,» — подумал он. Но осознание не облегчало его страха.

***

      Драко сидел на краю кровати в комнате по соседству с той, где спала его дочь. Нана уже была там, занятая своими обязанностями, которые она выполняла молча, без лишних вопросов и нареканий.       Комната, что досталась Драко, изначально выглядела убого. Облупившиеся обои, старое, расшатавшееся кресло, затхлый запах сырости. После уборки остались лишь кровать, стол и единственный источник света — тусклая лампа, отбрасывающая длинные, угнетающие тени. Эти тени, будто живые, обвивали Малфоя, напоминая ему, как тесно ему в собственной коже.       На столе стояла бутылка скотча. Он даже не притронулся к ней. Алкоголь давно перестал помогать заглушить шум в голове. Да и перед проведением ритуала это было бы слишком глупо.       Усталый, он потёр лицо руками и посмотрел на свои ладони. Магия. Она текла в его венах, была частью его сущности, того, кем он был. Но теперь она казалась ему обузой. «Я мог бы отказаться от неё, если бы это спасло её.»       Его мысли вновь вернулись к дочери. Она была такой крохотной, когда он впервые увидел её. Её кожа, почти прозрачная, дыхание — едва слышное. Он смотрел на неё, и чувство радости смешивалось с отчаянием. И тут перед его глазами всплыл образ Грейнджер. «Дни мнимого величества Малфоев давно прошли — теперь вы никто! Ты и твоя тёмная семейка! Возможно, для девочки будет даже лучше остаться сквибом, чтобы она не стала такой же, как ты! Всё это — наказание для вашей мерзкой семьи за долгие годы заносчивости и всего дурного, что вы сделали.» Её слова прозвучали в его голове, словно она снова стояла перед ним, обвиняя, бросая вызов.       Драко сжал кулаки, воспоминания об их последнем разговоре жгли изнутри. Её осуждающий взгляд, её твёрдость. Она говорила так, будто знала, что права. И что ещё хуже — она действительно была права.       — Чёртова Грейнджер, — прошептал он сквозь зубы, швырнув бутылку на пол.       Он поднялся и начал расхаживать по комнате, словно загнанный зверь. Его гордость кричала о том, что он никогда не пойдёт к ней за помощью. Но разум холодно напоминал: «В противном случае у тебя нет другого выбора.» Драко остановился у окна, глядя на безмолвные улицы Хогсмида. «Если я сделаю это сам, если отдам часть своей магии, то смогу ли я остаться тем, кем был? И стоит ли это того?» Ответ пришёл сразу. Конечно, стоило.       Он знал, что жертва Астории не должна быть напрасной. Она выносила и родила их дочь, зная, что это убьёт её. Драко крепче сжал кулаки. Если она смогла отдать свою жизнь, то неужели он не сможет пожертвовать частью себя?       «Но что останется от меня?» — этот вопрос был как заноза в сознании. Он уже видел, как его магия уходит, как он теряет контроль, становясь слабее. Для Малфоя, выросшего в семье, где магия была превыше всего, это было немыслимо.       Но перед глазами снова возник образ дочери. Маленькая, хрупкая, но такая настоящая. Она была частью Астории, её последним подарком.       Драко глубоко вздохнул и повернулся к столу. Его руки дрожали, когда он достал перо и бумагу. Он не совсем понимал, для чего ему это нужно. Ожесточённо он скомкал ни в чём не повинный кусок пергамента и отбросил его в сторону. «Я сделаю это сам. И пусть моя магия угаснет, но моя дочь будет жить.»       Он лёг на кровать, уставившись в потолок. Острым желанием он хотел закрыть глаза, чтобы когда он откроет их снова, это всё оказалось бы не более чем плохим сном.       Его мысли крутились бесконечным вихрем. Но внезапный стук в дверь разорвал тишину.       Стук был мягким, почти неуверенным.       — Кто там? — бросил он, не вставая.       Ответа не последовало. Стук повторился, теперь более настойчиво.       Драко с силой оттолкнулся от кровати и подошёл к двери. Он не ожидал ничего, что могло бы его заинтересовать. Но, открыв дверь, увидел её.       Она стояла на пороге — мисс благородство и жертвенность, со своим всё тем же неумолимым выражением лица.

