Зона тени

Прошли долгие двое суток. Дань Хэн не сходил с пути. Припасы были на исходе. Так что приходилось экономить и изредка перебиваться тем, что удавалось найти у берегов реки, в частности корнями растений. По пути попадались грибы, но Дань Хэн не рискнул их есть: перепутать их легко, а отравиться сейчас было бы слишком рискованно. Особенно с учëтом того, как Дань Хэн себя чувствовал. Лëгкое головокружение стало постоянным спутником. Дань Хэн стал быстрее уставать и выдыхаться. На вторые сутки у него начала болеть голова. Но добраться до населëнного пункта нужно было как можно скорее. Одной ночью Дань Хэна посетила мысль, мол, а не прыгает ли он из огня в полымя, сбегая от Блэйда. В конце концов, не было бы разумнее остаться и пытаться вникнуть в суть своей природы, чтобы вернуть силу. Блэйд более-менее адекватно относился к нему, пускай его настроение не всегда было стабильным. Выиграть больше времени — не это ли надо было сделать? Стоило ли злить Блэйда? Дань Хэн быстро и резко выметал эту мысль из головы без колебаний. Нельзя сожалеть, какие бы опасности его ни подстерегали. Вот он бы остался… И что дальше? Забился в угол с книгой, опасался резких перемен в эмоциональном состоянии Блэйда, который мог вспыхивать спичкой, и терпел сложившиеся обстоятельства? Разве так подобает вести себя своенравному дракону? Учителю, который наставлял детей, и должен быть для них примером? Голос Ао ненадолго перестал сопровождать Дань Хэна в путешествии. Дух исчез в реке, намереваясь собрать из осколков архивариусов воспоминания, которые могли бы не только дать Дань Хэну полезные сведения, но и спровоцировать на эмоции. Пока видъядхара находился рядом с рекой, Ао было намного легче общаться со своим творцом и управлять собственными оставшимися силами. Оставалось совсем немного. Ещё чуть-чуть — и Дань Хэн добрался бы до пункта назначения. Но одним вечером Дань Хэну стало ещë хуже. Он сидел у костра и пытался сдержать сухой надрывный кашель. Голова казалась тяжëлой, ужасно болела, будто по ней с размаху заехали молотком. В ногах чувствовалась неприятная слабость. Дань Хэн постоянно прикладывал ладонь ко лбу, подозревая, что у него поднялась температура, и скоро заметил, что кончики пальцев у него немного побледнели. Немного погодя вернулся Ао, едва он узнал, что Дань Хэну стало хуже. Дух не понимал, что происходит, и как его лечить. Ему не хватало знаний. Он прислушивался к энергетическому току Дань Хэна в попытке выяснить причину. Болезни смертных казались ему далëкими. Тем, что не могло бы поразить верховного старейшину с учëтом его происхождения. Но Дань Хэн был едва сильнее обыкновенного видъядхары. Его тело потеряло и прежнюю стойкость к патогенам. Ао только мог разводить крыльями. — Прости, Дань Хэн. Не понимаю, что с тобой. — Ладно. Ничего. Наверное, просто простуда… — выпалил Дань Хэн на одном дыхании и снова раскашлялся. — Симптомы развиваются. И с угрожающей скоростью. — Ничего страшного. Мы скоро придëм. А там уж и решим, что делать. — Я вот тут подумал… — Ао обеспокоенно приник. — Возможно, тебя поразила не болезнь. А что-то из мира потусторонних. Дань Хэн не знал, что на это сказать. Он неотрывно смотрел на лëгкие языки пламени. Единственное, что заставило его отвлечься, — треск в кустах, что росли неподалëку. Видъядхара тут же пришëл в боевую готовность. Обнажил кинжал и крадучись пригнулся. Не впервые такой треск издают всякие лесные обитатели, не представляющие угрозы. Многих даже и заметить трудно. Но как-то Дань