Дар свыше

В больнице царила суматоха — местная квиддичная команда слишком рьяно лупила бладжерами друг друга, в итоге трое игроков с разной степенью сотрясений понуро сидели в приемном покое, ещё одного с трещиной в правой руке, уже латал дежурный целитель, а девушку-охотницу осматривал сам Кэмерон — бладжер прилетел ей прямо в живот и бедняжку то тошнило, то она сгибалась пополам от боли. Поэтому появление Драко Малфоя осталось никем не замеченным, и он некоторое время бродил по коридорам, ища Панси, Северуса или, на худой конец, Поттера. Последний очевидно, почувствовал призыв, и вывалился ему навстречу из-за неприметной двери с надписью «Для джентльменов». Выглядел победитель Тёмного Лорда отвратительно — глаза запали, кожа имела оттенок молодой зелени, а на щеках неопрятно темнела отросшая за Мерлин сколько времени щетина. — Малфой, — вместо приветствия буркнул Гарри — их неприязнь, разумеется, с годами не стала меньше, несмотря даже на то, что они периодически помогали друг другу по работе. Вчера, когда Драко прибыл в Нейпир, они не пересеклись — Поттер провалился в глубокий сон прямо у постели дочери, а Панси успела перехватить однокурсника и сообщить, что зелье доваривается, а ему лучше пойти отдохнуть, чтобы завтра быть внимательным и собранным. Драко спорить не стал — он ненавидел портключи. Едва получив сову от Панси, он немедленно отправился сюда. Помочь Снейпу вытащить Лили Поттер из объятий смерти. — Поттер, — парировал Малфой, — выглядишь хреново. Ты ел? — Кажется, вчера Паркинсон запихнула в меня какой-то сандвич, — Гарри растерянно взъерошил волосы, — Лили заснула под утро. Кажется, эти маггловские лекарства помогают. — Удивительно, но факт, — согласился Драко, — тебе нужно поесть. И кофе. Много кофе. — Я не брошу Лили тут одну. — Панси скоро придет, она присмотрит. К тому же, это больница, целители на что? — Ты так хочешь со мной пообщаться? — криво ухмыльнулся Гарри. Он умылся и применил некоторые очищающие чары, так что чувствовал себя посвежее, чем вчера, но бриться всегда предпочитал бритвой, а не заклинанием, опасаясь перепутать движение и остаться без бровей — такое уже случалось. Джин тогда хохотала до икоты. Здесь бритвы не было, а просить у Снейпа было как-то неловко. Вспоминать о жене было безумно тяжело — рана от её потери и ужас от совершенного ею преступления были ещё слишком свежи. Он так любил её и был в восторге, когда она стала его женой и разделила мечты о большой семье. А теперь трое детей остались сиротами, несмотря на то, что он был рядом. Как родитель он оказался абсолютно никчемным — доказательством этого стала его дочь, лежащая на больничной койке. Жизнь и здоровье которой зависели от Снейпа. И от Гермионы, которую едва не убила Джинни. — Я не хочу, чтобы Северус снова спасал твой зад, а от голодного обморока тем более, — фыркнул Драко, — ты хоть представляешь, чего ему будет стоить полчаса легиллименции, да еще и с Грейнджер на буксире? Очень повезет, если он отделается несколькими днями мигрени. Он снова рискует. Для кого-то по фамилии Поттер. Не находишь, что пора оставить его в покое? Нахмурившись, Гарри по старой привычке потер тонкую ниточку шрама на лбу. — Я не знал, что это рискованно… не предполагал. В те разы, когда я сталкивался с легиллименцией, все было в порядке. — Если нужно просмотреть воспоминания, то конечно. Но здесь будет совершенно иная работа. Так что Поттер, идем в местную столовую или в кафе напротив, мне всё равно. Ты закажешь себе овсянку, тосты, яичницу с беконом или что ты там обычно употребляешь и съешь всё до последней крошки. — Да, сэр, — Гарри криво улыбнулся, чувствуя странное облегчение. Надо же, заботливый Малфой. Они уселись за пластиковый стол желтого цвета. Драко цедил капучино из огромной белой чашки, задумчиво глядя в окно. Доев последний ломтик ветчины, Поттер откинулся на спинку