Дневник Ани 2: истина точно где-то посередине

      

16. Исповедь (о депрессии). Отталкиваясь от дна

              В конце марта всё, чем мы занимались, это сидели у меня дома, много молчали (мне в том молчании виделось взаимопонимание и со-чувствие, комфорт) да ходили в кино. Работал Саша мало, от многого отказываясь, чтобы немного восстановить или хотя бы перестать терять ресурс, а также отчасти потому, что он с переездом ко мне остался без компьютера и работал с телефона и моего ноутбука. В кино запустили всю трилогию «Властелина колец» в повышенном разрешении, режиссёрской версии и с субтитрами, и именно с ними мы и посмотрели друг за другом все фильмы. Пока мы после просмотра первой части ждали вторую, ибо их не одновременно запустили, в кино на короткий срок пустили корейский фильм «Коробка» про гитариста-социофоба, которого Саша определил как характерный образ кожно-зрительного звуковика. Мне было интересно посмотреть на страну, о которой я ничего не знаю, но фильм я, можно сказать, не поняла. На Сашу фильм, к сожалению, произвёл несколько угнетающее воздействие, напомнив о его собственном социотревожном прошлом. А вот мрачный кровавый «Властелин колец», как ни странно, успокоил — приключениями, дружбой, преодолением слабости, и может быть спокойным отношением к страданиям и смерти… Отношением не таким трепещущим и пугливым. Особенно его восхитил огненный древний монстр, перед которым Гендальф кричал своё знаменитое «ТЫ НЕ ПРОЙДЁШЬ!», в одном городе он увидел прообраз Вайтрана из Скайрима, а за Голлумом-Смеаголом следил с особым интересом и то сочувствием, то отвращением и ненавистью (в смешанности чувств я с ним, конечно, солидарна). Также ему очень понравились (хоть он и не впервые смотрел) королева эльфов и возлюбленная Арагорна, а также сам Арагорн. Момент с ходячими неторопливыми деревьями-энтами и двумя хоббитами его очень успокоил, а я от своего милого друга заодно узнала, что у Фенриза из Дарктрон есть проект Isengard — как башня Сарумана, да.       Апрель.       Саша решил написать от руки письмо со своими искренними чувствами, порождёнными депрессией, которые он не мог высказать вслух, и показать его мне (а позже и психотерапевту). Он разрешил напечатать его.              «Я чувствую себя ужасно плохо. Недостойным ни любви, ни доброты, ни даже зла, ни ненависти, а только презрения. Пинка ногами с презрительной гримасой и словами про воняющий мусор. Я не понимаю, почему ты со мной, а не пинаешь меня ногами и словами. Меня никто не любит, а если и любит, то я не могу оценить этого. Я не умею любить, мне постоянно хочется реветь, потому что у меня не получается жить, но слёзы не выходят наружу. Мне кажется, что я отвратителен и недостоин жить. Мне хочется убить себя и исчезнуть из мира, я лишь неудачный эксперимент жизни. Мне кажется, что всем будет без меня лучше. Жизнь требует движения, а мне постоянно хочется реветь, у меня ни на что нет сил. Я отвратительный эгоист: всё я, я, я. Мне кажется, что всё как-то не так, всё как-то не так. Мир будто плавает перед глазами. Всё не так. Я понимаю, что у меня депрессия, но в голове по кругу вертятся негативные мысли, и у меня не получается их игнорировать и не поддаваться им. Я плохой и всем только делаю больно, но и моя смерть может быть кому-то сделает больно. Я очень хочу просто исчезнуть из жизни. Вот бы вернуться в прошлое и отменить своё рождение. Не хочу жить. Мне кажется, что я совершил что-то ужасное и забыл про это, а все на меня смотрят и знают это. Как минимум все меня обвиняют, что у меня депрессия без причин. Люди болеют, умирают, голодают, где-то война, а у меня всё хорошо, даже девушка есть, но депрессия. Последнее время сижу на депроблэке, кричащие вокалисты создают ощущение, что я не один, что меня кто-то понимает. Какое это должно быть счастье: перед смертью найти единомышленников, откричаться, что-то оставить миру и умереть. Единомышленники снимут шляпы, помолчат минуту, расформируют группу и разойдутся».              Мне кажется, депрессия похожа на рак. Она просто съедает человека, и всё.       