Хэн так случайно увидел чересчур любопытную лисицу. Напугала она его, конечно, знатно. Вдруг из кустов донеслось знакомое стрекотание. Сквозь них пробирался довольно крупный зверь. Тут уже была реальная причина взять ноги в руки и спешно свалить. Но как бы Дань Хэн ни прятался, от гончей ему скрыться не удалось. Из зарослей высунул морду многоглазый волк. Дань Хэн выставил кинжал вперëд. Когда зверь вылез из кустов, стало видно его костяные конечности и скорпионий хвост. Тао… Едва волк заприметил Дань Хэна, тот радостно застрекотал и подбежал чуть ближе, ничуть не хуже счастливой собаки. А вот Дань Хэна прошиб ледяной пот. Он сделал несколько осторожных шагов назад, пытаясь отступить, а вот Тао в ответ подскочил поближе и лëг на землю, деликатно сложив лапки и начав махать хвостом. Погоня не может закончиться так. Не может закончиться сейчас. Дань Хэн взял с земли палку и, мягко помахав перед носом Тао, кинул еë в самые непроходимые и колючие кусты. Волк, естественно, купился: он тут же побежал за палкой, будто не осознавая всю полноту картины. Дань Хэн не терял надежды, что удастся скрыться. Если Тао сюда добрался, слишком велика вероятность, что… Блэйд идëт по пятам. Отбежать слишком далеко Дань Хэн не смог. Что-то поймало его за щиколотку прямо на бегу. Едва он упал на землю, как в другую ногу вцепилась коварная лоза. — Да ладно, ты серьёзно… Дань Хэн был готов перематерить весь белый свет, и плевать на высшее педагогическое образование и все приличия. Он даже позабыл, что недавно мучился от приступов кашля. Стебли обвили обе ноги и подвесили вверх ногами. Желание ругаться росло в геометрической прогрессии. Из-за дерева вдалеке вальяжно выскользнул силуэт, который Дань Хэн предпочëл бы оставить в страшном сне. Высокий, строгий, с широкими плечами и массивными руками, что могли без проблем переломить хребет, стоило лишь захотеть. — Тебе что, слабо самому подойти и руками меня поймать, а не надеяться на свой грёбанный огород? — зашипел Дань Хэн и, поняв всю безысходность ситуации, свесил руки вниз. Висеть вверх ногами — удовольствие сомнительное. — Как долго ты рассчитывал бегать от меня? — Блэйд подошëл совсем близко. Он скрестил руки на груди и нахмурился. Дань Хэн прислушивался ко всему: к звуку шагов, к шороху хрустящей под ногами охотника листвы и к тону голоса, пытаясь понять, насколько всë плохо. Но понять было трудно. На лице Блэйда настолько каменное выражение, что им можно было разбить окно. — Довольно самонадеянно. Вытряхнуть из тебя дурь что ли, пока возможность есть. Лозы чуть качнулись, будто поддакивая. Дань Хэну только и оставалось, что молчать и висеть дальше с безучастным выражением лица и с бешено мечущимся сердцем. — Теоретически я выиграл спор, — вдруг выдал он. — А значит был волен уйти. Зачем ты за мной погнался? — Потому что ты идиот, который решил, что это отличная идея: сбегать от меня в эти леса, не обладая боевыми навыками и способностями бороться с демонами. — Единственный демон, которого я повстречал на своём пути, сейчас стоит передо мной. Или подо мной, как угодно, — фыркнул Дань Хэн. — Хм, да? Странно, я вроде не издевался над тобой ни физически, ни психологически, и обеспечил нормальные условия жизни, — выгнул брови Блэйд. — …Так ты меня теперь и виноватым, и неблагодарным пытаешься выставить, да? — выпалил Дань Хэн, сжав кулаки. — Ладно. Шучу. Угомонись, — Блэйд не стал держать Дань Хэна слишком долго. Лозы опустили его на землю, и парень смог встать на ноги. А из кустов уже с