Жизнь в нуаре

Часть 4: "Не все заслуживают любви"

(Последняя часть первой главы)

Прошло 4 дня с заключения соглашения между Хаусом и Лоури. За этот небольшой промежуток времени Хаус и его команда успели поставить Люку пять неправильных диагнозов, вытащить его с того света после инфаркта, а также накачать кучей самых разных препаратов. Но окончательного диагноза всё ещё не было, и у Хауса оставалось всего 3 часа на то, чтобы его найти, иначе Люк пропадёт в руках беспощадной француженки… — Печень, сердце и мозг. — Хаус поднёс маркер с доске, надеясь, что так мысли будут приходить быстрее. — Что же их связывает? — Он повернулся к команде. — Немедленно дайте мне хотя бы какую-нибудь идею…даже бредовую. — Команда молчала. За то время, что они ведут дело Люка, каждый из них успел сильно вымотаться, но ещё больше устать от постоянных срывов Хауса. Диагност отклонял почти каждую их идею, после чего начинал на них кричать, говоря, какие они все идиоты. Никто точно не знал, с чем это было связано, но как считал Форман, дело было сразу во всём: в разболевшейся ноге, в споре, и конечно же, в самой Лоури. Никто не осмеливался выдать новое предположение. Ни Чейз, ни Кэмерон, ни Форман не могли придумать даже, как сказал Хаус, бредовое объяснение всем симптомам Люка. — Какого черта вы молчите?! — Неожиданно вскрикнул Грег. — Наш пациент умирает, а вы нашли время играть в молчанку?! — Команда испуганно переглянулась. — Может болезнь Эпштейна-Барра? — Тихо прозвучал дрожащий голос Кэмерон. Хаус резко обратил на неё взгляд, словно коршун, заставив ту вздрогнуть. — Селезёнка не увеличена. — Чувствуя, что он уже достаточно напугал своих ребят, Хаус стал говорить более спокойным тоном. — Ещё идеи? — — Возможно болезнь Вильсона. — Предположил Форман. — Подходит всё, кроме галлюцинаций. — —Возможно… — Диагност вновь повернулся к доске, чтобы ещё раз обдумать все симптомы. — …пусть будет болезнь Вильсона. Проверить на кольца Кайзера-Флейшера. — Форман, Кэмерон и Чейз, собрав все необходимые папки и документы, в ту же минуту удалились из кабинета для выполнения всех необходимых анализов. Оставшийся в помещении Хаус продолжал рассматривать симптомы…он никак не мог понять, что именно он упускает и что не даёт ему наконец поставить бедному парню диагноз. С одной стороны всё было очевидно, но с другой это был один из немногих случаев, которые поставили Грега в тупик. Но в какой-то момент его мысли прервала музыка, доносившаяся из его же кабинета. Это была песня Фрэнка Синатры "As time goes by". Диагност сразу понял, чьих это рук дело. Подойдя к своему кабинету, он увидел Элеанор, которая сидела в его кресле и, напевая ту самую песню, вертела в руках мячик, который обычно лежал у Хауса на рабочем столе. — Тик-так, тик-так… — Увидев в дверях мужчину, прошептала Лоури. — Ваше время подходит к концу. Вы поставили диагноз? — — Нет. — Хаус стыдливо опустил глаза вниз. Он не был готов признать тот факт, что находился в шаге от проигрыша, особенно перед женщиной, которая уже один раз успела его оскорбить. — Я в тупике. — Девушка нахмурилась, услышав подобное заявление из уст диагноста. — В каком ещё смысле? — — В таком, что я правда не понимаю какого черта это парень умирает. — Он устало потёр лоб рукой. — Я даже начинаю задумываться о том, что это всё-таки просто цирроз и кардиомиопатия. Возможно я был не прав. — — Что ж… — Лоури кинула Грегу тот самый мяч, с которым играла последние несколько минут. — Боюсь, что вы не один такой. Потому что я тоже ошиблась. Это не цирроз. — На лице Хауса появилась слабая ухмылка. Он был приятно удивлён такому повороту событий. Означало ли это, что Лоури хочет ему помочь? Диагност кинул мяч обратно к Элеанор: — Тогда что же это? — Французская стерва быстро поймала его и почти тут же бросила обратно: — Ну точно не болезнь Вильсона, которую предположил доктор Форман. Я проверяла его на кольца Кайзера-Флейшера, их нет. — — Как вы его проверили? — Удивился Хаус, в очередной раз поймав мячик. — Ну вы же не круглосуточно находитесь в больнице. — Она хитро улыбнулась. — И как оказалось, охранники и медсестры становятся намного добрее, когда ты подсовываешь им в карманы двадцатидолларовую купюру. — — Хах. Впечатляет. — Он вновь запустил мяч в её сторону. — Может паранеопластический синдром? — — Разве сентиментальный онколог уже не предлагал эту идею? — — Решил проверить насколько ты осведомлена о нашем деле… Если ты признала, что была не права по поводу диагноза Люка, значит ли это, что ты не отберёшь у его меня даже по истечению срока? — — Не