ESCADA

— А правда, что ты приехала сюда вместе с сестрой? — Соен усаживается обратно на свою кровать и продолжает с интересом рассматривать Шиен, что безэмоционально и несколько механически раскладывает свои вещи. Что-что, а сохранять холодный ум и лгать, притворяясь другим человеком — Сонхва умеет превосходно. Он два года выдавал себя за военного офицера, выдаст себя и студенткой. — Да, — еле заметно улыбается Пак, будто не только что узнал, что Джунхи его «сестра». — Правда. Смотрю, здесь быстро разлетаются новости. Откуда такая осведомленность? — О, студентки здесь относительно дружны. В журналах появились ваши имена, и староста третьего курса из любопытства подсмотрела в ваши дела, — Чон откидывается на свои подушки, но к книге возвращаться не спешит. — И новости облетают всех и правда быстро. А учитывая, что многие все же уехали домой подальше от столицы еще вначале войны, этот процесс еще сильнее упростился. Здесь и до войны было малое количество студенток, а теперь совсем тухло. — Вот как? Значит, многие все же разъехались? Как же они продолжают обучение, если здесь довольно строгий устав? Мне так показалось со слов ректорши. — Они и не продолжают. Взяли академический отпуск, — пожимает плечами Соен и лениво потягивается. — Просто у тех, кто тут остался, нет вариантов куда-то уезжать. — Понятно, — выдыхает Сонхва и смотрит на свои часы. — Разве сейчас не должны проходить занятия? Почему ты не на них? — У меня сейчас окно. Первый и второй курс занимаются в обед и вечером, третий и четвертый курс утром и во второй половине дня. Свободное время на отдых, чтение, спортивные или интеллектуальные игры или хобби. Или домашнее задание. Как правило, все занимаются домашкой и редко кто-то соглашается во что-то поиграть. Скоро снова убегу на пары. А ты, наверное, с завтрашнего дня будешь ходить на занятия? — Да. — Здесь нет деления на группы, только на курсы, так что можешь держаться меня. Если хочешь, сядем вместе на химии! — Обязательно, — учтиво кивает Сонхва, снова глядя на часы. Он скидывает пальто и вешает его на вешалку в шкаф, оставляя чемодан полуразобранным. — Мне нужно идти. Спасибо за заботу. До встречи вечером. — Удачи! Сонхва выдыхает, покидая комнату. Он останавливается у ближайшего окна и пару минут просто смотрит на сад, покрытый снегом, стараясь перестать… переживать? Нервничать? Вроде ни то, ни другое, а все равно не по себе из-за мелких разговоров ни о чем с новой знакомой. И дело не в ней, а в том, что Сонхва снова старается держаться в образе. Это тратит тонну ресурсов. Вроде бы ничего сложного в том, чтобы вести себя непринужденно. И все же приходится отдышаться и настроиться, прежде чем спуститься в холл к ректорше и Джунхи. Те уже ждут. Причин переживать не было. Официальная часть приветствия прошла без проблем. Как и было сказано, новоиспеченным студенткам была проведена экскурсия по академии с кратким рассказом ее истории, выдана форма, расписание и учебники. Непросто делать вид, что им действительно это пригодится и они здесь не на четыре дня. Но в целом оба прекрасно справляются. Сонхва и вовсе врет и бровью не ведет. Он преспокойно отвечает ректорше на все вопросы касательно их «жизни» и даже делится воспоминаниями о предыдущем месте учебы, словно они и правда еще совсем недавно учились в провинции, а теперь, по окончанию войны, родители решили вернуться обратно в столицу. Да, Сонхва действительно хорош. Очень даже хорош. Словно дьявол, у которого нет ни совести, ни права на ошибку. Джунхи начинает казаться, что тот без усилий приспособится к любым условиям, даже не представляя, насколько это утомляет Сонхва. Нет, Джунхи тоже так может, но он генерал разведки. Ему положено. Он учился этому годами. Это его работа — читать людей и путать им карты. Но Сонхва не имеет