Eterocromia

За несколько часов до визита родителей Цзян Чэна и Вэй Усяня два ученика стояли на крыше школы и уже почти час выслушивали крики третьего. Парень в фиолетовой жилетке, надетой под форменный пиджак, казалось, никогда не прекратит извергать из себя поток бушующих речей. А Вэй Усяню и Лань Ванцзи оставалось лишь молча слушать человека, спасшего их о разоблачения, которое вот-вот состоялось бы. Собранные в высокий пучок и перевязанные фиолетовой лентой темные волосы младшего сына семьи Цзян так забавно покачивались в такт его крикам, что порой Вэй Ин едва сдерживал себя, чтобы не прыснуть со смеху. Спасал из раза в раз Лань Чжань. Юноша чувствовал любые колебания настроения своего неспокойного возлюбленного и в моменты, когда тот почти переставал себя сдерживать, крепче сжимал его ладонь, молчаливо давая понять, что любой намек на смех выведет Цзян Чэна за грань того, что называется злостью. Названный младший брат Вэй Усяня и так чуть ли не слюной брызгал, когда его взгляд падал на чужую разбитую скулу, которую он же и довел до состояния испорченного кабачка. А что ему еще оставалось делать? Если бы не эта идея, то через еще несколько дней Лань Цижэнь догадался бы о причине, по которой старосту класса и самого проблемного ученика школы начали так часто видеть наедине друг с другом. А сильный удар по щеке, разбивший Усяню скулу, и умело пущенный Хуайсаном слух о том, что Вэй-сюн на этот раз исчерпал лимит терпения Лань Ванцзи, помогли ненадолго, но все же отсрочить момент, когда отвратительный секрет этих двоих вскроется. — Лишь Боги знают, как мне надоело исправлять то, что ты вытворяешь! Сначала это были мелочи, вроде сломанного мела или в очередной раз испорченной парты. Позднее стало намного сложнее, когда ты, прекрасно зная о запрете на отношения между учениками, постоянно заигрывал с девчонками! При этих словах лицо Ванцзи, обычно ничего особо не выражающее, словно окаменело, а брови стремительно свелись к переносице. О выходках Вэй Ина, конечно, знала вся школа, хоть его ни разу ни за чем запретным так и не поймали, но именно его любовь к флирту с ученицами всегда раздражала Ванцзи сильнее всего. Например, однажды этот бесстыдник притащил на занятия живую мышь. Непонятно, где он ее достал, но сомнений в том, что это дело рук Вэй Усяня, не было ни у кого. Был еще случай с пожаром в бассейне и потопом в библиотеке, но и там виновника в конечном счете так и не нашли. Однако именно бесконечные глупые льстивые фразочки, которые Вэй Ин бросал своим одноклассницам и другим девчонкам, бесили, словно Ванцзи был ревнивой женой, которая переживает за то, что ее муженек уйдет к другой после двадцати лет брака. Только вот младший отпрыск семьи Лань не был замужем. На тот момент он мог лишь молча наблюдать и гасить начинающие давать о себе знать чувства. День за днем, месяц за месяцем и раз за разом молчать, когда галстук, словно петля, душил при виде того, какие взгляды Вэй Усянь бросал девушкам, не зная, а потому и совершенно не замечая боли, которую приносил этим своему закрытому и отчужденному однокласснику. — Но что теперь? Это?! — Продолжая рвать и метать не хуже своей матери, Цзян Чэн указал на сцепленные в замок руки своих одноклассников и закатил глаза, — даже слов приличных на ум не приходит, чтобы описать такое бесстыдство! Лань Ванцзи, ты хоть представляешь, что с тобой сделает Учи… твой дядя, если узнает? Помолчав немного, юноша тихо ответил: — Мгм. Мне все равно. Однажды он поймет. На это Цзян Чэну нечего было сказать. Парень лишь громко цокнул языком и, тряхнув пучком на голове, демонстративно расцепил державшихся за руки парней и, протиснувшись между них, гордо покинул крышу, оставив Ванцзи с Вэй Усянем, этим чертовым Вэй Усянем, наедине. — Лань Чжань, — проследив взглядом удаляющуюся и закрывающую с хлопком дверь на крышу фигуру брата, поднял голову и повернулся к возлюбленному Вэй Ин. — Ты не волнуешься, что однажды они правда узнают? Дядя Цзян, наверное, поймет через время, сестрица Яньли — тоже. Мадам Юй… В общем, будет сложно, но они примут. А как быть с твоим дядей? На самом деле Усянь был удивлен донельзя, когда Цзян Чэн, хмурясь, кривясь и глядя на брата, словно на то-то поистине отвратительное, дал ему слово, что, хоть и не принимает отношения, в которые тот ввязался, но никому о них с Ванцзи не расскажет. и он держал слово все это время. Поэтому, сколько бы А-Чэн не кричал, Вэй Усянь точно знал, что в нужный момент названный брат всегда будет на его стороне. В дяде же Лань Чжаня он настолько уверен не был. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи крайне редко улыбался, и все же его губы в тот момент тронула легкая улыбка, — брат всегда относился с пониманием к окружающим его людям. А дядя… Я же сказал — однажды и он поймет.