***

Часом ранее…       Тьма окружала её со всех сторон, густая, удушающая. Воздух казался тяжёлым, наполненным запахом чего-то горелого. Где-то вдали раздавался слабый детский плач. Звук был еле слышен, но пронзал сердце, вызывая отчаянное желание найти источник.       Гермиона бежала, но земля под ногами тянулась вязкой массой, словно трясина. На каждом шагу она чувствовала, как силы покидают её. Впереди мелькнул слабый свет, и плач стал громче, пронзительнее.       Она увидела кроватку. Маленькую, белую, почти невесомую, стоящую на пустой равнине. Гермиона подбежала, но её руки внезапно застопорились. Ребёнок лежал там неподвижно, лицо укрыто тенями.       — Ты пришла слишком поздно, — голос раздался позади.       Гермиона обернулась и замерла. Перед ней стояла Астория. Бледная, с потухшим взглядом, но её голос звучал резко и обвиняюще.       — Ты могла спасти её, — сказала она, наклоняя голову. Её длинные волосы, растрёпанные и влажные, обрамляли лицо, будто тени, прилипшие к коже. — Но ты отказалась. Твоя чертова гордость взяла верх!       — Нет… — прошептала Гермиона, отступая назад. — Я… это не так…       Астория шагнула вперёд, её глаза полыхали гневом.       — Ты всегда была лучше всех, правда? Всегда знала, что правильно. Но сейчас… ты просто убежала. Ты оставила её.       — Я не могла… — голос Гермионы сорвался. Она хотела оправдаться, объяснить, но слова застряли в горле.       Плач усилился, и Гермиона снова обернулась к кроватке. Ребёнка там больше не было. Вместо этого тёмный дым поднимался из пустых простыней, окружая её.       — Посмотри, что ты сделала, — голос Астории звучал теперь отовсюду.       Гермиона пыталась что-то сказать, закричать, но её ноги словно приросли к земле. Тьма охватила её полностью.       Она резко проснулась.       Её тело дрожало, сердце колотилось так, что казалось, оно выскочит из груди. Воздух в комнате был тягучим, как и в её сне. Резкий вдох обжёг грудь, и Гермиона обнаружила, что вся покрыта холодным потом. Слёзы текли по её щекам, оставляя солёные дорожки. Она тряслась.       «Это был всего лишь сон. Сон.» — попыталась успокоить себя, но образ ребёнка, оставленного в её сне, не отпускал.       Она закрыла лицо руками, сдерживая новый прилив слёз. Внутри разгорелся огонь вины.       — Чёрт возьми, — прошептала она.       Она поднялась с постели, руки слегка дрожали. Её сознание нашёптывало противоречивые мысли: «Оставь это. Это не твоя проблема. Но… что, если я не успею? Что, если я ошибаюсь?»       Гермиона провела ладонью по лицу, утирая остатки слёз. Она взглянула на часы: было далеко за полночь.       — Время ещё есть, — сказала она вслух, как будто это могло вернуть ей уверенность.       Она бросила на себя взгляд в зеркало. Её отражение выглядело усталым, но решительным. Глубоко вдохнув, она накинула тёплый кардиган, схватила сумку.       Картинка Астории, её обвиняющего взгляда, осталась в памяти.       — Я не могу… я не должна… — прошептала Гермиона.       Образ кроватки, плача и пустых простыней не отпускал её. Она снова услышала слова: «Ты могла спасти её.»       Её пальцы сжались в кулаки. «Я не могу оставить это так. Время ещё есть.»       Осознание, что она должна преодолеть свои обиды и сомнения, захлестнуло её. «Если он меня не выслушает… если он снова откажется… я хотя бы буду знать, что сделала всё, что могла.»       Непримиримая борьба разума и сердца окончилась. Она вышла из дома, направляясь туда, где ещё горел слабый свет надежды.

