ESCADA

— Да, все верно, — кивает сотрудница отдела по делам об отказах и оставляет принесенный офицерами документ на своем столе. — Можете пройти к душе, — она поднимается с места и неторопливо подходит к закрытым массивным двойным дверям слева. Девушка поднимает ладонь и, как замечают офицеры, слегка дрожащими пальцами словно что-то пролистывает прямо в воздухе. Это незримо, и оттого оба Пака следят за чужими действиями еще внимательнее. — Что вы делаете? — все же интересуется Сонхва, на что секретарша уставши вздыхает. — Открываю и подтверждаю вам нужный чертог, — отзывается девушка. — У вас для каждой души свой? — вскидывает бровь Джунхи. — Как я понял, это все что-то вроде чертогов чьего-то разума. Разве это не должно нагружать тех, кто поддерживает здесь все? — И да, и нет, — неоднозначно бросает секретарша, не горя особым желанием объяснять все на пальцах. — Скажем так, сама концепция чертога одна. Назовем ее уравнением, скриптом, сценарием, чем угодно. Я лишь подставляю нужные переменные, чтобы вы увидели нужного человека. Сейчас, во время войны, довольно много тех, кто идет в отказ без разбора, поэтому это требует времени. Но все готово. Кто из вас Пак Джунхи? — Я. — Проходите. — Он один? — Сонхва скрещивает руки на груди и хмурится. Ему интересно, что за дверями. — Да. — Почему? — не унимается Пак. — Он ведь мой напарник. Я не могу пустить его туда одного, а вдруг с ним без меня что случится? Джунхи не может сдержать смеха от внезапной «заботы» Сонхва. Как же тот все-таки умеет подстраиваться под условия игры. — Не переживайте, с Вашим напарником ничего не случится. Вы в любом случае не сможете попасть к душе, но если так сильно хотите, то пройдите в чертог и понаблюдайте со стороны. Однако, для души и Вашего напарника Вы будете вне зоны видимости и слышимости, — терпеливо в который раз объясняет одно и то же девушка. Кажется, она данные слова выдает уже на автомате. — Не пугайтесь, когда они Вас не услышат. — Ладно, — Сонхва более чем устраивает. Он не горит желанием говорить с Тэхеном, но вот любопытство никуда не деть. — Приемлемо. В отличие от Сонхва, у Джунхи не возникает тысячи и одного вопроса что за дверями, что делать, почему и как. Он вообще в некоторой растерянности и прострации, что именно ему придется встретиться с Тэхеном. Это ощущается крайне странно и несколько волнительно. Секретарша открывает двери и возвращается за свой стол к бесконечному потоку дел. Генералы же проходят за белесую и словно дымную завесу открывшихся дверей, попадая в совершенно иной мир. Преступив порог и сделав несколько шагов вперед, Сонхва восхищенно осматривается и выдыхает. Инспекторы оказываются на небольшой и с виду древней каменной площадке посреди колоссально большой, вероятно, пещеры, уходящей как высоко вверх, так и сильно вниз огромным расстоянием. Не говоря о том, насколько это подобие пещеры необъятное. Уж ее окраин точно не видно — все залито сине-фиолетовым сиянием с тысячами или десятками тысяч белых пульсирующих белым светом вкраплений. Это маленькие звезды? Светлячки? Что? Это все очень похоже на космос, который запихнули в каменную коробку, однако его масштабы все равно восхитительны и внушительны. И несмотря на то, что здесь нет никаких источников освещения, кроме звездочек, это место наполнено холодным светом. Сонхва подходит к каменному ограждению площадки и смотрит вниз на светящуюся бесшумную бурную реку, а после оглядывается, впервые в жизни, или же в смерти, наблюдая что-то подобное. Невероятно. В первую очередь в глаза бросается высота площадки, на которой они находятся, разрушенные старинные мосты и белокаменное здание где-то вдалеке, парящее прямо в воздухе, словно в невесомости. Чем-то напоминает Ассамблею. Это строение окружают его собственные осколки и такие же звездочки-светлячки, которых здесь в избытке. Сонхва хочет посмотреть на то, как отсюда выглядит здание департамента, и выдыхает, видя, что от него здесь лишь дверной проем и больше ничего. Это выглядит очень необычно и странно, потому как Пак видит светлую комнату и секретаршу в ней