Коготь

      Новая (или загробная, как её теперь ласково называла сама Лера) жизнь потекла спокойной рекой, мерно растягивая дни в череду блаженных посиделок на крыльце отчего дома. Афанасьева быстро заметила, что неуклюжую Суа редко привлекали к делам по хозяйству, а потому активно старалась не мешаться под ногами, сбегая от сестры и прислуги во внутренний двор. Здесь, наслаждаясь тишиной и покоем, она могла позволить себе самозабвенно горевать об утраченном прошлом и размышлять о грядущем, столь неумолимо, почти хищно наступавшем ей на пятки.       Сонгём редко выходил из дома в одиночестве. Чаще всего младшего сына семьи Ли можно было увидеть в сопровождении Хэвона или его доверенного лица — господина Минджэ, обговаривающих с будущим женихом Суа условия запланированной помолвки. Лера же осторожно наблюдала за ними из-за деревьев, каждый раз ловя себя на мысли, что злится на собственное бездействие. Этот мир целиком и полностью должен был принадлежать ей, как любая история принадлежит своему автору, но сейчас Афанасьева чувствовала лишь тревогу и пустоту, с утекающими в никуда минутами теряя контроль над происходящим. Умереть ради того, чтобы вновь погибнуть в другой жизни, — это ли не самое настоящее злодейство?       Иногда Лера неожиданно успокаивалась. А вдруг она действительно лежит в коме, ожидая пробуждения? Вдруг тот самый логичный конец для Суа окажется шансом вернуться в родное тело? И пусть судьба уже сыграла с ней несправедливую шутку, Афанасьева всё ещё надеялась вновь открыть глаза в своём мире и поговорить с матерью. Ну не могла так глупо и нечестно закончиться её жизнь! Да, решимость вновь попробовать избавиться от Суа уже покинула Леру, но она тешила себя надеждой, что задуманный для несчастной девушки исход приведёт её к желаемому результату без каких-либо дополнительных усилий. Нужно было только подождать…       — Ты уже который день в облаках витаешь, — осторожно заметила Юна во время обеда. — Если тебе нехорошо, то…       — Всё в порядке, — быстро закачала головой Лера в попытке усмирить назревавшее беспокойство сестры. — Это обычное волнение, не более. Сложно не нервничать, когда решается вопрос твоего будущего.       Было видно, как в тёплых карих глазах заблестела влага. С того дня, когда Юна застала Леру с осколком, девушка плохо справлялась с эмоциями в её присутствии. Афанасьева неловко сжала под столом перевязанную ладонь. Тянущая боль в ране будто отрезвляла её, заставляла чувствовать, что мир вокруг реален и никуда не исчезнет с заходом солнца. Где-то в груди тихо ухнула тоска по дому.       — Ты уже говорила с господином Ли? Кажется, отец очень вдохновлён общением с ним, — слабо улыбнувшись, вдруг поинтересовалась Юна.       — Пока нет. Мой будущий супруг пользуется большим вниманием в нашем доме. Не думаю, что получится остаться с ним наедине хотя бы на пару минут.       Подобный расклад дел Леру в некотором смысле даже устраивал. Ей было всё ещё довольно тревожно в присутствии Сонгёма, да и сам парень явно не слишком-то стремился к диалогу. Временами, когда они случайно пересекались в коридорах или на улице, Сонгём бросал на невесту неоднозначные взгляды, но молчал. Лишь весьма прохладно улыбался и исчезал из вида, продолжая разговор со своими спутниками. Но Юну, казалось, такая ситуация несколько тревожила.       — Неужели тебе совершенно не интересно, что он за человек? — эмоционально всплеснула руками сестра и нахмурилась. — Суа, я понимаю, тебе нелегко, но раз уж судьба ведёт нас по этому пути, нужно проявить немного усердия. Если хочешь, я помогу вам устроить встречу сегодня вечером. Негоже, если молодые люди останутся совершенными незнакомцами до самой помолвки.       