Дневник Ани 2: истина точно где-то посередине

      В самом конце ноября 2020 состоялась моя первая аттестация по айкидо спустя год от начала занятий. Я сдавала — и сдала — на 5 кю. Аттестация проходила в другом зале, где я раньше не была. Сначала прошла небольшая тренировка. В зале были ребята и тренеры с нескольких секций, многих я видела впервые, и с некоторыми из них удалось постоять в паре на этой мини-тренировке. Саму тренировку вёл незнакомый мне тренер, он же потом был главным аттестующим. Сначала сдавали дети, на кю от 10 до 6, потом подростки и взрослые на 5-4 кю, и так далее до 1 кю. На дан не сдавал никто. Среди присутствующих была Линда. Линда. Как много для меня значило это имя раньше и как мало значило теперь. Точнее сказать... Ну, она бросила меня, возвела между нами стену. Я и не могу теперь как-то к ней тянуться. От этого мне больно, но лишь тогда, когда я о ней думаю или её вижу. После выпуска это был первый раз, когда мы увиделись. Она как всегда улыбалась и непринуждённо разговаривала с другими людьми. И со мной. Линда — это девушка, которая меня привела в мир айкидо и которая стала моей первой девушкой. До тренировки было свободное время, когда все собирались на татами. В какой-то момент она оказалась рядом — в женской раздевалке мы не пересеклись. Сама я до этого её заприметила, в голове пронеслось: «Линда...», — но стремиться к ней я не стала. А тут она сама как бы случайно приблизилась. Привет, говорит. Я в растерянности не знаю, как реагировать. — Не пошла в магистратуру за границей, выходит? Раз ты здесь, — как-то криво сказала я в итоге. — Ага, не получилось. Здесь осталась, в другой вуз пошла. — Понятно... — протянула я, смотря больше в пол, чем на неё. — Ладно, удачи. Ты видимо тоже сдаёшь. — Ага. И она ушла. Вот и всё. Всё, что между нами было — как будто исчезло, забылось и не было вовсе. Потеряло значение. На разминке я была погружена в смутные мрачные думы, и лишь новые напарники выводили меня из них. Однако на аттестацию детей я смотрела как-то отстранённо, свою даже не ждала — хоть оттого и не нервничала, но подсознательно казалось, что неправильно, что я будто скучаю. И вот наступает моя очередь, и я несколько апатично выполняю свою программу техник на Лёше, парне моложе меня с нашей секции, техники все знакомые и вроде бы отработанные, иккё, ирими-наге, сихо-наге и ещё несколько, сдаю, совершаю несколько поклонов и возвращаюсь в строй, хотя сидеть в сэйдза долго в нём не получается, и безразлично сажусь во второй ряд. Несколько людей рядом говорят мне шёпотом, что я молодец. На смену мне выходит как раз Линда в пару к Лёше, но стоило мне немного посмотреть на них, и моя отстранённость начала перерождаться в какую-то неудовлетворённость и злость — безличные: на главного, на себя, на аттестацию. Захотелось, чтобы всё уже просто кончилось, чтобы можно было тихо уйти оттуда. Через время из первого ряда, устав сидеть на подогнутых ногах, во второй — где можно сидеть просто скрестив ноги — перебрался Саша, с которым мы также пересеклись до тренировки и также не очень много говорили и ничего особенного не делали, кроме объятия, впрочем, при встрече на татами обнимались многие. Он прижался ко мне плечом и шёпотом сказал: «Поздравляю». «Спасибо», — ответила я и как бы случайно пододвинула локоть так, чтобы он касался его ноги. Потом экзамен сдавала сама Линда, и я смотрела на неё с каким-то отчаянием. Неуловимая. Утекающая из захватов и пальцев, как вода. Она сдала, поклонилась и села поодаль от меня, её приветствовали незнакомые мне ребята. Незнакомому парню на 1 кю пошёл ассистировать Саша, который только для этого и приехал, в процессе его поменяли на Яну, которая тоже не сдавала сама. Главный сделал сдающему несколько замечаний, но время идёт всегда вперёд, и вот он уже читает список фамилий и объявляет, что все сдали. В том числе и я. Перед выходом собрались кучкой около тренера. Одна сдававшая на 3 кю, худенькая, нерегулярно появляющаяся на тренировках девушка старше меня, переполнена эмоциями. Всё событие чем-то похоже на