Ветер Италии

      Утро было суматошным. Невольно, я вспомнила утро после самой лучшей ночи с Эцио в моей жизни. Тогда девушки тоже готовили меня к вечеру, только сейчас более тщательно. Я хочу, чтобы это всё закончилось, чтобы Эцио забрал меня. Но я продолжаю смирно сидеть сначала в ванной, потом перед зеркалом.       Всем процессом руководила главная по дому. Она каждый раз не упускала шанс унизить меня за тот или иной недостаток. То у меня слишком сильно торчат рёбра, то волосы недостаточно блестят. Я не была полной, хоть это сейчас и модно. Девушки, старательно набирают вес и так же старательно затягивали корсет. Я не толстела, а мне это и не нужно было. Я любила свою фигуру, а главное, её любил Эцио. Он любил обнимать меня во сне обеими руками, уткнувшись в шею. Иногда он смешно храпел или даже хрюкал. Я не могла не улыбнутся от этого воспоминания, за что получила массу вопросов, что меня могло развеселить.       На мне затянули корсет так, что я еле могла дышать. Казалось, рёбра вот-вот войдут прямо в меня изнутри. Большинство девушек и умирали от этого. Как говорил Лео, у девушек начинают смещаться органы, что находятся в каждом живом и мёртвом человеке, и от этого организм действует неправильно, поэтому девушки и умирают. Я удивлялась тому, как много всего знает Леонардо. Он занимается всем и сразу, и уважение к этому человеку во мне только увеличивается с каждым приобретённым знанием.       Как оказалось, Марчелло не должен был меня сопровождать, от чего, я, хоть и с трудом, но выдохнула. Винсент был именно поэтому — не дать меня на растерзание Марчелло. Я знала, что Вин лишь сын друга моего дедушки, и повлиять на кого-то он не может. Он бы очень хотел спасти меня, но не мог. Я понимала его.       Когда я увидела Вина, то насторожилась. Он был бледнее луны. Я тут же подошла к нему, еле держась на каблуках.       — Вин? — окликнула я его. — С тобой всё хорошо?       — Я… Мари… — он вцепился в мои локти. — Я говорил тебе, чтобы ты никуда не ввязывалась! Что теперь будет?       — О чём ты?! — испугалась я.       — Я видел… Его… Ассасина. Он пришёл ко мне, приставив к моей шеи клинок, который торчал у него прямо из руки! Он ищет тебя, Мари! Нам нужно бежать!       Я расцвела, улыбнулась, сердце трепетало. Боже! Эцио здесь! Он здесь, он нашёл меня, а значит я скоро буду на свободе! Уже скоро!       — Мари, ты чего? Ты спятила?! — кричал он на меня.       — Он пришёл за мной, Вин! Эцио пришёл за мной!       И тогда я всё рассказала ему от начала до конца. То как влюбилась в убийцу, то как помогла им убить Деголя, потом Марко Барбариго и то, почему именно теперь Эцио Аудиторе пришёл сюда, в этот дом. Он вырежет из-за меня весь дом. И я не собиралась ему в этом мешать.       Я прыгала от счастья, пока не пришлось идти и спускаться в бальный зал. Сердце должно было выпрыгнуть из груди. Я грезила лишь тем, чтобы Эцио наконец вытащил меня отсюда.       Балы всегда были однообразны. Сначала ты выходишь, все смотрят на тебя с восхищением, пока кричат твоё имя, потом кто-то может пригласить тебя на танец, если ты являлся девушкой. Потом идут светские беседы, где все обмениваются новостями. Это была скукотища смертная. Но главное, что я знала, так это то, что на этих светских беседах велись переговоры о моём бракосочетании.       Ко мне подошли сразу двое. Один был Марчелло, а другой, о да, эти глаза и этот шрам я узнаю из тысячи. Оба протягивали мне руку. У Марчелло же под глазом сидел синяк, который сиял. При виде его я поморщилась и демонстративно вскинула голову, поворачиваясь к Эцио. Ему же безумно шла кожаная куртка, а под ней с глубоким вырезом сидела белая рубашка. В вырезе рубашки виднелись его привычные бусы.       Но я не успела дать Эцио руку, как Винсент влез в наше нервное молчание, зная, чем это кончится.       — Прошу меня простить, но Мари является моей дамой на вечер, — сказал он и увёл меня, пока я смотрела на Эцио, не сводя взгляда. Они с Марчелло остались без всего и оба злились.       — Ты что делаешь? — прошептала я, танцуя вместе с Вином.       — Спасаю твоего благоверного от Марчелло, — ответил Вин, делая поклон. Мы повторяли танец синхронно со всеми, зная каждое движение наизусть. Соединили ладони и обошли друг друга. — Зная Марчелло он не полениться и испортит всё. Возможно, тогда у твоего храбреца скрипнут зубки от злости.       — Глупости. Эцио бы так просто не прокололся.       — Во всяком случае, так лучше.       