Конечно, мне очень больно, что я пропустила и не заметила ухудшение состояния своего любимого, что ничем не помогла ему, что не дала ощутить, что он любим и прекрасен. Очень больно.       Как жить дальше? Я решила, что надо вытаскивать друга в социум и другую обстановку, а значит — регулярно ходить на тренировки. И вот в чём мне со временем признался Саша:              «Чёрный пояс. Смотрю на него и первым делом думаю: повеситься бы на нём. Чёрный пояс. Мои пот и кровь, годы тренировок. И всё впустую. Самый опасный мой враг — я сам. Чтобы себя спасти, мне надо обезвредить или убить самого себя. Или подставить себя под чей-то смертельный удар. Хотя бы позволить себе что-то сломать. Да, я сотни, тысячи раз падал и вставал, на каждой тренировке десятками раз. Но это не помогло. Разве что, сейчас я снова упал и снова пытаюсь встать. Но я очень сильно упал. Очень глубоко. Провалился под лёд. Вряд ли я уже смогу подняться без чьей-то помощи и выйти сухим из воды, без травм. Я упал и долго лежал на полу. На дне».              После прочтения Сашиного письма Ксения прислала мне сообщение:       «Аня, здравствуй. Я по поводу Саши. По правде говоря, у него тяжёлая, сильная, а не средняя депрессия. Он должен находиться либо в стационаре и принимать лекарства под присмотром, либо быть среди любящего принимающего окружения. Мы виделись один раз, но мне хватило, чтобы понять, что ты слишком холодная. Возможно, ему с тобой не теплее, а даже холоднее, чем одному. Он по сути постоянно в одиночестве. Если тебя не спрашивать, ты молчишь, а он не будет спрашивать, у него депрессия и чувство, что он навязывается со своими разговорами и что он в чём-то провинился и поэтому с ним не говорят и ему не улыбаются. У тебя же из-за этого развалилось с той девушкой. Пойми, что есть реальный риск, что Саша ещё чего-нибудь натворит. Помочь может только твоя работа над собой ради него. Если ты не изменишься, пиши пропало. Лучше проводи его тогда в больницу, адрес дам».       Ну что сказать. Молча я прочитала сообщение, потом перечитала. И в голове отчётливо прозвучало: «Да, всё так и есть. Я ледяная». У меня чувство, что я сама себя держу на поводке и не отпускаю чувства, не даю себе в них прыгнуть, не выпускаю их из себя. При этом у меня чувство, что я отстранена от жизни. Взаимосвязь этих двух чувств просматривается очень ясно. Но я не понимаю, как растаять и выйти из апатичной нейтрали, как отпустить себя с цепи и снять ошейник, как перейти от разума к эмоциям, как, чёрт, уйти от звука и кожи к любвеобильному зрению. У меня чувство, что у меня нет никаких чувств, и я даже не чувствую вины за то, что я такая равнодушная и чрезмерно спокойная. Словно кто-то во сне меня пичкает каким-то препаратом.       Ну, грустно конечно, что я будто во всём виновата. И наверно не будто, а скорее всего, но не во всём, а во многом. Фигово, да.       Надо так надо. Меняться так меняться. А как? Как меняться-то?       Так я ей и написала. «Как мне суметь измениться? Я знаю, что с Линдой камнем преткновения стала моя отчуждённость, но, видно, не смогла извлечь из этого урок и поменяться. Идти в психотерапию? Или к психологу?»       Она через какое-то время ответила. «Да, можно так. Так будет быстрее и возможно проще».       И тут я неожиданно для самой себя написала: «Не хочу».       На кону стоит, возможно, жизнь моего любимого, а я отказываюсь для него что-то делать.       Я написала Ксении новое сообщение: «Это не честно. Как читерство. Вполне уверена, что справлюсь сама и в короткий срок. Спасибо, что написали».              Вот что мне пришло в голову: вернуться к своему же определению любви из первого дневника. Перечитать, вспомнить и понять, почему моя любовь не помогла Саше. То ли я вовсе не люблю, то ли что-то забыла, то ли определение необходимо корректировать.              «Что ж, настал момент сборки определения «любовь» воедино. По Фромму и по мне.              