Лисья Богиня

Вот мы и нашли друг друга. Кучка психопатов. ©Hannibal

Мальчишка был лёгким и хрупким, словно ивовая веточка; он был не тяжелее, чем могла бы быть деревянная кукла его роста и комплекции. И всё же Том был в ярости. Он не знал, что его раздражало больше, эта преувеличенная миниатюрность и даже некоторая женственность в его слабости, которые чувствовались во всем его облике, или же это равнодушие в отношении к своей жизни и безопасности, какие юноша ему столь наглядно продемонстрировал, чуть не сведя счёты с жизнью на его глазах. Если бы мальчишка был в сознании, то он бы его лишился вновь после нескольких тумаков, которыми его обязательно бы наградил разъярённый Реддл. Лес был сумрачен, и прозрачный утренний туман преображал все предметы, что были вокруг, добавляя обстановке элемент мистики, загадки. Скрипка, лежащая неприкаянно меж ветвей невысокого деревца казалась чем-то явившимся с другой стороны, с изнанки реальности, так противоестественно смотрелся инструмент в данных обстоятельствах. Марволо слышал немало городских слухов о призрачном скрипаче и его дьявольской скрипке, и, хотя в каждой сплетне есть зерно истины, верить в существование такого ужасного заклинателя было ему весьма затруднительно. Но вот тот самый «Тёмный колдун», лежит на его руках бездыханный, бесчувственный, зовет какую-то Вайолет в забытьи и ведёт себя совершенно адекватно иными словами (нет), а скрипка его, находящаяся в самом, конечно, подходящем для неё месте, навевает отнюдь не самые радужные мысли. Взяв в руки несчастный инструмент и направившись в сторону библиотеки, Реддл, наконец, приходит к относительно разумному выводу, что ругаться на этого идиота будет уже, пожалуй, бесполезно…

***

Шорох сухих листьев под ногами, шепот ветра в ивах, журчание ручья, чьи воды так звонко разбиваются о камни и пороги: всё это навевает воспоминания о далеком детстве, которое неизменно кажется нам самым счастливым временем в нашей жизни. Мужчина с чёрными, как смоль, волосами и бледной полупрозрачной кожей, закрыв глаза, позволяет себе погрузиться в мысли о днях, давно минувших, о счастье, что было подобно синице в руках, когда они всё тянулись к журавлю, который парил так высоко, что его крики едва доносились до земли, о солнце, которое сияло так ярко, что казалось ослепнешь, о девушке с огненно-рыжей копной волос, чей смех звоном колокольчиков прорезал мягкую тишину зелёного леса… Он стоял, прислонившись к иве, чьи ветви печально клонились к воде, испытывая странное желание уподобиться шекспировской Офелии, упасть в воду, отдаться воле течения, отрёкшись от имени своего, от мысли и желаний. Стать ничем и не быть больше никогда и нигде… — Привет, — окликнул его тихий голос, отчего брюнет едва заметно вздрогнул, широко распахнув свои закрытые до того глаза, цветом своим бывшие темнее ночи. Расширенный зрачок всё никак не мог сосредоточиться на собеседнице, возникшей пред ним, как из-под земли, когда та, меж тем, продолжила говорить: — Ты всё же пришёл, Сев… Какая-то почти материнская нежность плескалась в этих зеницах, имевших болотно-зелёный оттенок перезревшей травы; рыжие волосы каскадом струились по несколько угловатым худеньким плечам, ниспадая на тонкую талию, ловко стянутую узорчатым красным поясом с позолотой по краям. Это были цвета семьи Поттеров, частью которой девушка не так давно стала, выйдя замуж за единственного наследника стареющей четы этого древнего рода Джеймса Карлуса Поттера, которого Северус на дух не переносил. — Не должен ли я был… — начал было Снейп, но подруга оборвала его на полуслове, приложив к губам колдуна свой тонкий белый пальчик. — Тише, умоляю тебя! — шепотом воскликнула она. — Никто не должен знать. — Ты собираешься скрывать от мужа нашу встречу, Лили? — хмуро спросил у неё Снейп, и девушка с благодарностью кивнула. — Я жду ребёнка, — произнесла, наконец, после недолгой паузы миссис Поттер. — А меня это как касается? Разве не молодого отца ты в первую очередь должна порадовать этой прекрасной новостью? Или твой драгоценный супруг окончательно завершил свою метаморфозу в оленя? Девушка в ответ лишь рассмеялась с легкой хрипотцой в голосе: — Что ж ты так, а, Сев? Он ведь всё ещё мой муж… изобрази, что ли, хотя бы немного уважения. А то даже обидно становится… — За Поттера? — озадаченно выпалил Снейп. — Конечно, — тут же закивала головой бывшая Эванс. — Всё же, оскорбляя мужа, ты тем самым и жену оскорбляешь… Звучало слишком бредово и натянуто, но Снейп слишком… уважал свою подругу, чтобы замечать ей об таких мелочах. — Так чего же ты всё-таки хотела? — вопросил у неё зельевар. С секунду колдунья молчала, сведя брови, словно в глубокой задумчивости, а потом резко, на одном дыхании выпалила: — Поможешь придумать имя?

