Strangelove

Вся наша жизнь — череда маленьких и больших моментов, которые, к сожалению, имеют последствия. Если бы я сейчас был героем одной компьютерной игры, на экране проявилось бы изображение бабочки и заиграла немного тревожная музыка. Но увы, это снова я, Александр Нильсен, ныне безработный наркоман, который огреб по заслугам и теперь смотрит сквозь решетчатое окно. Правда, не совсем окно, обычная дверь «обезьянника» для таких душонок, как моя. Рядом спал пьяным сном бомж, распуская вокруг себя ароматное амбре и изредка громко всхрапывая. Мне стало смешно. Вот он я, и как я докатился до жизни такой?.. Смех раздирал изнутри, но я честно пытался сдерживаться, чтобы не навлечь большую беду, не получить лишний раз хорошей взбучки от местных охранников. И без того косо поглядывают. Лучше лишний раз не высовываться, а все дела вести через моего адвоката, которого уже нашёл отец. В попытках успокоить нервный смех, мысли вернулись к Агате. Как там моя девочка? Все ли с ней хорошо? Жива ли она вообще? Я затряс головой, чувствуя, как на душу падает огромный трёхтонный булыжник переживаний. Я никогда не прощу себе, если это окажется правдой; если моя каттен закончит свою жизнь так грязно и некрасиво. Я впился ногтями в ладони, оставляя чёткие лунки в коже. Нет, нельзя больше сдаваться. Сейчас бы просто принять последнюю дозу, отпустить эти мысли; наверняка, да нет, я почти уверен, выход из этого капкана найдётся. Просто. Последнюю дозу. Я тяжело задышал, а затем неловко поднялся и подошёл к ржавому умывальнику. На его дне виднелись засохшие сгустки крови. Включив ледяную воду, я намочил указательные пальцы и приложил их к вискам. Должно помочь хоть чуть-чуть прийти в себя. Дозу мне тут точно не дадут. Право на звонок я уже реализовал. Оставалось одно — ждать утра. Утром решится моя никчёмная судьба.