Итак,              «В противоположность симбиотическому единению зрелая любовь это единение при условии сохранения собственной целостности, собственной индивидуальности. Любовь – это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими; любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества; при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранять свою целостность. В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя.»              Итак,              Любовь – это абстрактное понятие, обычно описывающее альтруистичное отношение к кому-либо, призванное улучшить жизнь всех сторон, преодолеть эгоизм и отчуждённость, подразумевающее под собой множество компонентов: принятие, заботу, поддержку, уважение, ответственность, стремление к познанию (заинтересованность, внимательность, интерес, любопытство), отвагу, волю.              Любить – значит проявлять эти качества; любить – это искусство, требующее отваги, которому нужно и можно учиться, для этого требуется способность уметь спокойно переживать собственное одиночество и дисциплинированность, воля, умение сосредотачиваться на внешнем, что можно развить медитациями.              Вот как-то так. Я решила убрать несколько пунктов – безопасность, доверие, влечение, нежность (Камю), рациональную веру в человека – поскольку они могут ввести в заблуждение, требовать дополнительных разъяснений либо относиться к другому. То, что у Камю – это про влюблённость, как и то, чего я вовсе не упомянула. Как я поняла, вера – это уверенность в том, что человек сохранит свою суть в дальнейшем. Для этого, по идее, сначала нужно её узнать; также не очень ясно до сих пор, как быть с принятием и познанием: можно ли любить сразу или нужно сначала узнать человека и решить, хочешь ли ты его любить. От этого зависит, например, вопрос возможности любви к «людям» (всем, les gens), о чём спорили Антуан и Самоучка. Доверие и безопасность слишком непостоянны и неуловимы: должно ли доверие быть полным, если поссорились и доверие и безопасность исчезли, значит, любовь ушла.. и так далее. Не включила я также и привязанность: она наверняка присутствует в большинстве случаев, но так как должен соблюдаться принцип свободы и неограниченной любви и так как привязанность отдельное понятие и дзэн-буддизм его не очень любит, я решила её не включать.              Из этого понятия видно, что любить можно человека, людей, жизнь/мир/планету/природу, животных, и может быть что-то неодушевлённое. Правда, для них не очень важна поддержка, и её даже можно убрать из списка, но всё же для большинства случаев с людьми она не помешает. Поддержка не в смысле что ты поддержишь любое сумасшествие, а что ты будешь поддерживать начинания, в трудную минуту и так далее. Оттого, наверное, и безопасность в определении лишняя – в конце концов, это эгоистично, а не альтруистично, хотя, разумеется, речь не идёт о самопожертвовании или наплевательском отношении к себе. Дело скорее в том, что ты всё равно умрёшь, поэтому нет смысла из-за каких-то мелочей отворачиваться от человека. Не так важно, чтобы тебя любили, главное, чтобы ты любил – и это действительно требует отваги, да.»              Вот что я тогда написала. Очевидно, что у меня проблема со «стремлением к познанию» Саши. Вот ещё себя процитирую:              «Если соблюдаются принципы – а пожалуй именно так можно охарактеризовать составляющие любви – если соблюдаются принципы заботы, принятия, уважения, то автоматически приходит чувство безопасности.       Однако для какой-то более «живой» любви в более приземлённом её понимании нужно как раз то, что я не включила в основное определение – влечение, радость, теплота, нежность, безопасность, доверие, физический контакт, касания, объятия, поцелуи, подарки, стремление сделать приятно. И это, пожалуй, надо назвать «проявления любви». А то непонятно, как любить, исходя из составных любви. И нигде нет ничего ни про брак, ни про ограниченность одним человеком, ни про собственничество, ни про привязку к полу, ни про секс.       Итак, что же произошло у нас с Линдой? Она не захотела меня принять, не попыталась понять, плюнула на ответственность, безопасность, заботу; я не была к ней достаточно внимательна, заинтересована, не доверяла; у нас исчезла вся теплота, нежность и радость, да и, кажется, даже влечение. Мы погрузились в отчуждённость и свои «я», свои проблемы, наше «мы» рассыпалось.              