ни оконченного образования, ни военной подготовки, ничего. В какой-то степени даже завидно, что у этого юнца получается не хуже, а местами и лучше, хотя он не вкладывал в искусство маскарада столько сил. Ладно уж, молодые всегда способнее, хитрее и быстрее. На ужине Джунхи не удается отмолчаться. Приходится знакомиться со своими новыми одногруппницами по инициативе соседки Шухуа и продолжать рассказывать историю, которую начал Сонхва еще при разговоре с ректоршей. Дабы не было несостыковок. На всякий случай. Сонхва же проводит время преимущественно с третьим курсом и Соен. Та оказывается очень приятной девушкой и по принципу первого знакомства становится опорой и поддержкой при общении с другими. В целом диалог что у одного, что у другого строится со студентками куда легче, чем они рассчитывали. С первых минут общения с девушками становится ясно, что в данную академию поступают ради учебы и знаний — все девушки обладают высоким интеллектом, начитанностью и большими компетенциями в выбранных сферах изучения. Не сквернословят, обладают богатым словарным запасом, имеют хорошо поставленную речь и не забывают про этикет. Оба генерала чувствуют себя комфортно — им не приходится подстраиваться под общение каким-то особенным образом. Напротив, эти девушки в диалоге любят сверкать интеллектом и знаниями, и обоим приходится напрягать мозги, чтобы не уступать. Джунхи хорош в юриспруденции, иностранных языках, истории и литературе. Сонхва в химии, биологии и искусствоведении в целом. Прекрасное женское общество, в которое без проблем удается влиться только лишь за счет собственной образованности. Единственное, что напрягает Сонхва — никто при всех не поднимает тему случившегося на днях убийства, а все разговоры — беседы ни о чем и обо всем одновременно. У него складывается впечатление, что девушки не доверяют друг другу, пусть на первый взгляд и выглядят хорошими подружками. Вернувшись в комнату вечером, Сонхва радуется отсутствию Соен. Его социальная батарея на нуле, и за сегодня пришлось общаться со слишком большим количеством людей, пытаясь не допустить ошибок. Тяжело и сложно, поэтому Сонхва позволяет себе упасть лицом в подушку и, наконец, расслабиться. В какой-то степени ему приятно чувствовать усталость в мышцах и ощущать, как глаза испытывают дискомфорт и желание закрыться. Мысль, что он сможет поспать, как человек, и вовсе вызывает восторг. Как, оказывается, простые вещи, на которые при жизни и не обратишь внимания, могут обрадовать. Общение с живыми интересными людьми, а не с одним лишь Джунхи, возможность уснуть, ощущать холод или тепло, есть еду и чувствовать ее вкус — все это выглядит отпуском и подарком свыше. Пусть Сонхва и вымотан, но он чувствует себя крайне довольным. Не долго. Из мыслей о собственном положении вырывает Соен, с шумом вбежавшая в комнату. Сонхва неохотно приподнимается и оборачивается, наблюдая, как та в одном лишь полотенце и с мокрыми волосами испуганно судорожно дышит и вжимается спиной в дверь. Почему-то это не удивляет Пака. — Что случилось? — несколько лениво произносит он и укладывается так, чтобы видеть свою соседку. — Я не знаю! — едва ли не вскрикивает та и пытается успокоиться. — Вернее, нет… Вернее, я знаю, но… Боже, я просто купалась, и кто-то выключил свет в душевой и запер дверь. Благо, здесь примитивные замки, и я смогла поддеть его пилочкой для ногтей, но… Когда я вышла, в коридоре тоже не было света. Я надеюсь, что это просто чья-то глупая шутка в это неподходящее время. — Какой ужас, — Сонхва пытается удивиться или сделать сочувствующее лицо, но ему абсолютно все равно на освещенную ситуацию. Скорее, он делает выводы и анализирует. — Ты в порядке? Я могу тебе чем-то помочь? — Я в порядке, просто очень боюсь темноты, — Чон поджимает губы и опускает