Зона тени

Дань Хэн настойчиво сидел перед зеркалом и жестикулировал, пытаясь общаться с едва видимой сущностью, что вяло качалась у него за спиной. Всë те же крылья, как Дань Хэн и видел до этого. Но дух подавал довольно слабые признаки жизни. Как и всегда. Жесты он, казалось, вообще не понимал, а слова и подавно. Едва у Дань Хэна закралась мысль, что, возможно, Ао понимает его на уровне силы или мыслей, как дух слегка похлопал крыльями. Такими темпами от архивариуса ничего не узнать… Разговаривать Ао не мог. Дань Хэн бессмысленно смотрел в зеркало. За это время он успел привыкнуть и принять образ старейшины из отражения. Время шло неумолимыми темпами. Дань Хэну надо было поторопиться. И что-то делать с Блэйдом. Идея отравить его инзьюнаем никуда не исчезла. Среди возможных вариантов она казалась самой надëжной и беспроигрышной. Ведь иными способами до Блэйда не дотянуться. Дань Хэн не мог сразить мечника. Не мог застать врасплох, напав со спины или из-за угла. Это угнетало. Оставался пока что лишь один вариант: заставить Блэйда принять яд. То, с каким спокойствием Дань Хэн планировал убийство, раньше показалось бы ему просто зверством. Сейчас такие размышления считались в порядке вещей. Нужно было достать больше инзьюная. Но он рос в глубинах солëных водоëмов, если вообще ещë существовал. Может быть… Ао сможет помочь, если он единственный архивариус, с которым налажена хоть какая-то связь? Дань Хэн внимательно огляделся, закрыв окно, и выудил из-под кровати кусочек инзьюная. Поднёс его к зеркалу и взглянул на духа. А сам начал молиться, чтобы Ао понял, что от него хотят. Тот в ответ плавно покачал крыльями и в какой-то момент бесследно исчез. И больше не появился. Дни текли один за другим. Дань Хэн посвятил себя заучиванию книг, карт и попыткам вернуть себя в форму физически. Цзин Юань пока не учил его, ведь условия сделки не были выполнены, так что Дань Хэн самостоятельно оттачивал скорость и силу самых простых ударов. Старался больше времени проводить в пробежках. Дань Хэна пока что не кошмарили. Он использовал отведëнное время с максимальной эффективностью. Но в какой-то момент чрезмерный напор на разум и тело дал о себе знать. Ничего не проходило бесследно. Дань Хэну грозило психическое истощение. Он постоянно думал об одном и том же. Мысли об отдыхе казались ему опасными и даже жалкими. Головная боль стала преследовать всë чаще. Утомление наступало быстрее, чем обычно. Неизвестно, сколько бы Дань Хэн себя изводил, если бы не окружение. Одним вечером он не вытянул привычные подходы по отжиманию. У Дань Хэна дрогнули руки, и он, тяжело дыша, весь в поту лëг прямо на пол, не в силах продолжать. Да и без особого желания. Что он, чëрт возьми, успеет сделать за месяц со своей подготовкой… — Остановись хотя бы на сутки. Тебе нужен перерыв. Дань Хэн сжал кулаки и поднялся с пола. Было неприятно признавать, что он на нëм как распластался, так бы и не вставал. Но голос Цзин Юаня немного отрезвил. Заставил подняться. Нельзя вот так раскисать на глазах у Хушэня. — Легко сказать, — он нахмурился. — Тебе-то в затылок Блэйд не дышит. Цзин Юань понимающе вздохнул. — Я знаю, что тебя пугает неизвестность и что ты пытаешься везде успеть. Но Инсин же не проявляет к тебе агрессии. Не стоит так нервничать, — генерал похлопал по плечу. — Ну, это пока… — мрачно отметил Дань Хэн. — Сегодня такой, а завтра, возможно, будет уже в совершенно другом настроении. Оно у него меняется как перчатки. Цзин Юань присел на кровать и непринуждённым взмахом руки пригласил присоединиться. Дань Хэн не стал возражать: он сел на край, сложив подрагивающие от усталости руки на коленях. — У тебя тело по уровню силы