Погоня за бесконечностью

26 флаконов. И одно воспоминание, чтобы сохранить, Ее руки дрожат, когда она работает, Маленькие бутылочки щелкают друг о друга. Сколько времени? Она понятия не имеет. Сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь войдет? Прежде чем они заметят, что она пропала? До того, как они не найдут её мёртвое тело? Воспоминание о лице Гарри, когда он падает, почти останавливает ее. Выражения лица Рона, когда зеленый свет ударил его в живот. Ореол хруст человеческой плоти издает, когда в нее проникают клыки гигантской змеи. Слезы текут сквозь, Но она не может остановиться Это ее единственный шанс. Единственная надежда на мир, который она знает и любит. Все остальное уже разрушено. Все еще трясущимися руками, засохшими в крови, Она берет флаконы И бежит за ней. Коридоры к счастью пусты, Все остальные внизу. Надеюсь, они до сих пор не знают, что она сбежала. Выручай-комната превратилась в пепел, но она все равно идет. Так глубоко, на сколько ей хватает смелости, к сожженным руинам некогда великой всемогущей Магии. Закапывает флаконы в щебень. А потом сажает воспоминание в ее голову. Это все, что она может сделать. А потом пожелайте, чтобы это сработало. Это последняя надежда Не только для нее, Но для всех, кого она когда-либо любила. Любила бы когда-нибудь, Она всем нравится. И магия тоже. Маленькие песочные часы, которые она достает из кармана, кажутся ей пустыми. На какое-то мгновение она позволяет себе восхититься этим изящным предметом. Последний в своем роде... Как и она. Последняя надежда… Как и она. Затем она кидает его на землю, И мир вокруг нее тонет в густом, голубом дыму.

***

Парадные двери приюта кажутся воротами во что-то темное и опасное. Она стоит там в белых носках с оборками, черных блестящих туфлях и серой юбке. Пытается выглядеть старше своих шести лет. Глядя вверх в испуганном благоговении. Она понятия не имеет, как здесь оказалась. Откуда она взялась? Кто ее послал? Где ее родители? В ее голове была только одна ясная мысль: это то место, где она должна быть. Это приведет ее куда-нибудь. Эта дорога наполнит ее мечты. Приведёт ее к своей судьбе. И даст ей то, чего она отчаянно жаждет. Хотя она и сама понятия не имеет, что это за чувство Они забирают ее. Дают ей дом, эмоционально холодный и строгий. Полный правил, которые она находит, по крайней мере, немного сомнительными. Но тем не менее дом. И там она встречает Тома Реддла. Он не такой, как другие дети её возраста. Далеко не такой, какими бывают обычные дети. Другие ребята его боятся. От этого он всегда один. Он даже не здоровается с ней, когда она приходит. Она ненавидит его за это. Разве у него банальной вежливости?! Неужели никто не говорил ему, что грубо не здороваться с новыми людьми? Или он просто упрямый идиот? Оказывается, он самый слабоумный из всех. Упрямый — да, но не глупый. Том — даже в шестилетнем возрасте — окружен темной аурой. Он мог быть обаятельным, убедительным и собранным. Но это всего лишь игра. Маска, которую он держит, чтобы получить то, что он хочет. Другие делают что-то для него. Следуют за ним, вроде как. И она должна признать, что он прирожденный лидер. Но он ни с кем не близок. Он никого не уважает. Даже взрослых. Каким-то образом она находит это интересным. Почти восхитительным. Она плохо ладит с людьми. Заводить друзей неестественно. Другие дети в возрасте шести или семи лет не так увлекаются книгами, как она. Другие дети не видят мир так, как она. Эта мысль делает ее одинокой. Иногда. В других случаях это дает ей преимущества, которых нет ни у кого. Например, когда она научилась читать Тома Реддла. Видеть сквозь его маску фальшивую улыбку. И изучать Тома. Наконец он приводит ее к себе. Потому что через несколько месяцев она поняла что у них больше общего, чем она думала. Магия не настоящая. Дамы из приюта рассказывают ей, что это всего лишь сказки. И все же она может зажечь огонь на своей ладони щелчком пальца, открывает запертые шкафы, прикоснувшись к ним. Левитирует объекты с помощью мысли. Если это не магия, то она понятия не имеет, что это. Иногда она замечает, что Том задумчиво смотрит на нее. Она самодовольно ухмыляется ему. Держу пари, он захочет узнать ее секрет. Бьюсь об заклад, он ненавидит чего-то не знать. Бьюсь об заклад, он знал, что у нее есть рычаги давления на него. Им по семь, когда она узнает, что он может разговаривать со змеями. Вот как она говорит ему, что знает, что магия — это больше, чем просто история. И он впускает ее. Неохотно, оо все же впустил. Вот так всё и начинается.