глаза. — Все хорошо, спасибо, — она отходит от двери и направляется к своему шкафу, начиная искать пижаму. В шкафу жуткий беспорядок, и Сонхва отмечает для себя это. — А о каком времени ты говоришь? Почему неподходящее? — Пак ждал момента, чтобы задать этот вопрос. Никто не упоминал сегодня убийство, а спрашивать напрямую было бы подозрительно. Откуда новая студентка может знать подобные подробности? — Ох, у нас здесь такое творится… Ходит легенда, что семья аристократов, построивших этот дом, была очень строгих правил. Что они очень ценили чистоту крови и браки заключали только в высших кругах с одобрения всей семьи и при условии, что вошедший в семью примет ее фамилию. Не важно, мужчина или женщина. Но со временем род истощал, и в конце осталась только одна дама, без наследников и семьи. Она-то и завещала этот особняк под учебное заведение, но с условием, что здесь будут учиться лишь девочки из старинных аристократских семей. Так вот, есть слух, что это ее дух гневается на неугодных по крови девушек, — достав нужную пижаму и белье, Соен будто забывается, без стеснения скидывая полотенце. Она стоит боком и принимается одеваться, продолжая свой рассказ. — Не так давно начали твориться странные вещи. А на той неделе и вовсе погибла девочка с четвертого курса. Правда, я думаю, что это несчастный случай. Но ты приехала на место Минни. Раньше она была моей соседкой, но внезапно съела то, что вызвало у нее сильный приступ аллергии. Минни взяла академический отпуск и уехала домой на восстановление, а в академии было небольшое расследование, и… Ничего не нашли… Собираясь надеть верх атласной сорочки, Соен только сейчас замечает внимательный взгляд на себе и замирает, слабо краснея. Она привыкла спокойно переодеваться при девушках, но все же новое лицо с пристальным взглядом немного смущает. Девушки, как правило, не рассматривают друг друга настолько внимательно. — Ты смотришь? — неловко интересуется Чон. — Ох, — Сонхва переворачивается на спину и переводит взгляд на потолок. Ему не интересно девичье тело от слова совсем, и он даже не подумал, что будет странно столь цепко наблюдать. — Извини, если смутила тебя. Я просто внимательно слушала. У меня уже есть любовный интерес, поэтому… — В самом деле? — Соен расплывается в улыбке и спешно надевает верх. Она бесцеремонно падает рядом с Шиен на свободную часть кровати и подпирает голову рукой, заинтересованно глядя на девушку. — Ты с кем-то встречаешься? — Оу, — Сонхва чуть отодвигается от подобной близости, но Чон лишь шире и хитрее улыбается и воспринимает это как разрешение побыть на чужой кровати. Она двигается чуть ближе и устраивается удобнее, рассматривая красивое лицо. — Не то чтобы. Мы не можем быть вместе. — И кто же этот счастливец? Или счастливица? — Не уверена, что счастливец, но это он. — Вот как? Расскажи. — Лучше ты мне дорасскажи ту историю про мстительную аристократку и то, что тут у вас происходит. — Только лишь в обмен на твою историю. Ну, мне же интересно, — не унимается Чон, и Сонхва в этом очаровательном любопытстве видит лишь повод для дальнейших сплетен. Но у него не убудет — через четыре дня их с Джунхи здесь и не вспомнят, а вот сблизиться со студентками нужно. В целом, подобные откровения и правда неплохой способ подружиться. — Ты будешь смеяться, — выдыхает Сонхва. — С чего ты взяла? — Потому что это глупо. — Не может быть, — Соен вскидывает брови и несильно щипает Шиен за бок. — Не буду смеяться, обещаю. — Я влюблена в публичную личность, с которой не смогу быть в этой жизни, — Сонхва даже не знает, как правильно интерпретировать, но врать смысла нет. — О-о, — удивленно тянет Чон. — В кого? В актера? В музыканта? — В консула. — Да ладно, — Соен меняется в лице и все же смеется, прикрыв рот рукой. — Ты серьезно? — А говорила, что