стула и взял стакан с апельсиновым соком. — Ты не планировал переехать сюда или ещё куда-то? — спросил он. — Подальше от прошлого и воспоминаний. Малфой покачал головой. — Мне это не нужно. Мы слишком долго прятались, больше я такого не хочу — ни для жены, ни для сына. Он будет учиться в Хогвартсе, знать свои корни и историю своей семьи. И понимать последствия своего выбора. Вот, например, ты, Поттер — был на «правильной» стороне, делал героические вещи, спас мир, в конце концов. Рискнул своей жизнью. Но твои родственники Уизли не сделали из этого никаких выводов и натворили таких дел, что Тёмный Лорд аплодировал бы стоя. Они очень быстро забыли жертвы и последствия войны. Я не дам себе или Скорпиусу забыть. — Я понимаю, о чём ты. И осознаю свою вину! — Гарри сглотнул, оставив стакан. — Да не в вине дело, герой, — сощурился Малфой, — думаешь, мною или Северусом движет вина? Или Грейнджер, которая много лет терпела происходящее? Оставь прошлое в прошлом, Поттер. Расскажи своим детям правду обо всём, что происходило, но донеси до них важную мысль: нужно отвечать за последствия своих действий, и стремиться быть человеком, который поступает правильно. И не считает кого-то ниже или хуже себя. То, против чего вы боролись, стало реальностью — только теперь не магглы и магглорожденные страдают, а те, кто когда-то сделал неправильный выбор. На каждом вечере празднования годовщины победы слизеринцы прячутся по углам, а кого-то и вовсе не приглашают. Я уверен, что в Хогвартсе Слизерин по прежнему ненавидят, только теперь у них нет декана, который будет защищать их. — И что ты предлагаешь? — Стань тем, кто сделает волшебный мир лучше, Поттер. Однажды ты уже это сделал, — Драко сплел длинные пальцы в замок, выразительно приподняв брови, — пусть наши дети станут соревноваться только за баллы или кубок школы по квиддичу, а не за то, кто стоит на социальной лестнице выше. — Я хотел остаться здесь, — неожиданно признался Гарри, — Джеймс мог бы пойти в школу в Веллингтоне или Мельбурне, а может, вообще отправиться в Ильвермони. Там, в Британии, я не нахожу себе места после того, как всё обернулось. Джордж Уизли единственный, кто согласился присмотреть за моими детьми, да и, признаться честно, только ему я доверяю. Молли совсем плоха, да и её заботит только Гидеон — Лаванда так и не восстановила свою магию полностью, Рон запил и почти не появляется дома, я без понятия, на что они все живут после того, как сгорел дом. Может быть, им помогает Перси, но я не уверен. Я не вернусь в аврорат, да и в Министерстве мне места нет, мне ясно дали это понять. Жена героя применила непростительное! — голос Гарри дрогнул. — Удивительно, что Скитер еще не написала очередную книгу. — Возможно, она в процессе. — Тем более. — Есть еще Хогвартс. Ты не думал вернуться туда? — спросил Малфой задумчиво. — Панси там нравится, да и Крам, говорят, весьма хорош. — Я услышала свое имя? Сплетничаете, мальчики? — неслышно подошедшая к ним Паркинсон едва сдержала смех, когда Поттер вздрогнул и почти выхватил из кармана волшебную палочку. Драко, к его чести, только невозмутимо отсалютовал ей чашкой с кофе. — Ты меня напугала, — Гарри оставил в покое свой карман и исподлобья взглянул на бывшую однокурсницу. — Надеюсь, не в первый раз, — рассмеялась она с явным удовольствием, — нам пора. Зелье готово, и Северус пришел. Вместе с Грейнджер, конечно же. Гарри встал со стула, чувствуя слабость в коленях. Как его встретит Гермиона? Согласится ли помочь? Простит ли она его когда-нибудь? Он скучал по своей подруге. Она была неотъемлемой частью его жизни много лет, и после того, как она едва не погибла, словно пелена спала с глаз. Он предал Гермиону очень давно — своим равнодушием, вечной занятостью, тем, что не поддержал её, когда она не сумела стать министром магии. И тем, что позволял Рону так с ней обращаться. Он должен