отберу. — Элеанор аккуратно поставила мяч обратно на стол, после чего встав с кресла, подошла к Хаусу и сказала: — Ведь теперь я не уверена в том, что он умирает. — — Значит, мир? — Он протянул ей руку. — Ещё чего. — Французская стерва удивлённо посмотрела на мужчину. — Это лишь временное перемирие. — Так и не пожав руку диагносту, Элеанор прошла во вторую комнату, где обычно проходили все дифдиагнозы. Она взяла в руку маркер, который лежал на доске, и вновь повернувшись к Грегу, сказала: — Давайте просто разрешим это дело. Потому что теперь я тоже в тупике. — __________ Уилсон шёл к кабинету Хауса, чтобы обсудить с ним до сих пор нерешенное дело Люка Томпсона. Он очень переживал за жизнь этого парня, но ещё больше его волновал тот факт, что Люк может стать жертвой дурацкого спора между Хаусом и Лоури. Джеймс хотел образумить каждого из них и, может быть, даже помирить, вот только он не знал, как именно этого добиться. Однако, подойдя к кабинету диагноста, этот вопрос был исчерпан. Перед его взором предстала совершенно немыслимая картина: Хаус и Лоури сидели за одним столом и, бурно что-то обсуждая, перекидывали друг другу мяч. — Хаус. — Он вошёл в помещение, прервав игру между врачами. — Что здесь происходит? — — Привет, Уилсон. — Хаус кинул мяч онкологу. — Присоединяйся, у нас тут дифдиагноз. — — А он будет нам полезен? — Спросила Лоури, повернувшись к онкологу, который всё ещё в недоумении стоял возле двери. — Возможно. — сказал Грег. — С ним ко мне лучше приходят идеи. — Девушка одобрительно кивнула. — Ну тогда ваша очередь, доктор Уилсон. Предлагайте свои варианты того, чем может быть болен Люк. — Но Уилсон никак не отреагировал на слова девушки. Он продолжал крепко держать мяч в руках, переводя взгляд то на Хауса, то на Лоури. — Не понимаю…вы что, за одно что ли? — — Да, мы разрешили нашу проблему, занявшись сексом у меня в кабинете. — Саркастично ответил Хаус и чтобы ещё больше ввести лучшего друга в замешательство, игриво подмигнул француженке. Джеймс же, сам того не понимая, чуть не поверил в эту шутку и даже немного приревновал Элеанор: — Ты же шутишь? — — Конечно он шутит. — Лоури закатила глаза, в очередной раз убедившись, какой Уилсон наивный. — Прошу не тратьте моё время. Кидайте мяч или проваливайте. — В этот момент онколога охватило обжигающее чувство несправедливости. Он понимал, что в глазах коварной француженки он лишь глупый сентиментальный онколог, и это не на шутку его задевало. Ему захотелось доказать Лоури, что он далеко не такой, каким кажется ей, и что на самом деле от него может быть толк. А потому уже через минуту он резко кинул мяч в сторону девушки, заставив ту даже вздрогнуть от неожиданности. — Болезнь Фабри. — — Неплохо, но уже исключили. — Она с интересом посмотрела в глаза онколога. Лоури очень забавило то, как Уилсон реагировал на её подколки и как пытался играть рядом с ней серьёзного парня. — Что насчёт связи между сердцем и печенью? — Она бросила мяч Хаусу. — Снижение сердечного выброса левого желудочка приводит к снижению печеночного кровотока. — Ответил диагност и тут же кинул мяч Уилсону. Но онколог даже не вытянул руки, чтобы поймать его. В ту минуту Джеймса настигло неожиданное прозрение. Она обратил взгляд на Элеанор: — А что если всё наоборот? Что если печень вызвала проблемы с сердцем? — — Нет, не подходит, тогда бы… — В этот момент девушка заткнулась, ещё раз обдумав слова Уилсона. — Или же подходит… — Она взяла со стола папку, где была информация о пациенте. Уже через мгновение на её лице появилась победоносная улыбка. — Сентиментальный онколог был прав. Печень вызвала эти симптомы. У него висцеральный лейшманиоз. — Хаус огорчённо помотал головой. — Нет, мы его уже исключили. Пострадала бы селезёнка. — — Селезёнка в порядке из-за препаратов, которые он принимал перед переездом в Америку. Всё сходится, Хаус. — Лоури гордо встала с кресла. Она подняла упавший на пол мяч, после чего коснувшись им груди онколога, сказала: — Признаю, была не права по поводу вас, доктор Уилсон. От вас всё же есть толк. — — Рад это слышать. — На лице Джеймса появилась горькая улыбка. — Вот только он всё равно умирает…висцеральный лейшманиоз на этой стадии не поддаётся лечению. — — К сожалению. Нужно оповестить Люка об этом. — Хаус обратил взгляд на француженку. — Я впечатлён, доктор Лоури. Вы выиграли. — Он протянул ей руку. — Теперь вы пожмёте мне руку или будете опять вести себя как последняя стерва? — Девушка ухмыльнулась и пожала диагносту руку. — Спасибо за игру, Хаус. Было весело. — В этот момент у диагноста громко