праздник. Праздник, на котором мне не весело, словно это мне делали замечания перед всеми или это я не сдала. Саша тоже был рядом и находился в расслабленно-добродушном состоянии, в котором он становится более призрачным и бесформенным, если так выразиться. Голос его становится тише и мягче. За исключением этого последнего пункта, от тренера другой секции, например, тоже идёт такое же ощущение. — Саш, а ты всё ещё учишься видеть ауру? Как успехи? — спросила я совершенно не по теме, просто в голову взбрело, когда мы вышли на улицу. В темноте шёл снег. — А.. Нет, — немного расстроившись, ответил мой дорогой друг. — Я давно бросил. Как-то незаметно перестал пытаться и потерял интерес. У меня прабабушка умерла, и как-то я закрыл для себя эту тему. — Саш, а Саш, давай напьёмся, отметим аттестацию, — сказала я. Мне хотелось как-то дотянуться до него чем-то несуществующим, соединиться с ним незримым мостиком. На самом деле, если честно, вместо «отметим аттестацию» мне надо было сказать «мне почему-то хреново». Конечно, понятно, почему. Потому, что взаимодействие с Линдой какое-то не такое, какого мне хочется. А какого, я и сама не знаю. Просто кажется, что так, как оно есть — неправильно, не так. — А давай, мы же ни разу с тобой по сути никуда не ходили. Я знаю тут один бар недалеко, как-то друг пригласил, пойдём. В итоге аттестация обернулась тем, что мы сидели в тёмном полупустом баре, оформленном в байкерско-рокерском стиле, и пили холодные коктейли. Опьянение не приходило, и мне так и было хреново. Саша не мастер разговора, а мне говорить не хотелось. — О, хорошая песня. Stairway to heaven, — сказала я, откинулась на спинку дивана, положила голову на плечо Саши и закрыла глаза минут на десять. — Да, классная. Чем-то на Californication похожа. — Это которая Red Hot Chili Peppers? — Ага. С одной стороны Саша, барменша, посетители, Led Zeppelin, десятки оживлённых ребят и взрослых, с которыми можно заниматься айкидо, тёплый бар, светлый зал с татами. А с другой, чувствовала я в то же время, темнота, пустота, холод и печаль. Домой я в итоге уехала на такси одна, поцеловав на прощание Сашу, и завалилась спать в пустой квартире. С этого начался меланхоличный период зимней тоски, одиночества и порой отчаяния на фоне холодного чёрного неба, отчаяния от того, что миллионы людей как я заброшены в этот мир, ходят, что-то делают, и вроде бы не одни, а всё же одиноки и сталкиваются раз за разом с трудностями и чувством ничтожности перед равнодушным космосом и пытаются справляться со своими жизнями. В баре мы, конечно, поговорили про айкидо. Я выяснила нечто неожиданное. — Когда у тебя следующая аттестация? — спросила я. — Не скоро. Не знаю когда. На самом деле не жду её. — Почему? Мог бы подготовиться получше. Или это про то, что у самурая нет цели, есть только путь? — Да нет... Знаешь, на самом деле я ведь довольно обычный. И, как у многих, у меня возникла проблема после получения первого дана. — Это какая же? — спросила я несколько взволнованно. — Ну... Я стал действительно подумывать о том, чтобы бросить айкидо. Вот так новости. — Но... Но почему? Зачем... — непонимающе спрашивала я. — Видишь ли, может, и есть между мной и другими с этой проблемой разница — многие бросают из-за того, что у них была цель — чёрный пояс, получили и всё, но не у меня. И всё же между нами есть общее: это срок занятий. У меня он... где-то лет шесть. Мало для айкидо, но относительно жизни не очень мало. Да, говорят, с первого дана только и начинается айкидо, мол, эти 5-7 лет не в счёт, и всё же. — Ты... разочарован чем-то? — Да, может быть. Может, во многом это потому, что моя аттестация прошла не очень хорошо. И всё-таки... Понимаешь, ведь я вроде бы чего-то достиг, чем-то овладел. Теперь у меня есть будо-паспорт, и в случае какой-то драки с последствиями по закону с меня будет больший спрос, если начнут разбираться. С учётом этого трудно сказать, точнее, доказать, что моё айкидо только начинается. Опять же, сроки относительны. Может, я уже давно на уровне 1 дана? А может, ещё очень далёк от него? Хотя