Объединение – это ещё одна вещь, которую я никуда не включила, но которая крайне важна для парных взаимоотношений между людьми. Искать компромисс, сохранять контакт, создать то, чего не было бы иначе – «мы».»              Что ж. Кажется, хоть какой-то прогресс со времён Линды произошёл: у меня хотя бы нет недоверия к Саше, да и своих проблем, по сути, уже нет, поэтому я не так сильно погружена в себя. Потери объединения и нашего «мы» мною тоже в этот раз не ощущается, ура. У меня чувство, что мы как раз научились находиться в одиночестве, тому, про что писал Фромм. Да вот только… Возможно, Саша не научился. Из-за депрессии. Ему хочется слиться со мной. Раствориться во мне. Исчезнуть. Может быть, даже получить не меня, а некую материнскую недополученную любовь. Что в определении любви значит ответственность, я уже забыла, но, наверное, имеется в виду принять на себя ответственность за любимого и за отношения; то есть ответственность за то, что своё поведение может ранить любимого или же привести к развалу отношений. И, по логике, ответственность за принятие решения начать меняться, чтобы никого не ранить и ничего не разрушить. Ответственность за работу над собой и отношениями и в принципе за сохранение отношений. Что ж, я принимаю ответственность за свой отказ от терапии.              Моя любовь не как в "Белых ночах" Достоевского. Там она слишком возвышенная и эмоциональная. Но дело не в том, что моя любовь не эмоциональная, дело в том, что моя намного более земная. Я чувствую протест против возвышенности, я хочу спустить персонажа-мечтателя этого произведения на землю, хочу сделать ему больно физически и морально, ударить и показать смерть, а для начала — хотя бы голое тело. И дело, может быть, всё в том, что его позиция — это чересчур для меня, я просто не могу её вынести. Может быть, я бы хотела любить высоко. Но пока я помню о вскрытии, во мне сидит угнетённая агрессия, смотрящая исподлобья. Может быть, мне бы на самом деле хотелось, чтобы он что-нибудь сделал, спас меня и пожалел. Но вряд ли он может действительно что-либо делать, кроме как мечтать... И, может, поэтому я чувствую обман и пылаю яростью: что ты говоришь о таких возвышенных вещах, чего ты стесняешься, чего робеешь, ты, бесполезный бездеятельный наблюдатель, возвышенность твоя — обман. Я понимаю, что за его возвышенностью может прятаться высокая чувствительность и неприятие мира, что так он ставит диагноз обществу, и я будто готова разрыдаться и сказать: "Милый ты мой, ты чертовски прав, так жить нельзя", — но почему-то вместо этого во мне включается звериная ярость, и то, что он весь такой чувствительный и мягкий и вряд ли будет сопротивляться и даже защищаться, злит меня ещё больше. Защищайся, чёрт возьми. Огрызайся на мир, указывай прямо на то, что тебе не нравится. ДЕЛАЙ что-нибудь. Хотя и героиня мне не особо понравилась.              Я начала думать про другие книжные примеры любви (в основном в русской литературе) и с удивлением поняла, что зачастую у героев всё заканчивается трагически. Даже сложно вычленить какой-то конкретный пример, но пусть им будет «Анна Каренина» — хотя я и читала её только в кратком пересказе основных событий. Наверное, и без моего спойлера всем известно, что в конце Анна заканчивает жизнь самоубийством. В произведении есть и спокойная семья — Лёвина и Кити. Разница между ними именно в спокойствии; так может, не стоят того сильные эмоции и страсти, раз могут привести к печальному результату? Важно провести границу: первоначальный брак Карениной, казалось бы, тоже спокойный; но он скорее унылый и скучный, тоскливый. Разве скучно нам с Сашей друг с другом?        Эх, я не знаю. Жак Фреско уверял, что никакой человеческой природы нет и, значит, можно себя менять. А куда мне меняться, если становиться более страстной, кажется, плохая идея? Как мне проявлять любовь тихо, тепло, чтобы Саша её чувствовал? Может, я просто упёрлась в свой предел и без взгляда и подсказок со стороны не справлюсь? Интуиция моя, где же ты, почему ты не ведёшь меня в нужную сторону, почему не подлаживаешь меня под моего милого друга?        