Виновен

По всей квартире раздавалась мелодия звонка. Антон предупредил мать о том, что придёт достаточно поздно, поэтому догадаться, кто звонит, было несложно. Пройдя в коридор, где оставил рюкзак и обувь, Петров стал рыскать в поисках надоедливого гаджета. На экране смартфона высвечивалось имя главного хулигана школы. Сегодня настроение Ромы было мягко говоря не очень, чему свидетельствовали разгневанные его поведением учителя и вызов к директору. Не сказать, что женщина услышала что-то новое от мальчика, но пригрозилась в следующий раз позвонить матери, а Пятифан, как бы ни кусался, очень боялся её разочаровать. Хулиган очень переживал за Бяшу и приходил к нему домой практически ежедневно, Антон часто наблюдал картину, когда парень сидел, склонившись над телом, а плечи мелко подрагивали. Петров не смел нарушать такую картину, однако сегодня Рома должен был поехать с матерью в ближайший город и с чем-то помочь. — Как там Бяша? — ни «привет», ни «Антон?» ничего такого, только единственный вопрос выстрелом в лоб. Петров смял уголок белоснежной рубашки, думая над ответом. С одной стороны, нужно было сказать правду, рассказать про состояние Бяши, про разбросанные вещи и пустой взгляд, смотрящий прямо в душу. Но не хотелось заставлять переживать и так взвинченного Пятифана, который очень переживает за своего близкого человека. Да, брюнет был ему как брат, глупый младший брат, ради которого Рома был готов горы свернуть. Изо рта вышел слишком тяжёлый вздох. — Он очнулся, но он очень странный? — слово «странный» не очень подходило под данную ситуацию, но более близкого по смыслу Антон просто не смог подобрать. Блондин снова медленно приближался к кухне и взглядом искал что-то похожее на кастрюлю. Ответ не заставил себя ждать: — В смысле? — грубый, прокуренный голос сейчас был больше похож на мяуканье котёнка. На проводе прозвучало звонкое бряканье, так как блондин умудрился опрокинуть всю посуду, что лежала на полке с нужной кастрюлей. Антон поёжился от слишком громкого звука, который очень резанул слух из-за мертвой тишины в доме. Дальше вздох, полный облегчения, потому что ничего не разбилось. — В том плане, что у него очень пустой взгляд, будто у мертвеца. Это немного пугает — честно признался Петров, набирая воду. Он замыслил приготовить гречку, которую отрыл в одной из столешниц, пока искал нужную посуду. А пока вода будет закипать, было принято решение обработать раны Бяши. — Блять. — это единственное на что сейчас был способен произнести Рома, но сколько боли отражалось в его голосе. — Не переживай, я постараюсь уговорить мать на ночёвку, но по правде говоря, ничего не обещаю. Слушай, Ром, я знаю, что ты сейчас очень переживаешь и всё такое, но не накручивай себя. — Ты сейчас серьёзно? Антон, он мой самый близкий друг, ты и сам знаешь как я к нему отношусь. — Знаю, но не забывай и про себя. Ты думаешь, я не знаю, как ты себя измотал? Ты конечно выглядишь не так плохо, как Бяша, но достаточно для того, чтобы начать переживать. Не удивлюсь, если мать специально тебя сегодня вытащила в город. Отдохни, развейся, а здесь я и сам разберусь. — собеседник вытянул достаточную паузу, но вскоре согласился с доводами Антона. На удивление, Петров был слишком проницательным и ему легко удавалось распознать потребности своих друзей, будь то отдых, голод или что-то другое. — Ладно, мне пора, смотри мне, не позволь сдохнуть этому дурачку. — хоть последние слово и было как обзывательство, но в голосе проскальзывала забота. Рома не привык показывать такие эмоции как грусть или тревога, а за последние дни он достаточно вымотался. За время разговора Антон успел достать медикаменты и поставить кастрюлю на слабый огонь. *** В голову не лезут ни светлые мысли о завтрашнем дне, ни строчки весёлых песен. Там только желание жить с матерью бок о бок и чувствовать её заботу. А сейчас кому он нужен? Правильно, абсолютно ни единой душе, даже родной матери он не сдался, раз его так легко кинули в пропасть собственных переживаний. Парень уже не думает о том, что ему всего шестнадцать, и по идее за ним всё ещё должны присматривать. Однако его мама, по всей видимости, плевала на закон с высокой колокольни. "Надежда умирает последней". Так ведь говорили главные герои книг в моменты провалов? Бяша всё ещё верит в то, что к нему вернутся. Как брошенный щенок на улице, который трётся к руке первого же прохожего, случайно оказавшегося