это ерунда, не суть важно. Важно то, что, прямо говоря, я думаю о том, что, может, пора начать что-то другое. Другое боевое искусство или же вообще махнуть на них рукой и поставить на, например, занятия музыкой, или вовсе свободное время и отдых — чтение, компьютерные игры, аниме, фильмы, сериалы. Я ведь всё-таки уже действительно чего-то вроде бы достиг, пусть это и не мировое чемпионство. Так может, и хватит... Тут я ничего не ответила. Мне безусловно сложно судить с учётом моего малого опыта. И всё же вскоре попыталась что-нибудь сказать. — Ты говорил с тренером? Может, это нормально и решение таких вопросов давно найдено? — Ну, он, возможно, опять скажет то, что я уже знаю: сомнения и чувство, что ничего не получается и ты ничего не умеешь, означает близость качественного скачка и улучшения. Он может сказать и то, что первый дан это лишь приблизительный символ. Или — знак другим, что я, например, умею хорошо страховаться и им можно работать в полную силу. Или ещё что-то в этом духе. — Но ведь он явно занимается дольше тебя. Просто спроси его, как он сам справляется, когда приходят сомнения. — Это бы хорошо, да. Я не спрашивал. Мне сложно начать говорить о чём-то важном. — Ну вот, видишь! — ободрилась я. — Может, всё решится одним разговором. Обязательно попробуй. — И всё же мне кажется, что не всё так просто. Проблем на самом деле много. Будет неправдой, если я скажу, что меня совсем не волнует презрение и критика других в адрес айкидо. Важно, что у меня по-прежнему нет уверенности, что в нужный момент айкидо меня выручит, «сработает», и что эти годы будут не зря. Также я почти уверен, что я так и остался когда-то травимым и оттого злым школьником, который будет рад при случае нанести как можно больше повреждений кому-то пусть совсем незнакомому, будь то просто вспышкой гнева или в относительно спокойном состоянии. «Они заслужили, первые напали, пусть уж наверняка больше не нападут» так и осталось во мне. По-моему, я уже говорил, что когда-то всех ненавидел и мечтал, чтобы школа сгорела, мечтал о мести. Я поразилась: — Вроде да, но не в такой жёсткой форме. Но ведь с этим надо к психологу. Странно ругать боевое искусство за то, что оно не исправило проблему из другой области, причём проблему давнюю. — Может быть. А может, все эти разговоры про гармонию и правда ерунда? Никакой гармонией совсем не пахнет в «Злых белых пижамах». Может, это просто косяк перевода плюс уловки после Второй мировой, чтобы в Японии можно было обучать боевому искусству, или влияние религии на о-сенсея, или ещё какие-то его лично загоны? По-моему, эти разговоры только мешают. А самое смешное, что считается, что бить как бы и нельзя, повредит, но вот как запястья калечить да на асфальт кидать, мечами разрубать, это не повредит. А как только пытаешься сделать айкидо прикладным, возвращаешься к дзюцу и разрушению противника. Да хоть того же Сигала взять в кино. Может, пусть лучше напавший немного пострадает, чем тебя или твоих близких покалечит или убьёт? — Да нет у нас особо никаких разговоров про гармонию! — Ну у нас в зале нет, а у других есть. Вот ты знаешь, откуда это пошло вообще? От перевода по слогам: ай — гармония, любовь, слияние, ки — дух, энергия, до — путь. А на самом деле должно быть: айки — древний японский принцип, до — путь. Путь айки, а не всё вот это. А суть айки в том, чтобы — по крайней мере на моём уровне понимания — тянуть, когда толкают, и толкать, когда тянут. Это же почти дзюдо. Ничего тут нет ни про гармонию, ни про любовь, никакого запрета на степень разрушения. — Так тебе, возможно, надо стиль айкидо поменять на более жёсткий, да и всё... — Может быть. Но как раз теперь это вроде бы не имеет смысла. Ведь говорят, что к первому-второму дану разница стилей исчезает. Да блин, Ань. Понимаешь, куда ни приди, там везде будет всё то же: работа от захватов, от рубящего удара, от ну пусть одиночного удара кулаком, всё те же несколько техник. А что ты сделаешь с серией ударов, или с ударами ногами, или проходом в ноги? Мне сложно про всё это говорить, потому что я знаю