Мы танцевали ещё полчаса. Потом были аплодисменты, а потом все разошлись и начался медленный танец.       Ко мне тут же подбежал Марчелло, хватая за руку.       — Мне надоело ждать, — прогрохотал он. — Твой дружок не имел право забирать тебя, Мари.       — А я бы и так не стала танцевать с тобой, Марчелло. И сейчас не буду. Отойди от меня. Ты не слишком похож на того, с кем будет танцевать красивая дама, уродец.       Его будто облили красной краской Лео. Но он не смел меня трогать. Не на людях и я отыгрывалась на нём здесь, зная, что могу.       — Тебе это с рук не сойдёт, — прошипел он.       — Дама сказала вам «нет», юный граф, — послышался знакомый голос. Из-за спины Марчелло вышел Эцио, сложив руки позади своей спины, как настоящий аристократ, которым и являлся. — Вы должны уважать её выбор, а иначе кто вы после этого?       Эцио улыбался, но не слишком широко. Скорее насмешливо.       — Кто вы такой, чтобы говорить со мной в таком тоне и указывать что делать? — зашипел блондин.       — Извините, я всего лишь тень в ваших воспоминаниях. Мари де Ляфлёр, — он поклонился и мягко взял меня за руку, целуя. Я улыбалась ему, — приятно видеть вас. Сегодня вы просто затмили всех своей красотой. Не желаете потанцевать?       Только я хотела ответить: «Si», как Марчелло не дал мне.       — Это моя женщина, вы не имеете право её забирать!       — Граф Марчелло, кажется, вам что-то в глаз попало, — повернулся к нему, указывая на огромный синяк. Я закрыла рот рукой, чтобы не засмеяться в голос. — Раз вы не видите, что Мари совершенно свободна и она не ваша.       Я обняла его за локоть, ослепительно улыбнулась этому придурку, который просто пыхтел от злости, и ушла вместе с Эцио.       — Ты просто безумец, — прошептала я ему. Аудиторе усмехнулся.       — Что не сделаешь ради любви? — философски заметил он и прижал к себе, положив свою руку мне на талию, а мою руку взял в свою большую ладонь.       Танцевал Эцио так, как не смог бы ни один мужчина в этом зале. При этом он ещё говорил со мной и улыбался. Я была удивлена тем, что Эцио никто не узнавал. Наверное, это потому что тот самый убийца, о котором трепещет Венеция, не видела его проницательный глаз, а Верона уж подавно.       — Ты всё же нашёл меня, — тихо проговорила я.       — Было непросто. Но я вспомнил твой рассказ о Вероне и подумал, что дед мог с лёгкостью, увезти тебя, раз Деголь умер, — отстранённо проговорил он, ему было неприятно. — И вот я здесь и я заберу тебя из этого ада.       — Мой ангел спаситель, — усмехнулась я. — У тебя есть план?       — Я подумывал, что мы уйдём просто, тихо и без лишних действ, через сад.       — Через сад? — изумилась я.       — Да. Главные ворота охраняются. Всё, что здесь не охраняется — это сад. И через изгородь легко перебраться.       Я выдохнула и положила голову ему на плечо. Он поцеловал меня в ушко. Я улыбнулась. Ощущать, что вот он здесь, что он целует меня — было настоящим счастьем, которого я редко испытывала. А испытывала ли вообще?       Потом танцы кончились и люди начали толпиться. Я не знала что происходит, но их созвал какой-то мужчина. Мы с Эцио переглянулись и поняли, что это наш шанс. Мы начали медленно отступать, пока мужчина, начал говорить громким голосом:       — Господа и дамы! Прошу прощение за прерывание вашего веселья, но для вас у меня есть очень важное сообщение: ассасин здесь! — зрители охнули, а я взглянула на Эцио. Тот закатил глаза. Дальше мы слушать не стали.       Мы вышли на задний двор, в сад, где нужно было пройти небольшой лабиринт, чтобы достигнуть изгороди. Я выбросила свою дурацкую шляпу, сняла каблуки.       — Эцио, мне нужно избавится от тяжёлой юбки, — сказала я ему серьёзно. Без лишних слов, он опустился на одно колено передо мной, щёлкнул клинок и он разрезал крупную юбку, оставляя меня в нижней. Я зашагала свободней.       Мы не успели дойти до ограды, чтобы выбраться наружу. Нам преградили путь. Марчелло! Я вцепилась в спину Эцио. Марчелло не был один. С ним были ещё человек десять.       — Я сразу понял, что здесь что-то неладное, — проговорил он с надменным видом, будто уже выиграл эту битву. — Ассасин в городе. Ха! Я и не думал, что он, буквально, близко.       — Уйди, Марчелло, — твёрдо сказал Эцио, — и я обещаю, что твои люди не пострадают.       — Никто не смеет мной командовать! — чуть ли не пропищал он от ярости. — Я убью тебя, сукин сын, получу за это награду, всеобщее обожание и твою женщину.       