рядом. Вот только ему никто не нужен, кроме женщины с такими же смольными волосами, как и у него самого. Блондин давно скрылся за дверью, оставив наедине с тишиной и тяжёлыми раздумьями, которые скребли на сердце, как кошки. После истерики наступает холодное осознание положения - даже слёзы перестали течь из глаз. Ничто не помешало придвинуть колени ближе к себе и беззаботно начать качаться из стороны в сторону. Шторы всё так же не задвинуты, а по небу медленно катится небесное колесо. Неужели он так быстро сдался и даже не попытается найти мать? Нет, совсем нет, просто сейчас он чувствует дикий голод и усталость, если встанет с кровати, то точно упадёт в обморок, а терять и так быстро уходящее время не имелось ни малейшего желания. Также было интересно, что здесь делает Антон и где Рома. Хоть Бяша и был уверен, что парни не обязаны за ним следить и ухаживать, но такую тревогу в глазах он никогда не видел - особенно по отношению к себе. Как бы он хотел, чтобы его сейчас не существовало. Не было бы проблем, истерик и прочего дерьма, какого и так полно в жизни. Не то чтобы он не пытался покончить с собой, просто Бяша трус. Настолько трус, что не смог сделать шаг вперёд в неизвестность. Зачем жить, если всё твоё существование состоит из детских воспоминаний и сплошных неудач, которые мало-помалу разрушают нервную систему, и в мозгу высвечивается только мысль о том, чтобы окунуться в объятия тьмы. Но с другой стороны, Бяше кажется, что без вечного самобичевания он уже не он, настолько привык себя жалеть и страдать, что не сможет без этого. Слишком уж это вошло в привычку. Вот настолько он жалкий, хотя жалко у пчёлки в попке. Рядом раздался стук, и брюнет невольно вздрогнул от лёгкого испуга. Повернув голову, он увидел перед собой аптечку, и как ни странно, Антона. Обычно блондин был при параде: в пиджаке и идеально выглаженной рубашке, рай для перфекциониста, но сейчас взгляд метался по неровностям и даже расстёгнутой пуговице возле шеи. Слишком непривычное зрелище, всё-таки Петрову идёт его идеальный образ, а не это растрёпанная пародия. — Тебе нужно обработать раны. — зачем-то сказал Антон и приступил шуршать медикаментами в поисках чего-то напоминающего бинт или вату. Из недр раздалось только непонятное угуканье, Бяше не хотелось сейчас нарушать такую нужную тишину. Тишину, в которую он может о чём-то задуматься и отпустить все свои переживания, но к сожалению, с недавнего времени он только и делает, что обдумывает все свои проблемы в поисках нужного решения. Что-то холодное коснулось затылка, и глаза по инерции раскрылись шире, хотелось шипеть и как-то убрать раздражитель с ран. — Потерпи немного, будет больно. — как-то виновато произнёс блондин и продолжил пытку, сейчас Бяша мог наблюдать на бледном лице нахмуренные светлые брови, чуть сощуренные светлые глаза и очки, что немного съехали по траектории курносого носа. Даже не верилось, что в шестнадцать лет хоть у кого-то сохранилась детская кожа без прыщей и неровностей. Антон выглядел, как парень с обложки какого нибудь модного журнала. Петров чуть прикусил нижнюю губу старательно, обматывая бинтами чужую голову. — Скоро будет готова гречка, постарайся хоть чуточку поесть. Я хоть и не шеф-повар, но кушать вроде можно. — опять эта виноватая улыбка и неловкие жесты, вроде почёсывания затылка и отвода глаз. Бяша кажется мог вечно наблюдать за мимикой парня напротив, пожалуй, Антон был единственным человеком, который никак не шутил про его мать, поэтому брюнет и тянулся к нему больше всего. По крайней мере эту неведомую тягу парень оправдывал именно этим. — скажи хоть что-нибудь, а то пугаешь. — Бяша чуть нахмурил голову не понимая, как он мог напугать своим молчанием, тишина же прекрасна. — Где Рома? — хриплый шёпот был неузнаваем с обычным голосом бурятёнка. Он даже сам удивился, насколько изменился его голос, после того, как он некоторое время назад нещадно рвал голосовые связки. Антон, кажется, выдохнул с облегчением. — Его мама решила съездить в город и попросила Рому помочь ей с покупками. Ты не расстраивайся, он обещал навестить тебя завтра. — Бяша был даже рад, что его названного брата не было рядом, брюнет не хотел бы, чтобы Пятифан увидел его в таком жалком виде. Хотя в каком же ещё виде он его нашёл в пустой квартире? Было неимоверно стыдно за свою слабость и беспомощность. — Если ты хочешь, то можешь рассказать мне всё, что чувствуешь. — прервал