самодовольным видом бежал Тао. Естественно, с палкой в зубах, как же иначе. Дань Хэн поджал губы и отвëл взгляд, скрестив руки. Между ним и Блэйдом повисла тишина. — И что дальше? — наконец-то спросил Дань Хэн. — Придëм домой. А потом я… Блэйд сдавленно вздохнул. — … Что? — Верну тебя обратно. Дань Хэн уже думал, что его ничего тут не сможет удивить. Как оказалось, может. Он стоял с искренне недоумëнным выражением лица. Всë закончится так… Просто? — Мы придём обратно, — повторил Блэйд и подошëл совсем близко. Дань Хэн не сдвинулся с места. — И я тебя сошлю обратно в Сяньчжоу. И больше… Не смей никогда здесь появляться, — процедил он прямо в лицо. — Я тебя ненавижу. Ты меня слышишь? Просто терпеть не могу. И за этот месяц я окончательно в этом убедился. Пора уже заканчивать с этой заварушкой. — Так ты еë и устроил, не? — заметил Дань Хэн. — Чего ты хотел добиться, удерживая меня здесь? Блэйд замешкался. Было видно, что он не знает, как ответить на этот вопрос вслух, не может подобрать слова. Внезапно он прошипел: — Идëм. Не надо задерживать ни меня, ни себя. Тао посмотрел на Блэйда. Потом на Дань Хэна. Последнему особо ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Дань Хэна одолевала целая туча мыслей. А его спутник, древнейший архивариус, не мог просто молчать в ответ на произошедшее. — Неужто ты снова вернëшься в измерение Ланя? — обеспокоенно затрепетал Ао. — Почему нет? Там мой дом, — одними губами прошелестел Дань Хэн, чтобы Блэйд его не услышал, и старательно игнорировал головную боль. — Дом? Я думал, что река и море твой дом. Но если ты так говоришь… Наверное, так и есть, — дух укрылся крыльями. — Пожалуйста, не забывай про нас. Навещай реки. Та, что течёт на земле Изобилия, наша родная. Но и другие сойдут: ты теперь знаешь, как звучит мой голос. — Обязательно, — решительно заявил Дань Хэн и тихо закашлялся в ладонь. — Я не собираюсь сворачивать на полпути… — Ты там сам с собой что ли разговариваешь? — резко обернулся Блэйд и грубовато спросил: — Крышей поехал за эти сутки? — Тебе показалось. Я закашлялся немного. — Отлично. Ты ещё и простыл что ли? С этим я тебя тоже поздравляю, — он торжественно махнул рукой и повернулся спиной. Дань Хэн продолжил идти следом. На деле ему было тяжелее, чем могло показаться. Тело начало ломить. Уже не было сомнений, что поднялась температура. Поднимаясь по небольшому склону, Дань Хэн почувствовал, что ему стало не хватать воздуха. Он остановился и опëрся об ствол первого попавшегося дерева, пытаясь отдышаться. Блэйд снова обернулся и раздражённо хмыкнул: — Ты чего, уже выдохся? Как же ты убежал так далеко за пару суток, но теперь не можешь справиться со склоном? — Я устал. Дай отдохнуть хотя бы минуту… Тао вдруг начал бегать туда-сюда, стрекоча, и царапать хвостом землю. Блэйд пожал плечами и отошëл в сторону, пытаясь понять, отчего Тао так беспокоен. И пока охотник не обращал внимания, Дань Хэн согнулся и разразился хриплым несдержанным кашлем. Он зажал рот ладонью, давя приступ: боль в груди стала невыносимой. Но вдруг он почувствовал на языке привкус мокроты и крови. Дань Хэн… Не знал, как ему себя вести. Что сказать. Ему было плохо. Тут пяти минут не хватило бы оклематься. И его состояние не смогло укрыться от чужого взора. — Что-то ты дохаешь как-то чересчур для того, кто пару дней побегал по лесу. А ещё от тебя кровью пахнет. Блэйд произнëс это обыденно. Не более, как факт. Вдруг он протянул руку и коснулся ладонью лба, отчего Дань Хэн рефлекторно чуть не отшатнулся. — У