Не одна сотня глаз

–Да ты псих! — ярый гнев обуздал сознанием Люциуса, прогоняя всю сонливость, которая была когда-то совсем недавно. — Ты серьёзно хочешь это сделать?! — даже фалангами пальцев руки или ноги было трудно пошевелить, что уж говорить об конечностях и самом теле. Оковы были созданы из той же магии, которой обладал сам сын Агнуса. О противостоянии ей не могло и речи идти. Люциусу уже не нравилась вся эта смертность из-за положения, заставшего его в такой момент: голод пожирал всю оставшуюся энергию — ведь кое-кто совсем не учёл того, что Люциус питается как человек, а не поглощает живых существ. Хотя, откуда им тут взяться? Или, к примеру, что он смертен и ему нужно питаться — и здравый смысл, что уходил с каждой минутой всё больше и больше при виде белых стен; был постоянный недосып и не только из-за сидячего положения. –У меня не остаётся иного выбора. Они мешают, — кажется Джодах совсем забыл о демонах, вышедших из сознания ещё ранним утром и спокойно общался с Люциусом, отчищая посох от магии, принадлежащей самому Ави, Эоле и адскому сынишке полубогу. –Да ты совсем с катушек слетел! Я уж думал, что я схожу с ума, но это ты психически нездоровый! — огрызнулся Люциус, перебивая раздражённого Архимага. –Я знаю, что делаю… И никто мне не сможет помешать…       Признаться честно, создание очков было ещё тем испытанием для Люка и Эмриса, особенно для последнего. Эльф с чудом и невероятно большим везением не отключился прямо за столом, когда голова так и трещала по швам, и иногда, чему лидер был не рад, приходилось просить невидимку о помощи (они разделили обязанности. Когда один занимался извлечением магии, другой занимался собранием самого корпуса. И в самом конце магия была нанесена на линзы). Действенность созданных очков проверил Люк, любезно отговорив Эмриса каким-либо образом нагружать себя, выглядывая в единственное окно и осматривая местность на наличие фиолетовых частиц под злобный, напряжённый, недовольный взгляд. Однако, не с первого раза удалось разглядеть хоть что-то более-менее чётко. Всё же линзы не были двояковогнутые, помогающие близорукому Люку видеть окружение. Но теперь сомневаться в действенности очков уже не было смысла, так как они работали на ура и нужно было спешить применить их по делу, пока магия не выветрилась, и план не пошёл под откос. Обернувшись, невидимый словил на себе хмурый взгляд, а на немой вопрос ответил положительным кивком. По сути, Эмрис должен был ликовать, что очки работают, всё идёт по плану, несмотря на то, что должность лидера давила сильным грузом новых заданий, обязанностей и проблем, некоторые из которых требовали срочного решения, как, например, с состоянием Древа и порталом, но он совсем не был рад. Какое-то странное предчувствие не давало ему расслабиться на некоторое время и облегчённо вздохнуть от того, что одна из поставленных задач была почти решена, оставалось сделать последние, финальные шаги, но, наоборот, самочувствие стало только хуже. Тошнота подступила к горлу, а цвет кожи стал бледнее. –Эмрис, с Вами всё хорошо? — вместо ответа Эмрис согнулся пополам, сдавливая рукой горло, не давая остаткам вчерашнего ужина выйти наружу, а второй держался за стол, чтобы под действием веса не удариться носом об пол в результате падения. Локти дрожали, а пальцы еле держались за деревянную поверхность. –Бастиана… — единственное, что удалось промычать, прежде чем Люк сорвался с места, а эльф потерял сознание, падая на пол.       