ESCADA

— Я во всем разобрался. Оказалось довольно просто, но сначала, — Джунхи ставит поднос с обедом на стол и опускается напротив Сонхва, что выглядит сейчас, как самая обычная студентка. — Рассказывай. — Что? — хлопает ресницами Пак, неторопливо пережевывая свое печенье. Он осматривает выбор своего напарника и хмыкает — сэндвич, молоко, такие же овсяные печенья и апельсин. Зная Джунхи, тут должны быть еще и сигареты. — Как что? Что ты успел узнать, — генерал принимается уминать свой сэндвич и старается не слишком очевидно смотреть на других девочек. — Ты же здесь не в отпуске. — Пока что я успел познакомиться со своими однокурсницами и соседкой, но они будто не очень спешат идти на контакт и сплетничать. — То есть за весь вчерашний день и за половину сегодняшнего ты не узнал ничего? — вскидывает бровь Джунхи и усмехается. — Какой же ты бестолковый. Ничего без угроз не можешь, даже с девчонками поболтать. — Да что ты? — Сонхва скрещивает на груди руки и без эмоций откидывается на спинку стула. — Сам-то больше сделал? Рассказывай, раз такой умный. — Я узнал, множество интересных деталей происшествий, кто пишет и подкладывает записки и, думаю, кто стоит за убийством и будущим поджогом. Я даже готов предположить, где будет поджог, если мои догадки верны. — Что? — Пак старается не шуметь, но тут же резко приближается к Джунхи, хватаясь за край стола. — Как? Каким образом? Ты же весь день был у меня на глазах. Ты читаешь мысли? У тебя особое зрение? Как ты умудрился выяснить это за день? — Малыш, ты забываешь, что я — генерал разведки, — Джунхи самодовольно усмехается и неторопливо откусывает печеньку. — И занимался не только разведкой, но и контрразведкой. — Давай к делу? Слушать тебя без надобности — себя не уважать, — Пак уставши выдыхает и без зазрения совести берет чужое печенье. — Что Ваше разведческое преосвященство выяснило? — Записки другим ученицам пишет и подкладывает Сон Суджин. Её заставляют и шантажируют. Та, кто это делает, откуда-то знает, что Суджин списывала некоторые экзамены и олимпиады. Помимо прочего, она имеет доказательства в виде шпаргалок с почерком Суджин. Возможно, это не очень весомо, но так или иначе, если шантажистка откроет рот, то в любом случае начнется расследование касательно Суджин. В лучшем случае пострадает лишь ее репутация, в худшем — ей могут аннулировать некоторые экзамены и олимпиады. Поэтому Суджин проще писать и подбрасывать записки, чем разбираться с комитетом касательно своих оценок. Я попросил показать мне указания шантажистки, и взгляни, — Джунхи достает из кармана свернутую записку и протягивает ее Сонхва. Тот берет и разворачивает, внимательно глядя на аккуратный напечатанный текст. — Это было написано в общей библиотеке на старой печатной машинке, которой пользуются здесь едва ли не все. — А что касательно убитой? Суджин, выходит, знала, что с ней это произойдет? — Не больше, чем сама убитая. Она знала, что та следующая и в какое время с ней это случится. Как и половина академии. — Но сейчас девочки не знают, кто следующая. Следующего письма не было, ведь так? — И Суджин не знает, — самодовольную улыбку с лица Джунхи не стереть. Он любуется девушками за соседними столами и тешится их нежным смехом. — Она сказала, что после несчастного случая указаний больше не поступало. — Либо цель была в убийстве этой студентки, либо же напротив, убийство не планировалось и виновная сейчас в замешательстве, — Сонхва задумчиво выдыхает и отвлекается на мелодичный звонок. Начало пары, и две второкурсницы спешно поднимаются из-за стола у окна и сбегают на занятие. — Тебе не нужно на пару? — Нет, мне нужно в твою комнату, — Джунхи, как и девочки, поднимается из-за стола. У него сейчас по расписанию химия, что окажется безжалостно прогуляна. — И еще в одну, где я пока что не был. Думаю, там мы найдем дух усопшей. — Ты уже облазил все комнаты? — хмыкает Пак и забирает пустой стакан Джунхи к себе на поднос, чтобы отнести тот к мойке. — Кто-то из нас должен же работать. — Я слаб перед течением обычной жизни, — Сонхва сортирует отходы, как самая прилежная студентка, прежде чем оставить поднос и выйти за напарником. — Не ловлю с этого такого же веселья и чувствую лишь, что хочу побыстрее разобраться с поставленной задачей, — Джунхи скрещивает руки на груди и направляется в сторону лестницы. — Но я рад, что это радует тебя. Я не против, если ты побездельничаешь. Отдыхай. — Если это извинения за