тебя, оказывается, не только нервная система расшатана, но ещё и иммунная, — проворчал Блэйд и сомкнул пальцы на подбородке. — А ну-ка дай посмотрю, что у тебя там. Дань Хэн не стал перечить и открыл рот. Блэйд как осмотрел, так у него вся доступная палитра, казалось, на лице отразилась, едва он заметил на слизистой глотки следы крови. Он убрал руку и одним движением проверил лимфатические узлы на шее. Дань Хэну хотелось сквозь землю провалиться. Каждое движение Блэйда он воспринимал как угрозу. — Ты под дождём часами в ветреную погоду сидел. Спал ночью с открытым окном. И хоть бы что. Ты мне скажи, чего тебя угораздило заболеть именно здесь и вот так? Что ты подцепил? Ты что ел в лесу, а ну давай, признавайся. Знаю я теперь твою тягу к поеданию сомнительных растений. — Кроме корней онаила только то, что брал с собой из кладовки. Онаил невозможно перепутать. Я не отравился. Уверен на все сто. — Когда у тебя проявились первые признаки недомогания? — Сутки назад. — Всего…? Блэйд отпустил Дань Хэна, и тот надсадно закашлялся в кулак. — И что ты почувствовал? И ради всего, скажи всë. Не вздумай что-то от меня утаить. — У меня кружилась и болела голова. Потом проявился сухой кашель. Я быстро выдыхаюсь. А сейчас… Тело ломит, — Дань Хэн прижал руки. — И холодно. — Это всë? — Да. — Никуда дальше не пойдём, — Блэйд показал ладонью в сторону. — Там разобьем лагерь. Посмотрим, что будет потом. Я не хочу тебя полудохлого на руках тащить. Я разведу костëр. Пособирай себе что-нибудь, на чëм спать будешь. Дань Хэн кивнул и без возражений стал искать место для ночлега. Тао путался под ногами и сильно мешал: он крутился вокруг Дань Хэна и совал нос везде. Пытался ткнуть его в ногу, в грудь, в спину. Дань Хэн отходил, а волк семенил следом. Так продолжалось до тех пор, пока Дань Хэн не собрал себе подстилку. Вернее, её подобие. Сил больше не было. Блэйд разжëг костëр, и Дань Хэн сразу же лëг на бок. Кашель не утихал, но приступы стали реже. В мышцах была неприятная ломота. Но всë-таки усталость была сильнее. Блэйд хмуро смотрел на него. Видъядхара лежал неподвижно, грудная клетка быстро поднималась и опускалась, в дыхании прослеживалось сипение. Неслышимое ухом смертного, но прекрасно уловимое бессмертным. Блэйд начал подозревать неладное. Он растолкал Дань Хэна за плечи. Вид у того был совсем плох. Дань Хэн был мертвецки-бледный, взгляд неясный. — Сними рубаху. Я послушаю тебя. Дань Хэн поднялся и сжал дрожащими пальцами ткань. Сердце пропустило удар, и это неприятно отозвалось в груди. Оно стало колотиться часто-часто. — Сними рубаху. Блэйд повторил не терпящим возражений голосом. Дань Хэн кое-как снял рубашку, обнажив грудь, и Блэйд прислонился ухом. — Сделай глубокий вдох. Задержи дыхание… Он давал короткие чëткие указания. Дань Хэн и слова не сказал. Было неясно, он вообще присутствует здесь сознанием или нет. Но то, что Блэйд слышал, его не утешало. Сердце сбивалось с темпа. Прослушивались влажные хрипы. Блэйд взглянул на пальцы. У Дань Хэна они были посиневшие. — Вот только этого нам тут не хватало… Блэйд зарычал. Мужчина рывком встал с земли и, взяв с земли камень, быстро начертил круг так, чтобы Дань Хэн оказался в центре. — Блэйд… Дань Хэн позвал тихо, всë так же сипло. Ему становилось труднее дышать. И с каждым хриплым вздохом было всë тяжелее слушать его дыхание. — … У меня сердце болит. — Что ты, чëрт возьми, сейчас сказал?.. Сердце?! Блэйд стиснул зубы и сжал кулаки. Было видно, что он хочет порвать кого-то в клочья. Тао