не будешь смеяться. — Прости, — тянет та и откидывает подсыхающие длинные волосы назад. — Надеюсь, в нового? — Да, в нового. — Ох, а ты видела его? — снова расплывается в улыбке Соен. — Ты ведь была в столице? Как он выглядит? Я слышала, что он невероятно красив и носит только лишь красное. — Да, он невероятно красив, — Сонхва не может сдержать слабой мечтательной улыбки. — Не видела никого прекраснее. Он потрясающий. — Кажется, ты и правда влюблена. Как глаза-то блестят. А где ты видела его? — В день революции, — единственное, что приходит на ум Паку. — Когда он взял Ассамблею. — Говорят, это было очень круто. В новостях писали, будто он ввел войска в столицу, но при этом зашел в Ассамблею с одним лишь офицером. Который Венский Дождь. Это правда? — Да, — усмехается Сонхва, приподнимаясь на локтях. — Венский Дождь провел его до Ким Тэхена, у которого Его Высочество Кан и забрал корону. Я была на площади, когда он провозглашал себя консулом. Чуть не померла от восторга. Он был в генеральском красном бархатном костюме на голое тело, представляешь? — Вау, — пару раз кивает Соен и закусывает губу. — Да, я видела некоторых офицеров, когда была в столице проездом. Мой отец работает в юстиции. Я приходила к нему на работу, и пока ждала в холле конца рабочего дня, много кого увидела. Была удивлена тому, насколько красивы южные офицеры. Все статные, ухоженные, шикарные, в этих блестящих лентах, широкоплечие… Боже, — Чон неловко смеется, подбирая слова. — Глаза разбегались. Но когда я увидела двух генералов, мне захотелось их украсть. Я не видела настолько красивых мужчин. У нас на Юге что, в офицеры через конкурс красоты набирали? Я тогда поняла рассказы бабушки о том, почему все хотят замуж за офицеров. — А что это были за генералы? — Сонхва только сейчас понимает, что перед ним Чон Соен — дочь одного из министров Юстиции. Он специально отправил дочь из столицы, думая, что это хоть как-то защитит ее. И самое интересное, что ее отцу принадлежит эта академия, именно потому он сюда и отправил Соен. А она и не подает вида. Ведет себя, как обычная студентка. Пак видел лишь ее детские фото и косвенно знал о ее существовании, потому не сразу сложил в уме два плюс два. — Кажется, это были Пак Сонхва и Ким Хонджун. Первый на мордашку невероятно красивый, еще и фигуристый, высокий, а второй такой харизматичный… Если бы слово «харизма» стало человеком, это был бы Ким Хонджун. Но еще, — Соен оживляется и будто заговорчески приближается, не переставая улыбаться. — Я вживую видела Венского Дождя. Слышала, он очень клевый снайпер, но как же он прекрасен. Хотя говорят, что он гей. Интересно, это правда? А еще я видела Пак Джунхи и Чхве Сана на фотографиях. Мы называем их семейством лисичек. — Лисичек? — Сонхва, что до этого слушал с благоговейной улыбкой, не может сдержать смех. — Грибов или животных? — Животных, конечно, — смеется в ответ Соен, — у них глаза лисьи. Раскосые. Один постарше, второй помладше, хотя оба тоже очень красивые. Но мне все равно больше всего понравились Ким Хонджун и Пак Сонхва. Поэтому, мне теперь очень интересно увидеть нового консула. Раз все столь восторженно отзываются о его красоте, то что же там за лицо… Эх, жаль все статьи в газетах без фото. Наверное, он имеет сумасшедший успех у девушек. — Наверное, — усмехается Сонхва, про себя думая, что не только у девушек. — Не знаю, кто такие Пак Сонхва и Ким Хонджун, но да, Его Сиятельство невероятно шикарен. Приятно слышать, как про твою любовь говорит весь мир. И в то же время обидно, что нет больше возможности даже касаться этой красоты, над которой раньше была полная власть. Почти полная. Сонхва лишь в глубине сознания понимает, что это не Есан принадлежал ему, а наоборот. — Так ты мне расскажешь, что у вас здесь… — Шиен, — дверь без стука