размышления Петров и опять неловко улыбнулся, даже можно было разглядеть еле заметный румянец на мягких щеках. — не пойми неправильно, я не хотел, но я нашёл ту записку… — в горле резко пересохло, и Бяша не мог даже нормально сглотнуть нервный ком. Неужели он её прочитал? Мысли хаотично сменялись друг за другом. неужто Петров тоже начнёт над ним шутить насчёт его мамы? Брюнет покрутил головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. — Нет, спасибо. — прозвучало слишком грубо и сухо, хотя с его голосом сейчас всё будет звучать именно так. Антон нервно стучал подушечками пальцев по коленке - этот разговор оказался слишком тяжёлым. — Хорошо, если есть какие-либо желания, говори. — наконец проговорил Антон и даже как-то слишком резко встал, продвигаясь медленными, тихими шагами к двери. Такой аккуратный Петров сейчас выглядел слишком взвинченно, неужели из-за Бяши? На ногах Антона виднелись разноцветные носки - скорее всего перепутал, когда спешил в школу. Смешное наблюдение даже заставило брюнета немного улыбнуться. Блондин внезапно вспомнил про кашу на плите и двинулся к ней, молясь, чтобы она не пригорела. Было бы совсем неловко портить чужое имущество. Но на удивление, вода ещё не до конца испарилась и Антон стукнул себя по лбу, потому что позабыл посолить гречку, и стоило ему только повернуть солонку, как огромная кучка соли оказалась на коричневой крупе. Парень некоторое время находился в шоке от случившегося, выпучив глаза и нелепо открывая и закрывая рот, будто получил двойку по математике, хотя каждый день учил предмет. — Блять — только и смог наконец высказаться про ситуацию Антон, быстро кладя крышку от кастрюли на соседнюю конфорку, пытаясь подавить желание высказаться в более развёрнутой форме и не менее нецензурными словами. И вот как он об этом Бяше скажет? Та ещё загадка конечно, но пока что Петров судорожно берёт первую попавшуюся ложку и размашистыми движениями пытается всыпать соль обратно на законное место. — Вот как можно было так напортачить, она же почти готова была! — причитал блондин, параллельно убирая излишки приправы. Внезапно пришло истинное озарение, которое наступает только в экстренных ситуациях. Видимо, у него и вправду есть критическое мышление, поэтому не тратя и лишней секунды, Антон берёт кастрюлю и тянет из недр полки дуршлаг. Логично предположить, что если он прополощет гречку чистой водой, то сможет очистить её от соли. В конце концов, настрадавшись сполна, гость берёт чистую тарелку и насыпает гречки по краям, чтобы Бяша смог набраться сил. Почему-то именно к этому человеку он чувствовал небывалую теплоту, и по правде говоря, о нём хотелось заботиться. А ещё лучше обнять, прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо. *** — Мам, я же могу остаться на ночёвку у друга? — Ты в своём уме, а как же уроки и учебники? И где ты остаёшься? — опять мать начинает повышать голос, не только у Бяши психованная родительница. Антон скривился от неприятного голоса. Можно просто спокойно отказать, зачем нужно обязательно кричать? — Вот почему у всех нормальные дети, а у меня чёрт-те что? — о, его любимое. Вопрос явно был риторический и не требовал ответа, но Антон не может так просто, поэтому берёт всю волю в кулак и отвечает: — Потому что нормальные родители доверяют своим детям и не кричат с поводом и без. — это было последней каплей, он не гордился выходкой, но слишком устал терпеть беспочвенные обвинения в свой адрес. Вот он такой-сякой, неблагодарный и вообще никчёмный. — Делай что хочешь. — вот и контратака, если раньше это действовало, и Антон покорно следовал указам матери, то в последнее время он всё чаще начал задумываться, что это простая манипуляция. Петров тяжело вздохнул, облокотившись головой о дверной проём. Наверняка это всё сейчас слышал Бяша, который сидел в комнате. Стыдно? Вообще нет. — Хорошо, тогда я остаюсь, пока. — и отключился, успев до того, как мать снова бы начала кричать. Такие разговоры занимают уйму сил и нервов, поэтому полностью оперевшись о поверхность стенки, Антон медленно скатился на пол. В голове немного трещало, а из воспоминаний звучал тот грозный женский голос, что требовал полного повиновения. Петров взял пример со своего друга и поджал под себя колени, положив на них чугунную голову. Он удивлён, что ему хватило духа перечить, но как бы странно это ни звучало, но ради Бяши он был готов на всё. Петров всегда