лежал под боком Дань Хэна молча, вжимаясь мордой ему в талию. Догадка подтвердилась. Теперь уже не было сомнений, что делать. Блэйд отогнал Тао в сторону и приказал сидеть, нарисовав рядом на земле второй круг. Вокруг Дань Хэна поползли свежие стебли с шипами. Они окружили его сплошь, но не прикоснулись к нему. Блэйд обнажил меч и одним движением рассëк себе запястье, пролив кровь на ростки. Тряхнув рукой, он сел на колени и мягко похлопал по щекам Дань Хэна, громко и отчëтливо спросив: — Эй. Ты слышишь меня? — А? — Сейчас будет неприятно. Мне нужно вытащить из тебя заразу. — Делай… что придëтся… — выдохнул Дань Хэн. — Что угодно… Блэйд сложил руками печать и прикрыл глаза. Покрытые кровью стебли потянулись к грудной клетке и обвили еë, а самый тонкий росточек замер у уголка рта Дань Хэна, как подкравшийся хищник. Дань Хэн в тумане воспринимал происходящее. Каждый раз, когда сердце нарушало ритм, его охватывало тяжëлое чувство страха. Дыхание становилось угрожающе частым и поверхностным. Жгучая боль в груди не утихала, Дань Хэн выкашливал мутную вязкую жидкость, смешанную с кровью. Состояние ухудшалось на глазах. Если раньше Дань Хэн искренне полагал, что всë пройдëт, как только он отоспится, то сейчас… Он чувствовал, что шаг за шагом верно приближается к грани. Нарушения в работе сердца и в дыхании прогрессировали слишком быстро. Молниеносно. Будто что-то пожирало изнутри… Единственное, что не давало пасть духом, — то, что Блэйд, хоть и ругался, но осознавал тяжесть ситуации и пытался помочь. Дань Хэн молчал. Каждый вдох причинял ему боль. И в какой-то момент дышать стало совсем трудно. Резкая боль пронзила горло и грудь одновременно. Дань Хэн не мог и звука подать, будто что-то встало в дыхательных путях. Он зажмурился, согнулся и содрогнулся в беззвучном крике. — Потерпи. Я почти достал его, тварину. Стебель у уголка рта дëрнулся. Резким движением Блэйд вырвал потустороннюю сущность и бросил на землю, прямо в зачарованный круг, после чего вскочил на ноги и метнулся в пределы круга. Дань Хэн опëрся руками об землю, чтобы не упасть. От боли и страха заслезились глаза, но он смог наконец-то облегчëнно вдохнуть. Грудь у него ходила ходуном. Боковым зрением Дань Хэн заметил движение. Кое-как повернул голову. И ужаснулся от того, что увидел. Знакомо запахло мокрым деревом и гнилью. В руках Блэйда извивалось существо просто омерзительной внешности, отдалëнно напоминающее кота. Это был злобный дух с вывернутыми наружу острыми рëбрами, крючковатыми когтями и изломанной спиной. Глаза были пусты, будто выколоты, грудная клетка лишена лëгких и сердца, а половина морды, как и тела напоминала сгнившее, истекающее гноем мессиво. Тао кружился вокруг и рычал, но не смел приблизиться, как ему Блэйд и приказал. — Никогда не хотел увидеть маогуя вживую? — Блэйд крепче сжал пальцы. Дух извивался в его руках, царапался, кусался, оставляя на коже следы. — Трудно поверить, наверное, что это чудовище когда-то было самым обычным котом. Раньше таких духов призывали жертвоприношением, чтобы мстить врагам, и об этом знали многие. Я лично застал те времена. — Но… Кто мог хотеть моей смерти… — Дань Фэн когда-то настрого запретил эти ритуалы и истребил всю популяцию маогуев, которых успели создать. Очевидно, что выжившие теперь питают к тебе неподдельную ненависть, — хмыкнул Блэйд и обнажил меч, лезвие которого было покрыто его кровью. Одним движением он перерезал маогую глотку, и тот испуганно и болезненно взвыл. Дух дëрнулся, испустив