От Ксении, кстати, пришло ещё сообщение: «Если честно, хоть вы и не спрашивали моего мнения, мне кажется, что вы занимаетесь опасной ерундой. Рано, ну рано вам лезть в философию и экзистенциальные проблемы, у вас же не прорешаны простые базовые проблемы: депрессия, одиночество, неуверенность, неумение выражать эмоции, ещё что-то — непрожитое или касающееся отношений. Только путаете всё в кучу. У вас нет ни ресурса, ни спокойствия думать про что-то экзистенциальное, вам бы стать как поверхность озера, чтобы ясно видеть какие-то экзистенциальные вопросы, а у вас и без них круги да волны расходятся. А всё вам охота самостоятельно плыть. Эх вы, утята».        Первой моей реакцией была злость. Мне захотелось ответить ей: «Отчего ж вы тогда бросили Сашу с его проблемами? Почему сейчас проглядели стремительное ухудшение его состояния?»       Но я ничего ей не написала. Я тоже просмотрела ухудшение. А Саша — свободный взрослый человек; а Ксения — не его мать или близкий друг или чем-то ему обязанный человек, чтобы навязываться. Саша не выдержал свободы.         Примерно 10 апреля мы пошли в кино на мультфильм «Райя и последний дракон». Я предложила пойти в кино, а Саша выбрал, на что именно. Под конец мультика он неожиданно довольно сильно расплакался. Я всё обнимала его и гладила по голове. А во всём зале были только мы одни. Совсем никого больше не было, хоть сексом занимайся. Мы садились на разные места и ходили по залу. Позже, успокоившись и умывшись, он объяснил, что произведение показалось ему чрезвычайно важным и что каким-то образом смогло глубоко тронуть его чувства. Основная важность ему виделась в поднятии темы мирового объединения, а также тем доверия и смерти. Мы оба сошлись на мнении, что мультфильм глубок и важен примерно так же, как и «Душа», и что они два — хорошая попытка изменения мира через сознания людей.        После этого, думая, что бы ещё посмотреть, я вспомнила про «Звёздные войны». Новость, что Саша их не смотрел, меня шокировала.         — Так вот почему ты не хочешь жить, — сказала я, довольно бестактно пытаясь пошутить.        И вскоре мы посмотрели все шесть классических фильмов этой вселенной — сначала предысторию Дарта Вейдера, а потом три части, которые в реальности вышли раньше. Саше очень понравилось, хотя трагичное прошлое Дарта Вейдера его расстроило.        Между прочим, только теперь, в этот первый просмотр «Звёздных войн» за несколько лет, я заметила — и Саша, конечно, тоже, — насколько близки Сила и кодекс джедаев к чему-то из мира наставлений в японских боевых искусствах, в айкидо, и особенно, конечно, к незримой энергии ки. Мне показалось это интересным, но никакого вывода сделать из этого у нас не получилось. Ну да, есть некоторое сходство. И всё. Сашу же намного больше заинтересовали Светлая и Тёмная стороны. Я, сказал он, давно уже иду по тёмной, причём во многом добровольно, в этом, наверно, и проблема. А ты, продолжал он, сначала шла по светлой, даже очень светлой, а потом, со смертью мамы, упала в пропасть, а дальше шла где-то между сторон или по двум сразу.        Наверно, так и есть.         — Где же всё пошло не туда у тебя? — спросила я.         — В средней школе, когда меня начали потравливать. Потом метал, дэткор, депрессия, агрессия, проблемы дома, мизантропия, одиночество, социофобия. А ещё — взрослые темы в детском возрасте. Пока кто-то гулял и проживал первую влюбленность, я читал про во всём разочаровавшегося самоубийцу Мартина Идена, во всём разочаровавшихся и всё обесценивших Холдена Колфилда, Печорина, Рокантена, про войну и одиночество, читал «Одиночество в Сети» и депрессивную эротику Харуки Мураками, а вскоре и «В дороге» Керуака — кажется, примерно как и ты. А ещё я начал смотреть аниме — и вместо «Покемонов», «Наруто» и комедий сразу начал с драм и жестокости: работы Киото Анимэйшн от «Выси» до «Кланнада», грустные «Эф — история воспоминаний» и «Эф — история