был знать обо всём — о Лаванде, изменах, детях и воровстве, но не знал. Он не заметил того, что творилось с Джинни. Драко прав, пора что-то менять, но что именно, он пока не понимал. Сейчас главное — это Лили. Если дочка поправится и с ней всё будет хорошо, он справится. Он станет лучшим отцом. И человеком. И если получится, однажды Гермиона сможет хотя бы изредка смотреть на него без отвращения и презрения, которыми она одарила его в госпитале Святого Мунго полгода назад. — Не ссы, Поттер, — мимоходом шепнула Панси, когда они втроем дошли до палаты Лили, — у вас не будет времени вести душеспасительные беседы, сначала дело. Так что расслабься и получай удовольствие. Гарри сглотнул, подумав, что получать удовольствие он сможет очень и очень нескоро. Только бы Лили выздоровела. Только бы Джеймс снова начал с ним разговаривать, а не безразлично пожимать плечами на любое предложение. Только бы Альбус перестал говорить, что лучше бы он умер, чем Джинни — тогда бы ничего плохого не случилось, ведь мать заботилась о них постоянно, а не пропадала сутками на работе. Искаженное гневом лицо сына слишком сильно напоминало ему самого себя. И вывести его из этого состояния могли только Рон и Гермиона. У жизни странное и извращённое чувство юмора, иначе и не скажешь. Войдя в палату дочери, Гарри первым делом натолкнулся взглядом на высокую и неподвижную фигуру Снейпа, застывшего у окна и внимательно слушавшего зельевара больницы — сухонького круглощёкого старика с розового оттенка лысиной и слегка оттопыренными ушами. Лили лежала на койке, но капельницу уже убрали и присевший рядом с ней целитель держал её за ручку, видимо, считая пульс. И только потом он заметил Гермиону, примостившуюся с другой стороны постели девочки на стуле и поглаживающую потускневшие рыжие кудри, беспорядочно разбросанные по подушке. — Наконец-то все в сборе, — оживленно произнесла Панси, — я надеюсь, что мы управимся до вечера и я успею использовать свой возмутительно дорогой портключ до Хогвартса. — Не волнуйся, если что, воспользуемся моим, он многоразовый, — ухмыльнулся Драко, — привет, Гермиона. Северус. С вами, джентльмены, не имею чести быть пока знаком, я Драко Малфой, буду страховать во время легилименции. — Приятно познакомиться! — сияя, Кэмерон энергично пожал ему руку. — Наслышан о вас и фонде семьи Малфой, моя двоюродная сестра имела честь быть представленной вашей матушке и очень, очень тепло о ней отзывалась. Я главный целитель нашей пусть небольшой, но очень хорошей больницы, мое имя Джоэл Кэмерон. — А я Эдмунд Клири и я ни о ком из вас не наслышан, но ты, девочка, — скрипучим голосом выговорил зельевар и улыбнулся Панси, — далеко пойдешь. Джоэл, когда я преставлюсь, возьми её на мое место. Паркинсон порозовела от похвалы и негромко рассмеялась. — Буду иметь в виду. — Привет, Драко, Панси. Так понимаю, всё готово и я могу принять зелье? — Гермиона встала и, не глядя на Гарри, повернулась к Снейпу. — Ты согласен начать? Тот, до сих пор хранивший молчание, кивнул и протянул ей небольшой пузырек, наполненный сиропообразным лавандового оттенка зельем. — Прошу всех, кроме Драко и Гермионы, покинуть палату. Джоэл, будь наготове. Я раньше такого не делал и понятия не имею, как Гермиона отреагирует на зелье и на ментальное путешествие. После надо будет, разумеется, проверить состояние Лили. — Но… — начал было Поттер, но съежился под до боли знакомым презрительным взглядом чёрных глаз. — Вон, — повторил Снейп, — если вы хотите, чтобы всё получилось, не мешайте мне. Я ясно выражаюсь? Вы или кто-то еще не войдете в эту палату, пока мистер Малфой не позовет. — Да, сэр. Они гурьбой двинулись к двери. Панси выскользнула первой, взявшись сопроводить Эдмунда в лабораторию, чему старый зельевар был только рад. Кэмерон пробормотал, что проверит игроков в квиддич и сразу вернется к палате, на случай, если