***

Она знает, что умна. Пока она знала, что такое ум, она понимала, что она и есть ум. Книги всегда были ее убежищем. Книги всегда давали ей ответы. Книги которые она понимает. И Том тоже. На заре их дружбы книги — это единственное, что их связывает. Книги — это единственное, на что они могут положиться, чтобы получить ответы о своих особых способностях. Но, конечно, ответы не скрыты в публикациях, которые они могут найти в библиотеках. Они должны сами провести исследование. Они должны найти законы, Тропинки, возможности, все сами по себе. Несомненно, то, что у них есть, — это магия. Без сомнения это необыкновенно. Без сомнения, это дает им силу, которой нет ни у кого. Со взаимной тайной они с Томом становятся близки. Друзья. Лучшие друзья. Она растет вместе с Томом. Учится у Тома. Знает, как он использует людей. Как он легко лжет. Как он завоевывает доверие. И использует страх в своих интересах. В Томе есть тьма. Тьма, которую она никогда не видела ни на ком другом. Но и свет. Чистый и блестящий. Им по десять, когда она понимает, что Том ей не врет. Она знает его уже четыре года. Она росла с ним четыре года, прежде чем по-настоящему поняла всю глубину их связи. — Почему ложь дается тебе так легко? — спрашивает она его однажды поздно вечером. Они сидят в его комнате и читают книгу, которая выглядит старше самого времени, об охоте на ведьм. Она создала небольшое пламя и заключила его в стеклянную банку. Это дает им немного тусклый свет, в котором они нуждаются.И никто не узнает, что они не спят. И что ее нет в комнате. Мэри–Сью, девушка, с которой она делит комнату, никогда не осмелится рассказать о ней. А у Тома нет соседей по комнате, все слишком боятся его, чтобы спать в одной комнате. — Я не лгу тебе, — говорит он, не отрывая глаз от книги, — я не лгу людям, которые важны для меня. — И это включает меня и… кого-то еще? Он смотрит на нее. Сверлит взглядом своих темных глаз. И одаривает ее легкой, редкой улыбкой. Он никогда по-настоящему не улыбается за пределами своей комнаты. — Только ты. Она не отвечает на комплимент. Но ей кажется, что он читает её мысли. Блеск в его глазах говорит ей, что она права. Она нахмурилась: — Как ты это делаешь?! — Что? — Читаешь мои мысли глазами! Почему я не могу этого сделать?! Он отворачивается: — Я не знаю. Я просто смотрю и всё. — Это несправедливо! — Она протестует. — Это не то, что я могу контролировать. — Ты сказал, что не лжешь мне! — Я мог бы попытаться научить тебя. Она кивает. Хорошо.

***

Альбус Дамблдор приходит к ним на одиннадцатый день рождения Тома. Она смотрит на мужчину, пока он говорит. Частично вышел. Отчасти разочарован. Почему-то то, что они с Томом были единственными людьми на земле, способными творить магию, звучало так возбуждающе. Особенные… Обещание… Том разыгрывает свой злой и слегка неуравновешенный сиротский номер, а она по большей части молчит рядом с ним. Дважды она чувствует, как Дамблдор пытается проникнуть в ее разум. Но к тому времени они оба научились охранять свои мысли. Она рада, что они приложили к этому усилия. Дамблдор уходит. И они остаются стоять посреди ее комнаты. Смотреть друг на друга, позволяя всему утонуть. В следующем году Они собираются покинуть это богом забытое место. Они собираются пойти в школу. И узнать о магии! Кто-то собирался научить их использовать силу, которую они нашли. И они собирались быть вместе! У неё так кружилась голова, что ей показалось, будто она вот-вот выпрыгнет из собственной кожи. Словно синхронно они тянутся друг к другу. Она обвивает руками его шею. — Это, это должно быть нашей судьбой! Ты и я, мы будем править миром. — Он говорит ей в волосы. И она громко смеется Потому что ей нравится, как это звучит.