контр-аргументы: что не нужно представлять, что на тебя накинется пара боксёров-чемпионов, что надо обходить пьяных по другой стороне дороги и прочее, что если человек уверен в себе, к нему никто и не полезет, что если уж нужна самооборона, нужно носить баллончики и прочее, но ёлки-палки, это всё увиливание от вопросов. А потом начинаются противоречия: когда всё делаешь рабочим, исчезает айкидо. Для меня айкидо это плавность и текучесть, но и то и то очень сложно уравновесить. — Вроде бы я поняла тебя. Тогда как тебе идея чем-то таким позаниматься год-другой, а потом, может, вернуться в айкидо? — Я об этом и думаю, но и тут не без проблем! Подумаешь про карате — опять слышишь «ерунда ваше карате», или наталкиваешься на путаницу стилей. Самбо? Я бы хотел позаниматься боевым, не спортивным самбо, но где его взять? И действительно ли меня оно удовлетворит? Бокс? Опять: они нули против ударов ногами и в партере. Тайский бокс? Ощущение отторжения какого-то. Кикбоксинг? Может быть. Но опять как посмотришь, как ломается о блок нога при лоу-кике, и думаешь: нахер надо... ММА? — деньги и шоу, а в основе просто бокс плюс борьба, то же самбо. Но тут и начинается опять — эге, да если гнаться за эффективностью, то к ядерной бомбе и придём. И что соревнования только увеличивают эго, и прочее, и прочее. А с другой стороны, соревнования учат и проигрывать, и стремиться к победе, и конфликтовать — по-моему, для жизни полезно. Чёрт, как же всё сложно. Так ведь и получается, что мне надо к психологу и качать игнорирование диванных и даже настоящих бойцов и хоть чем-то заниматься, к психологу и сражаться против сомнений и перфекционизма. Или же, знаешь, может, идеалом будет действительно ну как-то что-то выбрать и начать заниматься — но для того, чтобы в сравнении понять, чего же даёт айкидо, и какой потенциал скрыт в техниках. Может, вообще на самом деле правильно начинать им заниматься только после чего-то, а не не умея ничего. Ведь в первом поколении именно так и было. Так если я не успел до начала занятий, может, пора сейчас освоить что-то другое? Вот только мне иногда кажется, что на самом деле ничем я не займусь, просто, условно, сяду перед телеком и сопьюсь. — Почему??? — Да вот так кажется просто. Знаешь, есть ещё проблема. что мастера с высокими данами почти всегда показывают те же техники, что осваивают с самого начала. Иккё, ирими-наге, котегаэси. И из-за демонстраций их уже знает весь мир. Я думаю вот, может, нет смысла застревать в айкидо ради бесконечной шлифовки небольшого набора техник. Может, надо просто принять возможное несовершенство техник как норму. — «Просто». Это вот, наверное, как раз и не просто. Твои мысли звучат довольно резонно, только, к сожалению, я действительно не знаю, что сказать. Тут тебе правда лучше к тренеру. — Эх... Кстати. Я тут как раз готовлюсь к покупке витаминок и таблеток на зиму, а у меня, может, уже сезонная депрессия. Да конечно нет, я ведь по жизни какой-то такой... Никакой. — Глупости, не наговаривай на себя, ты такой, как надо. К психологу тебе если и надо, то долечивать социофобию и работать с неполноценностью, неуверенностью и, может, выученной беспомощностью. — Может быть. Я ведь просто их знаю, они сами могут быть с депрой, как-то от этого к ним чуть-чуть меньше доверия. Опять же, столько критики в адрес бестолковых психологов после курсов психологов. — Ты про Милану? В плане депрессии. — А, не. Вспомнил из больницы. — И всё же они могут наверняка помочь хотя бы с неуверенностью и неполноценностью. А что за витаминки и таблетки? — Да простые безрецептурные бады типа Алфавита, витамин Д для компенсации отсутствия солнца, какой-нибудь Магнелис Б6 чтобы было и может что-то от усталости, подавленности и раздражительности. — И всё-таки лучше бы тебе к психотерапевту и получать рецепты, а не вот это всё, милый. Знай, что ты мне и так нравишься. Кстати, не особо у тебя замечаю раздражительность. — А я вот вроде замечаю. Я ещё знаешь что замечаю? Что вот прям как к айкидо я отношусь, так и к жизни. «Может, бросить?» Вот прям иногда