Афанасьева едва сдержала насмешливый вздох. Для неё Сонгём был одним из самых раскрытых персонажей в истории, ведь именно на нём лежала роль второстепенного антагониста в одной из веток сюжета. Младший среди трёх сыновей, страстно искавший внимания холодного отца, слабохарактерный и ведомый — он был идеальным героем своей маленькой трагедии. И даже сейчас, встречаясь взглядом с почти чёрными глазами, Лера ясно видела безумную маску, которая изуродует его красивое лицо в момент покушения. Она прокручивала этот эпизод сотни раз, рисовала наброски и примеряла реплики, но так и не успела доделать. Теперь же искомая картина предстанет перед своим создателем в самом реалистичном формате.       — Мне будет неловко, если наша встреча окажется кем-то подстроенной. Пожалуйста, позволь всему идти своим чередом. — Лера встала из-за стола и поклонилась. — Если возможно, я хотела бы сегодня немного прогуляться. Отец попросил забрать мазь у лекаря, а после я пройдусь по рынку. Думаю, покупка какой-нибудь безделушки поднимет мне настроение.       — Тогда я попрошу Хёну подготовить одежду, — подойдя к сестре и чмокнув её в лоб, Юна с облегчением выдохнула и тихо пробормотала: — Только будь осторожна. Пожалуйста.       — Конечно, сестрица.       Служанка, ждавшая госпожу за дверьми, вмиг оживилась, едва Афанасьева вышла в коридор. Воодушевлённо кивнув на указания Юны, девушка сопроводила Леру до комнаты и, ненадолго покинув её, вернулась со свёртком тканей. На чогори из насыщенно-голубого шёлка красовалась изящная вышивка с цветочными мотивами, тон в тон совпадавшая с нежного оттенка чхимой. Шёлк приятно холодил кожу, волнами струясь по изгибам тела, и Лера невольно залюбовалась своим отражением, смотревшим на неё из бронзового зеркала. Большие карие глаза в обрамлении густых ресниц больше не выглядели такими же испуганными, как было раньше. Теперь в них сквозили решительность и смелость, а в сжатых губах — отчаянное упрямство. Новое тело, совсем юное, но уже готовое к свершениям, начинало нравиться Афанасьевой. «У меня в жизни никогда не было такой копны волос», — почти с разочарованием вздохнула она, убрав за ухо длинную чёрную прядь. Кукольное личико нахмурилось вслед за мыслями хозяйки.       — Позвольте заплести вам косу, — заботливо улыбнулась Хёна, согнувшись в лёгком поклоне.       Присев на подготовленный стул, Лера вновь вгляделась в зеркало, но теперь уже ради лица служанки. Хёна была ненамного старше Суа, от силы года на два, но относилась к госпоже со смирением и некой мудростью, будто к шаловливому ребёнку. В её точных, аккуратных движениях улавливались искренняя нежность и привязанность, а от мягких прикосновений Афанасьеву буквально клонило в сон. Ещё недавно жутко дискомфортная процедура подготовки становилась почти рутиной, и теперь Лера без лишних колебаний позволяла Хёне прикасаться к своим волосам и телу.       — Я буду ждать вас у ворот, — поклонилась служанка и вышла из комнаты, оставляя Афанасьеву завершить приготовления.       Спустя несколько минут девушки уже стояли за пределами поместья, смешиваясь со сновавшим по улицам потоком горожан. Утонув в звучном гомоне дневной суеты, Лера восхищённо оглядывалась по сторонам и рассматривала каждый стоящий у дороги дом, силясь увидеть все детали сооружений прошлого. В большинстве своём одноэтажные здания мало чем отличались друг от друга, верхушками черепичных крыш выглядывая над окружавшими их каменными стенами. Лишь придорожные табаны и прилавки местных торговцев красовались деревянными вывесками да довольными посетителями. Изредка по дороге проезжали на резвых конях всадники, поднимая в воздух очередное облако пыли.       Ожившие страницы комикса пестрели красками и лицами прохожих, шумели множеством голосов и дышали в лицо своей создательницы пряностями и ароматами перезревших овощей и фруктов. Афанасьева шла за Хёной почти в полусне, в неверии впитывая кожей новый мир. И только остановившись у порога местного лекаря, Лера смогла немного прийти в себя.       — Добро пожаловать, госпожа Суа, — улыбнулся неполным рядом зубов хиленький старичок. Его хлопковый сероватый ханбок местами поизносился от времени. — Вы за лекарствами для отца?       — Да, господин.       — Ох, милая, я ведь просил вас называть меня дедушкой Мо! Подождите, сейчас схожу за мазью.       Тихий, скрипучий голос старого лекаря потонул в стенах маленького домика. Лера с грустью огляделась, отмечая, насколько бедно жил мужчина, несмотря на всю значимость его помощи для горожан. На неровно вколоченных в землю палках висели пучки сушившихся трав, а множество расставленных по двору сосудов были покрыты мелкой сетью трещин. Сквозь порванную по углам бумагу на окне в дом залетал уже прохладный ветерок, явно не прибавляя и без того потрёпанному зданию уюта.       Наконец, лекарь вынырнул из мрака своего жилища и протянул гостье небольшую склянку.       — Думаю, в объяснениях нет нужды, — старик добродушно прищурился. — Ваш отец в добром здравии? Беспокоит ли его что-то ещё, помимо раненой ноги?       Лера покачала головой. Хоть Хэвон и вышел со службы с травмой колена, он никогда не жаловался на здоровье. Будучи одним из бывших королевских генералов, господин Ан славился крепким телом и сильным духом, уступая в своём могуществе, пожалуй, лишь старшим братьям Сонгёма.       — В таком случае, прошу, передайте господину Хэвону мои наилучшие пожелания. Надеюсь, в скором времени он самостоятельно навестит меня и мы выпьем по чашечке вина. А вы, — лекарь заботливо коснулся неприкрытого повязкой запястья, — будьте аккуратны и постарайтесь больше не раниться, госпожа.       Обратная дорога заняла голову Афанасьевой размышлениями об отце. У неё не было большого опыта в общении с родителем мужского пола, поскольку собственный покинул их маленькую семью ещё до пятилетия дочери, однако Лера чувствовала, что Хэвон со своей ролью справлялся более чем отлично. Их отношения с Юной были ярким тому подтверждением.       Растворившись в мыслях, Лера не сразу заметила стоявшего перед ней молодого человека. Лишь болезненно уткнувшись носом в укрытую дорожным турумаги спину, тихо ойкнула и подняла взгляд, встречаясь с полными надменного превосходства глазами.       — Прошу простить, я…       — Вижу, внимательностью вас природа не наделила.       — Что?       Опешив от откровенной грубости, Афанасьева рефлекторно отшатнулась, попадая в руки напуганной Хёны. Незнакомец насмешливо фыркнул в прикрывавшую нижнюю половину лица тёмную ткань и указал на разлетевшиеся по земле осколки некогда красивого сосуда и побитые яблоки.       — Полагаю, вы возместите нанесённый вашей рассеянностью ущерб?       — Разумеется, я возмещу вам стоимость ваших покупок, — осторожно начала Лера, хмурясь, — но не могли бы вы выражаться более этично? В произошедшем есть и ваша вина, господин. Не стоит так останавливаться прямо посреди людной улицы.       — Не думаю, что вы вправе указывать мне на ошибки.       Внутри разгоралось желание вывести наглеца на открытый конфликт. Мысленно чертыхнувшись, Афанасьева с гордостью приподняла подбородок и протянула Хёне ладонь с требованием подать мешочек с серебряными слитками. Когда кошелёк увесисто опустился в руку, Лера скривила губы в уверенной ухмылке.       — Ну и сколько же я должна вам заплатить? — поинтересовалась она, запустив пальцы в мешочек.       — Триста граммов серебра. Конечно же, сюда входит и оплата морального ущерба.       Сзади невольно охнула Хёна. Судя по всему, запрошенная сумма была куда больше, чем действительная стоимость испорченных товаров.       — Боюсь, вы несправедливо рассчитываете цену своей потери, — поморщилась Афанасьева, инстинктивно сжимая горсть слитков. Незнакомец хищно сверкнул по-лисьи прищуренными глазами.       — Если у вас нет с собой необходимого веса, буду надеяться получить оплату при нашей следующей встрече. Уверен, таковая состоится очень скоро.       Не дождавшись ответа, молодой человек кивнул стоявшему рядом молчаливому мужчине, которого Лера впервые заметила лишь при его приближении, и сел на подведённого коня. Животное, махнув светлой гривой, послушно повело головой.       — И постарайтесь не попадать в неприятности до этого времени, — вдруг усмехнулся наглец. — Будет совсем некстати, если вы успеете обзавестись другими долгами.       Из-под копыт вырвался клуб пыли, заставив девушек тут же закашляться. Лера злобно стиснула кулаки, вглядываясь сквозь грязное облако в удаляющуюся спину хама, и тихо процедила сквозь зубы:       — Надеюсь, следующей встречи не будет.       Остаток дороги прошёл без происшествий, и вскоре перед глазами показались знакомые ворота. Присмотревшись, Афанасьева обнаружила чуть дальше у стены подозрительную фигуру. Сердце звучно рухнуло в пятки. «Неужели тот паршивец уже выяснил, где я живу?» — пронеслась в голове шальная мысль. Но странный гость повернулся к девушкам с приветливой улыбкой.       — Госпожа Суа! Хёна! Возвращаетесь с прогулки?       — Господин Шин?       Жениха Юны, Шин Чонгю, Лера признала сразу. Молодой человек выглядел довольно уставшим, но оттого не менее прекрасным. Его бирюзово-белый ханбок буквально светился чистотой и свежестью, выгодно подчёркивая изящно стекавший по плечу длинный хвост густых чёрных волос. В почти круглых орехово-карих глазах горела искренняя радость, придавая парню вид счастливого щенка.       — Надеюсь, я вам не помешал? Извиняюсь, что явился без предупреждения…       — Нет-нет, всё в порядке, — Лера примирительно замахала руками. — Вы пришли к сестрице? Я могу поторопить её, если она задерживается.       — В этом нет нужды, — почти печально улыбнулся Чонгю, отводя взгляд. — Мы не договаривались о встрече, а потому не хотелось бы отвлекать её от дел. Прозвучит странно, но ноги сами вывели меня сегодня к вашему дому. Не думал, что задержусь надолго, однако… — Он вздохнул и неловко рассмеялся. — Видимо, это моё сердце истосковалось по госпоже Юне. Прошу простить.       В груди Леры что-то колюче заёрзало, покусывая изнутри края рёбер. Перед глазами вдруг пронеслись сцены юности сестры и её жениха. Вот с малых лет обучавшаяся верховой езде Юна скачет по полю, радуясь разметавшему волосы ветру. А вот они уже вдвоём с Чонгю переезжают на лошадях через реку, смеясь под блестящими капельками брызг. Амазонка и её верный последователь — такой рисовалась эта очаровательная парочка в глазах своего автора. И видеть осколки боли в невинных глазах старшего сына Шин оказалось для Афанасьевой почти невыносимо.       — Тогда почему бы вам не зайти? Уверена, сестрица будет рада.       — Не думаю, что готов к встрече с господином Ан после недавних событий, — покачал головой Чонгю, бросив осторожный взгляд на дом. — Понадобится время, прежде чем мне будет позволено вновь официально предстать перед вашей семьёй.       Лера недоумённо склонила голову набок. О каких событиях шла речь? Разве между их родителями уже не были обговорены дата и время свадьбы? Рядом неловко поёжилась Хёна.       — В любом случае, — продолжил парень, — мне нужно идти. Было приятно увидеться с вами, госпожа Суа. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся при более подходящих обстоятельствах.       Чонгю ушёл, оставляя после себя вуаль лёгкого разочарования. Лера замерла, обдумывая его слова, но не найдя им никакого объяснения, двинулась ко входу в дом. Первая прогулка по городу уже обещала ей две будущих встречи. Что ж, не такое уж и плохое начало.