отворяется, и вошедший Джунхи скрещивает на груди руки. Он с усмешкой окидывает многозначительным взглядом то, в какой близости девушки, и даже не удивляется. — Ну конечно, она уже в одной постели с полуголой леди. Кто бы сомневался. Хоть бы запирались. — Что ты хочешь? — Сонхва нехотя садится на кровать и замечает на лице Соен тень смущения. Снова. — Пойдем. — Куда? — Пойдем, — теперь Джунхи не дожидается ответа и выходит, вынуждая Сонхва слезть с кровати и отправиться следом. — Извини, я вернусь за подробностями твоего рассказа позже, — Пак бросает Соен мимолетную улыбку и открывает свой шкаф. Судя по тому, что на Джунхи пальто, следует взять что-то теплое. Сонхва итак в форменном свитере, но сверху накидывает еще и кофту, после чего покидает комнату. Он быстрым тихим шагом догоняет Джунхи, что и не подумал подождать, и скрещивает руки на груди. Сонхва не желает говорить, потому молча следует за «напарником», не задавая лишних вопросов. По коридору до дальней лестницы, оттуда вниз, на первый этаж и к небольшой технической двери. Джунхи тихонько снимает уже отпертый им заранее замок и кладет его в карман своего пальто, выходя на улицу. Он также тихо закрывает за Сонхва дверь и направляется вперед, в совсем небольшой сад. Джунхи идет по краю дорожки, чтобы не оставлять очевидных следов на свежем снегу, и ведет за собой Пака. Тот не против. И лишь когда они доходят до небольшой беседки среди плакучих ив, Джунхи падает на скамью и первым делом достает из кармана сигареты. Он закидывает ногу на ногу и вальяжно нетерпеливо закуривает, словно забывая, что это тело молодой девушки. Сонхва морщится, видя Джунхи даже в жестах, в том, как девичья рука держит сигарету в открытой ладони указательным и средним пальцами, как она щурится от дыма, как сидит, заведя руку назад, за спинку скамьи, как глубоко затягивается и медленно выдыхает, слегка задрав подбородок. Генерал разведки в юбке, кто бы мог подумать. — Злишься? — первым нарушает тишину зимнего вечернего сада Джунхи, даже не глядя на «напарника». — О чем ты? Тот любуется увядшим садом, покрывшимся белой тишиной, и наслаждается морозным воздухом и сверканием свежевыпавшего снега. Освещения мало, но света луны и звезд достаточно, чтобы сделать место невероятно красивым. — Что-нибудь нашел? Помимо девицы у себя в кровати, — Джунхи находит верным поговорить, все же, о деле. — Она симпатичная, почему нет? — Ой, — усмехается Пак, наконец глядя на красивую брюнетку перед собой. — Зная тебя, уверен, ты рассказывал ей о Рюсане и о том, как ты влюблен. В бордель придешь и каждой куртизанке про него расскажешь, ставлю все свое состояние. — У тебя ничего нет, — угрюмо улыбается Сонхва, сразу понимая юмореску. — Ты завещал все Джонхану, некой госпоже Ким и госпоже Мин. — Откуда ты знаешь? — Джунхи прикрывает один глаз и снова затягивается. Как же хорошо. — Связи, — пожимает плечами Сонхва, — Но я был удивлён, когда узнал, кому ты завещал свои виллы. — Своим бывшим, — утвердительно кивает Пак. — Я любил их. В свое время я выбрал этих людей из всех возможных вариантов, и я уважаю свой выбор. Несмотря на то, как мы расстались, деньги и недвижимость им лишними не будут. Раз у меня хватило мозгов их трахать, то хватило мозгов и обеспечить. Хотя Джонхана я обеспечил сразу хорошей зарплатой и он в этом не нуждается, я знаю, но ничего. Пустит на благотворительность или сделает кошачий приют. Не смог упустить возможности оставить когда-то ценным мне людям монетку. — Монетку, — хмыкает Сонхва, припоминая, сколько денег и имущества было у Джунхи. — Ладно. У меня толком ничего нет за исключением одной лишь байки и испуганной соседки. Она сказала, что ее заперли в ванной и выключи свет. Если бы ты пришел чуть позже, думаю, я бы услышал, что у них тут происходит. — А происходит