так и вижу прямую параллель. И вот я уже чёрный пояс, а так и не появилось у меня ни уверенности, ни твёрдости... — Блин, очень интересное наблюдение! Спасибо, что поделился. Не расстраивайся, всё образуется. Я помогу чем смогу. — Ань, ты такая хорошая, такая добрая ко мне. Спасибо. Мне часто приходит в голову, что я этого совсем не заслуживаю. — Все этого заслуживают. С меня не убывает от того, что я такая. Так что на здоровье. Я рада, если тебе это приятно. На самом деле, пожалуй, нам обоим надо было просто взять и пойти к пусть первому попавшемуся психологу, чтобы он, если надо, направил к психотерапевту, чтобы тот, если надо, выписал таблетки. Мне доработать смерть и всё остальное, Саше со своими проблемами. Конечно, мы этого не сделали. Зачем? Ведь намного интереснее унывать, жить в пол-силы и читать кучу книг в надежде разобраться в себе и жизни. А что нам мешало одновременно проходить терапию и читать книги, мы как-то и не подумали. Просто спустили эту тему на тормозах, хотя столько раз подходили к тому, что надо бы, надо бы что-то пройти. Всего-то, может, и хватило бы одного сеанса, и Саше, например, официально сказали бы, что с ним всё нормально, и всё. Что ж, по поводу траты денег, я уже писала, что мы оба пошли заниматься музыкой. Также я уже писала и то, что было бы круто человечеству уменьшить рабочее время, потому что ладно ещё, если занимаешься одним хобби, а вот если двумя. А ещё бы кто-то хотел новый язык учить и ходить на курсы кулинарии. В школе рока круто, потому что там царит особая атмосфера единомышленников и потому что между учителем и учеником простые, дружеские отношения, что никак не мешает, кстати, учителю быть строгим в плане учебного процесса. Там ты чувствуешь, что рядом «свои», там слышишь за одной дверью гитарный запил, за другой — знакомый ритмичный рисунок. Разве что вокалу там обучают (или просто мне не довелось услышать другое) обычному, а не экстриму — впрочем, вроде как, перед обучением экстриму рекомендуется научиться нормально петь обычным. На уроках барабанов я быстро поняла, что до бластбита мне далеко и что мне уже, по сути, и не горит его играть, так что радовало меня в общем-то всё — кроме стоимости обучения. Эх, деньги, деньги. Довольно скоро после того разговора Саша предложил посмотреть «Бойцовский клуб». — Знаешь, я вот вспоминал всякие фильмы — с Брюсом Ли, с Ван Даммом и другими, и там ну везде если не хорошее, то спокойное отношение к жёсткости. Во-первых, именно так героям удаётся защитить друзей. Например, в «Кикбоксёре». Да и мало ли где — вроде вот Джеки Чану это помогало ловить преступников и спасать напарников, я мало с ним помню фильмов. Во-вторых, девушки не относятся к ним как к страшным убийцам, а так и льнут. Почти в каждом подобном произведении в конце герой находит женщину. Даже в «Неудержимых», которое вроде бы про перестрелки, Сталлоне исполняет роль скромного рыцаря. Да кстати и во многих боевиках крутой парень вознаграждается девушкой. Да может, некоторым женщинам именно только такие герои и подойдут? На кой им все эти пацифисты... Разве что в «Кровавом спорте» девушка отворачивается от ринга и задаёт вопросы Ван Дамму, но тот проводит аналогию с её делом — репортёрством, и говорит, что это не просто мордобой, что они хотят быть лучшими, понять, чего они стоят. И в итоге они всё-таки вместе. Кстати, вот про самбо есть много свидетельств, что оно помогло людям выжить на войне. Разве это плохо? Да это же круто. А про айкидо такого я не слышал. Да ещё «Кулак ярости» Брюса Ли косвенно говорит, что насилие провоцирует насилие и ведёт в тупик, но, опять же, напрямую к этому выводу там не приходят. Опять же, Сигал вроде бы показывал айкидо? На самом деле чистое дзюцу с ломанием рук и прочим, и тоже у него везде в итоге находится девушка. Ну и конечно же, как явный пример того, что никакое антинасилие и прочее утверждаемое человека не изменят, у нас звезда последнего времени — Рокас с канала Martial Arts Journey. Именно его ролик «Aikido vs MMA» набрал миллионы просмотров и послужил началом его путешествия через другие боевые искусства. Так может, я тоже такой, как он? И мне надо начать своё путешествие? ...