***

      Она чувствовала, как решимость подгоняла её, едва она вернулась в Хогсмид и поднялась на второй этаж, где начинались владения старой гостиницы. Там, где у обычных людей обычно располагался ресепшен, у волшебников стояла банка для монет, а на стене рядом висели ключи от комнат.       Когда она попыталась пройти мимо, заколдованная голова гнома, которую она не заметила сразу, начала истошно кричать. Этот резкий, пронзительный звук, казалось, мог разбудить весь этаж. Гермиона замерла, охваченная замешательством и лёгким раздражением.       Но вместо возмущённых постояльцев из-за двери вышла сонная волшебница с растрёпанными волосами, и колпаком набекрень. Её взгляд скользнул по Гермионе, и, узнав в ней знакомую фигуру, она протянула ей пропуск и лениво указала направление.       — Вам туда, — сказала она, зевая.       Гермиона кивнула, быстро взяла пропуск и направилась в указанную сторону. Чем ближе она подходила к комнате Малфоя, тем сильнее становилось её желание развернуться и уйти. С каждой секундой её ноги словно становились тяжелее.       «Соберись, Гермиона,» — мысленно приказала она себе, собирая волю в кулак.       Остановившись у нужной двери, она постучала раз. Не дождавшись ответа, повторила стук, на этот раз более настойчиво.       — Грейнджер. — его брови слегка приподнялись, но голос остался холодным.       — Малфой.       Она стояла на пороге, закутанная в лёгкую шаль, поверх кардигана, волосы слегка растрёпаны, под глазами залегли темные круги.       — Войдешь? — спросил он.       Вопрос был продиктован больше осторожностью, чем дружелюбием. Лишние свидетели и уши были совсем не к чему.       Переступив порог она подвинулась давая ему возможность закрыть комнату на замок.       — Я весь во внимании, — протянул он, издевательски поднимая бровь. — Ты снова здесь? Пришла за новой порцией спора? Что ещё ты хочешь доказать?       — Я пришла не спорить, — ответила она.       — Тогда зачем? Показать мне, насколько ты морально выше? Или просто убедиться, что твои слова оставили шрам?       — Хватит, — резко оборвала Гермиона. — Я пришла предложить свою помощь.       Он усмехнулся, холодно и с тенью недоверия.       — Помощь? Ты? Просто так? — его взгляд стал колючим. — Неужели это благородное самопожертвование или всё же что-то другое? Говори прямо, Грейнджер. Что тебе нужно взамен? Может это твой изощрённый план мести?       Гермиона смотрела на него с явным непониманием, её взгляд был внимательным и напряжённым.       — Помнишь ли ты, что тебе нужно будет быть связанной с моим ребёнком? — холодно проговорил Драко, его голос звучал как вызов.       Она медленно кивнула, её лицо оставалось спокойным, несмотря на его резкий тон.       — Может быть, ты хочешь сбежать после привязки, оставив моего ребёнка без единой капли магии? — продолжил он, пристально глядя на неё.       Его слова были полны недоверия, но Гермиона не дрогнула. Она сделала шаг вперёд, её голос прозвучал твёрдо:       — Я не хочу ничего. Ты сомневаешься в моей честности? Думаешь, я преследую свои цели? Я могу дать тебе Непреложный обет.       Эти слова заставили его замереть. На мгновение тишина в комнате стала звенящей. Его взгляд задержался на её лице, словно он пытался уловить малейшую трещину в её решимости.       — Ты предлагаешь дать Непреложный обет? — произнёс он медленно, будто не веря собственным ушам.       — Да, — ответила Гермиона без колебаний. — Если это единственный способ убедить тебя.       Малфой продолжал молчать. Он шагнул ближе, пока их лица не оказались почти на одном уровне. Внезапно он грубо схватил её за подбородок, вынуждая поднять голову, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.       — И зачем тебе это? — его голос стал ниже, почти шипящим.       Его серые глаза встретились с её карими, в которых не было ни капли страха. Гермиона не отвела взгляда. Она знала, что он ищет в её глазах — слабость, ложь, колебание. Но у неё не было ничего, что можно было бы скрывать.       — Ты боишься? — его пальцы слегка сжались, но она даже не дёрнулась.       — Нет, — твёрдо ответила она, её голос звучал ровно.       Они продолжали смотреть друг на друга, и в этой немой битве глаза говорили больше, чем любые слова. В конце концов, Драко разжал пальцы и убрал руку, отступив на шаг.       — Нет, — бросил он сдавленно, но уверенно. — Мне не нужен Непреложный обет.       — Почему? — Гермиона спросила с искренним удивлением.       Он на мгновение закрыл глаза, а затем посмотрел на неё снова. Его лицо осунулось, и в глазах появилась тень уязвимости, которая раньше была тщательно скрыта.       — Потому что я тебе верю, — тихо произнёс он.       Тишина между ними была осязаемой, но Гермиона почувствовала, как напряжение в её плечах слегка ослабло.       — Тогда дай мне помочь, — мягко произнесла она.       Малфой кивнул едва заметно.       — Учти, здесь не выдают наград и письменных благодарностей…       Гермиона не ответила. Она поняла, что благодарность ей и не нужна. Она здесь, чтобы выполнить свой долг — перед собой, перед ребёнком и, возможно, перед самой жизнью.       Драко устало взъерошил волосы, оглядел комнату в поисках мантии и, найдя её, направился к выходу.       — Грейнджер? Ты идёшь? — спросил он, обернувшись к ней. — Конечно, если ты ещё не передумала.       — Конечно, — быстро ответила она. Пока Гермиона не понимала, что происходит и куда он её ведёт, но поспешила выйти следом.       — Следуй за мной. Не отходи далеко.       Малфой быстрым шагом направился вдоль длинных коридоров. Несмотря на всю его видимую усталость, он двигался быстро, и Гермиона боялась потерять его из виду. Извилистые переходы старой гостиницы усиливали это беспокойство, поэтому она поспешила за ним.       Наконец он вывел её к чёрному выходу. Не успела Гермиона отдышаться на прохладном ночном воздухе, как Малфой крепко схватил её за руку, и они одновременно исчезли.       Когда они аппарировали, Гермиона оказалась на краю деревни. Это была самая обычная деревня: маленькие домики, скромные дворы. С первыми лучами солнца здесь наверняка раздастся крик петухов и мягкое мычание коров.       Малфой направился к ближайшему дому и постучал в дверь.       — Да? — послышался из-за двери женский голос.       — Это Драко! Мисс Верес, мне нужен Джанос!       После его слов дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет пятидесяти. Она была красивой, несмотря на возраст. Глаза её светились материнской любовью.       — Драко, мальчик мой! — воскликнула она, приглашая их внутрь.       Гермиона огляделась, оказавшись в уютной, но бедной обстановке: простой стол, пара стульев, ваза с полевыми сухоцветами. Всё выглядело скромно, но чисто.       Малфой сел на один из стульев, вытянув ноги. На фоне этой комнаты он выглядел неуместно, словно дорогое украшение в простой шкатулке. Его дорогая мантия и лёгкий налёт высокомерия подчёркивали разительный контраст.       Через несколько минут из соседней комнаты вышел целитель. Его взгляд задержался на Гермионе, но в нём не было ни удивления, ни подозрительности, будто он ожидал её здесь увидеть.       — Мисс Грейнджер. Драко, — приветствовал он их, слегка кивнув.       — Она хочет помочь, — сказал Малфой, кивнув в её сторону. — Посмотри, достаточно ли силён её отпечаток. Гермиона нахмурилась. Малфой всё ещё сомневался в ней или хотел унизить?       Целитель подошёл к ней и аккуратно коснулся её груди палочкой в области сердца. Тепло разлилось внутри, и из её груди медленно поднялось облако магии. Оно светилось лиловым цветом с мягким перламутровым отливом. Гермиона смотрела на свой магический отпечаток впервые и не могла оторвать взгляда.       — Она подходит, — спокойно сказал Джанос, убирая палочку. Затем он внимательно посмотрел на неё. — Но, мисс Грейнджер, вы действительно готовы?       — Да, — твёрдо ответила она. — Как скоро мы это сделаем?       — Не торопитесь, — покачал головой Джанос. — Это будет непросто. Вернитесь и приведите себя в порядок. Оба, — он многозначительно взглянул на Малфоя. — Вид у вас не лучший, а для обряда нужны силы. Я пока подготовлю всё необходимое.       — Джанос, — вмешался Драко, вновь бросив взгляд на её отпечаток. — Значит ли это, что ребёнок, если ритуал пройдёт успешно, в дальнейшем передаст потомкам магию Грейнджер?       — Безусловно, — кивнул целитель. — Но учтите: заменяется только магия. Генетика останется прежней, кровь — Малфой-Гринграсс. Однако магический фактор будет или ваш, — он указал на Гермиону, — или твой, — его взгляд скользнул к Драко.       Малфой нахмурился. Ему не нравилась сама мысль, что его потомки могут унаследовать магию маглорожденной. Но он понимал, что это был единственный вариант.       — Хорошо, — наконец произнёс он. — Как скоро мы начнём?       — Сегодня к полудню, — ответил целитель, протягивая Гермионе небольшой пузырёк. — Это укрепляющее зелье. Избегайте частых аппараций. Лучше отправляйтесь в комнаты над пабом и отдыхайте.       Он повёл Гермиону и Малфоя к выходу, остановился у двери и, слегка улыбнувшись, сказал:       — До встречи, молодые люди. Я бы предложил вам остаться здесь, но моя сестра не слишком любит, когда под нашей крышей находятся волшебники… — его голос был вежливым, но в нём слышались извинения.       — До встречи… — Гермиона попрощалась с целителем, но внезапно её взгляд задержался на нём. Любопытство оказалось сильнее, и она не удержалась от вопроса:       — Почему ваша сестра не любит волшебников?       Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, словно подбирая слова.       — Не то чтобы не любит, — начал он осторожно. — Скорее относится с настороженностью. С Драко она знакома давно, привыкла. Сейчас же всё дело в вас. Вы для неё незнакомы. Поэтому внушаете ей… — он замялся, стараясь не прозвучать грубо. — Страх, возможно.       Гермиона удивлённо вскинула брови. Страх? Это показалось ей нелепым. Скорее уж Малфой мог нагонять на людей страх, чем она.       Ей хотелось узнать больше, но она понимала — сейчас не то время и не то место. Она вежливо кивнула, ещё раз попрощалась и поспешила догнать Малфоя.       На том же месте, где они появились, Гермиона наконец догнала его. Он стоял, словно погружённый в свои мысли, но в его позе ощущалась напряжённость.       — Малфой?       — Что? — спросил он, не глядя на неё.       — Что с сестрой мистера Джаноса? — спросила она, её голос звучал сдержанно, но в нём слышалось искреннее любопытство.       Он молчал несколько секунд, будто обдумывая, стоит ли ей отвечать. Затем тихо произнёс:       — У неё нет магии. Она чувствует себя беззащитной рядом с волшебниками. Когда-то её подвергли пыткам… — он замолчал, но его голос на мгновение стал холодным, почти ледяным. — Пожиратели.       Гермиона напряглась, вспоминая, кем был Малфой. Видимо, её лицо выдало её мысли, потому что он тут же добавил:       — Не от моих рук, — его тон стал резким, почти режущим. — Ещё вопросы, мисс Грейнджер?       Его издевательский тон мог бы вывести из себя кого угодно, но Гермиона не поддалась на провокацию. Она выдержала его взгляд и задала следующий вопрос:       — Что значит, что у неё нет магии? — Её голос был твёрдым, а в глазах мелькнула догадка. — Она сквиб? Малфой насмешливо фыркнул.       — Мимо. Минус очко Гриффиндору, — проговорил он, глядя на неё с притворным разочарованием. — Грейнджер, я начинаю думать, что тебя переоценивают как одну из умнейших волшебниц. Она маггл. Гермиона замерла, её мысли путались.       — Джанос магглорожденный? — недоверчиво спросила она, её голос стал чуть тише.       — Бинго, — с издёвкой ответил он. И прежде чем она успела что-то сказать, он исчез, аппарировав.       Гермиона осталась стоять на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Малфой с магглорожденным целителем? Как это возможно? «Но как?» — снова и снова повторяла она про себя, но ответы ускользали от неё.       Понимая, что не сможет разобраться в этом сейчас, Гермиона глубоко вздохнула, закрыла глаза и, сосредоточившись, аппарировала вслед за ним.