очень ценил своих друзей, а сейчас он единственный человек, который может помочь и единственный, на кого положился Пятифан, даже какая-то гордость распирает. — Всё хорошо? — голос заставил вздрогнуть от неожиданности, у брюнета всё так же прослеживалась хрипотца, но теперь это были маленькие проблески голоса, который начинал восстанавливаться. — Да-да, всё окей, просто с матерью немного повздорил. — Ты так хочешь здесь переночевать? — голос приблизился, и вскоре Антон ощутил, как рядом с ним опустился его собеседник. Было приятно ощутить где-то под боком тепло, которое исходило от друга. Чужое присутствие успокаивало, и Петров осмелился приподнять голову, опираясь уже не на лоб, а на подбородок. — Нет, просто я переживаю, как бы ты с собой ничего не сделал. — Не сделаю. — разговор закончился так же быстро, как и начался, а Бяша последовал дальше, по всей видимости, положить тарелку в раковину. Антон снял очки и начал тереть глаза, которые в один миг зачесались из-за недосыпа, всё-таки он слишком долго сидит за уроками и слишком глубоко погружается в процесс обучения. — Ты чай будешь? — Да, пожалуйста. — ответил блондин, и собравшись с силами, встал, удивляясь, что Бяше удалось встать с кровати, да ещё и сделать что-то. Петров, пожалуй, сейчас хотел бы лечь куда-нибудь в позе эмбриона и уснуть, но горячего напитка с улицы хотелось больше. Наконец, он смог посмотреть на часы и рассмотреть, что уже вечер, а за окном стало темно. Зима всегда удивляла своей способностью погружаться во мрак. Выходишь из дома утром - темно, выходишь на крыльцо после школы - опять темно. Уроки Антон решил благополучно не делать, не для того он напросился в гости, чтобы сидеть, сгорбившись за цифрами и устным вычислением. Он всё чаще замечал, что всё время, что сидит за уроками, бубнит себе под нос. — Что будешь делать? — вопрос вырвался сам собой. — Антон, пожалуйста, давай я хотя бы с тобой почувствую спокойствие и не буду размышлять о том, что мне дальше делать, как поступать, и кому что говорить. Давай просто поговорим о чем-нибудь. — и только блондин опять раскрыл свой рот, как его наглым образом перебили — И не про школу. — Хорошо, я тебя понял. — Блондин невольно улыбнулся, покачивая ногами под столом из стороны в сторону. Глаза давно привыкли к жёлтому освещению, которое совсем не напрягало зрение. Кажется, что в данный момент, сидя в старой обшарпанной кухоньке, они только вдвоём в этом мире. У каждого из них двоих свои проблемы и заморочки, но они так малы по сравнению с тем временем, когда они пьют чай с мятой, и кажется, что это не простой чай, в нём заложена целая вселенная, от которой делаешь глоток, и она тебя успокаивает. Сердцебиение успокаивается, и даже дышать становится легче. Со стороны улицы послышался собачий лай, а из-под тюлевых штор с причудливыми узорами была видна полная луна, которая иногда скрывалась за плотными тёмными облаками. В такую ночь обычно совершается какое-то преступление или злодейское деяние, а в душе грохочет страх, но на удивление, с Бяшей не было страшно. — Как думаешь, существуют ли параллельные вселенные? — наконец подал голос Антон, захлёбывая немного горячего напитка, действующего лучше всякого успокоительного. Со стороны собеседника послышался скрипучий смех, и Петров невольно улыбнулся. Наконец, он смог хоть как-то поднять настроение другу. — Вот это ты задал конечно. — только после этой фразы блондин осознал, что его смущало в общении бурята всё это время. Обычно Бяша после каждого предложения употреблял настойчивое окончание «на», но по всей видимости, случилось настолько из ряда вон выходящее, что парень напрочь забыл про свою фишку, которой хвастался ещё в самом начале их неловкого знакомства. Петров и не настаивал на том, чтобы брюнет ему обо всём рассказал, ему важно, чтобы собеседник чувствовал себя комфортно при общении с ним. Если захочет, то расскажет. — Я уверен на все сто процентов, что они существуют, правда от того они и параллельные, чтобы отличаться. — Бяша улыбнулся во все свои тридцать два зуба и отпил из кружки. Где-то в шестом классе оказалось, что те передние отсутствующие зубы, которые очень привлекали внимание, являлись молочными. И если сначала девочки предъявляли, то в конце концов бурят стал вполне себе привлекательным молодым человеком. Антон немного покраснел от таких мыслей. — Значит, обязательно есть вселенная, где каждый счастлив. — ответил