Эцио встал в стойку, щёлкнул клинок, а на другой руке ещё один! Боже! Я не думала, что их два!       — Хорошо, что ты признаешь, что он моя. — Зубы Эцио скрипнули. — Если посмеешь тронуть Мари, я отойду от своих принципов, и буду убивать тебя медленно.       — Убить его! — крикнул Марчелло. Я знала, что он трус, что не сможет драться с нанятыми ими людьми. Но я испугалась за Эцио. На него бросились целых десять человек, которых он валил каждого, который подходил. Иногда по два. Кровь лилась рекой.       Он не уследил и ко мне пристало сразу двое.       — Держи её! — скомандовал первый второму, а я оттолкнула его, дала по зубам, а второму по яйцам. Второй, что вскочил с выпавшим зубом, я зарядила ногой в грудь, так что он полетел в кусты.       Тогда я и достала свой кинжал, спрятанный под юбкой на чулке. Как и всегда, верный мне.       — Мари! — внезапно воскликнул Эцио, я обернулась с кинжалом в руке и на него напоролся какой-то мужик, который подкрадывался ко мне сзади. Он открыл рот от шока и боли.       Я крепче воткнула в него кинжал и сбросила с себя тушку, пока тот изливался кровью.       Я оглянулась. Эцио тоже сбросил с себя тело. Он был весь в крови. Даже на лице виднелась полоска крови вдоль глаз. А потом я увидела, что его ранили. Прямо в руку: ткань рубашки порвалась и окрасилась в красный цвет, виднелось мясо.       Но он не стал обращать на это внимание. Эцио стремительно пошёл на Марчелло, который поспешно достал свой меч неуверенной рукой. Он даже держать оружие не мог. У Эцио же клинки окрасились в красный цвет, и кровь капала с лезвий. Это было пугающе.       Кто-то потянул меня за платье, почти рвя его. Я же ударила мерзавца туфлей, которую уронила. А потом побежала за Эцио, что выбил из рук Марчелло оружие и уже нацелился ему на шею.       — Эцио, нет! — я повисла на его руке. — Не убивай его.       — С чего вдруг? — рявкнул Эцио, смотря на меня.       — Если ты убьёшь его, то убийство повесят на тебя. Снова, Эцио. Ты убиваешь лишь тех, кто виновен в смерти твоих родных.       — Нет. Я убиваю, чтобы защитить и тебя и всех, кто мне дорог. А этот… Faccia da culo, угрожал твоей жизни.       — Эцио, верно? — начал нервно Марчелло. — Послушай свою подружку…       Эцио со всего маху врезал ему, так что изо рта пошла кровь. Кажется, он выбил ему зуб.       — Заткнись, Pezzo di merda! — сказал ему Эцио. — Скажи спасибо Мари за то, что не дала мне вспороть тебе брюхо.       Я никогда не видела Эцио в ярости. Он был сущим дьяволом. Это пугало и… возбуждало. Я аж встряхнулась. Это не должно мне нравится. Жестокость ни к чему не приведёт, но современный мир требует выживать, а не современных решений.       Эцио откинул его, так что тот с глухим стуком упал на траву, а я подошла к нему и пнула по животу. Он заскулил, попытался схватить меня, но я наступила ему на руку. Хрустнули кости. Он заорал так, что скорее всего все слышали дикий вой.       — Мари, нужно идти! — Эцио схватил меня за руку и я побежала за ним. Я уже слышала голоса, но это казалось уже не важным.       Он помог перебраться через забор. И потом, возле дерева, я увидела одну чёрную лошадь. Эцио всё распланировал. Чёрную лошадь никто не увидит в темноте.       Я запрыгнула на неё, а он сел позади. От него пахло потом, какими-то женскими духами, кровью и им самим. Оторвав ткань платья ещё больше, я перевязала ему рану, пообещав, что обязательно обработаю её лучше. Я расслабилась, когда этот проклятый дом скрылся из виду. Откинула голову на грудь Эцио и закрыла глаза.       — Расскажешь что тогда произошло? — попросил он внезапно после долго молчания. Я открыла глаз. Только не тогда, когда я хочу спать, Эцио!       — Меня просто похитили. Против воли. Вырубили. Шишка до сих пор есть, — ответила я.       — Где?       Я указала около лба на висок. Эцио легонько коснулся пальцами, а я зашипела от боли, но после он наклонился и поцеловал ушибленное место. Мне стало легче. Я выдохнула и откинула голову, чувствуя его поцелуи на шее.       — Кажется, такими темпами, мы не доберёмся до Венеции, — посмеялся он, а я улыбнулась. Конь внезапно фыркнул и пошёл в другую сторону, сворачивая с дороги.       — Это ли знак? — шепнул Эцио, натягивая поводья, чтобы коняшка прекратила жевать сорняки и пошла туда, куда нужно.       — Чтобы остановится? — улыбнулась я.       Эцио хитро покосился на меня, а я спрятала глаза. Нет, останавливаться здесь точно нельзя. Нас могут искать по всему городу.       Так что ехать нам и ехать.