мало чем отличается от смертного. Выше головы ты не прыгнешь. Так что… — Цзин Юань ненавязчиво коснулся плеча. — Постарайся немного успокоиться. — Как? — пусто спросил Дань Хэн. — Не на плекантрусе же мне сидеть. — … Ты умеешь музыку играть? Он обернулся к Цзин Юаню с искренним недоумением. — На какой-нибудь дудочке может быть и сыграю. Но мне это не по душе. — А петь? — мужчина лукаво улыбнулся. — Я слышал, что у драконов красивые глубокие голоса. Прям как у тебя. Дань Хэн коснулся ладонью шеи и с сомнением покосился на Цзин Юаня. — Так, просто спросил, чисто из любопытства, — уточнил тот. — Я, например, петь не умею. Но играю на музыкальных инструментах. — Я какое-то время обучался вокалу, — Дань Хэн запрокинул голову к потолку. — Споешь? — басовито усмехнулся Цзин Юань. — Ага. Вот прям сейчас, — беззлобно фыркнул Дань Хэн. — Я же не дева в беде в башне из сказок. Ну… Ладно, строго говоря, я в беде. И в башне… Тц, — он шумно выдохнул. — Ну и когда же наш прелестный юноша решит покинуть место заточения? — Цзин Юань лениво потянулся. Дань Хэн промолчал, не решаясь сказать. — Скажем так, не хочу опережать события и рассказывать наперёд содержание сюжета этой драмы. — Хм, как хочешь, — Цзин Юань покосился в сторону окна. Там снова закапал дождь. Совсем слабый. Небо над замком в последнее время было пасмурным. Серые облака висели довольно уныло и тоскливо. Дань Хэн взглянул в зеркало, в надежде увидеть Ао, но дух исчез пару дней назад и не вернулся, что напрягало. Дань Хэну нужно было по возможности добраться до реки. Совместить это с попыткой убийства Блэйда… Хорошая ли идея? Или можно смыться из замка незаметно? Интересно, Блэйд вообще его когда-нибудь покидает? Эти и множества других вопросов не уходили из головы, отдавались тяжестью. — Дань Хэн… Ты ведь предпочитаешь рациональность и трезвость ума эмоциям? В тихой комнате голос Цзин Юаня прозвучал слишком громким из-за эха. — Так подумай, что случится, если ты не будешь давать телу и разуму отдыхать. Дань Хэн приложил ладонь ко лбу и поджал губы. Чувствовал он себя в последнее время действительно неважно. Если это приобретёт затяжной характер, то просто ударит по всем системам организма. Он усмехнулся. Цзин Юань, похоже, слишком сильно хочет увидеть продолжение конфликта, а не его бесславное завершение с предсказуемым печальным исходом, раз так настаивает на сохранении здоровья и пытается вразумить. Но нельзя сказать, что слова долгоживущего генерала не имеют веса даже в данном отношении, с такой мотивацией. — Ладно, наверное, ты прав, — Дань Хэн сделал глоток воды из стакана, что стоял на тумбе, об неë же и облокотился. Цзин Юань удовлетворённо кивнул, и его тень исчезла. Парень ещё немного походил по комнате, сел обратно на кровать и взял рукопись. Карта местности… Дань Хэн по-прежнему смотрел на страницы, покрепче закрепляя в памяти информацию. Но лëг спать в этот вечер пораньше. С Блэйдом он пересекался всë реже и реже. Даже закладывались подозрения, что мужчина вообще в замке отсутствует приличную часть времени. Правда это или нет… Гуй знал. Сны Дань Хэн видел редко. Зачастую их вообще не запоминал. Но водная стихия крепко отпечатывалась в памяти. Как и образ, и слова духа. Вот, он снова парил в водных глубинах. Сквозь толщу Дань Хэн видел плохо. Но отчего-то знал, что перед ним мягко вальсирует тот самый архивариус. Только вот почему он совсем один… Если все спят, то почему именно Ао удалось проснуться? Или он… Не засыпал вовсе? Эти вопросы он задал вслух. Крылатый дух начал качаться, ведя крыльями в воде, как плавниками. Он молчал. Вокруг гробовая тишина. Дань Хэн и собственного голоса не слышал. Вдруг архивариус протянул