***

Гарри пробуждается, как от непробудного сна, именуемого смертью; в его глазах — недоумение и полнейшее непонимание происходящего. Он отчётливо помнит и обрыв, и зов чей-то настойчивый, и кромешный мрак, накрывший его словно звуконепроницаемым куполом полнейшей глухоты… и крик отчаяния, словно с изнанки мира донесшийся до него, и рук чьих-то тепло… Почему же он жив? Разве тьма его не поглотила? — Ви… — хрипит мальчишка, чьи связки теперь нескоро восстановятся. — Воды тебе ещё дать, ирод? — почти заботливо вопрошает смутно знакомый голос. — Пей, собака неблагодарная. — Нет… — качает головой Поттер, всё же принимая стакан с прохладным напитком из рук своего невольного спасителя. — Я… вы не знаете, где моя се… скрипка? Взгляд наконец удаётся сфокусировать, и взору колдуна предстаёт юноша лет двадцати на вид с правильными чертами лица и почти женственной красотой в каждой чёрточке, в каждой прядке кудрявых каштановых волос. — Я уже говорил, но все же повторюсь, — хмуро замечает шатен. — Ты — идиот. Ты чуть не сдох, там, в лесу, я тебя буквально из пропасти вытаскивал, а ты… — юноша захлебывается в собственном гневе, и выдержки совершенно не хватает, чтобы сдержать эти эмоции. — Неблагодарная сволочь, вот ты кто! Ни спасибо, ни-че-го! Ты несколько раз приходил в сознание, и каждый раз звал… ха, ты звал скрипку! Идиот идиотский!.. Честно говоря, это даже занимательно в некоторой степени: наблюдать за такой богатой палитрой эмоций, столь гармонично сменяющих друг друга на этом прекрасном лице. Гарри просто оторваться не может от бесстыдного глазения на другого человека. — У меня имя есть, — прерывает маг эту бесконечную тираду, исполненную кристаллически чистой ярости. — Гарри. Гарри Поттер. — Гарри Поттер мёртв, — отчеканивает второй юноша, который все же несколько захвачен теперь врасплох. — Ты мог бы хотя бы не врать. Гарри смеётся в ответ, и голос его дребезжит по-старчески, трескает связки все ещё слишком сухие для подобных действий. Он действительно должен был быть мёртв. По общеизвестной легенде мальчишку довела до суицида недоброжелательная семья его матери. Что ж, Дурсли и правда относились к нему не очень хорошо, но на самом деле Гарри сам бежал, а смерть ему чуть позже помог инсценировать Северус, который ему в итоге семью и заменил. Далеко не многие знали, что мальчик на самом деле выжил. Ученик библиотекаря не был в их числе. Смахнув тыльной стороной ладони слёзы с ресниц, Гарри резко откидывает со лба челку, демонстрируя оппоненту уродливый шрам-молнию, не узнать который просто невозможно. «Теперь веришь?» — как бы спрашивает он, а второй колдун и возразить ничего не может против этого жеста. — Том Марволо Реддл, — кудрявый протягивает Гарри свою руку, а в синих глазах сквозит интерес и желание разгадать тайну, которую скрывает это лохматое зеленоглазое чудо. — Ты и есть тот самый скрипач-дьявол? Гарри пожимает руку Реддла, не без иронии отвечая на последнюю фразу собеседника: — Так вот, как меня нынче в народе именуют!.. Недурно, недурно… — потом ненадолго замирает и уже другим тоном чётко произносит. — Скрипку верни! Марволо вздыхает и закатывает глаза, но все же ненадолго покидает гостиную, чтобы минуту спустя вернуться с гарриной скрипкой в руках: — Фанатик, слов больше нету, — с долей возмущения ворчит колдун. — Будто не скрипку, а грааль священный потерял! На губах Поттера печальная улыбка, когда он в некотором смысле даёт ответ на не заданный Реддлом вопрос: — Вообще-то, так оно и есть почти… Это… скрипка для меня, как семья…