Петров, а Бяша, снова рассмеявшись, кивнул в ответ. *** Интересно, как бы отреагировала мать, узнай она о том, что сегодня в его комнате ночует друг? Звучит, как ночные размышления, но часы на прикроватной тумбочке подсказывают, что на данный момент час ночи. Парень поворачивает голову и видит, как Антон, повернувшись к нему спиной, спит и даже что-то бормочет во сне. Сегодня на кухне за чашкой горячего чая ему было в какой-то степени уютно. Он даже немного позабыл обо всех проблемах, что навалились за последнее время. После странного импровизированного чаепития, Бяша достал откуда-то из зарослей маминого шкафа одежду отца и отдал Антону, чтобы ему было комфортно спать. Так же помог достать откуда-то из кладовки матрац и расстелить. Обычно парень спал с открытым нараспашку окном, за что ему часто доставалось. Однако сегодня он спал не один, а значит можно пренебречь собственными привычками. Ему так нравится ощущение тёплой кровати и одеяла, а потом ступать босыми ногами по дощечкам, чувствуя прохладу каждой клеточкой тела. Пожалуй, зима была любимым временем года среди остальных. Хотя тем же летом можно было напрочь забыть о скучной учёбе и просто веселиться в собственное удовольствие. — Мхмфт — снова что-то пробормотал Антон и окончательно поняв, что не уснёт, Бяша максимально тихими шагами подкрался к выходу, чтобы надеть старые дырявые кроссовки и накинуть на плечи синюю куртку, которая местами была в дырках от сигарет. Ноги привели его на хлипкую крышу дома, и наконец спокойно выдохнув, Бяша сел, снова притянув к себе ноги. — Опа-на — в карманах нащупалась пачка, как бы иронично это ни звучало, живительных сигарет. Только сделав первую затяжку, брюнет почувствовал, как становится легче. Зимний мороз колотил по всему телу, но парню было всё равно. Ветер медленно трепал его по волосам, заставляя сощурить тёмные глаза. Нельзя сказать, что было очень темно, луна освещала местность, но какая разница, если всё, что тебя окружает - это лес? Тёмные пугающие ели стояли как-то слишком плотно друг к другу, будто загораживая что-то. Всё это являлось таинственным, но как бы Бяша с Ромкой не исследовали каждую ветку, ничего так и не смогли найти, только странное чувство, разрастающееся по грудной клетке. Страх давно не чувствовался, ведь они буквально всю свою жизнь видели только деревья, но вот Антон - другое дело. Интересно, ему было страшно? Делая затяжку за затяжкой, Бяша наблюдал за светом в только одном окне. Это был дом тёти Марины, а по совместительству, лучшей подруги его матери. Построить в голове план на завтра было несложно, завтра он всё равно "свободен как птица в небесах", а Антон уйдёт в школу и не сможет следить за передвижениями его друга. Постучится и вышедшей на улицу женщине скажет что нибудь наподобие: «Вы не знаете куда могла уйти моя мама?» - и это будет первый ключ к тому, чтобы вернуть её. Внезапно вернулись воспоминания о том, как он качается на качелях на задней стороне двора его дома. Рядом его отец, он раскачивает всё сильнее и сильнее, а Бяше весело. Но вот в следующее мгновение они уже сидят на кухне в ожидании, пока мама накроет на стол. Женщина нежно просит мужа достать вилку для сына, на что тот резко меняется в лице и слишком зло восклицает: — Он что, не самостоятельный?! — четырёхлетний ребёнок смотрит с интересом, как мужчина выуживает вилку, и мало того, что кидает в сторону Бяши, так ещё и толкает назад. Ещё несколько секунд, и он падает с высокого стула, мать охает в шоке и начинаются крики. Из глаз пошли слёзы, всё так же показывая, что сколько бы парень ни вспоминал это, ему будет всё так же больно и невыносимо. Дальше уже он во втором классе, приходит домой. Мать уехала в город за чем-то важным и обещала приехать в скором времени, Бяша весёлый включает телевизор и усаживается на мягкий диван. — Хули ты расселся?! Иди делай уроки! — кричит ему отец, а мальчик морщится от грубого тона. — Я не хочу! — в такой же манере отвечает Бяша и тут же жалеет. Мужчина, как огромная туча нависает над ребёнком, одним резким движением вырубает телевизор. — Иди делать уроки, я сказал! — Мальчик сидел, переваривая эмоции отца, но мужчине надоело ждать, он хватает ребенка за запястье и тянет на улицу. В маленькой голове проскакивают мысли однородного содержания «Зачем?». Ноги запинаются от слишком больших и быстрых шагов, но его всё так же беспощадно тянут. Ещё одна затяжка, и в мыльных