через двери, но не видит саму комнату вне их. Будто портал или странная фантазия. — Как думаешь, что будет, если спрыгнуть отсюда в ту реку? — Сонхва кивает вниз и оборачивается к Джунхи, что застыл, просто глядя перед собой. Только сейчас Сонхва замечает мост, являющийся продолжением площадки, в конце которого находится Тэхен. Его Сиятельство также, как и разрушенное здание вдалеке, словно завис в невесомости. Вне времени и гравитации. Его волосы развеваются, как под водой, а глаза закрыты. На лице абсолютный покой и отрешенность. Неужели именно в этом месте погибают души? Может, все эти светлячки или звезды и есть те, кто уже никогда не переродится? Ничто ведь не исчезает бесследно. — Хочешь проверить и спрыгнуть в реку? — Джунхи грустно усмехается и тяжело выдыхает. Он не дожидается ответа и уверенными шагами направляется вперед. Его тоже завораживает открывшийся вид и его красота, это действительно что-то неземное, и вряд ли такое можно увидеть при жизни. Похоже на сон, но еще сильнее Джунхи интересует его юный друг. Или, вернее, юный только в этой жизни. Пак останавливается в нескольких метрах от бывшего консула и поджимает губы, понятия не имея, что говорить и с чего начать. В голове множество мыслей, и оттого тяжело выбрать нужную. Джунхи хочется упрекнуть Тэхена в неосторожности и том, что он же говорил не верить этим генералам. Теперь они оба здесь. С другой стороны нет желания ругать и без того убитого как физически, так и морально. Возможно, стоит сказать, что Джунхи ни на что не злится, хоть и мог бы? Или же попросить прощения за то, что сам ничего не сделал с предателями вопреки воле Его Высочества? Джунхи знает, что он мог переломить историю во многих местах, но не стал этого делать из личных соображений. Так стоит ли тогда извиняться за это, если он не чувствует сожалений или вины? Как же много в голове мыслей, и все они слишком логичны и обоснованы. И из-за неоднозначности каждой Пак решает выбрать худший на свой взгляд вариант — дать волю эмоциям и чувствам. Пустить все на самотек и говорить, что вздумается. Наверное, уже можно? Больше нечего терять. — Ваше Высочество, — зовет Джунхи, и, не встретив никакой реакции, хмурится. — Тэхен. Кажется, что только собственное имя долетает до Кима. На деле же знакомая строгая интонация, которую он слышал в особые моменты. Джунхи крайне редко позволял себе звать правителя по имени. Но, все же, делал это. Ким медленно приоткрывает глаза и обращает потерянный пустой взгляд на своего генерала. Словно воспрявший ото сна, Тэхен сводит брови к переносице и слегка морщит нос. До этой секунды в нем не было ни эмоций, ни мыслей. Однако, забвение в мгновение разбивается о того, чья смерть слишком потрясла Кима. Джунхи являлся одной из причин по которой Тэхен более не хотел жить. Ким не мог себе простить того, что ему не удалось защитить своего единственного друга. С его смертью Тэхен лишился последнего рубежа защиты от внешнего мира, последней опоры и последней поддержки. Джунхи был единственным, кто осознанно оставался на стороне Тэхена и кто действительно чувствовал его поддержку. И единственным, кого Ким хотел бы уберечь, и не уберег. А сейчас Джунхи перед ним, будто живой. Монарх не верит ни своим глазам, ни своему восприятию, но этот взгляд… Тэхен не может понять, перед ним проекция из собственных воспоминаний или действительно Пак? — Вот как перестали меня слушать, так устроили катастрофу и померли, — беззлобно усмехается Джунхи и упирается руками в бока, пытаясь воззвать к упертости Тэхена. Тот всегда спорил и обижался, когда Пак критиковал решения юного правителя. Это должно задеть. И это действительно задевает. Тэхен чувствует, что перед ним невыдуманный Джунхи. Выдуманный такого бы не ляпнул. А вот настоящий иногда позволял себе дерзить правдой. В горле моментально застревает нервный ком, а на глаза накатывают слезы. Это кажется невероятным счастьем — встретиться с тем, с кем встреча была невозможна. Джунхи обращает внимание на то, что Его Высочество меняется в лице, а его волосы перестают витать, как под водой. Совсем