В общем, я ушёл в сторону, но среди фильмов я вспомнил «Бойцовский клуб». Ты вроде бы прочитала книгу, но не смотрела фильм. Предлагаю посмотреть. Мне стали яснее корни его сомнений насчёт айкидо. Фильм посмотреть я согласилась и не пожалела, довольно хорошо экранизировали. Концовка классная, конечно. Однако, Саша, наверное, заранее это запланировал — он предложил мне послушать его попытку разобрать персонажей с точки зрения системно-векторной психологии. Я снова согласилась. — Э, в общем, речь пойдёт про главную троицу, точнее, пару персонажей. Начнём с главного героя. Ну то есть... Я понимаю, что это лишь актёр, что мог бы быть выбран другой, и что можно его рассматривать совсем через другие призмы и попадать в точку, например, просто увидеть тут критику культуры потребления и использование заведомо выигрышного сюжетного поворота с личностями, и всё же. У него психику можно поделить на уретральный, кожный и звуковой вектора, насколько я смог определить. Кожный во многом обеспечивает его деловой стиль жизни и внешний вид. Кожники лидеры, для которых ценны иерархия, точность, запреты и права, законы. У Америки весь менталитет кожный. Селфхарм, ожоги сигаретами или вот кислотой это обычно тоже кожное, да может даже и драки. От звука идеи и все заморочки со сном и головой. Кожно-звуковая связка даёт большую работоспособность и сосредоточенность. Нео в «Матрице» кожно-звуковой. А уретральный вектор у персонажа обрёл лицо. Уретральники — это вожди, которым плевать на запреты и границы, это символ самой жизни — у них животная сила и высокая сексуальность. Ну вот он вождём клубов и стал, кстати, как часто у них бывает, незаконных. Причём, обрати внимание, в той сцене, когда кто-то пришёл всех выгнать и всё прикрыть, он ради спасения «стаи» дал себя избить. Уретральные звуковики пытаются двигать общество вперёд, но если звук в плохом состоянии, всё может повернуться в сторону разрушения. Ещё раз вспомни его тело — очень далеко от тела Питта, ещё он довольно молчаливый, зато в голове постоянно болтовня. Да тут даже упоминается дзэн и хокку, так что герой, видимо, что-то искал в этой сфере. — Хм. Интересно. Необычно, во всяком случае. Именно при том, что это всего лишь актёр и персонаж, созданный, наверное, для каких-то целей, быть лишь их проводником, удивительно, что всё вроде бы совпадает. — Я стараюсь. Что ж, теперь к героине на героине. Марла кажется неразвитой по всем своим векторам — она кожно-зрительная звуковичка. Эпатажная и деструктивная, неуравновешенная и демонстративная. Да, можно увидеть, что обоих волнует смерть и несогласованность жизни с ней, игнорирование её. Я этого не отрицаю. Кожно-зрительные — боевые подруги вождей, единственные женщины с видовой ролью в рамках теории свп. Зрительницы часто тянутся к идейным звуковикам, хотя могут их не понимать и бояться, потому что им нужны эмоции, а у звуковиков и мимики считай нет. Подобные дуэты — в «Вечном сиянии чистого разума», наверняка в «500 дней лета» и даже, возможно, так было с Егором Летовым и Янкой. Звуковики пытаются понять смысл жизни часто через наркотики, что и видим в фильме, и от ненахождения никакого смысла у героини и суицидальность, хотя она же вроде даже не понимает, от чего ей плохо и что нужно. Причём суицидальность демонстративная, иначе бы не было того телефонного звонка. Ну про её экстравагантную внешность я уж молчу. К слову, у зрительниц колебания между страхом смерти и любовью. И пытаться бороться со страхом смерти они могут как раз заигрыванием с ней. Ну и, может, даже логично, что именно она попалась главгерою, ведь оба не совсем здоровые. Подобное притянулось к подобному. Я была довольно-таки поражена. Действительно, всё как будто так и было задумано. Саша, словно Шерлок Холмс, объяснил дело. Элементарно, Уотсон. И всё же мне не совсем было ясно, что всё этот разбор даёт, о чём я и сказала Саше. — Да не знаю, я же не проходил тренинг. Просто начинаешь как-то всё понимать, а