понадобится. Поттер вышел последним. Повернувшись, он пробормотал, не обращаясь ни к кому конкретно: — Спасибо. Когда дверь закрылась с негромким щелчком, Драко помассировал пальцами переносицу, протянув: — Поттер и его проблемы. Напомните мне, ради чего всё это? — Чтобы он отстал раз и навсегда, — фыркнул Северус устало, — что ж, когда мы наконец-то остались одни, слушайте меня внимательно: Гермиона выпьет зелье, которое позволит ей оказаться в сознании девочки одновременно со мной. Защиты у неё нет — я имею в виду окклюменцию, поэтому опасаться нечего. Времени будет немного, около получаса. Гермиона, ты видела, что там творится, будь готова к тому, что могло стать ещё хуже. Наша цель — убедить Лили, что с ней всё в порядке. Я полагаю, что обе её части должны слиться в одну, если она нам поверит. — А если не поверит? — Гермиона нервно впилась ногтями в ладонь правой руки, неотрывно глядя на Снейпа. Он вздохнул. — Тогда, увы, мы сделали всё, что могли. Раскол сознания случается, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то собрал его… не самостоятельно. Но девочка очень мала, она вряд ли справится одна, учитывая её состояние. Мы и так идем на большой риск. — Ладно, — девушка решительно приподняла пузырек с зельем, — один шанс лучше, чем вообще ничего. Северус, глядя на её побледневшее лицо и взволнованно блестевшие карие глаза, хотел было сказать, что верит в неё, но вспомнил, что они не одни. Драко, конечно же, имел крайне скучающий вид, но явно ловил каждое слово. — Мистер Малфой, вы знаете, что делать, если что-то пойдет не так. Тридцать минут — и вы нас вытаскиваете, что бы ни произошло. — Разумеется, крестный, — Малфой вытащил палочку и, наколдовав темпус, оставил её висеть в воздухе, — когда время закончится, я услышу. Удачи. Он уселся на стул рядом с девочкой. Гермиона одним глотком проглотила зелье, слегка поморщившись — оно было вяжущим, словно ягоды недозрелого винограда. Они приблизились к койке, чтобы прямо смотреть на девочку. Снейп встал рядом с Гермионой — очень близко, так, что они соприкасались плечами. — Ничего не бойся, — шепнул он едва слышно и взял её руку, крепко сжав в своей, — Лили, открой глаза, пожалуйста, — обратился он к дочери Поттера, повысив голос. — Лили Луна Поттер, немедленно открой глаза! Вздрогнув, малышка приоткрыла дрожащие веки, и тогда Северус и Гермиона одновременно произнесли: — Легилименс! И словно на американских горках, их подбросило вверх, а затем они словно рухнули в колодец. Ощущение, что она перепачкалась в чём-то липком, было крайне неприятным, но Гермиона, превозмогая отвращение, привстала, опираясь на слегка дрожащие руки. Было странно: она осознавала, что стоит в палате и в окно больницы светит солнце, но в то же время она была здесь, в прохладной черноте неизвестности. — Северус, ты здесь? — тихо спросила она. — Да. Сделай три шага вперед, — попросил его голос, и она послушно шагнула. И увидела его, застывшего напротив обрыва. Почва под ногами чавкала, словно болото. — Осторожнее, не сорвись вниз, — предупредил Снейп. — А где Лили? — Гермиона сощурилась — вокруг было темно. — Я ничего не вижу! — Думаю, что стоит просто позвать её. Лили! Ты слышишь меня? Лили! — громко крикнул Северус, создав что-то наподобие эха. Грейнджер поежилась, почувствовав дуновение как будто бы ветра. И чуть не вскрикнула, когда почувствовала призрачное прикосновение к своему локтю. Сбоку от неё появился силуэт девочки с рыжими волосами, одетой в знакомый свитер, связанный Молли Уизли. — Тётя Гермиона?! Это правда ты? — раздался тонкий неуверенный голосок. — Как ты оказалась в моей голове? Или я наконец-то умерла? Странно, я думала, что встречу маму. А это кто? Девочка обошла Гермиону и встала напротив Снейпа задумчиво хмурясь. — Это мой друг, Северус. Мы пришли, чтобы помочь тебе, Лили. Ты позволишь? — спросила Гермиона.