мелодий», кровавый «Код Гиасс» и злющая «Эльфийская песнь», потом суровый «Клэймор» и ещё какие-то работы. Ещё было, например, чрезвычайно мрачное «Василиск» — каждая серия начиналась с «Было время, когда люди ненавидели друг друга». В нём умерли почти все персонажи. А ещё — очень тяжёлый «Волчий дождь» и подавляющие «Технолайз» и «Эрго Прокси». «Блассрейтер» с его прекрасной музыкой тоже по мне сильно ударил страданиями персонажей. Различные произведения про аутсайдеров и интеллектуалов оттолкнули меня от общества, размышления над серьёзными темами отдалили от сверстников; но телом и положением я был подростком, а не взрослым, и потому оказался в пространстве между теми и теми и в нигде, а потом было рубежное «Добро пожаловать в Эн.Эйч.Кей» и подростковое «ОреГайру». Кстати, вот буквально только что закончился третий сезон, и герой кардинально переменил своё отношение к жизни. А я-то, дурачок, смотрел первый сезон, слушал его странную философию тогда, за поведением смотрел. «Эксперименты Лэйн» тоже стали чертой, отделившей меня от остальных, которые этого аниме не видели. Сейчас я действительно думаю, что «Эльфийская песнь» с источающей ненависть и убийства главной героиней стянула меня с рельс. Аниме я смотрел в интернете, на компе, проводил за ним много времени — и опять же отдалился этим от сверстников, которые в основном гуляли да тусили. А я уже читал невесёлые посты в Hikikomori и ни в чём не видел смысла. Сейчас мне кажется, что всё это такая ерунда, но всё вместе оказало на меня огромное влияние. Ещё и раскол с верующей семьёй отделил меня; я старался реже выходить в семью из своей комнатки. Я в основном молчал, не здоровался, и родители и некоторые взрослые придумывали, что я дескать их ни во что не ставлю и высокомерен; это бесило меня и действительно настраивало против них. Это всё такая ерунда, такие мелочи, но я не смог с ними справиться без потерь. У меня уже не было реальных друзей, ни тем более девушки, и у меня будто не было семьи. И в этом одиночестве выросло мрачное злобное существо. У Дарта Вейдера изначально хотя бы была благородная цель спасти любимую — а я… был просто мусором, наверное.         — Ну что ж, значит, я тоже мусор, ведь мне нужен именно ты. Неужели ты не видишь, что всё привело к тому, что ты стал именно собой, таким отличным от других, и что раз я выбрала тебя, значит, в этом есть некоторая ценность.        — Да я ничего не говорю. Да, может, оно и так. Но я многое потерял, становясь собой, и не особо рад тому, каким я стал, не особо доволен жизнью. Наверное, и ты об этом думала, но факт, что у меня остаётся депрессия, хотя у меня есть ты, меня удручает. А депрессия, видимо, из-за всего того, что меня и сделало мной — вообще, может, здоровый я совсем другой и уже перестану тебе подходить и быть нужен. Эх чёрт… Зачем всё? Прости, не хочу выбивать из колеи, но мне кажется, что всё бессмысленно — не в великом экзистенциальном смысле, а просто. Во всех смыслах сразу. И экзистенциализм бессмысленный, и всё бессмысленно, вот так. Чего мне остаётся? Или самоубийство, или жить на таблетках. На серьёзную терапию не хватит денег. Эх, прости, прости, — начал он с сожалениями извиняться, увидав, как я понуро опустила голову, — лучше бы я сдох, раз не умею держать язык за зубами и расстраиваю.         — Ну расстроил и что? Думаешь, я такая слабая? Уж и расстраиваться мне будто нельзя, чёрта с два. — Я шмыгнула носом. — Ну бессмысленно и что? Да пошло всё к чёрту! Заебал меня этот клятый смысл жизни! Похуй мне на него! Нет его — и похуй! Нахуй блять этот ебучий смысл! И без него можно жить нормально. И без него!         — Ну да… И без бога, и без смысла. Что нам ещё остаётся. Жить ни для чего и просто потому что. И никакой разницы между жизнью и смертью, потому что если в жизни нет смысла, то для меня в ней нет и ценности. На самом деле это невероятнейший идиотизм, страдать на пустом месте и отказываться просто жить просто так, просто потому, что живёшь, для любого животного это сумасшедшая идея. Все живут себе… А я… Почему у меня не получается, Ань? Я же тоже животное, органика, груда мяса, костей, крови, меня бы могла съесть какая-нибудь акула наравне с каким-нибудь другим животным. Так почему, чёрт возьми, я не могу довольствоваться тем, что имею — своей жизнью? Я не могу этого понять, это для меня есть великая загадка.        