***

Косой-переулок. Врата во всё волшебное. Никто не потрудился объяснить им, как туда добраться. Никто не потрудился проверить, знают ли они, как получить свои школьные вещи. Но это не значит, что они допустили бы чему-то незначительному — например, отсутствию информации — остановить их. Постепенно они пришли к выводу, что, скорее всего, новый мир не так уж сильно отличается от того, в котором они живут сейчас. Вероятно, они все еще могли полагаться только друг на друга. Они идут по широкой оживленной аллее. Его рука в ее руке. Как будто он принадлежал этому месту. И она чувствует, как вокруг нее пульсирует магия. Том не улыбается. Не лопается от возбуждения. Почти не бегает в книжный магазин, как она. Кто-то, кто его не знает, может сказать, что он равнодушен.Но она знает, что это не так. Она видит блеск в глубине его глаз. Она чувствует это по тому, как его рука сжимает ее. И слышит это по тону его голоса, когда он отвечает на ее лепет. Где-то глубоко внутри нее, она даже рада, что единственная, кто его знает. Это заставляет ее чувствовать себя особенной. Делает их связь уникальной. Делает его более ее, чем чей-либо еще. И ей нравится, что он принадлежит ей. Им не нужны палочки чтобы творить магию, но поскольку он входит в список школьных предметов первой необходимости, они считают, что без него не принято колдовать. Его палочка имеет сердцевину из пера феникса. А у неё сердечная жила дракона. Он чувствует легкость в ее руке, и если она достаточно сконцентрируется, то поймет, что есть сила, которую нужно просто высвободить. Они возвращаются после заката. Никто не смеет наказывать их за это. Она переносит свои вещи в его комнату. В любом случае есть место для соседа по комнате. Ее волнует, что девочки и мальчики должны спать в разных комнатах? Нет. Никто не приходит прогнать ее. Никто не смеет даже упоминать о них. Власть — лживый друг. Но она так сильно затягивает.

***

Ночь перед отъездом в Хогвартс была беспокойной. Дело не в том, что они не готовы. Они не раз читали историю Хогвартса. Стараясь запомнить каждую деталь. Но жизнь здесь была… предсказуемой, управляемой. Они удерживают власть здесь. И здесь они вместе. Хогвартс — это всё новое. Как будто начинаешь игру на новой доске. — Гермиона, — шепчет Том со своей кровати. Сейчас, должно быть, два или три часа ночи, а она не спала ни минуты. — Иди сюда. Без лишних вопросов она встает и на цыпочках подходит к его кровати. Они лежат там, глядя друг на друга в темной комнате. Двое детей, у которых нет никого на свете, кроме друг друга. — Ты боишься? — спрашивает она, хотя знает ответ. Он игнорирует ее вопрос: — Здесь четыре факультета. Нас могут разлучить. Она знает, что он не боится. Том не боится. Но она в ужасе. Она боится, что его у нее заберут. Уплывая понемногу. Она боится, что настанет время, когда она перестанет иметь для него значение — время, когда он начнет лгать ей. — Гермиона, — напевает он, — скажи мне, что ты всегда будешь моей. — Я всегда буду твоим лучшим другом. И ты всегда будешь моим. — Мы будем править миром вместе. — Он снова клянется. Она наклоняется, чтобы соединить их лбы, — Оба мира, магический и маггловский. Никто не воспринимает всерьез, когда два одиннадцатилетних ребенка планируют мировое господство. В их случае никто даже не знает. Но в глубине души она знает, что это не просто детская мечта. Том ничего не делает наполовину. И она тоже. Они засыпают, держась за руки. Обещание всегда принадлежать друг другу завернуло их в простыню уверенности и надежды на будущее.