Казалось, стало уже обыденным то, что Эмрис оказывается всякий раз в тёмном месте, где всегда что-то, но обязательно шло не так. Этот случай был не исключением. Взору не упали кровавые портреты, заставшие эльфа в прошлый подобный обморок, наоборот, всё было подозрительно спокойно. Сколько бы лидер не оборачивался в поисках подвоха, но ничего не происходило странного, пока не раздался грубый громкий голос. –Какой же ты трудный. Всё никак не поддавался. Но всё же сдался, — Эмрис был уверен, что обладатель голоса в этот момент ехидно улыбался, а может и насмехался над жалким положением эльфа, не справляющемся с собственным здоровьем и большим количеством обязанностей. Самокритичные мысли моментально полезли в голову, как черви, прячущиеся в землю от палящего солнца. Лидер не мог для себя принять, что облажался, несмотря на то, что старался держаться до последнего, не поддаваясь серьёзным маячкам, подаваемых организмом о своём плачевном состоянии. Ещё более мрачные мысли полезли после осознания того, что если Эмрис не может справиться с собственным здоровьем, то что уж говорить о лидерстве и действительно важных проблемах (хотя, здоровье тоже важно, ибо потому, что эльф должен подавать пример того, как стоит вести себя — хладнокровно, не поддаваясь воздействию паники, — а на это требуется немало сил так же, как на само лидерство и ведение всех орденовцев за собой к цели. Хотя, понятие цели было крайне расплывчато в сознании, и сам Эмрис не понимал все грани того, что должен делать и к чему идти. Собственно, это только усложняло выгон надоедливых пиявок, присосавшихся к нему, как олицетворение перфекционизма и отсутствия права на ошибку наравне с самокритикой). –Что? Тебе плохо, Эмрис? — эльфа, как бы он ни старался сдерживать себя, застало удивление. Он ещё не успел представить себя, а собеседник уже знает его имя (учитывая то, что Эмрис вовсе не хотел представляться и вести разговор с тем, кого даже в лицо не видит), — ты ведь совсем не доверяешь никому, не так ли? — хотелось бы лидеру соврать, нагло и без угрызения совести, но частично голос прав. Отчего закралась мысль, что на деле Эмрис совсем не тот, кем хочет предстать пред всеми, что его читают, как открытую книгу, и нет смысла притворятся на благо орденовцев, что все давно всё осознали, приняли и поняли, что эльф брешет, что он верит в собственную правду, ведь каждый вечер он, словно читая мантру, убеждает себя в том, что Джодах — зло, а он — добро, раз хочет избавить мир от его существования. Тень ужаса и страха упала на лицо от того, что неизвестный знает всё о личности того, с кем разговаривает, затемняя виденье окружения ещё больше, хотя всё и так было черным-черно. Большие ладони коснулись плеч, крепко-накрепко сжимая их, что появилось чувство боли у лидера, но демон только блаженно улыбался от проделанного психологического давления. — Ну, нравятся тараканы в голове? –Прекрати… — губы дрожали, из-за чего произнесённое слово получилось таким же жалким, как состояние эльфа в данный момент, — заткнись! Всё неправда! Вранье! — для Эмриса было удивительным то, как слова легко отчеканивают от языка, несмотря на дрожь в теле и общую тревогу. –Да ну? Тогда почему ты всё больше и больше убеждаешь себя в виновности Дж- –Не смей говорить его имя! — хорошее существо не дало бы себе возможности перебить собеседника, коим был Эмрис, интеллигентный, внимательный, само воплощение Бога с небес, однако, давно его кровь была грешна, ибо он наплевал на манеры и поддался гневу, перебивая. –Видишь? Ты всё больше поддаёшься влиянию-… Чтоб чёрт тебя побрал! Нет! — демон только крепче ухватился за плечи Эмриса, пока белый свет перед ними набирал силу, освещая всё, — ты не уйдёшь на этот раз! — когти впились в ткань пиджака, слегка разрывая, — НЕ УЙДЁШЬ! — когда же свет полностью обволок Эмриса, демон сорвался на ужасный крик. –Дышит. Жив…— облегчённо вздохнул Аргус под аккомпанемент встревоженных разговоров, еле доходящих до закром разума