медленно Ким начинает опускаться на пол, и эти изменения уже радуют. У Джунхи возникает ощущение, что среда, в которой пребывал Тэхен, подобна формалину для тела, только в данном случае происходила некая консервация души и разума. — Ты и его не помнишь? — блондинистая копия Сонхва появляется, как всегда, из ниоткуда. Он расслабленно опирается на ограждение, около которого стоял Сонхва и мягко усмехается. — Конечно помню, — хмурится Пак, что уже почти привык к внезапным появлениям белого. Он лишь продолжает внимательно наблюдать за разворачивающейся сценой. — Ким Тэхен — тиран, самодур и убийца. — Нет же, — смеется блондин. — Ах, какое ты ничтожество. Ты забыл все, что только можно и нельзя. Бестолочь. Лучше бы мы никогда не встречались. Не знаю никого более жалкого. — Тебе нравится меня оскорблять? — Сонхва, в общем-то, все равно. Его не задевают никакие слова и оскорбления от людей, пока он с ними не согласен сам. — Почему ты делаешь это? — Делаю что? — «Сонхва» становится к ограждению спиной и делает шаг вбок, оказываясь прямо перед генералом. Он слабо улыбается и медленно моргает, глядя тому в глаза. — Оскорбляешь меня. — Я? Тебя? Не может такого быть, — «Сонхва» тянется пальцами к щеке Пака и мягко касается той, проводя длинными острыми ногтями по скуле. — Хочешь побыть со мной? Сонхва отвлекается от Джунхи и Тэхена на замешательство из-за блондинистой бестии. С ним действительно иногда невозможно общаться. Он то моментально забывает, о чем говорил, то наоборот вспоминает какие-то странные и, судя по всему, древние вещи. Помнит ли он сейчас, что сам же сказал несколько секунд назад? Или же вновь бездумно смотрит на генерала? И помнит ли он об их конфликте? И о том, что дракон злился на Пака? — Слушай, как ты так исчезаешь и появляешься? — Сонхва не горит желанием отвечать на заданный вопрос, но раз дракон идет на контакт, то решает не отрекаться от него. — О чем ты? А, — вскидывает брови блондин и в мгновение исчезает, словно его и не было. При этом он сразу появляется сзади, обвивая руками талию Сонхва, и утыкается носом в чужую шею. — Ты об этом? — Да, — Пак приподнимает руки и зажмуривается, ощущая себя крайне некомфортно. Его действительно пугает двоякое поведение дракона. Это заставляет почувствовать себя беззащитным и беспомощным. Сонхва никак не может предотвратить подобные прикосновения. — Здесь многие умеют это. Один из законов, — «Сонхва» расплывается в улыбке и крепче прижимается. Его восхищает то, как даже после смерти люди сохраняют собственные запахи. Конечно, так было сделано специально, чтобы в новой жизни, если душа этого захочет, она имела те же гены и ту же внешность. И, конечно, те же болезни. Так складывают жизни. Но для «Сонхва» это важная деталь, по которой он безошибочно определяет эмоции и намерения. И страх Марса невероятно сильно будоражит его животное нутро. Он пахнет горьковатой жженой солью. Мертвые боги, почившие охотники на ангелов, потомки законодателя без своего былого величия. Все это по старой памяти кажется дракону драгоценным, а он обожает драгоценности. — А ты умеешь брать предметы и исчезать вместе с ними? — Пак пытается игнорировать чужую настойчивость. Почему-то ему кажется, что в данном случае лучше не реагировать, чем сопротивляться. — Так? Сонхва моргает и оказывается в неизвестном ему кабинете. Он даже не успевает понять, что происходит. Мысли едва заменяются одна другой, насколько быстро его перемещают. — Тебе совсем мозги отшибло? — смеется дракон, не отпуская своего Марса. — Я всегда утаскиваю тебя таким образом сюда, когда ты сдыхаешь, не то что вещи. — И где мы? — Сонхва старательно сохраняет спокойствие. Он оглядывается в темном кабинете и делает вывод, что точно находится здесь впервые. — В вашем новом месте обитания. Его создали недавно. — Это наш с Джунхи кабинет? — Кабинет? Ваш? — Боже, — Пак закатывает глаза и одним резким движением освобождается из чужих объятий. Простое наблюдение: как только дракон оказывается в замешательстве и задает вопрос — он забывает о том, что делал. — Ты не мог бы помочь мне достать