последний дух, и растворился в воздухе без следа. — Людской жестокости порой не видно края, — процедил Блэйд. — Люди сами навлекли на себя беду, расплодив этих тварей. А потом Дань Фэну пришлось разгребать это дерьмо, — он оскалился. — Гррр, так бы и врезал в морду тому, кто изобрëл этот варварский метод мести. Одно мне неясно. Ты как, скажи, умудрился его отыскать? Где? — Где-то недалеко от реки. Вряд ли я его нашёл. Это он меня преследовал… — предположил Дань Хэн, тихо выпалив на одном дыхании, и разразился в приступе кашля. Облегчение было недолгим. На ладони осталась кровь. Блэйд сел на колени рядом и мрачно покосился на губы. У Дань Хэна они были посиневшие, а пенистая алая кровь на них просто ужасно дополняла картину. Блэйд смотрел на Дань Хэна. И на сердце было тяжело. Вся холодная ненависть ушла без следа, будто еë не было, и Блэйд поймал себя на том, что в груди колко отзывается… страх. Охотник слышал сиплый, полный боли голос, одышку и не мог унять собственные эмоции. Это желание помочь, уберечь. Блэйд искренне хотел бы забрать недуг себе, лишь бы Дань Хэн перестал задыхаться, хрипеть и встал на ноги. Противиться этому желанию было очень сложно. Маогуй уже успел нанести непоправимый ущерб организму. Состояние перестало быстро ухудшаться, хоть оно было очень тяжëлым. Блэйд был в растерянности. Да, он извлëк причину болезни. Но нанесённые повреждения нельзя было исправить так просто. С такими травмами Дань Хэн протянет недолго, если ничего не предпринять. Тао не знал, куда себя деть. Он лëг обратно под бок, свернув хвост кольцом. Дань Хэн дышал всë так же поверхностно, но не так быстро. Кашлять у него едва были силы. Блэйд рыкнул и тряхнул Дань Хэна, что сидел в полубессознательном состоянии. — А ну-ка не спать! Блэйд рявкнул в уши. Дань Хэн вздрогнул и приоткрыл веки. Взгляд у того был мутный и безразличный. В какой-то момент Дань Хэн уже не испытывал страх. Ему было всë равно, умрëт он или нет. Но Блэйда такой расклад не устраивал. Он взял Дань Хэна за руку. Блэйду принадлежали силы Изобилия. Он мог забирать, подобно кровососущим демонам, но неужели не мог отдавать, как высшее существо, благословлëнное божеством жизни? Губами он прикоснулся к бледной коже запястья Дань Хэна. Блэйд всем сердцем желал отдать. Он сидел, неотрывно слушая пульс раненого другой рукой и контролируя дыхание. Следил взглядом за каждым движением. Дань Хэну едва ли становилось лучше. Его тело забила мелкая дрожь, будто ему было холодно, пальцы пробрал тремор. Блэйд спешно снял с себя пиджак, накинув Дань Хэну на плечи. Тот съежился, едва тëплая ткань легла на спину, и зацепил края, пытаясь укутаться. Томительное ожидание не было напрасным. Блэйд не сдержал облегчëнного вздоха: кожа, где он касался губами, потеряла цианотичный цвет и приобрела более-менее нормальный оттенок, близкий к естественному. Блэйд спешно опустил руку и навис над Дань Хэном. Наклонился, приобнял рукой со спины, чтобы поддержать, и прижался губами к его грудине в надежде, что сила проклятого бессмертием как-то поможет восстановить повреждённые ткани или хотя бы выиграет для раненого время. Это действительно помогло: взгляд Дань Хэна стал чуть осознаннее, он не впал в беспамятство. Но боль у того была жуткая, лëгкие горели, каждый вдох давался с трудом. Дань Хэн уже не мог терпеть: хотелось, чтобы ему просто позволили умереть. У него почти угасла последняя надежда выкарабкаться. Всë произошло так быстро, так стремительно, что самому в это не верилось. Дань Хэн был готов