то, что ты меня убил, то иди к черту. Чувствуешь вину? — Тц, нет, — Джунхи лжет так, будто даже не думает над ответом. — Чувствую лишь раздражение на себя, что пытаюсь общаться с глупым бараном, как с человеком. — Так перестань общаться с зеркалом. — Как Рюсан терпел тебя? Ты же невыносимый придурок. С тобой и пяти минут наедине невозможно провести. — Терпел с удовольствием, — Сонхва сияет улыбкой так, словно она не должна раздражать Джунхи. — Я старался над тем, чтобы ему понравилось. А тебе могу предложить лишь сходить… — Сюда посмотри, — Джунхи перебивает и останавливается в холле академии. Он указывает на нарядный герб учебного заведения. — Что видишь? — Герб, часы. — Что видишь на гербе? — Цветок с… восемью лепестками. — Это очень важно. Идем дальше, — Джунхи продолжает свой путь и протягивает руку. — Верни записку. Суджин поделилась со мной еще известными ей подробностями по несчастным случаям. Сейчас ты все поймешь. Получив листок обратно, Джунхи снова заглядывает в текст, продолжая путь в комнату Сонхва и Соён. «Восемь ударов — и всё начнётся, Тень беззвучно в дверь войдёт. Ты услышишь, как она вернётся, Когда последний свет погаснет вдруг.» — Давай, рассказывай, — Сонхва только выглядит безынициативным, на деле же ему очень интересно. — Знаешь когда девочка, на место которой ты заселился, пострадала от аллергии? — Примерно две недели назад? — Да, верно, восьмого числа. — Слишком много цифр восемь. У убийцы зацикленность на числах? — Верно, и все дороги ведут к Соён. — То, что ее отец хозяин этой академии и в их гербе восемь лепестков — еще не показатель. Надеюсь, у тебя есть более весомые аргументы. — Да. Но я еще не закончил. Девочка, которая погибла здесь недавно, упала с лестницы в районе восьми вечера. В восемь с копейками студентки, которые играли в шахматы в холле, услышали шум от ее падения, но помочь ей уже было нельзя. Бедняжка свернула шею. Собственно, совпадением это назвать нельзя, потому что в записке сказано «восемь ударов — и все начнется». А в холле у нас стоят большие часы, которые звонят каждый час. И знаешь что? Ты вчера упомянул, что твою соседку, Соён, заперли в ванной. Я пришел к тебе в двадцать минут девятого. Сколько вы с ней болтали, прежде чем она пришла? — Около пяти или десяти минут? — Сонхва проверят, открыта ли дверь — та не поддается. Да, Соён сейчас на занятиях, поэтому Пак отпирает ее и пропускает «напарника» вперед. — Выходит, с ней это случилось тоже после восьми вечера, — Джунхи проходит и включает свет. В первую очередь он задвигает шторы на окне и принимается осматривать половину комнаты Соён, пока что ничего не трогая. — Что я обо всем этом думаю и кто может быть преступницей? Моя соседка Шухуа точно не подходит. Она слишком социально активная и постоянно находится на каких-либо мероприятиях, или же просто у всех на виду. У нее есть алиби на все инциденты, а я не думаю, что задействовано лицо еще помимо Суджин, — Джунхи на первый взгляд не находит ничего интересного, и принимается осматривать ящички в ее рабочем столе. — Третьекурсница Юйци, спортсменка и балбеска, которая навредить может разве что пирожку, который украла сегодня из буфета. Прямая и честная, как никто, имеет алиби на два случая точно. Я бы не сбрасывал ее со счетов, но рассматривал, как убийцу, в последнюю очередь, — Пак все еще бегло просматривает тетради, канцелярию и по прежнему ничего не находит. Он переключается на книги на полке. Тех больше восьми, и пока что ничего с конспирологической теорией Джунхи не сходится. — Оппонентка Юйци — Суджин, как мы знаем, подкладывала записки. Она непричастна ни к чему, кроме записок. В этом я уверен. Тоже отпадает. Остаются кто? Миен и Соён. Но видишь ли — Миен и Юйци, и с ними еще две второкурсницы и были теми девочками, что играли в шахматы и первыми обнаружили труп. Поэтому либо Миен точно не виновата, либо у нее есть сообщница, в чем я опять же сильно сомневаюсь. В таком случае действительно остается одна Соён, ведь у нее нет алиби. Я смею выдвинуть гипотезу, что ее воспитание было строгим и теперь по какой-то причине она зациклена на числе «8», осознанно или нет, — Джунхи останавливается на книге со стихотворениями. Здесь есть закладки, но пока что ничего интересного или компрометирующего. — И вчерашний ее испуг в ванной — спектакль перед тобой, чтобы ты, как новичок, сразу принял ее за невиновную, ведь ты живешь с ней в слишком тесном контакте, и именно ты для нее