одну вещь? Просто взять и отдать ее мне? — Конечно могу, — глаза «Сонхва» загораются и он несколько раз активно кивает. — Что мне за это будет? — В смысле что? Разве… — Ты сам учил меня помогать только в обмен на ценности, — дракон неестественно вздрагивает и склоняет голову к плечу. — У меня есть пару желанных ценностей, которые ты мне можешь дать. Сонхва заинтересованно окидывает взглядом свою блондинистую копию, впервые глядя на него под другим углом. Почему и зачем он когда-то создал столь странную копию себя? Или, вернее, не копию, а… Пак настолько не понимает наличие, смысл, мотивы и цели данного лица, что даже не может сделать адекватных выводов на его счет. Интересно. Даже Джонхан был куда более понятным персонажем, чем этот мистер. — Что ж, давай обсудим. Джунхи ждет. Ему кажется, что перед ним расцветает цветок, распускаясь совсем медленно и, может даже, несуразно. В глазах Тэхена начинает проблескивать былая осознанность, и тенью на лицо падают самые разные эмоции. Едва ли коснувшись пола, Ким подается вперед и чуть ли не набрасывается на Джунхи с объятиями. Тело ощущается слишком странно, или, вернее, вообще не ощущается, а внутри разверзается буря. Тэхен своим напором сбивает генерала с ног и вцепляется в того, крепко обняв за талию. — Джун, — дрожащим голосом еле слышно произносит мертвый монарх, с трудом сдерживая слезы. Он прижимается щекой к груди Пака и даже не моргает, опасаясь, что это мираж и что его генерал все же иллюзия. — Джун! Джун, боже, прости меня, — Ким задыхается от ужаса и одновременно счастья. Его не смущает, что он обнимает того, кого сам похоронил. Его Джунхи — это его Джунхи. — Джун, я… — Натворили мы с Вами дел, — по-доброму усмехается Пак, одной рукой упираясь позади себя и принимая полусидящее положение, а второй неловко приобнимая Его Высочество. — Никогда такого не было и вот опять. Аж до того света добрались. — Джун, — Тэхен будто не слушает. Он лишь крепко прижимается и все еще боится закрыть глаза. — Прости, что допустил твою смерть. Мне стоило не слушать тебя и сделать все для твоей безопасности. Господи, я… Я… Я знал, что мне не жить, но я не хотел забирать тебя с собой. Джун, я ужасно скучал. Мне жаль. Ты… — Я всего лишь Ваш генерал, прекратите, — Джунхи нерешительно касается волос повелителя со слабым осознанием, что они теперь на одном дне с одной должностью. Но все же Пак не сможет относиться к Тэхену, как к равному. — Послушайте меня, господин. Вам следует отпустить то, что Вас гложет. Отмаливайте свои грехи, за вами их скопилось неимоверно много, но не передо мной. Вы совершили слишком большое количество ошибок. Однако, я не злюсь на Вас ни за что. Вы как были моим выбором, так им и остались. Джунхи решает не добавлять, что все же этот самый выбор его и погубил, лишь тяжело выдыхает. Надо было все-таки оставить политику этой глупой молодежи и увезти Джонхана в теплую Италию, да доживать свой век под солнцем еще тогда, когда была такая возможность. Но куда уж деваться? Джунхи не винит Тэхена. Скорее, себя. Это ведь он выбирал. — Джун, — повторяет консул, словно заклинание, исцеляющее громадную рану. — Мне не отмолить моих грехов. Я… Я всегда видел, что мои решения становятся все хуже и хуже, и что я совершаю все более критические ошибки. Думаю, мне стоит исчезнуть. Невозможно избавиться от этого. Тэхен поэтому здесь? Он ставил на зеро, и, проиграв в моменте абсолютно все, действительно готов проститься даже со своей душой. — Ваше Высочество, — Джунхи медленно гладит юного господина по волосам и прикрывает глаза. — Вы так говорите, будто впервые столь сильно падаете. Но я снова рядом с Вами, чтобы напомнить Вам, что не стоит сдаваться и ставить на себе крест. Джунхи задумывается о том, что если бы он не поддержал когда-то Тэхена в подобной ситуации, то не было бы ни войны, ни всех трагедий. И, возможно, тысячи жизней были загублены именно из-за того, что однажды Джунхи убедил Кима не умирать. Но ведь тогда Тэхен был добрейшей души юношей, что улыбался ярче солнца и мечтал о великом. Пак устремляет свой взгляд к звездам, или