Пьяное безумие

      Гермиона никогда бы не подумала, что будет так наряжаться, чтобы пойти на приём с каким-то МакЛаггеном. Но потом неприкрытая женская обида возобладала над здравым смыслом. Спутница Гарри явно будет во всеоружии, и Гермионе хотелось не уступать той хотя бы в своих собственных глазах, раз уж лучший друг не воспринимает её как женщину.       Платье цвета красного вина село на неё как влитое, подчёркивая хрупкость фигуры и соблазнительные изгибы. Несмотря на худобу, Гермиона с возрастом немного округлилась и была изумительно сложена. Длинный рукав, драпировки на груди и достаточно глубокое декольте, которое она украсила золотым кулоном в виде маховика времени.       Отражение в зеркале заставило её довольно улыбнуться и откинуть грустные мысли. Хватит печалиться! Рождество уже на пороге, так что стоит отпустить себя и немного развлечься. Весь последний год после расставания с Роном в её жизни и так была одна работа. Может, она и заслужила эту вечеринку.       С Кормаком Гермиона договорилась встретиться прямо в Министерстве, так как не желала видеть его у себя в гостях. Да и вообще с его прилипчивостью оставаться с ним наедине не было ни малейшего желания.

***

      К её собственному удивлению, МакЛагген даже не опоздал. Он ожидал её у входа в парадный зал, облачённый в тёмно-синий костюм с красным галстуком в тонкую белую полоску, и сиял похлеще рождественской иллюминации.       — Прекрасно выглядишь, Гермиона, — галантно коснувшись губами её руки, он повёл её за собой сквозь удивлённую толпу.       Зал пестрил украшениями. Омелы беспорядочно передвигались по потолку, подлавливая зазевавшиеся парочки и заставляя их целоваться. Огромная ель — так напоминавшая Гермионе Хогвартс — красовалась посреди зала, переливаясь гирляндами всех цветов радуги. Санты-призраки носились по залу на оленьих упряжках, сыпля на головы гостям разноцветные конфетти, а прямо в воздухе над ними парили сотни свечей, создавая волшебную атмосферу.       Столики располагались по периметру помещения, а сцена с музыкантами прямо по центру. Гермиона кивнула Брустверу, стоявшему у барной стойки под руку с супругой, и попыталась найти Гарри, которого пока нигде не было видно. Кормак тем временем откупорил взмахом палочки шампанское и, наполнив бокалы, протянул один Гермионе. Ему-то как раз оказалась на руку небольшая рассеянность Грейнджер. Кормак, не будь дураком, прислушался к совету подружки Поттера и приобрёл-таки то самое зелье раскрепощения. Секунда — и пара капель уже бурлили в бокале Гермионы вместе с игривыми пузырьками. Теперь его ждёт воистину потрясающая ночка. МакЛагген разбирался в женщинах, и был уверен, что в постели Грейнджер подобна вулкану, стоит только довести её до кипения. А уж это-то он умел как никто другой.       Ничего не подозревавшая Гермиона приняла из его рук шампанское и сделала несколько глубоких глотков. Прохладный напиток обладал чудесным вкусом. Кормак ухмыльнулся и попытался приобнять её, но она резко отпрянула, продолжая строить из себя неприступную крепость. Ничего… Он подождёт.       Наконец музыка стихла и на сцену вышел Министр. Он поприветствовал гостей и произнёс поздравительную речь, которая ничем не отличалась от прошлогодней. Гермиона не вслушивалась в его слова, а по-прежнему шарила глазами по залу в надежде увидеть Гарри.       — Ну, до дна, детка! — пристал к ней Кормак, чокаясь бокалами.       Гермиона подавила в себе желание в очередной раз закатить глаза, но шампанское всё-таки выпила. На последнем глотке она чуть не поперхнулась, так как, наконец, наткнулась взглядом на предмет своих поисков. Гарри поднялся на сцену, где Кингсли передал ему слово.       