можешь представлять самую большую опасность. Вот только одно не сходится. — У нее нет мотива, — несколько раз кивает Сонхва, что просто сидит у себя на кровати и наблюдает за Джунхи. — Ей не нужна гонка за грантом — она итак поступит куда угодно. Однако, именно этим она и могла прикрыться, чтобы скинуть с себя подозрения. Но все же — зачем? — Личные цели? — Что она может в них преследовать? — Оу, — Джунхи, открывший следующую книгу с прозой на одной из закладок стопорится. — Где материалы дела? Найди в папке копии записок, — Джунхи бегло вчитывается в текст. «Тень с тобой всегда ползёт, Не спасут ни крик, ни слёзы, Ты здесь не найдёшь покоя. Тихо ночью, тени встали, Ты меня не угадала. Видишь, как она шагает?» Джунхи вчитывается в строчки, написанные на печатной машинке, и подходит к Сонхва. — Держи, — Сонхва кладет на свою постель папку и открывает ее на нужной странице, разворачивая к Джунхи. Тот сразу принимается внимательно рассматривать стихотворения и записки. — Ты глянь-ка, — Сонхва достаточно меньше минуты, чтобы сделать выводы. — Эта записка, — он указывает на листок в руках Джунхи. — Написала сама Соён. — Почему? — Потому что он в идеальном состоянии, а все остальные, — Сонхва переворачивает страницу и убеждается в своей догадке. — Как минимум свернуты пополам. Суджин сворачивала их, прежде чем подкинуть, этот же как напечатали, так и положили в книгу. Ни единого загиба. Ну, может, конечно, ей его принесли каким-то образом в идеальном состоянии, но это легко проверить. — Тут ты прав, — задумчиво хмурится Джунхи. — Абсолютно прав. Возможно, это был пробный вариант? Потому что во всех остальных записках лишь одно четверостишье, а здесь в общей сумме шесть строк. Интересная закономерность. Что ж, я бы предложил дождаться Соён и рискнуть. Поговорить с ней, выдвинув обвинения. Надавить. Хочешь побыть хорошим или плохим полицейским? — А ты одинаково хорош в каждой роли? — А как же?

\\\

— А вам не кажется, что, — Хосок внимательно читает рапорт и тихо вздыхает. — Ну вот смею предположить, что стоило выдать девочку полиции, а не доводить её до нервного срыва. Зачем же так? — Какая разница, если мы справились, и при этом за два дня, а не за четыре? К тому же, если от нее снова будет исходить опасность, будет не так трудно сдать ее полиции. — Разница в том, что её нужно судить по закону, а не… — Она не хотела убивать, — строго отрезает Сонхва. — Это убийство на её совести, но она не собиралась убивать. У нас у самих руки в крови, и кто мы такие, чтобы судить её? Можете послать других инспекторов, чтобы они сообщили полиции, но я не буду к этому причастен. Я не думаю, что у меня есть право осуждать других за убийства. — Так а зачем она это все делала? Я так и не понял, — Хосок не хочет спорить. Бесполезно. Он снимает очки и откладывает их, поднимая взгляд на инспекторов. — Она была зла на отца за развод с матерью и за то, что тот не оставил матери ничего, а в придачу еще и поддерживал войну. Мать Соён не смогла отсудить у министра юстиции даже того, на что имела права. Он воспользовался своим положением. Поэтому Соён решила закрыть академию, а после каким-либо способом забрать ее себе. Она посчитала, что если все воспитанницы испугаются и разъедутся, то академия либо сама закроется, либо закроется от количества жалоб и проверок. — И что она теперь будет делать? — Мы сошлись на том, что её семейные проблемы не должны вредить другим людям, — Джунхи скрещивает руки на груди и вздыхает, вспоминая этот непростой разговор. — Именно тогда она и выдала идею поджечь академию, но у меня получилось переубедить ее. Не знаю. Мне, конечно, очень сомнительно оставлять такого опасного человека на свободе, но я не смог переспорить Сонхва. Разбирайтесь с этим дальше сами, мы перекладываем ответственность на Вас, господин Чон. — Вот спасибо, — сердито вздыхает Хосок и делает в деле пометки. — Ладно. В любом случае она не понесла бы ответственность. Это случилось бы только признайся она лично, но она не признается, а полиция не найдет улик. Её бы отпустили. Отец бы заплатил. — Это уже не наши проблемы. — Главное, что вы еще и успели найти и вернуть погибшую. Не плохо. К слову. Кан определился с датой своей коронации. Джонхан будет крестить его через неделю. Он станет крёстным отцом Ёсана, потому что по законам в стране нет того человека, что смог бы короновать Консула. Так что не пропустите эти события. Коронация же состоится через три недели.