MamoUsaWeek2021

      Усаги одолевали странные чувства. Сердце бешено колотилось, руки вспотели от волнения, а сосредоточить свои мысли было почти невозможно. В горле саднило, дыхание спёрло, а в боку нещадно кололо от быстрого бега. Она так торопилась, как ракета влетела в парковые ворота, чуть не поцеловав железную калитку, но даже не подумала сбавить темп — так, по крайней мере, беспокойство немного отступало; ощущать покалывания во всём теле, оказывается, было куда приятнее, чем думать о содержимом конверта в руках, который, того и гляди, превратится в мятый комок.       Они с Мамору договорились встретиться ещё до того, как Усаги получила заветный конверт, и теперь ей казалось, что она поступила как нельзя правильно — открывать его в присутствии подруг было слишком тревожно и почти страшно, так что, только услышав долгожданную трель звонка, Цукино подскочила с места и выбежала из школы раньше всех остальных.       Мамору, конечно, уже ждал её. Он пришёл раньше, как и всегда — Усаги ничуть не опоздала, — однако, даже завидев знакомый силуэт, девушка не смогла заставить себя сбавить скорость. Радовало только, что забег наконец подошёл к концу и она была на финишной прямой. Мамору, по очевидным причинам, подобного Усаги волнения не испытывал. Но когда обернулся и увидел буквально летящую в его сторону возлюбленную, удивлённо замер. В его взгляде промелькнуло беспокойство.       Когда Усаги остановилась, всё-таки избежав столкновения, она в очередной раз оценила собственную глупость, ведь если сбитое дыхание ещё можно было не считать серьёзной проблемой, то одеревенелые ноги и ноющий бок были другого мнения. Было такое чувство, что сердце истерично билось в грудной клетке и просилось наружу; Усаги была готова упасть прямо там, не обращая внимания на прохожих и даже Мамору.       Но, по крайней мере, содержимое конверта теперь не являлось главной проблемой. Хотя бы на какое-то время.       Мамору осторожно усадил Усаги на скамью, но не стал задавать никаких вопросов — сначала, минуты три терпеливо ждал, пока Цукино хоть немного не придёт в себя.       — Что-то случилось, Усако?       Мамору глядел крайне серьёзно и даже не собирался шутить. Потому что когда Усаги повернулась к нему и всучила небольшой белый конверт, она даже не попыталась улыбнуться.       Молодой мужчина подождал ещё, пока дыхание Усаги окончательно не выровнялось.       — И что это? — спросил Мамору.       Усаги глубоко вдохнула и выдохнула, не решаясь поначалу ответить на вопрос. Когда от её усталости осталось лишь лёгкое покалывание, сердце снова ускорило темп, а руки почти задрожали, только теперь уже по другой причине. Волнение вернулось, и теперь, когда конверт уже лежал в руках Мамору, сильнее, чем когда она сама получила его.       Но, наверное, так было правильнее. Спокойнее.       — Результаты, — наконец выдохнула Усаги.       Мамору замер, обдумывая сказанное. Он тоже заметно напрягся, с ещё большим интересом изучая конверт.       — Ещё не открывала?       — Нет. — Усаги сильно зажмурилась, сжала край школьной юбки, а потом повернулась к Мамору. — Я хочу, чтобы это сделал ты.       Юноша удивлённо выдохнул, но ничего не ответил.       — Я как-то побоялась делать это в присутствии девочек. Я бы умерла от волнения, если бы сделала это в школе. А с тобой… С тобой не так страшно.       — Всё-таки переживаешь. — Мамору не спрашивал — утверждал, тепло улыбаясь своим мыслям. Сколько бы Усаги не отнекивалась и не пыталась забыть про учёбу, выпускные экзамены были куда серьёзнее ежедневных тестов и домашних заданий.       Тем более что в последний год Усаги невероятно сильно налегла на учёбу, что поразило не только родителей, учителей и подруг, но и Мамору. Хотя он всегда был уверен в способностях Усаги, которые та почему-то упорно пыталась скрыть, он не мог сдерживать лукавой улыбки, когда Усаги сама проявляла рвение к учёбе. На самом деле, он очень гордился ею. Несмотря на цифры, сокрытые за плотной белой бумагой в его руках.       — Просто скажи, закончила я школу или нет, хорошо? Больше можешь ничего не говорить.       Мамору серьёзно кивнул.       — В этом, знаешь ли, я почти не сомневаюсь.       Послышался шелест бумаги в руках Мамору.       — Прогуляйся на три года назад в прошлое и скажи это сам себе.       Усаги издала нервный смешок и сильнее сжала ткань формы. Чем дольше медлил Мамору, тем невыносимее становилось ожидание.       Звякнули ключи. Мамору острожно разорвал ими конверт, чтобы не повредить его содержимое.       Противное, но мимолётное потрескивание рвущейся бумаги.       Снова шелест листов.       И долгое, будто оглушительное, молчание.       Усаги показалось, что она расплачется. Она не могла видеть реакции Мамору, не представляла себе, насколько плохо всё было по итогам написанных экзаменов. И от этой повисшей между ними тишины стало ещё хуже.       — И как? — Усаги вздрогнула от звука собственного голоса. Получился почти беззвучный выдох, сорвавшийся в хрип — и неясно, от жуткого волнения или недавнего забега. — Я закончила школу?       — Да. Мамору ответил почти механически, не задумываясь, потому что когда Усаги вскинула голову и сквозь застилающую глаза пелену посмотрела на Мамору, он всё ещё разглядывал документы в руках. Неожиданно, его взгляд даже не был хмурым. Не было поджатых губ, он не хмурил лоб, скользя взглядом по мелким строчкам. Скорее, Мамору был даже удивлён, его лицо было как-то странно воодушевлено, и с каждой секундой удивление в синих глазах, как и радостная улыбка, становились всё больше.       — Что?       Наконец Мамору оторвал от листов взгляд. Он старался смотреть на возлюбленную серьёзно, однако, казалось, улыбка уже не была способна сойти с его лица.       — Ты сдала, Усако, — повторил Мамору. — И это… это невероятно! — Он быстро перебрал листы в руках, ещё раз всё проверяя. Но ошибки не было. — 78, 72… ты набрала за английский 83 балла. Ты представляешь, что это значит?       Вопреки его ожиданию, Усаги не кинулась удостовериться лично в его словах. Она лишь снова прикрыла глаза, от чего застывшая в глазах слезинка таки скатилась вниз, и смущённо улыбнулась.       — Поверить не могу, что у меня получилось. — Она прошептала тихо, как бы самой себе, и уткнулась лицом в ладони. — Я даже не знаю, как теперь должна реагировать. Ох, я так переживала всё это время и…       Усаги не договорила. Она почувствовала, как рывком Мамору приблизился к ней и заключил в свои объятия, утыкаясь лицом в макушку. Он пытался успокоить её мелкие подрагивания, бессвязное шептание. Мамору слышал, как плакала Усаги, но на этот раз это были слёзы счастья, и ему самому показалось, что он готов был пустить слезу. Документы с его коленей упали на землю, Мамору было дёрнулся, чтобы их поднять, но Усаги вцепилась в его руку, умоляя не разрывать объятий, и уткнулась лицом в мужскую грудь.       — Значит… значит, я могу поступить в университет, да?       Мамору всё же отстранился, когда услышал вопрос, произнесённый где-то в складках его пиджака.       — Да. — Мамору серьёзно кивнул и стал разглядывать Усаги. Он не ожидал, что она так вдруг заговорит про высшее образование, тем более что никогда не выказывала желания продолжать учёбу после школы. — У тебя достаточно высокие баллы. Конечно, не в Оксфорд или Гарвард, но, думаю, ты без проблем поступишь во многие наши университеты.       Снова повисла пауза.       — Только… Усако, ты же не хотела идти дальше. Почему вдруг спрашиваешь об этом?       — Знаешь, я передумала. — Она усмехнулась сама себе, ведь так часто говорила, что учёба — это не для неё… — Я хочу учиться дальше. Наверное, что-то связанное с экономикой, политологией или юри… юриспр… — Усаги запнулась, неловко хихикнула. — В общем, я пока не решила. Но, скорее всего, что-то из этого.       — Но зачем тебе это, Усако? — Мамору искренне готов был поддержать любой порыв Усаги, тем более теперь, когда она сама проявила инициативу. Но науки, с которыми так неожиданно решила связать себя его возлюбленная, отнюдь не входили в список самых простых.       — Ну как же? — Она вскинула глаза, будто удивлённо. — Я знаю, мне будет очень непросто. Но… Я не хочу быть бесполезной, Мамору, понимаешь?       На самом деле, пока что-либо Мамору понимал не особо. Как Усаги могла думать, что она бесполезна? Тем более в обязательном порядке, если точно откажется от намеченной дороги. И это она решила ещё год назад?       — Я поняла, что по сути не смогу принести никакой пользы. Когда мы с тобой… — она неловко перебрала пальцы. — Когда мы поженимся и станем королём и королевой, что я смогу дать этой планете и её жителям, кроме силы серебряного кристалла? Я же совершенно не разбираюсь ни в экономике, ни в политике… Да я вообще не в чём не разбираюсь! Хороша же королева, которая существует только ради мебели.       Мамору сначала удивлённо слушал Усаги, а потом, когда решился возразить, она выставила руку вперёд и не позволила этого сделать.       — Мамо-тян, я вовсе не имею ввиду, что я бестолковая или что кто-то не ценит и не любит меня такой, какая я есть. Но когда ты станешь королём, я уверена, ты прекрасно будешь справляться со своими обязанностями. — Её щёки чуть порозовели, но Усаги не остановилась. — А я? Я не хочу просто сидеть в стороне и сваливать на тебя всю ту ответственность, что мы будем должны нести вдвоём.       — Усако…       — Мне и правда было трудно заставить себя взяться за учёбу. У меня не получается всё так просто, как у тебя и Ами. Но я подумала о тебе, о нашем будущем… И поняла, что хочу разделить с тобой абсолютно всё, даже трудности и проблемы. А ещё хочу, чтобы мой муж спал хотя бы по ночам.       Усаги договорила уже более смело, а после щёлкнула ошарашенного Мамору по носу. Спать по ночам, конечно…       Наверное, Мамору явно такого не ожидал. Но когда всё же переварил услышанное и совладал со своими эмоциями, так ничего и не ответил. Просто притянул Усаги обратно к себе, ещё ближе, и заключил в объятия, ещё крепче. Он вряд ли сможет понять в ближайшее время, с чего стоит начать и как рассказать Усаги обо всём, что чувствовал в тот момент. Но одно, преодолевая бушующую в груди радость, он сделать всё же смог.       — Я горжусь тобой, Усако.       А потом, наклонившись ниже, остановился напротив ушка замершей Усаги и прошептал:       — И я вновь оказался прав: ты способна на куда большее, чем можешь себе представить.