глазах картина, как собственный отец пинает своё чадо ногами, попадая в живот. Но это еще не всё, самое страшное - это наблюдать за тем, как из открытой калитки на них смотрит сосед. Он даже не пытается помочь, его стеклянные, волчьи глаза смотрят с презрением. А отец, не останавливаясь, продолжает его бить. За что? Да просто за то, что посмел перечить, просто за то, что не сел делать уроки. Но больнее от осознания, что тебе никто не поможет. Сосед, докурив сигарету, скрывается, а родитель хватается за голову в осознании того, что он сделал. Судорожно извиняется и на коленях ползает перед собственным сыном. Как жаль, что такое повторяется из раза в раз. Бяшу уже неистово трясёт, а пальцы окоченели от холода и уже не слушались своего хозяина. Через дырявые кроссовки проходили целые вентиляционные пути, от чего страдали и ноги. Щёки морозило из-за влаги, а глаза опять жгло. Когда же он наконец перестанет себя жалеть? Парень усмехается, ведь ответ приходит сам: «Никогда». Наконец, докурив сигарету и потушив её об первую попавшуюся поверхность, Бяша в последний раз вздохнул морозный воздух и пошёл обратно в кровать, попутно раздумывая над последней мыслей, что настойчиво вертелась в голове: «Почему с Антоном было так уютно?» *** — Бяша? — кто-то настырно тряс парня за плечо, шепча на ухо его имя. Всё бы ничего, но у брюнета слишком чувствительные уши, поэтому как только он почувствовал горячее дыхание на них, тут же раскрыл глаза, а потом и вовсе сел. В глазах темнело как будто он не подросток, а старик. — Ты что делаешь? — брюнет интенсивно тёр ухо в надежде, что это проклятое ощущение горячего шёпота пропадёт. — А, прости, я хотел кое-что спросить. — всё тот же неловкий Антон стоит перед его кроватью и мнётся. Взгляд падает на часы и, о боже, шесть утра. Иногда Бяше кажется, что Антон сумасшедший, иначе он не может объяснить его нездоровую тягу вставать за полтора часа до школы, хотя от его дома до неё всего пара шагов. Даже если Петров собрался принять душ, поесть и пересобрать учебники, то у него останется ещё уйма времени. Но Антон слишком пунктуальный и правильный, тут Бяше его не понять. — Да, спрашивай. — если в прошлый раз голос звучал немного истерично, то сейчас он опять пропал и приходилось прикладывать много усилий, чтобы собеседник его хотя бы услышал, не то что понял. Но брюнет сам виноват - нечего было орать в припадке, как почётный пациент психбольницы. — Я могу приготовить яичницу и взять твои учебники? Просто у нас сегодня немного другие уроки, нежели вчера и мне бы не хотелось, чтобы на меня накричали. — растрёпанные светлые волосы придавали милоты парню напротив. Спросонья мозг очень туго соображал, поэтому чтобы осознать, что именно спросил Петров, понадобилось ещё секунд тридцать, в течение которых блондин неловко чесал затылок. Тут он вспомнил как слышал разговор Антона с матерью, и бог с этими учебниками, они всё равно на полках пылятся, а так он хотя бы как-то отблагодарит за заботу о его бесхозном теле. — Да, можешь делать что хочешь. — угуканье подтвердило факт того, что его поняли, поэтому рухнувшись головой на подушку, Бяша обратно закутался в одеяло и принялся агрессивно сопеть. — Тебе приготовить что нибудь? — парень снова раскрыл глаза в удивлении. Антон хочет ему что-то приготовить? — М-м, нет, спасибо, я пожалуй пас. — Петров лишь опять угукнул и пошёл разбирать рюкзак. *** Второе пробуждение выдалось намного лучше первого. Бяша осмотрел комнату и осознал, что в квартире полностью отсутствуют признаки жизни, а это означало лишь то, что Антон ушёл в школу. Цифры на часах лишь подтверждали догадки. Немного потянувшись, парень встал, сегодня он чувствовал себя намного лучше, а осознание того, что вскоре он узнает информацию о своей маме, придавало ещё больше сил. Вчера, перед тем как лечь спать, они с Антоном убрались в комнате, подмели все остатки от его "творчества" и выбросили. Правда Петров перед этим очень упирался, уверяя, что всё можно исправить и склеить, но Бяша не хотел больше тратить на это своё время. После уборки парни ещё долго разговаривали на разные отвлечённые темы, не упоминая родителей. В школу он сегодня не собирался, он, между прочим, впервые законно прогуливал учебное заведение, не потому что не хотел, нет, он даже не прочь увидеть Рому быстрее, но мать парень хочет увидеть больше. В зеркале опять виднелось хмурое нечто, только в отличие от вчерашнего, он