принять это как наказание за грехи прошлого. Он давно понял, что бегать от него было подобно попытке скрыться от собственного хвоста: если не Блэйд его прикончил, то это сделал озлобленный дух. Попытка Блэйда выцарапать Дань Хэна из когтей смерти ощущалась смутно. Дыхание на коже, прикосновение губ, длинные жëсткие пряди, что щекотали грудь и шею… Дань Хэн уже и не пытался въехать в логику поведения Блэйда. Боль была такая, что хотелось сдохнуть. По-человечески сдохнуть. Дань Хэн начал понимать, что чувствовал Блэйд, как бессмертный. Представлять, как тот мучался от отравления инзьюнаем без возможности умереть. Блэйд цеплял жизнь как мог, но помощь для Дань Хэна выглядела скорее пыткой. Одна лишь мысль о том, что этот человек, что якобы ненавидит до потери пульса, пытается спасти, вызывала кучу противоречий. — Дань Хэн… Ао шептал едва слышно. Дань Хэн отреагировал точно таким же тихим выдохом. — Тянуть больше нельзя. Мне кажется, что тебе надо увидеть. То, что Дань Фэн мне отдал перед своей смертью. — … Хорошо. Давай. Давно бы пора… — Эй. Я надеюсь, что ты говоришь это не проводникам в иной мир, пока я тебя тут откачать пытаюсь, — сбито заворчал Блэйд, прижавшись ещё крепче. Дань Хэн вздохнул и закрыл глаза, пытаясь коснуться воспоминаний Ао. Что сон, а что нет… Дань Хэн разобрать не мог. Но его душу охватило чувство, ранее ему неведомое. Он стоял в каменном коридоре. Перед ним… Белый кузнец с голубыми глазами. Инсин смотрел тепло, мягко сжимая ладони того, кого он безумно любил. Настолько, что после его смерти не смог смириться с утратой… Хрупкое видение рассеялось. Снова перед Дань Хэном сидел Блэйд, пытающийся передать путëм Изобилия жизненную силу. Дань Хэн никак не мог выкинуть из мыслей голубые глаза, что теплили душу. Он почувствовал в своей груди что-то похожее. На новом осколке Инсин звонко смеялся. Этот смех затронул самые глубины. Дань Хэн ощущал себя так, будто годами знает Инсина. Стали пробуждаться незнакомые чувства. Это была влюблëнность. А с другим видением эта влюблённость переросла в то, что, казалось, нельзя было сломить никаким молотом и наковальней. Дань Хэн знал, что… Эти чувства на самом деле ему не принадлежат. Он перевëл мутный взгляд с земли на Блэйда. Тот хотел его спасти. Просто потому что продолжал видеть в Дань Хэне своего пускай и согрешившего возлюбленного. Ненависть сменялась любовью и наоборот. Они были слишком сильны. И ни одна сторона не могла взять верх, периодически смещая друг друга. Старания Блэйда не пропали даром. Боль немного утихла. Дань Хэн зацепился за это мимолëтное облегчение. Он снова понадеялся, что всë обойдëтся. Что ему удастся выжить. Что Блэйду удастся победить болезнь. Дань Хэн мог умереть. Но он был не один. Ему пытались помочь. Ещë не всë потеряно. — У тебя не появилось никаких идей, как вернуть себе силу Постоянства? Если появились, то самое время их озвучить, чëрт возьми, даже если они дикие и безрассудные! — А? — Дань Хэн приложил ладонь к виску. Алые глаза смотрели ему в душу, требовательно ожидая ответа. — Идеи. Как вернуть тебе силу. Неважно, насколько они тупые. Голос у Блэйда непривычно сквозил беспокойством. — Хоть что-нибудь. Ты сам знаешь своё положение. Возможно, это единственный способ сохранить тебе жизнь. Дань Хэн немного помолчал, собираясь с силами, и выдавил: — Эмоции… Ао сказал… Что мне помогут эмоции. Самые сильные. Блэйд нахмурился. Он глубоко вздохнул. — Эмоции, значит. — Ты пытаешься… Мне помочь. Но… Я же не он, — Дань Хэн зажмурился, дыша