ESCADA

— Доброго дня, господа инспекторы, — юноша с розовыми волосами приветливо улыбается и опускается за барную стойку кафетерия рядом с Джунхи. — Мы знакомы, но не в этот раз. Я Пак Чимин, старший инспектор. Можете не представляться. В абсолютной тишине департамента и не прошедшем шоке после случившегося, в пустом кафетерии, Сонхва, как ни в чем не бывало, преспокойно хозяйничает. Он варит кофе и не обращает внимание на Чимина только лишь потому, что пока что не понимает, как с ним себя вести. — Вы не очень общительны, да? — продолжает улыбаться офицер. — Я бы просто хотел задать пару вопросов о том, что вообще произошло. Это очень интересный прецедент и никто из ныне существующих не сталкивался с подобным. Скажите… — Мы ответим на вопросы друг друга, — перебивает Сонхва с таким видом, будто он владеет информацией, что способна спасти мир. На деле же он сам ничего не понимает и не знает, но по привычке гнет свою линию и расширяет влияние при любом удобном случае. — Для начала тот парень со шрамом, — Пак оставляет кофе в покое и принимается просматривать гарнитур кафетерия на наличие кружек. — Кто он? — Юнги? — Чимин несколько неловко трогает свои пальцы и все еще старается быть дружелюбным. — Шеф департамента, Мин Юнги. Он мог показаться агрессивным, но в действительности просто не нужно быть мудаком в общении с ним, и все будет хорошо. И не надо пытаться манипулировать. И угрожать. И лгать. Ну или лгать так, чтобы он узнал. В общем, если вы сейчас не поладили, то не беспокойтесь, он безобидный. Относительно. Что еще хотите знать? Сонхва разливает кофе по двум чашкам и ставит одну перед Джунхи. Ему не жалко приготовить кофе не только на себя. — Те люди с ружьями, — пользуется случаем Джунхи. — Кто они? — О, — понимающе кивает Чимин. — Оперативники. Инспекторы из запаса на случай экстренных ситуаций. Как правило они занимаются катастрофами, где за раз умирает множество людей. Например, именно они разгребают последствия этих всех ваших фронтов и войн. Обычные инспекторы вряд ли справятся с таким количеством зачастую озлобленных мертвых. — Озлобленных? — Как правило, люди умирают на войне, преисполненные злостью, обидой, — Чимин задумчиво наблюдает, как Сонхва пробует свой кофе и выдыхает. — Нежеланием умирать, страхом, тоской, паникой. В общем всем тем, что не должен испытывать человек. Все это очень сильные эмоции из-за неестественной смерти, поэтому… — Понятно, — кивает Джунхи, примерно представляя, что скажут дальше. — А если можно получить человеческое тело для взаимодействия с живыми, то можно получить тело животного? — Нет, — отрицательно машет головой Чимин. — Внешности людей можно проецировать, но с животными так нельзя. Только если брать живое животное и подселяться, но это запрещено. Они не выдерживают и либо у вас сознание начнет плавиться, либо тело животного будет слишком непредсказуемо себя вести, вплоть до смерти в любой момент. Поэтому это большой риск для душ и почти всегда летальный исход для животного. Это не практикуется и любые попытки наказуемы. — Как все сложно. — Это верно. Итак, что у вас вообще случилось и как твой дракон обратился? — Чимин снова оживляется и подается вперед, опираясь локтями о стойку. — Расскажи мне все. Я много читал о драконах, но даже не думал, что они и правда существовали! Вернее, до сих пор существуют! Поверить не могу! Сонхва внимательно слушает и слабо щурится, взвешивая. Признаться, что он не в курсе или попытаться хоть как-то набить себе цену? — Так уж вышло, — Пак говорит неторопливо, без видимого интереса глядя на Джунхи и Чимина. — Что я испугал его, — Сонхва не уверен, лишь предполагает. — Вот и все. Как только он успокоился, то вернулся в человеческую форму. Генерал понятия не имеет, насколько