эльфа. –Эмрис, почему ты не сказал о плохом самочувствии утром? –Бастиан, дай ему время прийти в себя, — хоть Аргусу данная ситуация навивала чувство дежавю, но упрекнуть друга для него казалось оптимальным в данной ситуации, а не поддаваться затерянным воспоминаниям. –Но кто знает, к чему могут привести такие обмороки. Я волнуюсь. –Бастиан, — Аргус закатил глаза, — Эмрису нужен отдых, — произнесённая фраза послужила уколом для эльфа. Он был готов возразить, что работает, наоборот, мало, из-за чего поиски застоялись на месте, — а ты его нагружаешь лишними, в данный момент, вопросами, — всё же лидер промолчал. Повисла тишина. Никто и перечить не собирался, хотя по выражению лица Бастиана можно было понять, что он полностью не согласен с точной зрения друга, — просто дай ему отдохнуть, — кто-кто, а вот Аргус, хоть не полностью, но понимал, в какой момент эльф излишне нагружает себя и к чему это приведёт в конечном итоге, не зря он его секретарь, — потом уже задай вопросы. Пока коллеги занимались спорами, Эмрис осматривал себя и своё куда более плачевное состояние. Но кое-что всё же привлекло взгляд больше, чем подавленное самочувствие. А именно отпечаток когтей на пиджаке. Глаза округлились, а та тень вновь напала на лицо. –Бастиан, сделай настойку из трав, пожалуйста, — Эмрис старался унять дрожь в голосе, чтобы не дать магу возможности придумать ещё вопросов насчёт самочувствия, — остальные свободны. Никто не смел ослушаться лидера, кроме Аргуса, оставшегося в комнате. Только Эмрис хотел что-то произнести, как волшебник пресёк его. Спорить, а тем более доказывать что-то Аргусу было бессмысленно. Эльф давно это понял, поэтому даже не старался отстоять свою точку зрения. Он уже свыкся с правдой, что Аргус слишком упёртый. Лидер мог бы его сравнить с кое-каким существом, но не стал бы, считая это некомпетентным и от части неправильным. Он только вскинул бровь, дожидаясь ответа — причины, по которой Аргус его ослушался и остался в комнате. –Эмрис, твоё состояние ухудшается с каждым днём, — Эмрис хотел уже было возразить, но только поджал сухие губы, вспоминая события, произошедшие во время обморока, — мне ли этого не видно? Нам нужно поговорить, — чего-чего, но лидер не хотел, чтобы данный разговор состоялся. Если Эмрис считает, что работает мало, то так и есть; если Эмрис считает, что не устал, то так и есть; если Эмрис считает что-то правильным, то так и есть, а противоречий не существует — таким истинам следовал эльф. А разговор, который, очевидно, в любом случае состоится, противоречит им, — я буду ждать тебя в зале совещаний ближе к вечеру. Тебе нужно время отдохнуть. И не смей напрягать себя. В состоянии, которое у тебя сейчас, это противопоказано, — Аргус покинул помещение. Эмрис остался один. Хотелось бы Аргусу, чтобы его мысли сплошь и рядом были забиты принадлежащей ему работой, Катриной или чем-то другим, кроме состояния Эмриса. Но, проходя по скудным коридорам, мимо комнат, где полным ходом кипела работа, где усердно трудились коллеги, сидя над книгами или мешая раствор для зелья, он больше и больше вспоминал то чувство дежавю, не покидающее его до пробуждения лидера. Где-то на подкорке сознания был уже схожий момент, но по какой-то неизведанной причине некоторые события, происходящие до активации машины Катрины, сохранились хуже. Возможно, сыграл фактор стресса или волнения, ведь не каждый день оживает твоя невеста, которую проклял какой-то странный тип, из-за чего ты, казалось бы, обречён жить в одиночестве, но резко всё меняется. Или банальные мысли раздражения из-за Лололошки, вечно мешающему в некоторых моментах, заняли более большой объём памяти, нежели неприятные события. Аргус питал к Джодаху открытую ненависть. Банальное