***

Ее руки слегка дрожат, когда она помогает Тому поднять их чемоданы к поезду. Как и Косой — переулок, платформа 9¾ излучает магию. Но от людского шума ей становится не по себе. Она не привыкла к такому количеству людей. Даже рядом с Томом она чувствует, как ее охватывает паника. Но Том уверенными движениями берет ее за руку и ведет в пустое купе. Закрывает дверь и блокирует шум. — Ты в порядке? Она кивает, пытаясь скрыть дрожь в руках. Он садится рядом с ней. — Всё в порядке, Гермиона. Мы знаем больше, чем, вероятно, большинство третьекурсников. Она делает два глубоких вдоха и снова кивает. С ними все будет в порядке! Он с ней. Они вместе в этом замешаны, и это всё. Поезд уже отошел от станции, когда в купе проскальзывают два мальчика. — Здесь свободно? — Спрашивает мальчик со светлыми волосами и прямым носом. Том резко кивает. Мальчики садятся. — Я не думаю, что мы встречались, — Том слегка наклоняется вперед, выпрямляясь, — Меня зовут Том Реддл, а это Гермиона Грейнджер. Блондин кивает на своего спутника, — Это Лестрейндж, а я Малфой, Абраксас Малфой. Он протягивает руку Тому. Том крепко пожимает ее, а когда он не делает ни малейшего движения, чтобы пожать ей руку, откашливается и кивает в ее сторону. Оба мальчика тоже пожимают ей руку. — Загадка, говоришь? Никогда раньше о таком не слышал. Каково ваше происхождение? — Это я тоже хотел бы знать. Мы выросли в маггловском приюте. Слово «маггл» легко слетает с его губ. Она старается не пялиться. Он всегда хорошо ладил с людьми. Хорошо ладил со словами. И внешность. Гораздо лучше, чем у неё. — Вы брат и сестра? — Абраксас приподнимает бровь. Как будто он мог что-то выиграть. — Нет, — говорит она, — мы встретились случайно. — Любопытно. — Лестрейндж пожимает плечами, и тема разговора меняется. Малфой и Лестрейндж — наследники древних магических родов. Они, кажется, думают, что они важны из-за их имен. Кажется, они считают себя выше других. Она все еще находит, что наслаждается их обществом. Они охотно делятся информацией о волшебном мире и остроумно отвечают на ее вопросы с оттенком веселья по отношению к ее волнению. Том любезен с ними, но холоден. Она задается вопросом, не строит ли он уже план в уме. Потому что Том именно такой: всегда осторожен, всегда планирует, всегда в курсе ситуации.

***

Хогвартс — это всё и даже больше, о чем она когда-либо мечтала. Ее сердце колотится, когда она смотрит на замок с озера. Она не сомневается, что здесь можно получить любое образование, о котором она попросит. Это великолепно. Даже Том не может найти слов, когда с благоговением смотрит на замок. Но даже все эти чудеса не могут унять ее страх. Том, кажется, чувствует это, потому, что когда они ждут начала церемонии сортировки, он берет ее за руку и соединяет их пальцы. Я всегда буду твоей… Слова есть. Но она боится, что, сказав это, они сглазят ее. Если она это скажет, Это может прозвучать как прощание. Сортировочная шляпа не дает им пощады. Она отправляет ее на Когтевран. А его на Слизерин. С Малфоем и Лестрейнджем. Он слегка кивает ей, направляясь к слизеринскому столу. Кивок. Это все, что она получает. К концу пира он выходит из зала вместе с другими слизеринцами. Она смотрит ему вслед. Хочется кричать ему вслед. На полжизни. Всю жизнь, которую она помнит. Том был там. Всего в коридоре от нее. Том был там. Почти на расстоянии вытянутой руки. Том, который всегда знал, что делать. Том который всегда слушал. Том, который никогда не лгал ей. Том… Ее Том. В Хогвартсе ваш дом — это ваша семья Она не была семьей Тома. И Том не принадлежал ей. Уже нет. Она думала, что Хогвартс даст им всё. Но по мере того, как она смотрит ему в спину всё дальше и дальше от нее, ей кажется, что он уже всё забрал. Все, что у нее было. Он росто вышел за дверь. Оставил ее одну, как сироту — магглорожденную девочку в замке, полном магии.