Что я могу сказать? Даже когда кажется, что мы не животные, воспоминания говорят мне: всех потом вскроют и выпотрошат, как рыбу, как корову. Весь этот драгоценный внутренний мир вонючими кишками выпустят наружу, умный мозг порежут на кусочки, сердце-любовь тоже, красивое лицо закроют срезанным для доступа к мозгу скальпом, интимные груди, ягодицы и гениталии сгниют, язык вытащат через горло. Человечество решило, что человек — животное, человечество играет в игру, превознося жизнь, красоту и душу, а анатомы смеются и режут всех на части, а потом порежут их, равнодушно и просто. Чем человек ценнее коровы? Ничем. Даже хуже: от него ни мяса, ни молока, ни шкуры.          — Пойдём подышим воздухом, — негромко и как-то тускло сказала я. — Погода хорошая.        Вскоре после «Райи», по инициативе Саши, мы отправились в не самый близкий кинотеатр на фильм «Гунда». Его появления ждали в «Вите». Сам по себе — по форме — фильм представляет некоторый эксперимент. Людей в фильме можно сказать нет, голосов людей почти нет, музыки по сути тоже. Зритель созерцает жизнь нескольких животных на ферме с хорошими условиями, одноногая курица меня впечатлила, в центре — кусочек жизни свиноматки Гунды, у которой есть своя личная будка, и рождение и взросление поросят. Поросята живут, живут, как будто даже радуются жизни. А потом приезжает огромная страшная шумная машина и их забирает. Гунда мечется, но она не в силах ничего изменить. А коровы, которые на выгуле мудро обмахивают своими хвостами мух от лиц друг друга (до своего-то своим хвостом не дотянуться), стоя попарно валетом, все с бирками и обречены. На нас обоих фильм произвёл тяжёлое впечатление, и я пожалела, что мы на него сходили, потому что Саше и без того тяжело. Между прочим, буквально в начале фильма есть шокирующая сцена убийства Гундой своего поросёнка, так что в итоге несколько недоумеваешь, а чего она горюет, что и остальных забрали на смерть. Поэтому пропагандой вегетарианства фильм вряд ли назовёшь. Смысл жалеть поросят, если их не жалко даже их огромной матери. Такой вопрос появляется в голове.       Со временем Саша как бы между делом прочитал «Победи депрессию прежде, чем она победит тебя» Роберта Лихи по совету Ксении и случайно попавшуюся ему на глаза книгу Альфрида Лэнгле «Дотянуться до жизни… Экзистенциальный анализ депрессии». В процессе чтения, по словам моего дорогого друга, «Победи депрессию» казалась ему толковой книгой, но в итоге он не сделал ни одной заметки, а сам вспомнить чего-то из неё в общем-то не смог, хотя из-за того, что она написана в КПТ-ключе (когнитивно-поведенческой терапии), у него ассоциации с терапией социофобии и депрессии Томаса Ричардса. Тем не менее книгу он оценивает как хорошую и рекомендует. Вторая книга, наоборот, показалась ему больше теоретической, зато он сделал — хоть и с помощью какого-то отзыва, потому что не мог собраться с мыслями — большую заметку, которой любезно поделился со мной. Привожу её ниже.        ⁠⁠ Альфрид Лэнгле «Дотянуться до жизни… Экзистенциальный анализ депрессии»       В основе экзистенциально-аналитической работы с депрессивными людьми лежит феноменологическое понимание депрессии как утраты переживания ценности жизни.       Депрессия – как утрата отношений с жизнью, обусловленная потерей обращения к жизни, отсутствием диалога с реальностью. Почему она возникает, какие механизмы использует, что ее усугубляет, а что помогает с ней справиться.        Депрессия рассматривается, с одной стороны, как неудача, которую претерпел человек в постижении ценности жизни. Автор также предлагает вариант смысла депрессии. Депрессию можно и важно понимать как призыв сделать все, чтобы, невзирая на тяжесть страдания, изменить обстоятельства, включая внутренние установки и позиции. Лэнгле подчеркивает важность эмоций. Грусть и гнев помогают вызвать эмоции и преодолеть безразличие к жизни или обиду. В книге даются способы выхода из депрессии. Депрессия преодолена, когда возникла устойчивая позитивная эмоциональная установка по отношению к жизни – «Да жизни», «Мне нравится жить».        