крыло. Видъядхара поколебался, но протянул руку в ответ, коснувшись пальцами бирюзовой вуали. Едва Дань Хэн решился на это — он услышал множество тихих голосов, что звучали по очереди. Странное спокойствие тронуло разум. Дань Хэн расслабился, не желая даже шевелиться. Он дрогнул. Что-то током побежало по конечностям, до самых кончиков пальцев, и тело безвольно начало опускаться на дно. Перед глазами была тьма. Она не давила, лишь приятно обволакивала. И тут он услышал шëпот. — Изобилие милосердно… Маленький дух легко танцевал в тяжëлых водах. Дань Хэн сквозь мутную пелену следил за ним. Что-то тронуло его за душу. — Наши сердца полны переживаний. — Память хранит множество мгновений. — Разум господствует над всем. — Но дар Изобилия может коснуться лишь наших смертных тел. Дань Хэн сдавленно выдохнул. Тело мелко задрожало. Ему показалось, будто его мышцы и кожу прошило насквозь тонкими нитями. Без боли. Что-то ласково коснулось щеки, успокаивая, и Дань Хэн, не в состоянии пошевелиться, лишь сбито прошелестел одними губами: — Кто… — Тебе было подвластно не только смертное тело. А нечто куда большее. Чернота протянула свои когти. Дань Хэн начал нервно озираться. В спину ткнулось остриё. И в груди тяжело отозвалось, дышать стало трудно. Во рту стало липко. Дань Хэн не понимал, откуда… Это мерзкое чувство страха. — Смерть ужасна. Смерть отвратна, — тьма становилась всë чернее. — Но ты дал нам силу жить, не оборачиваясь на прошлое. Не погрязая в грехах. Жить… Вечно. И не знать боли. Болезней. Смерти. Дань Хэна постепенно отпустило. Пузырьки воздуха поднимались вверх, а он опускался на дно. На душе лишь спокойствие. Никаких тревог. Колосья тянулись к ногам, обвивали тело, но не сковывали его. Перед глазами мелькали воспоминания. Не его. Эти мгновения памяти ему не принадлежали. Дань Хэн видел… Сон. Оживший дождь проникал сквозь толщу воды. Дань Хэн слышал… Плач. Так умирало живое существо. Дань Хэн чувствовал… Печаль. Ведь он не смог защитить его. Ладонь медленно поднялась. Пальцы расправились, как лепестки у бутона. Море вымывало воспоминания. Но они оседали драгоценными переливающимися кристаллами на его дне. Бессмертный дух дождя расправил свои крылья, укрывая кристаллы, как птица защищает гнездо. Единственный, кто был жив на этом красивом, но пустынном дне. А в груди у него… Прозрачный искристый осколок. Дань Хэн собрался с силами. И протянул руку снова, пытаясь дотронуться до него. И прямо на его глазах маленький кристаллик расправил крылья птенцом. Это видение… Завораживало душу. Дань Хэн чувствовал себя так спокойно, будто годы прожил в морских глубинах. Но такая идиллия была мимолëтной. Сон разбился об реальность вдребезги. Звонко. Без сожалений. Дань Хэн судорожно вдохнул и распахнул глаза. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и он задохнëтся. Дань Хэн, часто дыша, вцепился пальцами в простынь. Чуть замер. И встретился взглядом с алым заревом. Высокая фигура стояла прямо рядом с кроватью. Дань Хэн испугался. Он рывком схватил кинжал, что прятал под подушкой, и выставил вперëд, защищаясь от незваного гостя. — Б-Блэйд?! — Дань Хэн стиснул зубы, стараясь подавить предательскую дрожь в голосе. — Ну… Я. Да, — безразлично пожал плечами Блэйд. Спокойно, будто не ему сейчас угрожали вонзить нож в живот. Скоро успокоился и сам Дань Хэн. Он опустил кинжал. — Что ты здесь делаешь? Чего ты стоял над душой, как неприкаянный? — выпалил Дань Хэн, зло повысив голос. — Ты что-то от меня хотел посреди ночи? — Ты кричал. Вот я и пришëл посмотреть, что происходит, — невинно выставил руку вперëд Блэйд. — Уже подумал, что к тебе жук Тайззиронта заполз в спальню. А тебе, оказывается, просто