запищал пейджер. Он кинул быстрый взгляд на уведомление — это была его команда. Пациенту стало хуже. — Кажется, у нас проблемы… — __________ Уже через минуту Хаус, Уилсон и Лоури были около палаты Люка: оттуда доносились звуки дефибрилляторов. Войдя во внутрь, они увидели, как возле лежащего без сознания пациента столпились множество медсестёр и команда Хауса, которая безуспешно пытались завести сердце. — Ну же, Люк, давай! — Чейз вновь положил электроды на грудь мужчины. — Разряд! — Лоури посмотрела на мониторы. Показатели ухудшались с каждой секундой. Люк был в шаге от смерти. — Введите два кубика адреналина и ещё раз заряд на триста. — Скомандовал Хаус. Одна из медсестёр быстро ввела через катетер требуемый препарат. — Еще раз! — В электроды снова дали заряд. Все замолчали в надежде на появление сердечного ритма… Лоури стояла в углу палаты и наблюдала за всем реанимационным мероприятием, переводя взгляд то на Люка, то на врачей, каждый из которых судорожно пытался возродить парня. Она понимала, что было слишком поздно. — Чейз! Чейз! — Форман схватил блондина, который, не получив желаемого результата от дефибриллятора, принялся самостоятельно делать массаж сердца. — Успокойся. Он мёртв. — Как только Чейз убрал руки от груди Люка, на мониторе появилась спокойная безжизненная линия, сопровождавшаяся монотонным пищанием… Сердце Люка Томпсона окончательно перестало биться. — Время смерти 18:35. — Сказала Кэмерон, снимая перчатки. Хаус и Лоури переглянулись. Ровно четыре дня назад в 18:35 они заключили договор, а сегодня их пациент уже мёртв. Хоть это и не была их вина, они прекрасно понимали, что если бы решили действовать сообща раньше, то скорее всего смогли бы его спасти. — Всё-таки это ничья, Лоури. — Разочарованно сказал диагност, закрывая лицо Люка простыней. — Не думал, что скажу это, но лучше бы победа была за вами. — — Да...лучше было всё оставалось так, как было до прихода сюда. — Элеанор ещё раз бросила взгляд на мертвого пациента, после чего тихо вышла за дверь, продолжая размышлять о том, что только что произошло в этой палате. ___________ Почти сразу, как Лоури покинула палату, оттуда ушёл и Уилсон. Он был обеспокоен реакцией девушки, а потому хотел как можно скорее её найти. Это было не очень сложно: как и предположил онколог, Элеанор находилась на балконе своего кабинета. Она стояла к нему спиной, а потому не сразу заметила вошедшего мужчину. — Лоури, вы в как? —  Француженка резко обернулась. Она удивлённо посмотрела на мужчину, как бы не понимая, почему он здесь и почему его интересует её самочувствие. Не отводя от него взгляда, она сделала очередную затяжку, после чего наконец ответила на его вопрос: — Я в порядке. Зачем вы здесь? — — Хотел убедиться, что вы в порядке. — Он подошёл к ней ближе. — И хотел извиниться за то, что относился к вам предвзято…и за то, что сорвал ваше дело. Простите, Лоури. — Француженка молчала, продолжая поддерживать зрительный контакт с онкологом. Вновь поднеся сигарету к губам, она сделала последнюю затяжку, после чего потушила окурок о перила балкона. — Ладно. Спасибо, что извинились. — Бросив в его сторону такой односложный ответ, Лоури устремилась обратно в помещение, желая как можно скорее закончить разговор с Джеймсом. — Можно ещё один вопрос? — Прозвучало за её спиной. Она неохотно остановилась перед самым порогом в кабинет и не поворачиваясь к онкологу, сказала: — И что же вы хотите спросить? — — Когда мы были в том кафе…вы улыбались мне, смеялись, с интересом рассказывали о своих хобби. Неужели вы всё время притворялись? — Девушка потерянно огляделась. Ей не один раз задавали подобный вопрос, но почему-то именно сейчас она молчала не в силах дать ответ. — Я всегда притворяюсь. — Еле как выдавила из себя Лоури. Мужчина расстроенно опустил голову. Хоть он и не понимал, что именно чувствует к француженке, ему было невероятно обидно, что тот разговор в кафе, который для него так много значил, был обычным притворством. — Но зачем? Вы боитесь показать людям себя настоящую? — — Нет, мне плевать на людей. — В этот момент она вновь повернулась к Уилсон. — Меня волнует лишь то, что мои чувства могут быть использованы против меня.— — Но не все же так делают. — Продолжал за своё Джеймс. — Я верю, что если человек по-настоящему любит кого-то, то он бы не использовал чувства этого человека против него. — — Но не все заслуживают эту любовь. — Это была последняя фраза, сказанная Элеанор в адрес Джеймса. После этого она вышла с балкона и даже не попрощавшись, тут же скрылась за дверью. Конец первой главы.