не просто смотреть со стороны на реализацию непонятной чужой задумки. Зная об отличиях, эти отличия у людей и замечаешь, раньше такое если и было, то лишь в очень малой степени. А тут тебе и отличия, и сходства. Хотя, конечно, произведение больше о том, что всякая революция выходит из-под контроля, когда становится массовой, как мне кажется. Ну и, да, критика всего, по сути, кожного менталитета — повязанности на деньгах, законах, работе, критика спешки, индивидуализма и бездуховности. А потребление — это, возможно, кожное «берёт, но не даёт». В общем, как-то вот так. — Нда, круто... — А, вот ещё что. Я на Вики почитал про фильм перед просмотром. Оказалось, кто-то в нём видит реакцию на феминизацию Америки и потерю мужества. — Эм, ну это довольно странно и как-то... Будто подогнали реальное под желаемое. — Ага, у меня похожее ощущение. И ещё там в статье нашёл упоминание одного итальянского режиссёра, почитал, а он оказывается тесно связан, точнее, его фильмы, с экзистенциализмом. — Ого, как зовут? — Вот, у меня в заметках записано. Антониони Микеланджело. Может быть, как-нибудь посмотрим у него что-нибудь. — Хорошо, главное, не забыть. Можешь пока заранее подобрать, что посмотреть. — Принято, капитан. Вот. А к середине декабря Саша дочитал «К себе самому» Марка Аврелия, и у нас состоялся разговор про цинизм. — В некоторых местах я просто поражался отвращению автора к телу. Секс он описывает так механически, что диву даёшься. Что-то в духе «смешения жидкостей, движений взад-вперёд, потения». Про рождение тоже неприятно. А вообще очень годная инструкция для жизни и смерти. Смерть в произведении центральная тема. Ещё автор пытается внушить себе, что к обычным людям надо относиться снисходительно, что каждый на своём месте и все нужны, и что есть у каждого своя природа, и что человек лишь часть целого. Он не раз сравнивает людей с муравьями и другими животными. Этому целому надо покоряться, поскольку всё, что происходит, хорошо для целого, значит, хорошо и для частного (конкретного человека). Ну и ещё что очень скоро все умрут. Но вроде как не совсем, потому что мир есть постоянное превращение... — А! Изменение! Суть жизни! — Ага. Ещё у него интересное представление о строении человека, человек состоит из... вроде бы... тела, ума, который вроде как общий для всех, личного демона (или бога, или совести), и дыхания — это вот последнее особенно нам интересно ввиду важности дыхания в айкидо. Ещё он говорит о том, что важен только настоящий миг, и поэтому не важно, сколько ты проживёшь, мало или тысячи лет, ты в итоге потеряешь только своё настоящее, которое для всех одинаково. Это уже параллели с восточной философией. В целом же он очень строг к себе в этих наставлениях. Ещё хороший момент, что подчёркивает важность вложений в себя, в обучение. — Хорошая книга, судя по всему. — Да, прям действительно годная. Только вот я прям чувствую, что её надо регулярно перечитывать, чтобы ничего не упустить. Хотя, конечно, мысль о смертности и скоротечности всего сложно забыть. — Эх, это да. — Знаешь, если ты не против, я бы ещё хотел вернуться к больнице и тому, что с этим связано. — Не против, конечно. Что именно ты имеешь в виду? — Да вот последнее время думал про нигилизм и понял вдруг, что проблема не столько в нигилизме, сколько в цинизме, с которым он, видимо, идёт рука об руку на пару с разочарованием. И сразу подумал про больницу. Но дело даже не в больнице, а во взрослых. Мне кажется, что с возрастом неизбежно теряются иллюзии о красивости жизни, приходит разочарование. У кого-то с рождением детей, у кого-то с первым сексом, у кого-то с операцией может быть или вот просто лежанием голышом в реанимации, или же хватает даже простого медосмотра, не знаю, гинеколога какого-нибудь, или каких-то процедур... И всё, потом сталкиваешься со смертью и всё. Твои родители или знакомые, и вот в тебе уже гаснет что-то, и остаётся либо потухший взгляд и равнодушие, либо какая-то злость. Тела и тела, и ничего красивого и прекрасного. Поэтому я бы хотел опять поговорить о нудизме. К слову, во