выглядел намного лучше. Со стороны коридора послышались какие-то звуки, что немного насторожили, мало ли что там может шуршать. Но звуки повторились, и Бяша напрягся, пытаясь понять источник. В очередной раз он вздрогнул и медленным, крадущимся шагом начал продвигаться ближе к входной двери. Это было глупо, но он впервые испугался чего-то, находясь дома один. Видимо, у него уже едет крыша, но вот звук опять повторился и резко открыв входную дверь, брюнет лицезрел маленькую мышку. Дожили, Бяша испугался мыши. Определённо мысль о том, что он сходит с ума стоила своего, надо бы поразмыслить на эту тему, а то скоро будет на прохожих кидаться. Парень невесело усмехнулся, прикрывая глаза и пропуская морозный воздух в квартиру. На удивление, отопление работало, хоть что-то радовало в этой жизни, одно «но», он не помнит, чтобы недавно платил за эту услугу. Всё, мысли в сторону, брюнет махнул головой, стараясь собраться. Где-то в шкафу он нашел чистые спортивные штаны и толстовку, поэтому, недолго размышляя над выбором, Бяша накинул первое, что попалось в руки и надел капюшон толстовки, выходя на улицу. Опять холод прошёлся по конечностям, но не теряя ни секунды парень уткнулся носом в воротник куртки, а холодные руки в карманы. Снег неприятно скрипел, прилипая к подошве кроссовок, а из рта выходили целые клубы пара. У тёти Марины были рыжие пышные кудряшки и ярко окрашенные подводкой глаза. Не сказать, что ей шло, но это было намного лучше, чем когда девочки брали косметику матери в пятом классе. Одна "краше" другой, по-другому это нельзя было описать. Подруга матери была достаточно хороша фигурой да и готовить умела, поэтому неудивительно, что у неё был муж. Парень даже как-то слышал, что его мать и тётя Марина дрались за этого мужика, но честно говоря, он не особо в это верит. Мать любит брюнетов, ведь она сама ходила с волосами цвета ворона. А вот муж Тёти Марины был со светло каштановыми волосами. Бяша считал, что особенностью соседки являлось то, что когда бы гости ни пришли, у женщины всегда была готова еда. Создавалось ощущение, что она даже спит за плитой. — Тётя Марина, это я, Бяша! — прокричал парень, настойчиво стуча в калитку. Через минуту со стороны дома послышались поспешные шаги, и женщина низкого роста забавно подбежала к забору, чтобы открыть свои владения. Да, соседка очень любила мальчика её подруги и часто позволяла себе в лишний раз потискать за щёчку или крепко его обнять. Другое дело, что Бяша не любил, когда его личное пространство нарушалось, но и слова против не смел говорить. — Какими судьбами, солнышко? — женщина очень ярко улыбнулась, Бяше очень нравилась эта улыбка, вот бы его мама тоже часто улыбалась.- Тёть Марин, а вы знаете куда уехала моя мама? — собеседница тут же нахмурилась, будто вспоминая что-то плохое, это заставило парня немного напрячься. — Нет, солнышко, я не знаю где твоя мама, мы с ней ещё недели две назад повздорили. — мир в который раз рухнул, ведь Бяша был уверен, что эта женщина точно знает куда уехала его родительница, а если даже она не знает, то и думать ничего не стоит. Неужели он её окончательно потерял? — Солнышко, ответь мне пожалуйста на один мой вопрос: Это она тебе оставила? - спросила собеседница, показывая пальцем на бинт, а он даже забыл про раны, надо же. — Если это она, то я рада, что она ушла. Твоя мать это очередное разочарование в человеке. Зачем рожать, если не можешь проследить за собственным же ребёнком? Я ей каждый раз говорила именно эти слова, но послушай меня, твоя мать всего лишь очередная пьяница. — Не смейте так говорить о моей матери! — крикнул что есть сил Бяша, крепко сжав кулаки настолько, что костяшки побелели. Он терпеть не мог, когда его мать обзывали или ещё хуже, называли «пьяницей». — Солнышко, не сердись так, но твоя мать и правда не лучший пример для подражания. Не она ли тебя била, выпинывала на улицу, морила голодом? Бяша, что же это за мать такая, которая так поступает с собственным чадом. С солнышком, которое унаследовало её гены? — Вы ничего не понимаете! — он слишком резко развернулся и помчался прочь, тётя Марина ещё что-то кричала вслед, но Бяша уже не слышал её. Парень шёл быстрым нервным шагом, попутно пиная снег и немного задыхаясь от холодного воздуха. Пройдя от дома женщины достаточно далеко, брюнет остановился, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Как же он ненавидел свои срывы на