он прав или же ошибается, но разве эту информацию можно будет проверить? — И все? А где он сейчас? И почему он здесь существует уже столько лет? Почему он никогда раньше не принимал драконью форму? Зачем она ему и зачем ему человеческая? Это правда, что изначально он родился, как рептилия, и только потом скопировал твою внешность? Я могу с ним… — Стоп-стоп-стоп, — усмехается Сонхва и поднимает руки. Он не знает ответов, но он не подаст вида. — Подождите. Давайте по порядку. И начнем с того, что этот дракон — не просто домашний питомец или зверушка для исследований. Он личность, со своими желаниями, переживаниями и душой. Именно поэтому рассказывать о нем личные вещи я смогу только с его разрешения. А сейчас он, — Пак делает неторопливый глоток кофе, подбирая в этот момент слова. — Отдыхает. И компрометировать его местонахождение я не стану. — Но… — Вам было бы приятно, если бы ваши близкие люди рассказывали всем подряд личные вещи о Вас? — Сонхва не примет возражений. Ему нужно выиграть время, чтоб самому исследовать этот феномен. — Нет? И я бы не хотел. — А вы близки? — Чимин подпирает подбородок рукой и с недоверчивым прищуром улыбается. — Более чем, — абстрактные ответы — всегда прекрасный выбор. — Хорошо. Допустим, я понимаю, о чем Вы, — Чимин откидывается на стуле назад и усмехается. — Но мне важно получить ответы на свои вопросы. Во-первых, потому что Ваш дракон находится в этом мире вне правил и законов. Его не должно быть здесь, но раньше он никому ничем не мешал и не вредил. Сегодня он разнес половину департамента. Я бы не хотел, чтобы от него решили избавиться. А это случится сразу, как только он станет угрозой. Понимаете? Во-вторых, он слишком ценный субъект, я бы даже сказал, — Пак наклоняется ближе к Сонхва и переходит на полушепот. — Что он из предтечей. Еще из тех времен, когда эти чертоги были созданы. Это же удивительное открытие! Представляете, сколько бы он смог рассказать о законах и старом мире? — Представляю, — соглашается Сонхва и отводит взгляд. — Но все же вернемся к этому разговору позже. Я по прежнему буду говорить только с его разрешения или в его присутствии. Впрочем, разве небольшое ожидание не пойдет на пользу? Я тоже подготовлю несколько интересующих меня вопросов и обменяемся информацией. Чимин несколько раз кивает и поднимается со стула, проводя пальцами по стойке. Он быстро размышляет о рисках этого договора и находит его выгодным. Вряд ли Сонхва задаст опасные или слишком сложные вопросы. — Послезавтра, — бросает Чимин, направляясь на выход. — Уверен, завтра вы проведете день в столице и вам будет не до этого. Только пожалуйста, без эксцессов. На этом инспектор покидает двух других, оставляя их в тишине. Сонхва молча обходит стойку и садится через один стул от Джунхи, продолжая пить свой кофе с ровной спиной и невозмутимым видом. Странно, что «напарник» не лезет с разговорами или вопросами. Сонхва показалось, что Джунхи в последнее время был слишком разговорчив. Но генералу разведки не нужно слышать объяснения, чтобы понимать, что Сонхва блефовал. Он ни черта не знает об этой блондинистой версии себя и понятия не имеет, что тот чувствует. Даже немного неприятно слышать от Сонхва слова о том, что он признает в драконе личность и не будет говорить о нем без его разрешения. Ложь, пиздеж и провокация. От Сонхва воняет враньем, и Джунхи не осуждает. Он такой же, когда дело касается карьеры и места в жизни. Возможно, они отвратительны. Возможно, отвратителен мир, который сделал их такими. Впрочем, Джунхи пока что не заговорит о драконе, не расскажет о его укрытии, и предпочтет побеседовать с ним напрямую. В ходе окружающего пиздеца и непонимания он, на данный момент единственный, кто знает, где того искать. Ничего нового.