кошмар приснился. — Что ещё за жук Тайззиронта? Ты мне хочешь сказать, что тут небезопасно? — Да успокойся ты. Я образно, — он закатил глаза. — Я переубивал всех жуков поблизости. Если кто-то и залетит, то случайно. Дань Хэн приложил ладони к лицу. Всë происходящее казалось таким сумбурным… Даже диалог с Блэйдом. Вдруг Блэйд со стуком поставил на тумбу терпко пахнущий бутылëк из тëмного стекла. — Я принëс тебе настойку плекантруса, о которой ты упоминал. Я еë по случайности так запрятал, что и сам не сразу нашëл, — он выгнул брови. — Теперь понял, почему ты о ней спрашивал. В общем, держи. Лечись. Дань Хэн взглянул на настойку. Похоже, у Блэйда просто отменное настроение. Хотя бы не хуже обычного. — Спасибо. А я могу же у себя еë в спальне оставить, а не убирать обратно в кладовую? — Признаюсь честно, ты меня достал уже спрашивать разрешение на каждый шаг, — проворчал Блэйд, скрестив руки. — Ну… Чужой дом, всë-таки. Я здесь не хозяин. Блэйд помрачнел. Будто вспомнил о чëм-то. Он тяжело вздохнул и развернулся. — Спи дальше. Увидимся утром. И не забывай про наш уговор. Дань Хэн проводил его взглядом и взял бутыль с настойкой. Дождавшись, когда Блэйд скроется за дверью, он приоткрыл пробку. И почувствовал себя так, будто в нос ударили: пахла настойка достаточно сильно. Но спиртом с ног не сбивало. Вполне подойдëт, чтобы замаскировать запах инзьюная. Дань Хэн закрыл бутыль и убрал подальше от окна. Он вспомнил про сон. Привычно посмотрел в зеркало. И на удивление, в отражении увидел Ао. Дух плавно гонял крыльями воздух. С переливающимся осколком в груди вместо сердца. Теперь Дань Хэн понял, что из себя представлял тот осколок. Недаром ведь архивариусы получили своë благородное название. Вдруг Ао засуетился. Он закрыл крылом подоконник. Дань Хэн сначала ничего не заметил, но снова почувствовал характерный, немного терпкий и горьковатый аромат, пробивающийся сквозь запах дождя. Пахло со стороны окна. То, что вскоре увидел Дань Хэн, очень удивило его. Он не поверил своим глазам. На подоконнике лежали странные росточки тëмно-голубого цвета, которых раньше тут не было. Дань Хэн подошëл ближе и начал пристально осматривать узкие листья, их жилкование и тонкий стебель. Дух из архивариусов, недавно пропавший без следа, махнул крылом и обернулся вокруг своей оси. Тихий шëпот коснулся ушей: — Это же… Цветы, что растут у нас дома. Красивые. — Так ты… Всë же можешь разговаривать со мной? — прошептал Дань Хэн. — Я стараюсь. Но времени немного. Связь всë ещё слаба. Мне пришлось отдать тебе часть воспоминаний прошлого. Ты видел сон. Я там был. Там были мои собратья. Если сможешь… Пробудить их, то они поделятся с тобой воспоминаниями. Станут фундаментом. Мы все… Будем тебя ждать. Столько, сколько потребуется. Голос архивариуса был полон воодушевления и надежды. На Дань Хэна рассчитывали. На его плечи неожиданно легла ответственность за духов дождя, которых его же прошлое воплощение, судя по всему, и породило. Дань Хэн мог бы сказать, что дела архивариусов его не касаются. Но в мыслях крепко засело сновидение, где он слышал десятки тихих голосов. Смерть Дань Фэна привела к тому, что архивариусы оказались под угрозой исчезновения. Рождение Дань Хэна должно было это исправить. Это… Не его обязанность. Не его грех. Духи дождя могли бы не помогать, твердя то же самое, что и Блэйд с Цзин Юанем. Архивариусы были готовы признать Дань Хэна. И помочь ему. По крайней мере, Ао. Без лишних вопросов. Отстранëнность не имеет смысла. Дань Хэн решил, что… Примет ситуацию. И поможет архивариусам, как они пытались помочь ему. Он осторожно подцепил пальцами росток инзьюная. Бежать ещë рано. Но надо действовать.