абсолютно не виноватых ни в чем людей, а особенно он ненавидел свои слёзы, что сейчас предательски катились по щекам. Вдруг слух уловил чужой грубый голос, слишком похожий на голос… Ромы? Парень стал оглядываться в поисках Пятифана и увидел спины двух своих друзей, что спокойно шли по направлению к его дому. Они что-то весело обсуждали и смеялись. Бяша решил их догнать, как начал прислушиваться к разговору. — Не повезло Бяшке, у него такая хуёвая мать. Надеюсь эта женщина вернётся нескоро или сгинет где нибудь в канаве, где ей самое место. — дальше уже брюнет всё слышал сквозь воду, ноги остановились и делали больше ни шага, он буквально примёрз к земле, пытаясь переварить всё сказанное его «другом». Злость ещё не отошла от слов тёти Марины, а тут ещё и Рома так спокойно, вальяжно рассказывает Антону про его мать? Кулаки снова сжались, и будто давая сигнал, Бяша догнал Пятифана и дотронулся до плеча уже бывшего друга: — Ты это сейчас о моей маме? — главный хулиган всей школы вздрогнул всем телом, не ожидая встретить своего брата по пути к его дому. Не сказать, что он жалел о словах, которые произнёс секунду назад, но тон, с которым Бяша к нему обратился, очень сильно напугал. Не это ли имел в виду Антон, говоря, что друг какой-то слишком странный? — Бяша, послушай… — Ты сейчас говорил о моей маме? — фраза как будто заела в голове, Бяша развернул за грудки к себе Рому и смотрел ему в глаза. Тот же в свою очередь пялился в пустые глаза напротив и не мог подобрать слов. Бурятёнок, который и слова против Пятифана никогда не мог сказать, сейчас крепко держит за кожаную куртку и смотрит слишком уж пронзительным взглядом. — Почему ты так со мной поступаешь, что я тебе такого сделал?! Почему вы всё время смеётесь над моей мамой, постоянно её высмеиваете?! Ты же знаешь как я её люблю! Так какого чёрта ты смеешь со мной так поступать?! Знаешь что, Пятифан? Я надеюсь, что ты будешь таким же, как твой отец в будущем, тогда… — Рома не дал ему закончить фразу, ударяя кулаком по переносице, намереваясь сломать нос. — Ты что совсем ахуел про моего отца так пиздеть?! — А ты совсем ахуел, так про мою маму пиздеть? — Бяша уже не видел ничего, взгляд замылился из-за подступающей истерики. Антон рядом не подавал признаки присутствия, борясь с желанием помочь и одному, и другому. — Знаете что, пошли вы все нахуй! — сказал Бяша шёпотом, и даже не смотря на Рому, развернулся к себе домой, он не хочет больше никого видеть в этой жизни. — Бяша! — это был крик Антона, на который парень всё-таки отозвался, посмотрел в светлые голубые глаза и улыбнулся, так грустно, как мог только он. *** Чуть не подскользнувшись на крыше, Бяша наконец сел и смог спокойно выдохнуть. Слёзы, как и кровь из носа, всё ещё текли, но на них было как-то абсолютно все равно. В карманах снова очутилась нужная пачка сигарет, а рядом с ним стояла бутылка с каким-то крепким пойлом, он даже не смотрел, что за напиток взял из холодильника. - Ну что, Бяша, поздравляю теперь ты с гордостью можешь сказать, что испортил себе жизнь! - радостно лепетал подросток, открывая алкоголь и наблюдая за тем как солнце медленно садиться за горизонт. На удивление, холодно не было, либо ему было настолько всё равно, что даже холод не мог как-либо причинить дискомфорт. Первый глоток и огненная жидкость обожгла горло, тут же согревая. Бяша уже даже не морщился, хотя алкоголь, судя по всему, был очень крепким. Когда-то мать говорила, что нельзя залезать на крышу, особенно пьяным. Но если ему суждено умереть, упав на железобетонный асфальт, то пусть так оно и будет. Невозможно напугать человека, которому уже нечего терять. Закат был поистине красивым, а верхушки ёлок окрашивались в ярко-розовый цвет, что несомненно сочеталось с огненным светилом. После глотка, парень сделал первую затяжку и кажется, вновь задышал. Удивительно что дышит он, лишь когда курит крепкие сигареты, а живёт, лишь когда вусмерть пьяный. Сидя на крыше, он вспомнил строчки из одной песни, которая когда-то ему понравилась, но сейчас она звучала слишком забавно, поэтому не теряя ни секунды он запел: - Пока есть руки, ноги и на плечах голова Пока ты на что-то годен, кончай жалеть себя! Ты молод и свободен, а значит у тебя есть всё! Пока ты на что-то годен, жалей кого-нибудь ещё! Кого-нибудь ещё... Кого-нибудь ещё... Пьяно щебетал парень, шёпотом иногда переходя на откровенный смех, похоже, что он уже накидался...