***

Всю дорогу в такси Ева нервно ерзала по кожаному сидению. Я держал Агату на коленях, сидя на заднем сидении, стараясь не думать вообще ни о чем. Но мысли упорно возвращались к худшему исходу для неё, а я, как болван, стеклянным взглядом смотрел вперёд. Меня как будто парализовало. Вся решительность отступила. Это был бы худший бэд трип в моей жизни, если бы не был чертовой реальностью. Больница встретила гробовой тишиной, что в целом, неудивительно для очень позднего вечера. Врачи среагировали довольно быстро, куда-то забрали тело Харрис и грозно приказали нам ожидать. Тут сдалась и Ева. Она села на холодный пол и горько заплакала во весь голос. — Нильсен, ну как же так? — проговорила она, задыхаясь от слез, — почему вы вообще попробовали эту дрянь? Я опустился рядом, не зная ответа на вопрос. Почему? Да потому что я слабовольный дурак, а она маленькая наивная девчонка. Но мысли быстро прервали шаги медсестры. — Что она приняла? — Амфетамин, — железным голос ответил я. — Понятно. Это лишь усугубляет ситуацию, — она развернулась на каблуках и пошла прочь, не дав нам никаких ответов. Да мы и не спрашивали. Каждый погрузился в свои мысли, переваривая случившееся, обдумывая, вероятно, чтобы он сделал сейчас со мной. Ведь это все из-за меня. Мне впервые в жизни перестало хватать воздуха. — Ева, — я вывел девушку из прострации, — давай поедем домой. Прошу. — Домой? А Агата? Я не могу ее тут бросить. — Пожалуйста. — Слушай, Алекс, — мое имя резануло слух, — уезжай лучше один, — как-то непривычно спокойно сказала брюнетка. Кажется, я уже и так достаточно наворотил дел. Лишь только тогда, когда за мной закрылась дверь собственного дома, стало полегче. Хотя бы Агата под присмотром специалистов. Не одна. С ней Ева. Да и Аннет наверняка уже в курсе случившегося. Но на душе все же поселилась ужасная тревога. До меня наконец-то дошёл весь ужас происходящего. Агата, мой маленький храбрый котёнок, страдает. А я, последняя мразь на этой земле, спокойно хожу на двух ногах и, вдобавок, сбежал из больницы. Трусливый. Жалкий. Я разрыдался, ударив кулаком большое зеркало в прихожей. Сука ты, Нильсен. Тебе лучше сдохнуть. Я безжалостно начал бить руками отражение в зеркале. Оно быстро сдалось и треснуло, осыпавшись на пол. Блять. Сам себя я ненавижу. Холодный душ ненадолго остудил мысли. Руки побаливали от вонзившихся осколков, но последнее о чем думал я — боль. Мне так хотелось захлебнуться в этой воде, сброситься с крыши дома или тупо вонзить в глотку нож. Хочу исчезнуть. Растереть себя в пыль. Но бежать совсем не выход, Алекс. Так поступают конченные слабаки. Я вышел из душа и ничком упал на кровать, сворачиваясь в клубок, как маленький ребёнок. Кругом запах ее кожи, ее духов, ее любви и ласки, и безумной искры внутри. От этого было в разы тяжелее. Тревожный сон успокоил меня ненадолго. Под утро раздался стук в дверь. — Отдел по борьбе с наркотиками, — голос из-за двери звучал ужасно грозно, — нам нужен Александр Нильсен. Ок, вот он я. Забирайте меня. Я послушно открыл дверь. Двое полицейский тут же скрутили меня, прижав лицом к холодному полу. Да я и не думал сопротивляться. — Вот он — залог отличного утра, — прохрипел я, скрываясь за привычным сарказмом, — вместо утреннего кофе — легавые. — Хранишь дома наркотики, Нильсен? — голос раздался совсем рядом, над ухом, — говорить лучше честно. Подружку твою мы тоже можем закрыть. — Конечно, сколько вам отсыпать? — я откровенно неуместно веселился. Нога в ботинке на толстой подошве прижала мое плечо к полу. — Ещё раз одно такое слово, забудешь как говорить в принципе, — он больно надавил на меня ногой, — поднимите его. — Я нашёл, — пропел другой голос, явно радостный, что удалось задержать такого опасного преступника как я. Интересно, где он их нашёл? Вчера мы все благополучно употребили. — Понятно, забирайте его, парни, — меня подняли два здоровых амбала и вывели на улицу, постоянно подпихивая в спину, чтобы шёл быстрей. Так я и оказался здесь. Даже не знаю, что мне светит. Сидеть в неведении и без того было моим худшим заключением. Я прилёг на лавку рядом с моим напарником по несчастью и отсутствию душа и устало прикрыл веки. Нужно хоть немного поспать. Вообще сон стал для меня крайне редким гостем за ближайшие три месяца. Сейчас появился момент снова с ним подружиться. Ну вот, Алекс, ты нашёл первый плюс от своей новой жизни. — На выход, Нильсен, — вновь вывел меня из сна голос охранника. Я послушно встал, заглянув в замызганное зеркало в камере и пригладив торчащие волосы. — Марафет на воле наведёшь, красавчик, — хмыкнул конвоир и закрепил наручники на запястьях. В комнате для свиданий неожиданно находилась худенькая седовласая женщина. Она затянулась тонкой сигаретой и с лёгким презрением посмотрела на меня. — Здравствуй, Алекс, — она потушила сигарету, — обнимать не буду. — Здравствуйте, миссис Сильвер-Харрис. — Оставьте нас, — она выдавила жалкую улыбку и посмотрела на охранника. Он молча вышел, оставив дверь слегка приоткрытой. Понятно, сейчас не лучший момент для побега. — Для начала, мне бы хотелось просто удушить тебя прямо здесь, — она вздохнула, — тебе повезло, что злость уже немного улеглась. Просто скажи, зачем ты так поступил? — Я правда не понимаю, — я поморщился, слегла помедлив с ответом, — мне казалось, что я делаю недостаточно. Для неё в первую очередь. Нужно было больше работать. Строить будущее. Сэм предложил попробовать. Дальше — все как в тумане. — Макото? — тетя Агаты вскинула брови. — Я правда не хотел, Аннет, клянусь вам, — мой голос скатился на шёпот, — я себя так ненавижу, вы бы знали. Она вздохнула, отвернувшись к маленькому окну в комнате. — Жалеешь себя, Нильсен. Подумал бы о моей девочке. Ты бросил ее, уехал. — Я не понимал, что творю! — я почти взорвался, стараясь сохранять ровным голос, чтобы не вызвать подозрений у товарищей за дверью, — мне показалось, так будет лучше. Она вновь закурила. — Вот что. Это я тебя сюда отправила, хотя, ты наверное, сам уже догадался. Твой отец звонил мне вчера, просил прощения за тебя, — она сжала зубы, немного поиграв жевалками, — удивительный человек Ульрик. — Я тоже хочу попросить прощения, — начал я, чувствуя, как воздуха снова не хватает, — прежде всего, у Агаты. Я правда виноват. — И попросишь, Алекс, — она повернулась, скользнув взглядом по мне, — послушай, давай договоримся. Ты проходишь лечение, я лично выкуплю тебя отсюда. — Есть какие-то подводные камни? — мой голос дрогнул, ожидая худшего. Она запретит мне Агату. И поделом, ты не уберёг ее уже один раз. — На удивление, нет, — она помялась на месте, словно не решаясь сказать что-то. — Тогда что? — голос стал ещё тише. Звенящая тишина на минуту наполнила комнату. Напряжение раскалилось до предела. Зелёные глаза встретились с моими. — Ты знал, что Агата два месяца вынашивает ребёнка?