••••••

Джунхи неспешно и насколько это возможно тихо поднимается по лестнице к верху нужного шкафа и чувствует некоторое облегчение, замечая знакомую фигуру. Не то чтобы его сильно беспокоило случившееся или состояние «Сонхва», но делать сейчас все равно нечего, поэтому время можно убить любым из способов. «Сонхва» снова в той же черной одежде и в такой же позе, как и в прошлый раз — уткнувшись глазами в сгиб локтя. Только сейчас нет ботинок, и босые ноги бросаются в глаза. Джунхи осторожно опускается рядом на корточки и лишь почти невесомо касается чужого плеча. — Сонхва? — генерал произносит имя тихо и несколько неуверенно. Его ведь так следует называть? Но на Пака никак не реагируют. — Как ты себя чувствуешь? — генерал осторожно касается блондинистых волос и тут же одергивает руку. Ему почему-то очень жаль этого «Сонхва». Он на собственной шкуре испытал весь спектр эмоций и смерть от вскинутого пистолета и выстрела. Джунхи кажется, что «Сонхва» и правда испугался, и ему грустно, что настолько сильно. Тот медленно приподнимает голову и взгляд и хмурится, словно не узнавая генерала. И этот взгляд, тяжелый и будто осознанный, не бегающий, как раньше, кажется Джунхи иным. — Как ты себя чувствуешь? — повторяет Пак. — В груди тяжелый пожар, — грустно выдыхает тот и отводит глаза, опуская голову обратно на руку. — Ты злишься? — Да. — И все? — Нет. — Расскажи мне, что ты чувствуешь? — Джунхи ложится не рядом, но примерно в метре от «Сонхва». — Нельзя. — Почему нельзя? — Потому что если делиться своими чувствами — ими же меня и ранят, — может показаться, что голос «Сонхва» сонный, на деле же это смущение и непонимание. Он не до конца осознает смысл этих слов — ими обучили до ужаса наивного дракона, а объяснить не потрудились. Запах у этого человека такой, словно он не врет. Но, как показали жизнь и смерть, предать могут и спустя долгие годы. Все вокруг лжецы, и некому верить. — Да, ты прав, — соглашается Джунхи. — Все хорошо, если ты промолчишь. Я лишь хотел бы знать, не сильно ли ты переживаешь. — Переживаю? — Ну, не сожжет ли тебя твой пожар в груди. «Сонхва» снова поднимает грустные глаза на своего гостя и не понимает, почему тот пришел и разговаривает. Чтобы что? Зачем? Даже вариантов нет, как и желания говорить. — Мне вот хочется все бросить и раствориться, но почему-то… Не знаю. Мой характер, что ли, тянет меня за шкирку к жизни, — Джунхи решает начать первым. — И несмотря на то, что я ненавидел свою жизнь и был готов к смерти, даже ждал ее, то сейчас все равно обидно. Наверное, я не смогу отречься от жизни, какой бы пожар не горел в груди у меня. Попробую потом снова. Забыв все на свете. Мысль о том, что я не вспомню никого и ничего радует меня. — Какой тогда смысл, если ты все забудешь? — после недолгого молчания подает голос «Сонхва». — У тебя есть человек, который… Который заставляет тебя гореть, ждать, бояться и желать? — В каком смысле? — Есть тот, кого ты хочешь съесть, втереть в себя, впитать тепло, вдохнуть, укусить, лизнуть? — Есть, — Джунхи прикрывает глаза и медленно вздыхает. — И разве ты готов забыть его? — «Сонхва» искренне удивляется, даже немного приподнимаясь. — Да. — Почему?! — Потому что он не заслужил того, чтобы я о нем помнил. — Как так? — блондин оживляется, усаживаясь по-турецки и склоняя голову к плечу. — Ты же желаешь его. — И что? Это не противоречит тому, что я бы хотел не знать его. — Да почему?! — Он нашел себе другого человека, выкинув меня из жизни. Я хочу его забыть. Он мне не нужен. Я справлюсь и без него, как и он без меня. «Сонхва» крепко задумывается над услышанным, ведь его тоже выкинули. Что, если он зря остается предан обещанию? Что, если у него нет и никогда не будет шансов? Что, если стоит отречься? Но он ведь по прежнему бережет все свои чувства и продолжает нести их