непонимание его мотивации пойти на большую ложь обманывать всех несколько десятков лет ради того, чтобы украсть какого-то надоедливого подростка с синдромом величия? Ну или в крайнем случае с синдромом восьмиклассника. Это прививало ещё мысль, что Джодах поистине глуп, раз пошёл на подобный план всего-то ради кражи Люциуса, который почти лишился своих божественных сил, не тронув остальных. Ведь можно было бы прикончить и присутствующих, чтобы они не мешали, но сейчас весь Орден занят поимкой Ави, чем только они портят малину Архимагу. Не только ненавистью к Джодаху заразил его Эмрис. Эльф также привил магу привычку в любой тревожный момент уходить в орденовскую библиотеку и хотя бы перелистывать книги, чтобы дать время мыслям скомпоноваться и разложиться по полочкам сознания. Именно этим и планировал заняться Аргус, ибо хотелось провести время наедине со всем, что тревожило. К тому же это послужило бы моментом, чтобы понять, какие вопросы стоит задать лидеру во время встречи и важного разговора, чтобы разузнать всё о самочувствии и состоянии Эмриса. К слову, об Эмрисе. Он не мог сложа руки сидеть и бездействовать или, в лучшем случае, отлёживаться в своей комнате, пока остальные маги заняты поиском Джодаха. Он мог бы отпустить остальных делать не столь серьёзные дела, для которых его присутствие не требуется, но данная ситуация была явно противоположной. Слушать упреки Бастиана тоже не хотелось, поэтому, сославшись на более хорошее состояние после выпитого настоя, Эмрис телепортировался на улицу вместе с Гай Уайтом, где уже находился мироходец, очевидно желавший подняться в Орден на крыльях, но остановился, завидев эльфа и некоторых магов, косившихся на лидера обеспокоенным взглядом. Эмрис не обращал на коллег внимание, передавая созданные утром очки в руки Лололошки. Краткий экскурс по тому, как пользоваться ими был выпален на одном дыхании. Признаться честно, Бастиан забеспокоился сильнее, видя взбудораженного Эмриса, хоть и, поджав губы, промолчал. –… Лололошка, с тобой пойдёт Бастиан- –Но Эмрис! — маг был против. –Бастиан, я сказал, что ты пойдёшь. –Но твоё состояние нестабильно- –Бастиан, — Эмрис был готов провалиться сквозь землю. Он не был готов растрогаться перед Лололошкой, которого ещё очень плохо знал, о болезни (это выставляло его слабые стороны, которые лидер отчаянно пытался скрыть, чтобы ими не воспользовались против него самого), — ты пойдёшь с Лололошкой. Мы же займёмся остальным, — с трудом, но Гай Уайт согласился идти. Ещё пара деталей была обсуждена, и Лололошка с Бастианом ушли по следам фиолетовых частиц. Эмрис проводил их взглядом и мысленно пожелал удачи.       Время, на удивление, прошло быстро. За окном уже солнце заходило за горизонт, окрашивая небо в полосы оттенков красного и жёлтого. Лололошка и Бастиан пока не вернулись, чему Эмрис был обеспокоен. Но каждый раз ему удавалось унять тревогу, тянущуюся в груди, книгами и попытками логически связать то, как решить несколько проблем за раз. Так сказать, убить двоих зайцев сразу или совместить приятное с полезным. Время поджимало для встречи с Аргусом. Об этом сообщали часы, медленно тикающие на полке. И с каждым тиком у Эмриса развивался уже нервный тик. Бумажная волокита тоже не придавала должного удовольствия. С тяжёлым вздохом, эльф лениво поднялся из-за собственного места и медленно поплёлся к переговорной. По пути он никого не замечал, будто магов не существовало, или они решили ни с того ни с сего испариться. Хотелось залипнуть на переливании золотых лучей в окнах, будто они были единственным спасением от разговора. Осознание того, что со стороны Эмрис выглядит как капризный ребёнок, нашкодивший где-то, что общения с родителями не избежать, лидер ускорил