же светлячкам, и тихо выдыхает. Монолог его души в смятении. Вдруг он повторяет ошибку? Нет же. Личность формируется в условиях окружающей среды, и у Тэхена были все шансы стать мудрым и теплым правителем. Каждый может пуститься по пути разрушения, если жизнь заставляет это делать. Быть может, следующая жизнь будет не такой болезненной и враждебной, и Ким раскроет миру свой потенциал и душу. Так или иначе, Джунхи ставит перед собой целью убедить Тэхена остаться, не беря во внимание его потенциал и историю. Не ему решать, достоин ли Ким жизни, но именно он влияет на конечное решение Его Высочества. И в конце концов беседа выдается долгой, изматывающей и тяжелой как для одного, так и для другого. Особенно учитывая то, что Джунхи не умеет подбирать слишком уж красивые слова. Но, кажется, на Тэхена он по прежнему имеет огромное влияние, и диалог заканчивается успехом Пака. Ким соглашается остаться и продолжить. По крайней мере пока что. Покидая отдел по делам об отказах, Джунхи чувствует себя измотанным и уставшим. Он даже не обращает внимание на то, что Сонхва нет нигде поблизости. Тот у Пака вообще вылетает из головы. Единственное, о чем сейчас думает Джунхи — ключи от кабинета в его кармане. Он достает их и осматривает, в попытках идентифицировать номер двери или вроде того. И правда. На ключе висит деревянный брелок с вырезанным числом «35:29». Пак тупит взгляд и выдыхает. Тридцать пять — это этаж или номер двери? А 29 тогда что? Впрочем, не так важно. Всего несколько раз пристать с вопросами к проходящим мимо инспекторам, и Джунхи у нужной двери с еще большими вопросами, ведь он на четвертом этаже у тринадцатой по счету двери с нужной надписью. И на абсолютно всех дверях подобные на вид случайные числа. Пак решает подумать об этом позже. Сейчас Джунхи, наконец, открывает собственный кабинет и проходит в него, включая довольно тусклый светильник и падая на софу. Наконец-то безопасное тихое место. Жаль только спать нельзя. Зато у этих странных чисел есть плюс — вдруг Сонхва не сможет узнать, где их кабинет? У него и ключа-то по сути нет. Хотя может он будет послушным питомцем и не станет приставать или нагружать разговорами? Кто знает. Сейчас Джунхи рад остаться в одиночестве. Ему не хватало этого в последние дни. Хорошо хоть драконья библиотека выручала тем, что там никого. Пусть это и ощущалось, как чужое убежище. Однако, счастье и тишина Джунхи длятся недолго. Сонхва заходит, как к себе домой, со стопкой книг в руках, и сразу принимается расставлять их по полкам. — Ты откуда знал, куда идти? Я еле нашел это место, — фыркает Джунхи и прикрывает глаза. — Я уже успел и с соседями познакомиться, — пожимает плечами Пак, продолжая заниматься своими делами. — Ты не рад меня видеть? — О, конечно, очень рад, — Джунхи закатывает глаза и скрещивает руки на груди. — Настолько счастлив, что сейчас из штанов выпрыгну. — Это да. — Я не всерьез. — А я думаю, выпрыгнешь, — Сонхва упирается плечом о шкаф и с самодовольной ухмылкой достает из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. Он поднимает ее на уровне лица и встряхивает, привлекая внимание Джунхи. Пак в секунду подскакивает с места и замирает, как кот, что долгое время не мог поймать птичку, а теперь до нее лишь лапой подать. — Что ты хочешь? — улыбка Сонхва кажется зловещей, но Джунхи готов услышать цену. — Ничего, — Пак протягивает генералу сигареты и смеется с его недоверия. — Бери. — Не может такого быть, ты ведь ничего не делаешь просто так. — Ты так уж хочешь что-то сделать для меня? Не рискуй, забирай, пока даю. — Ебаная жизнь, — Джунхи спешно, едва ли не дрожащими руками забирает пачку и достает сигарету и зажигалку, сразу прикуривая. — Блять, даже зажигалка есть, — Паку сложно сдержать эмоции. Он лишь падает обратно на софу и затягивается, не думая ни о чем. Почти ни о чем. — Я ведь сейчас курю сигареты управляющего департаментом? — Есть такой момент, — Сонхва отходит к единственному столу и усаживается на его край, наблюдая. — Да и хуй с ним, — Джунхи довольно зажмуривается. — Его проблемы, что не уследил.