время этой речи Саша был одет, и вообще к тому моменту он стал часто оставаться одетым, когда мы были наедине, а я так и продолжала сверкать голым задом. Я к этому никого не принуждаю, так что его, по сути, даже не спрашивала ни о чём. — Ещё совсем недавно я думал примерно так: нудизм как общепринятая модель или норма — это совмещение бодипозитива, феминистских идей о свободе груди и вообще тела, принятия себя, равенства и общности людей, терпимости, снятие проблем ложного стыда, неуверенности, неприязни, высокомерия (сложно над кем-то показывать власть без мундиров и трусов, это будет очень смешно), объективации и излишней сексуализации женщин, сексуальных девиаций вроде вуайеризма из-за нынешнего отношения к наготе, а также нездорового образа жизни: люди наверняка будут стремиться стать здоровыми и красивыми, и хотя бы частичное решение проблем реанимации и больниц, где люди оказываются голыми и чувствуют себя униженными и лишенными достоинства. В развитых странах (Дания, Швеция и др.) он принят, значит, это хорошо. А в Финляндии совместные бани, и это тоже хорошо. Уйдёт акцент с тела на личность, характер, поведение, умения. — Ну да, прекрасные вещи. А разве это не так? — Не то чтобы не так... Просто всё думаю, что одежда как раз как-то и позволяет уйти от телесности в области там разума или воображения или условно духа, украшает тело, позволяет человеку выразиться — ведь это важно. А голое тело... — Что? — спросила я и встала с пола. — Ну что? Грязно? Про туалет думаешь? У нас же закрыты обычно эти отверстия, а гигиену кто отменял? — Эх, да не кипятись. Я не против нудизма. Просто всё думаю, что когда всё это на пляже и все радуются, или, может, после секса, то да, это прикольно, а так вот, часто, ты постоянно помнишь, что ты тело, что другие тело, хотя, наоборот, в то же время острее понимаешь, что, ну, например, взять два голых человека одного пола одного возраста, тела похожи, но люди наверняка будут очень разными, значит, человек не только тело. Мне просто надо проехать этот период, и всё наладится, не переживай. — Слушай, Саш, ну никто же никого не заставляет. Ты сам недавно говорил, что абсолютизм это плохо и что нужна мера, что тотальность это плохо. Никто не говорит, что надо сжечь всю одежду и постоянно ходить голыми. Если хочешь, я при тебе могу одеваться, хотя мне бы, если честно, не хотелось. — Да не... Не одевайся, я уже так привык. — Хе, то-то же, — улыбнулась я. — Просто мы опять возвращаемся к проблеме красоты. Если смотреть множество ню-фото или картин, почти везде восхваляется именно женское тело — либо развитое мужское, как в случае с древними статуями или иными картинами. А у меня ни то, ни то, у вас изгибы, грудь, все дела, гениталии скрыты, а у нас... — Да брось ты, сиськи и сиськи, обвиснет небось всё потом. Мне нравится твоё тело, не будь таким самокритичным. Бодипозитив и нудизм как раз призваны бороться с этими навязанными идеалами. Ты вот сказал, что будут стремиться стать красивыми и здоровыми, а это опять какой-то, получается, стыд своего тела. Ну вот если кому-то не по душе качаться, им книжки нравится читать или ещё что, ну и пускай, нечего стесняться и пытаться качаться. — Конечно, ты права. Извини, что-то я совсем распустился в последнее время и только ною. — Ничего страшного, не переживай. Зимой, через месяц-два после этого разговора, я окончательно разочаровалась во всех попытках отрицать формулировку «я — женщина» в разных вариантах (женщина, девушка) (избегать её, не принимать, когда так говорят про себя другие, и, например, настаивать на формулировке «я — человек»). Точно так же, как можно сказать: «Я — переводчик», и это будет правдой, но характеризовать меня не полностью, а с какой-то стороны (профессия, работа), так же точно правильно говорить и «я — женщина», если иметь в виду физическое тело или что-то связанное с этим социальное. Я восприняла и воспринимаю это как некоторое поражение перед жизнью, перед реальностью, перед материей, но мне не очень сильно от этого больно. Так... Несколько больно. Грустно, скорее.