шаг. Руки были убраны за спину, так как не нашлось другого места, куда их деть. Эмрис, дойдя, принял своё место и тихо прокашлялся, извиняясь за небольшое опоздание. Аргус только кивнул. –Эмрис. –Я внимательно слушаю, — успокоил эльф мага. –Я понимаю это. Нас беспокоит твоё здоровье, — выпалил Аргус на одном дыхании, не думая, что излишние отклонения от темы будут уместны. –Аргус, — Эмрис вздохнул, — со мной всё в порядке, — лидер не успел или даже не хотел оправдываться, — обычный обморок и всё. –Эмрис, это не обычный обморок. Я уже не раз замечал ухудшение твоего состояния, — Эмрис сложил руки в замок, — и не только я, — коротко пояснил маг, принимая такую же позу, что и эльф. — Тогда у портала тебе стало хуже. Это было заметно невооружённым взглядом, — Аргус нарочно поправил очки на переносице, — Люк застал то, как тебе было плохо. Эмрис, разве это похоже на обычное больное состояние? Когда у тебя простуда, к примеру? –Нет, — Эмрис понимал, что вопросы были риторические, но пояснил свою позицию, — но это не происходит на регулярной основе. Тогда у портала я- –Эмрис, — и то, что маг перебил лидера, было сделано нарочно, — когда мы пытались привести тебя в чувства, — Аргус замялся. Прикрыв глаза и сведя брови, он быстро выпалил, — убери чёлку. –Зачем? — эльф искренне не понимал, зачем, уже забыв про тот знак на лбу. Аргус только сильнее нахмурил брови, и Эмрис поддался, называя это бессмысленным, убирая чёлку. –Ничего не хочешь сказать об этом? — маг указал рукой на метку. Только сейчас эльф вспомнил об её наличии. –Аргус, это ничего не значит. –Эмрис, это важно, чёрт возьми! — данная фраза невольно заставила Эмриса вернуться в момент обморока, когда неизвестный, для него, произнёс точно те же слова, что в конце. Аргус кинул робкий взгляд, извиняясь, что сорвался на крик. — Это не просто метка. Я сначала подумал, что это краска или что-то вроде того, — следующую фразу маг произнёс тише, — как же глупо было о таком думать, — тяжёлый вздох, — от этой метки исходит магия Джодаха, — Эмриса передёрнуло. По коже пробежались мурашки, неприятно покалывая, а зрачки заметались из одной стороны в другую. –Но как?! –Я то же самое хотел спросить у тебя. Не думаю, что ты заодно с Джодахом, — Аргус знал о ненависти Эмриса к нему, — но недавно меня посетила мысль, а не хочет ли Джодах таким образом воздействовать на тебя, подчинить своему контролю. Ты чувствовал что-то странное? — Эмрис промолчал. Не только от того, что находился в шокированном состоянии, но и от недоверия к Аргусу. Эмрис давно выстроил рамки дозволенного, а рассказы про сны, в которых фигурировал Джодах (ему снился не один подобный сон. Каждый раз он появлялся всё на том же месте, но мост простраивался к другому острову, где были обелиски) и странные события, происходящие во время обморока, не входили в те рамки. Он мог бы, возможно, это доверить Архимагу, но не своему секретарю. Эмрис только покачал головой. –Может из-за этого у меня случаются обмороки, — ненавязчиво была озвучена мысль. –Если будет что-то странное, говори. Это нельзя оставлять без внимания, — Аргус не стал сознаваться, что метка вызвала подозрения к хладнокровной, никому не доверяющей натуре Эмриса, когда лидер тяжело вздохнул, осознав, что дополнительная проблема взвалилась на его крохотные плечи.       Хотелось Эмрису быстрее закончить данный разговор и, словно сам Эко услышал его мольбы, потому что раздался ужасный грохот, земля начала ходить ходуном, а небо стало алым-алым, хотя до этого уже виднелись звёзды на синеве. Аргус тихо выругался и вместе с Эмрисом телепортировался на улицу, на место проведения ритуалов. Только их ноги ступили на землю, как зрачки широко расширились, и раздалось оглушающее рычание…