у них тут много интересного, — Джунхи достает из кармана лист, свернутый несколько раз, и кивает на скамью рядом. Сонхва садится, вздрагивая от порыва холодного ветра, и задумывается, не нанесет ли он вреда нахождением на холоде этому женскому телу. — Ты знал, что лучшая выпускница получает грант на обучение в любом университете любой страны? И что выпускницы последних лет поступали в лигу плюща в штатах? — Это довольно дорого, — пару раз кивает Сонхва. В свое время он даже и не думал пытаться поступать в какой-нибудь Гарвард. Не говоря в принципе о другой стране. — Очень дорого. Дай угадаю, погибшая студентка была выпускницей с хорошими оценками? — Да, именно так. Это может быть мотивом, как ложным, так и истинным. Девочки говорят, что недавно начавшиеся странности происходят как с третьим, так и четвертым курсом, при этом преимущественно с претендентками на грант. — Получается два варианта, либо кто-то из студенток делает это все ради гранта и умышленно затрагивает другие курсы, чтобы запутать следы. Ведь полиция не смогла найти виновную и списала все на несчастный случай, верно? Либо же кто-то делает это не ради гранта, а ради чего-то еще, прикрываясь грантом. — Какие могут быть мотивы, если не ради гранта? — Джунхи закуривает вторую сигарету. — Понятия не имею. Но, думаю, грант — отличное прикрытие. — Это правда. Я познакомился с претендентками на грант. Первая — моя соседка Е Шухуа, — Джунхи указывает на один из столбцов с записями в своей бумаге. — Президентка академии, иностранка, любит играть на скрипке, дружит с Сон Юйци и Чо Миен. Уверена, что это все делает Чон Соен, которая должна будет стать лучшей выпускницей в следующем году и таким образом заранее распугивает конкуренток. — Моя соседка, кстати, — усмехается Сонхва. — Ну слава богу. Далее, Сон Юйци, тоже иностранка, любит языки, математику и начерталку. Занимается спортом, хочет стать инженером. Ее не очень любят преподаватели и некоторые студентки, потому что она местами грубая и часто хулиганит. У нее больше всех выговоров, однако она часто представляет интересы академии в спортивных турнирах и приносит отличные результаты. Очень целеустремленная и во всем хочет быть первой. Она думает, что во всем виновата Со Суджин. У них часто бывают конфликты и они очень плохо ладят, и недавно Юйци получила травму. Она думает, что в травме виновата Суджин, — Джунхи прерывается на очередную затяжку и только после этого продолжает. — Ведь Суджин тоже спортсменка, и у них бесконечные споры и соревнования. Только Суджин с четвертого курса, а Юйци с третьего. Поэтому Юйци указывает на Суджин, думая, что та хочет стать лучшей выпускницей ей назло. Сама же Суджин не воспринимает Юйци всерьез и думает, что у той нет травмы и она симулирует. И что виновата на самом деле Чо Миен. Тоже с четвертого курса, активистка, играет на многих музыкальных инструментах, ведущая всех местных мероприятий. Учится средне, но за счет своих успехов в различных сферах деятельности тоже претендует на звание лучшей выпускницы. И Суджин думает, что та боится не вытянуть одними лишь успехами во внеучебной деятельности, поэтому пытается что-то сделать с теми, кто хорошо учится. Покойная имела очень высокие оценки по всем предметам и была победительницей многих олимпиад. Миен же уверена, что во всем виновата Шухуа, потому что та, будучи президенткой академии, получает куда меньше поощрений, чем Миен с ее мероприятиями. Они вроде как хорошо ладят с Шухуа, но все же Миен указывает на нее, ведь Шухуа не ладила с Минни. А Минни взяла академический отдых и уехала домой восстанавливаться из-за приступа аллергии. — Угу, — Сонхва, что внимательно слушал, кивает. — И я как раз приехал на ее место. Могу только добавить о Соен. Больше всего меня заинтересовал факт того, что она