через рот, и опустил голову. — Не тот, кого ты любишь. — Да. Ты не он. Я всë ещë терпеть тебя не могу, — Блэйд обнажил клинок. Мрачно взглянул на острое лезвие, будто обдумывая что-то. — Но разве сердцу прикажешь? Дань Хэн съëжился. Вдруг Блэйд поднял меч и приставил его к обнажëнной груди. — Что ты делаешь? — выдавил Дань Хэн. На секунду проскользнула мысль, что лезвие у сердца — всего лишь блеф. Но взгляд Блэйда… Был мрачен и тяжëл. — Я тут подумал. Ну вот ты выживешь… А дальше что? — равнодушно отозвался он. — В каком смысле?.. — Дань Хэн согнул плечи. — Ты бежишь от своего прошлого. Ты его не принимаешь. Оттого и жалок. — Жалок?.. Да что… Ты вообще знаешь… О моëм… Он надсадно раскашлялся и кое-как просипел: — Ты так… почему… Мы ведь могли… Решить… Дань Хэн замолк, отчаянно хватая ртом воздух и борясь с удушьем. Сказать больше он не мог. Сознание было спутанное. Уследить за нитью разговора нелегко. Блэйд покачал головой и занёс меч. — Хватит с тебя. Ты умрëшь в любом случае. В твоëм организме уже начали происходить необратимые процессы, которые в конечном итоге приведут к смерти. Ты проиграл. Всë, что я могу сделать, это облегчить тебе уход. — Ты сам… Дал мне надежду… А теперь еë же и отбираешь. Блэйд ничего не ответил. Дань Хэн зло ударил по земле, не веря в то, что с ним хотят сделать, и попытался отодвинуться, прикрыв руками грудь. Блэйд крепко схватил его за плечо. — Не хорони меня… Раньше времени… — отчаянно прошептал Дань Хэн. Удары испуганного сердца отдавались в сознании отстранëнным эхом. Сказанное Блэйдом не укладывалось, как и его намерения. Но попытка уйти от меча не увенчалась успехом. Блэйд силой убрал в сторону ослабевшие руки. Но сделал это так медленно и мягко, будто растягивал момент. — Прости, Дань Хэн. В один миг у Дань Хэна перед глазами понеслась вся жизнь. Резкая боль пронзила грудь. На мгновение вместо бессмертного убийцы Дань Хэн увидел силуэт из холодных звëзд. Взгляд вцепился в безликую фигуру, что возвышалась над ним тяжëлой ледяной статуей. Стук копыт отозвался в ушах, руки из глубокой синевы натянули тетиву, что-то свистнуло смертоносной птицей. Некуда отступить. Защититься от удара невозможно. Сердце сжалось до боли. Дань Хэн никогда прежде не испытывал такое дикое мессиво из чувств. Это был страх смерти. Надежда, что была собрана из осколков прошлого Дань Фэна и попыток Блэйда помочь, разбита вдребезги. Никто не поможет. Никто. В этой жизни… Каждый сам за себя. Дань Хэн предстал перед морем звëзд. Он был мал. Очень мал. Море огромно. Как и фигура, что на мгновение остановилась в вуали туманности. Она поднялась из воды с яростным воем. Дань Хэн не сдвинулся с места, решительно сжав кулаки. Прими этого зверя. Его силу и рога. А вместе с ними и грехи. Или. Умри. Дань Хэн зарычал. Горло заклокотало от гнева, что наложился на ушедшую любовь, обиду, страх и разбитую надежду. Дань Хэн хотел жить. Хотел доказать, что не слаб. Он хотел развернуться и дать отпор своему кошмару. Да, он боялся. Но ничего не боится только тот, у кого отшиблен инстинкт самосохранения. Яростный дракон поднимался из глубин. Он извивался над лесом, обнажая когти и клыки. Свист ветра был заглушен шумом моря и рëвом. Что-то окропило и омыло руку. Волна почудилась дракону. Но лишь когда мутная пелена спала с глаз, Дань Хэн увидел, что он сделал. В руках его была разорванная плоть. По предплечью стекала кровь. Блэйд неподвижно лежал на земле, бессильно откинув голову к небу. А в груди у бессмертного — сквозная дыра.