Гермиона замерла, кровь прилила к бледным щекам, и ей вдруг стало жарко. Гарри смотрелся великолепно. Чёрный костюм, белоснежная рубашка с небрежно расстёгнутым воротом — Гермиона знала, что он ненавидит галстуки и никогда их не носит. Волосы привычно торчали в разные стороны, а глаза чарующе сияли. И в этой своей некоторой небрежности он был для неё в миллион раз привлекательнее одетого с иголочки МакЛаггена, у которого даже кудри на голове лежали волосинка к волосинке, а запонки на рубашке подобраны под цвет галстука.       Речь Гарри была короткой. Он поздравил магов с наступающим Рождеством, сказал, что поддерживает новые реформы действующей власти, улыбнулся Скитер и ещё паре журналистов, позволив запечатлеть себя на снимках, и быстро исчез в толпе.       — Ну, а теперь танцы! — торжественно произнёс Бруствер и так же направился вниз к супруге.       Музыкальные мотивы разлетелись по залу, и Кормак, не растерявшись, поволок Гермиону поближе к сцене, прижимая к себе. Он намерен был веселиться по полной. Гермиона с трудом удержалась, чтобы не шлёпнуть своего спутника по рукам. Что-то с каждой новой минутой, проведённой в его обществе, он всё больше раздражал её.       После парочки танцев Гермиона не удержалась и вонзила острый каблук в обувь своего кавалера, руки которого так и норовили спуститься с талии на её бёдра.       Кормак запрыгал на одной ноге, а Гермиона направилась к столикам, где опрокинула в себя ещё бокал шампанского и решила перекусить. Несмотря на лёгкое головокружение весело ей не становилось.       Гарри посреди зала обжимался со Сьюзи, которая липла к нему, словно мартовская кошка во время течки, отчего Гермиону замутило. Почему у большинства мужчин такие отвратительные вкусы относительно женщин? Сьюзи хоть и была сексуальной, но от неё за версту несло чем-то вульгарным, что претило Гермионе. Хотя тот же Гарри, похоже, придерживался другого мнения.       С какой стати она вообще о нём думает? Она пришла сюда совершенно с другим кавалером. Несмотря на то, что, по её мнению, МакЛагген был настоящим придурком, он пользовался успехом у доброй половины министерских ведьмочек и считался завидным женихом. Ещё бы: богат, красив, с огромными связями…       — А ты опасная штучка, Грейнджер, — он снова уселся около неё и скользнул по лицу похотливым взглядом. — Нога до сих пор болит.       — Нечего было руки распускать! Я предупреждала. И вообще хватит быть таким придурком!       — Ладно-ладно, — Кормак скривил лицо в примирительной гримасе, не понимая, почему зелье не действует, и Гермиона ещё не начала рассыпаться перед ним в признаниях, — обещаю вести себя прилично. О! Ты только послушай какая песня! Мы не можем её пропустить!       Гермиона послушно поднялась и направилась следом, хотя песню она не узнавала. Ей просто хотелось поймать настроение праздника и немного расслабиться.       Вскоре шампанское ударило в голову, приятное головокружение немного скрасило раздражающий эффект от надоедливого спутника, и Гермиона позволила даже прижать себя немного крепче во время очередного танца. Тем более, в кои-то веки МакЛагген услышал претензии и больше не пытался пощупать её пониже спины.       Гарри с трудом отделался от Сьюзи и переместился к бару, где насел на огденское в компании парочки молодых авроров, среди которых был любящий пошутить Теодор.       — Всё-таки ты пригласил эту брюнетку, — отметил тот, делая глоток и наблюдая, куда направлен негодующий взгляд Гарри, — а я-то ставил на твою школьную подружку. Не думал, что МакЛагген обскачет нашего национального героя.       — Заткнись, Тео, — Гарри опрокинул в себя очередную порцию крепкого напитка, — никого я не приглашал. Мы со Сьюзи уже здесь столкнулись. Да и вообще если бы не Министр, ноги бы моей не было на этой дурацкой вечеринке.       — Неужто Грейнджер тебя отшила? — Тео хитро прищурился, явно наслаждаясь своими колкостями. — Да она, похоже, пьяная, а это значит имбецилу-портальщику сегодня что-то обломится.       Тут же ему в бок уткнулся конец палочки Гарри.       — Ещё одно слово про Гермиону и будешь встречать рождество в Мунго, остряк!       — Всё-всё, замолкаю и сдаюсь, — Теодор поднял руки и отодвинулся, кивая в сторону танцующих.       Гарри и сам не сводил глаз с Кормака и Гермионы. Она сегодня была невероятной. Перед глазами проплывали кадры многолетней давности: Святочный бал, подруга, спускающаяся по лестнице под руку с Крамом, истерика Рона, который обезумел от ревности. Тогда Гарри впервые подумал, что любые притязания в сторону Гермионы приведут к проблемам в отношениях с лучшим другом — и она стала запретной территорией. Своим парнем, сестрой, бесполым существом. Это настолько глубоко въелось в подкорку мозга, что Гарри даже перестал замечать её привлекательность. И только год назад, когда друзья окончательно расстались, в голове стали иногда мелькать неприличные мыслишки, а глаза начали подмечать и стройные ножки, и тонкую талию, и изящную шею… А какие колдовские были у неё глаза: глубокие, шоколадные, тягучие, засасывающие в свой плен подобно опасной трясине.       Чёрт! О чём это они там воркуют с этим дуболомом, что она так зажигательно смеётся? Совсем непохоже на Гермиону. С какого перепугу она взялась кокетничать с МакЛаггеном? Ведь со стороны это выглядело именно так.       Гарри со стуком поставил стакан на стойку бара и резко поднялся на ноги.       — И что ты думаешь о нас, крошка? — обнажая все тридцать два белоснежных зуба поинтересовался Кормак, которому надоело ждать, когда же зелье начнёт действовать, и он услышит от Грейнджер восхищения в свой адрес.       — О нас? — хихикнула Гермиона, ведь коварное шампанское кружило голову так, что физиономия МакЛаггена слегка двоилась в свете мерцающих свечей.       — Угу…       — Кормак, ты такой смешной, — она вдруг не выдержала и уткнулась лицом в его могучее плечо. Пожалуй, впервые в жизни этот обалдуй казался ей милым, а его невыносимая самоуверенность перестала раздражать, а заставила улыбнуться. — Неисправимый болван. Иногда я задаюсь вопросом, есть ли у тебя мозг?       Гермиона захихикала. Лицо Кормака удивлённо вытянулось. Он явно ожидал услышать от Грейнджер кое-что другое. Что за зелье посоветовала ему проклятая подружка Поттера? Может, оно просроченное оказалось? Или сварено не по рецепту? Или же… Его вдруг осенило. Зачем ходить вокруг да около? Нужно просто задать Грейнджер прямой вопрос и пусть она откровенничает.       — Гермиона, но ты ведь без ума от меня? — довольный своим гениальным предположением МакЛагген прижал её чуть ближе, уже готовый к тому, что сейчас на него выльется поток страстных признаний в любви, но тут кто-то резко похлопал его по спине.       От неожиданности он выпустил из объятий Грейнджер и в недоумении уставился на Поттера.       — Тебе чего?       — Дама обещала мне танец, — нагло заявил тот и почти вырвал из его рук не менее ошалевшую Гермиону.       — Эй, Поттер, не нарывайся, — начал заводиться Кормак, но тут же их прервала сама Гермиона, возобладавшая над своими эмоциями.       — Кормак, один танец, хорошо? Ты пока найди нам ещё шампанского…       МакЛагген недовольно дёрнулся, но всё-таки кивнул и направился к столикам.       Гарри буквально прожёг её взглядом, затащил в центр круга и прижал к себе настолько сильно, что окружающий мир хмельной дымкой поплыл перед глазами.       Заиграла медленная музыка, и шум начал затихать. Присутствующие разбились по парам или разошлись по столам, свет окончательно приглушили, оставив только гирлянды, свечи да сияющие конфетти. Гарри прижимал подругу к себе явно ближе, чем когда-либо раньше, от чего по телу разлилось приятное тепло. Плотное кольцо рук на её талии оставляло ей только один вариант, куда деть свои. Она осторожно обняла его за шею, стараясь сохранить хоть какое-то расстояние между ними.       Гермиона находилась в небольшом шоке от приглашения и всё ждала, что друг заговорит, но он упорно молчал, метая глазами молнии. Губы сжались в плотную линию, брови сдвинулись, на выступающих скулах играли желваки.       — Что-то случилось, Гарри? И где твоя очередная безмозглая подружка? — Гермиона чуть не ахнула от собственной откровенной язвительности, но слова сорвались с языка раньше, чем она успела их обдумать. Что это на неё нашло? Да, она ревновала, но никогда бы не осмелилась произнести подобное вслух.       — Хм, — фыркнул он, — Ну твой МакЛагген тоже далёк от интеллектуала.       Она не понимала его. Потому как в данный момент голова шла кругом и от игристого вина, и от объятий самого Гарри. Как же хорошо находиться в этой родной тесноте. Как же пьянят его прикосновения. А ещё он так горячо смотрел на неё, как никогда раньше… Или ей просто кажется?        — Гарри, ты, по-моему, пьян и перегибаешь планку, — хихикнула она, хотя хотела произнести это со всей строгостью. Не получилось. Как не получалось сосредоточиться на чём-нибудь кроме его чётко очерченных губ… Мерлин! Где её хвалёный самоконтроль?       — Я трезв как стёклышко, — оскалился он, не сводя взгляда с её лица. — А вот ты, похоже, перебрала. Думаю, мне нужно проводить тебя до дома.       — Что? — она попыталась высвободиться из кольца его рук, но Гарри лишь сильнее прижал её к себе, пресекая попытку к бегству.       Его странные, дерзкие, переходящие черту объятия, несмотря ни на что, вызвали стаи, толпы и табуны мурашек, бегущих по коже под тонкой тканью платья. Именно эти волшебные ощущения заставили Гермиону прекратить сопротивление, продляя чудные мгновения такой желанной близости.       Гарри же всё больше хмурился. Если уж Гермиона начала вести себя в стиле Лаванды Браун, то она точно дошла до кондиции. Пока она находилась в его руках, Гарри был спокоен. Откровенно, ему даже нравились её заигрывания. Но не так далеко их сверлил взглядом ненавистный МакЛагген, ожидавший окончания песни.       — Ничего. Ты моя подруга, и я не могу позволить этому безмозглому йети воспользоваться ситуацией.       — Ты не забыл, что я уже большая девочка? И уж точно способна сама решить, когда мне стоит уходить! — дерзко заявила она, игриво вскинув брови, что лишний раз убедило Гарри в точности своих наблюдений. Гермиона никогда не кокетничала, значит, она точно переусердствовала с шампанским.       В этот самый момент внутри Гарри боролись две сущности. Одна совестливо твердила, что он не имеет ни малейшего права вмешиваться в личную жизнь подруги. Другая же нагнетала, гиперболизировала, подкидывала страшные картины и требовала «спасти» Гермиону от ненавистного МакЛаггена. Он крутанул головой и увидел того, стоящего у столика с бутылкой шампанского. Подлец! Точно решил споить Гермиону и воспользоваться её слабостью. Ну уж нет! Гарри не мог допустить подобного!       Как назло, музыка закончилась, и в зале включился свет. Гарри увидел двигающегося в их сторону Кормака с двумя бокалами. Вот мерзавец! Гарри и сам не знал, что на него нашло, но решение было принято с потрясающей быстротой. Он крепко сжал кисть подруги и потянул её за собой к выходу из зала.       — Гарри, куда мы бежим? — она с трудом поспевала за ним на высоких каблуках, даже не успев кинуть виноватый взгляд в сторону МакЛаггена.       Чёрт! Голова приятно кружилась и в кои-то веки ей было по-настоящему весело. Возможно, комплименты Кормака были примитивными и заезженными, но они немного льстили женской самооценке. Луна была права. Этот вечер ни к чему её не обязывал. Она просто потанцует, а потом уйдёт. Вот только что произошло с Гарри, и куда он её тащит?       Друг втолкнул её в лифт и резко надавил кнопку Атриума. Гермиона не успела опомниться, как они были уже внизу.       — Да что же ты творишь?! Гарри тебя бешеные докси покусали?! Я ведь даже с Кормаком не попрощалась, — она попыталась выдернуть ладонь, но он лишь сильнее сжал ту своими пальцами.       — Обойдётся!       Гарри подлетел к каминам, работавшим на выход, и буквально силой втащил туда Гермиону, называя свой домашний адрес. Уж на Гриммо-то ненавистный МакЛагген вряд ли осмелится её искать!