дочь хозяина этой академии. При этом она это никак не освещает, по крайней мере пока что. Но она упомянула, что ее отец работает в юстиции, и я вспомнил, что есть там один чиновник, который владеет учебным заведением и у которого дочь Соен. — Да-Да, министр Чон, — Джунхи спешно записывает к себе новые детали в отдельный столбец. — Помню такого. И дочь его помню, только она была младше. Вот же вымахала. — Думаю, она может держать деталь о том, что она дочь хозяина академии, в тайне, чтобы к ней не относились предвзято или агрессивно, — Сонхва поднимается с места и сильнее закутывается в кофту. Ему холодно. — Вполне вероятно, я бы тоже не распространялся. Что-то еще? — Нет. Разве что Соен мне рассказала легенду, в которой якобы все непотребства творит дух последней хозяйки академии, не признавая девочек из недостаточно благородных семей. — Интересно, — хмурится Джунхи и добавляет еще деталь. — У тех, с кем я общался, на поверхности плавает тема гранта и никто не упомянул эту байку. Почему тогда ее рассказала Соен, если версия с грантом кажется наиболее логичной и понятной? Она точно должна быть осведомлена, тут почти все девочки общаются между собой. — Согласен, — Сонхва трет глаза и уже мечтает о горячей ванне. Но, кажется, здесь душевые. — И в то же время ей не нужна гонка за грантом. Во-первых, с таким отцом она в любом случае его сможет получить. Во-вторых, даже если не получит, то у него все равно достаточно денег, чтобы отправить ее учиться куда угодно. — Здесь есть еще дочери слишком богатых людей? — Да откуда я знаю? — фыркает Сонхва и приобнимает себя руками. — Ты думаешь я все семьи всех важных людей помню? — Давай, ты же собирал на всех в столице материал. Вспоминай. Не только же с девицами хиханьки-хаханьки водить. Пак лишь тяжело вздыхает и отходит на несколько шагов вперед, глядя на падающий снег. Он задумывается, пытаясь вспомнить, и не сразу понимает, что происходит, когда на его плечи опускается чужое пальто. Сонхва оборачивается и буквально хлопает глазами, не понимая. Джунхи ему пальто отдал? Нет, точно не ему. Дрожащей Шиен, наверное. Но Пак лишь безэмоционально смотрит вперед и будто не чувствует ни холода, ни чужого взгляда. Сонхва не благодарит, потому что это точно для Шиен. — Пока что из звучавших имен никого больше не вспомню, — несколько медлительно продолжает Сонхва. — Разве что Со Суджин. Могу ошибаться, но она может быть дочерью мафиози клана Ли. Там есть один из боссов с фамилией «Со» и дочерью примерно ее возраста. — Угу, — кивает Джунхи. — Не знаком с мафией. Это может быть зацепкой? — Не думаю, на самом деле. Ли сейчас едва ли не аристократы, Тэен следит за этим. Никогда не сталкивался с неподобающим поведениям от членов его семьи. — Вот список учениц, — Джунхи достает из другого кармана пальто свернутый тетрадный лист. — Если еще вспомнишь кого, то сообщи. — Да откуда ты все это взял?! — Сонхва забирает лист и разворачивает его, глядя на полный список студенток академии. — Как ты успел столько всего нарыть? — Мастерство не пропьешь, — усмехается Пак. — Опять как в студенчестве — выбрасывать окурки так, чтобы они никому не попались. Забавно. — Воняешь, как падла, — безрадостно констатирует Сонхва. — Так прекрати меня обнюхивать, — Джунхи направляется обратно в здание, возвращаясь едва ли не по своим следам. Сонхва звать не надо — он и сам крадется за своим «напарником», мечтая скорее оказаться в тепле и кутаясь в чужое пальто. Пахнет табаком, кожей и амброй. Погода безветренная, поэтому холод пробирает до костей постепенно и незаметно. Одна девушка дрожит, второй хоть бы что. — До завтра, — Сонхва неловко возвращает пальто и сбегает по лестнице на свой этаж, оставляя Джунхи разбираться с замком. Ему не стыдно. Сам дальше справится. На сегодня общения достаточно.