В книге важная роль уделена профилактике депрессии. «Ухаживать за приятными переживаниями – там, где радость, там – жизнь».        А также выделена роль фундаментальных мотиваций.       Четыре фундаментальных условия экзистенции — я могу быть в мире, люблю жизнь, могу быть в ней собой и знаю, ради чего мне стоит жить.       Что хочет от меня этот час? На что я должен дать ответ? Не только я чего-то жду от жизни, но и жизнь чего-то ждет от меня. Позиция открытости и активного участия.       Отдельные статьи посвящены предотвращению суицидов во время депрессии и синдрому эмоционального выгорания.       Важность смысла жизни несомненна. Жить нужно чувствуя, ощущая, наслаждаясь, позволяя себе грустить и переживать, находить опоры, чтобы двигаться вперед и радоваться жизни.       Есть хорошие таблицы. Реактивная, психогенная и эндогенная депрессии.        Реактивная: гнев по отношению к жизни. Депрессия в связи с жизнью. Переживание себя в мире отделенным от целого. Причины: утраты (смерть), преобладание дефицита/неполученные ценности. «Для меня жизнь не является хорошей». Отсутствие отношений с миром.        Психогенная: травма, ощущаемое разочарование в жизни, гнев по отношению к другим. «Жизнь не хороша, потому что люди (патологоанатомы и политики) не хороши». Депрессия в связи с отношениями. Блокада чувств. Причины: непроработанные травмы в отношениях, лишение контакта (сироты, инвалиды). «Жизнь ранит и убивает меня». Дефицит отношений с жизнью. (У Ани. [Насчёт этого у меня сомнения])       Эндогенная депрессия: гнев по отношению к себе, отсутствие сил для переживания ценного. Депрессия в связи с тем, что не справляешься. Жизнь была бы хороша, но я недостаточно хорош. Дистимия, меланхолия. Дефицит витальности. Слабость, самообвинение. Отсутствие отношений с собой. (У меня. [Саши])       Истоки депрессии — дефицит или утрата ценностей и, как следствие, ослабление отношений с жизнью. В депрессии контакт с Бытием-здесь не удерживается. Человек отказывается от него, потому что связь причиняет слишком сильную боль или потому что отношения ускользают от него и их уже невозможно удержать. Человека больше не утешает голубизна неба, утренняя роса, дуновение воздуха, коснувшееся его лица. Он больше не может думать о расставании, бежит от чувств, которые с этим связаны. Ему всего этого достаточно. Он хочет покоя. И все же не может уйти от случившегося. Его мысли вращаются вокруг болезненных событий, чувства душат его. Начинается депрессия, меланхолия распространяется, захватывая все вокруг, все больше и больше ситуаций, большую часть дня, наконец, всю жизнь. Неудерживаемое отношение с Бытием-здесь выбивает у охваченного депрессией человека почву из-под ног, делает его беззащитным перед последующими «обвалами» и утратами. На пути к потере отношений с жизнью отсутствует какая-либо дамба. Последствием является то, что недостаток отношений становится самостоятельным фактором. Депрессивные чувства генерализируются. Вместе с утратой отношений убывают силы. Человек обессиленно смотрит на это бедствие, и ему нечем возразить против него.       Любая депрессия сопровождается истощением.        Депрессии, если ориентироваться на процесс, можно дать следующее определение: это заблокированность, отсутствие грусти.       В различных ситуациях одинаковым образом проживается защитное поведение.        Через близость мы приходим к источнику ценностей и к радости жизни.        Важность отношений с матерью.        Для того чтобы жизнь мне нравилась, чтобы я ее любил, мне опять же нужны три вещи: близость, время и отношения с другими людьми.       Если я могу быть в мире, люблю жизнь и могу в ней быть собой, это означает, что созданы предпосылки для четвертого фундаментального условия экзистенции: обнаружения того, ради чего мне стоит жить, о чем идет речь в моей жизни.