сквозь годы. Все зря? Может быть этот человек что-то скажет? — В груди все горит, — снова повторяет «Сонхва», решаясь говорить. — Мне хочется вопить, крушить и драть плоть. Хочется услышать хруст костей, плач и крик. Хочется измазать морду в его крови и уснуть, а после закопать останки и вырастить на них персики. Будь Джунхи жив, его бы эти слова напрягли. Звучит так, будто рядом поехавший маньяк, не более. Такое не скажет здоровый человек, но это не человек. Да и разве может что-то удивить в свете поседних нескольких суток? — Измазать морду в крови и уснуть? Это какой-то ритуал… твоего рода? — Джунхи пытается подбирать слова, но выходит не очень. — Так делают тебе подобные? — Рода? Подобные мне? — Ну, кто ты? Дракон? Ящер? Птица? — Я Сонхва, — непонимающе хмурится блондин. — А как тебя назвать в том виде, когда ты похож на гигантскую ящерицу с крыльями? — Я все еще Сонхва. — Ладно, — Пак смиряется с тем, что ему, похоже, не удастся объяснить свой вопрос. — Ты сказал, что хочешь уснуть. В этом мире можно спать? — Нет. Но можно дремать. — Вот как? — добродушно усмехается Джунхи. — Научишь? — Я? — снова неуверенно переспрашивает «Сонхва». — Ты правда хочешь, чтобы я научил? Кажется, у этого парня и правда восприятие мира и событий, как у животного. Очень умного животного. Но он выглядит честным и наивным, не умеющим скрывать свои намерения и эмоции. Это странно, свежо и очаровательно. — Да. — Я сделаю это, — блондин подбирается чуть ближе и внимательно осматривает Джунхи. — Устройся так, чтобы можно было отпустить себя. — Расслабиться? — Да? Перестать себя держать. — Допустим, — Пак открывает один глаз и дракон тут же шикает. Джунхи сразу закрывает обратно и выдыхает. — Теперь сделай так, чтобы внутри была чернота без шума. Перестань говорить с собой, — «Сонхва» старательно подбирает слова, пытаясь объяснить человеку суть. — Тишина и ничего более. — Мне перестать думать? «Сонхва» снова нахмуривается и выпрямляется, пытаясь понять. Он неловко поднимает руку и замирает. — Да? — Это сложно. — Не торопись. Представь, что шум в твоей голове — рой насекомых, который жужжит. Твое мышление выглядит сейчас так. Разгони насекомых и оставь лишь черноту. Джунхи ничего не отвечает, но действительно старается прекратить внутренний мысленный монолог. Это труднее чем кажется, резко перестать думать. Но аналогия с насекомыми и правда помогает. Постепенно остается лишь молчаливая тьма. Сонхва же опускается рядом и ложится так, как и всегда — утыкаясь глазами в сгиб локтя. — Теперь представь, что тебя начинает наполнять тепло. От стоп до колен. Оно очень медленно ползет вверх и ты чувствуешь его тяжесть. Совсем незаметно, но поднимается. Не останавливается. Касается кончиков пальцев, низа живота. Тебя все сильнее прибивает к низу, — «Сонхва» просто не может подобрать слово для того, чтобы обозначить потолок шкафа. — Ты наполняешься теплой тяжестью, ощущаешь ее и она разливается по всему телу, которое ты отпустил. Дракон умолкает на пару минут, позволяя Джунхи поддаться законам собственного разума. А после тихим и несколько сонным голосом продолжает. — А теперь представь, что у тебя над головой чистая, сияющая вода. Она как кристаллы, и она падает на тебя. Также медленно направляется вниз, забирая все твои переживания, страхи, мысли и шумных насекомых. Она очищает тебя, и скатывается с тебя со всей грязью. Ты остаешься в тишине, наедине со своим теплом. Готово. Как только ты вернешь телу силу и пошевелишься, или подумаешь, ты покинешь свою дрему. На этом «Сонхва» умолкает, оставляя этого человека рядом и погружаясь примерно в такое же состояние. Единственное что — дракону не нужны долгие представления и приготовления, ему достаточно нескольких секунд, чтобы провалиться в дрему, в отличие от Джунхи, которому потребовалось несколько минут.