Что скрывают наши души

– Вам какое мороженое? – Эскимо, пожалуйста. Тёплое августовское солнце подсушивало лужи после утреннего дождя. Трепетали на ветру флаги; шумные туристы фотографировались на фоне дворца. Наслаждаясь десертом, Вера шагала по Дворцовой площади. Вспоминала картины Эрмитажа, ловила обрывки иностранной речи. С высоты Александровской колонны смотрел ангел и словно приветствовал: «Добро пожаловать в вечный град на Неве!» Третий день сиделка гостила в Северной столице. Первые два проспала в номере отеля на площади Александра Невского, на следующий отправилась на прогулку по музеям, улицам и садам. Выбрала все известные достопримечательности, построила типичный маршрут гостя. Тайные уголки она исследует к середине отпуска. Пройдя под аркой Генерального штаба, сиделка вышла на Невский проспект и зашагала вдоль магазинов. Пёстрые и броские витрины заманивали туристов местным колоритом, который грозил вмиг разорить кошелёк. Купишь «безделушку», и придётся урезать расходы на проживание. На канале Грибоедова зазывала приглашал покататься на катере и увидеть незабываемые городские пейзажи с воды. Заманчивое предложение! – Когда отправление? – Через пятнадцать-двадцать минут. – Устроит! Вера спустилась на мини-причал, заплатила за билет и устроилась сбоку на жёстком кресле. На плечи накинула тёплый плед и устремила взор на разноцветные купола храма Спаса-на-Крови. На календаре на странице июля в сестринской был запечатлён сей монумент архитектуры. Катер мерно раскачивался на волнах; напоенный сыростью ветер играл волосами и доносил звон хрустальных колокольчиков… Слепили молнии, лил сильный дождь. Девушка стояла около пещеры. Разбитая, с клыками-сталактитами, она напоминала пасть хищного животного, в которую, подобно слюне, по колее стекали струи грязной воды. Сделаешь шаг, и подземный капкан захлопнется, погребёт жертву во влажном нутре. Уйти бы куда подальше! В округе от деревьев остались обугленные пеньки. Землю накрыла дымная пелена. В нерешительности сиделка переминалась с ноги на ногу. Она чётко слышала, как из мрачной глубины доносится её имя. Звенящим шёпотом кто-то звал её, тихо и настойчиво. Надо проверить, вдруг что-то важное. Из «леса» навстречу выкатились четыре тёмно-серых колеса – в человеческий рост – с тонкими спицами, прошли сквозь призрачную гостью и рухнули в чёрный зев. Следом вглубь сошёл земляной сель, обломался остро заточенный сталактит. Вера обхватила лицо ладонями. Надо поторопиться, иначе от спуска останутся «размытые воспоминания». Путь освещали кристаллы цвета морской волны. Серебристый призрак не оставлял отпечатков на глине или бликов на стенах и, значит, был невидим для обитателей пещеры. Внизу точно кто-то жил, поскольку слух тревожила противная мышиная возня. Писк, скрипы, шорохи и… леденящий душу шёпот на чужом языке. Слов девушка не понимала, но чувствовала настроение: бить, рвать, пировать. Память воскресила книжную крепость Изенгард с хитрым магом и ворохом злобных урукхаев в недрах земель. Та же сущность, разве что коварства больше. И опасности. Дождь лился по пробитому руслу и падал с высокого камня, наполняя подземное озеро. Идеально ровные, без выбоин или уступов, стены навевали на мысли, что изначально пустой котлован создала не природа. Возможно, в давние времена в шахте добывали нефть или минералы. Когда жила оскудела, пещеру законсервировали. Сейчас она стала чьим-то домом. Сверху прямо в воду упали три колеса. Упали и поплыли. Спицы превратились в руки и ноги, сердцевина вытянулась в треугольник головы. Это паукообразное или звездообразное нечто гребло к островку посреди озера. Шёпот отражался от стен и давил на нервы: смесь ругательств и проклятий всему живому. На клочке суши, размером с подушку, стояла неподвижная фигура, окутанная облаком серебряного пламени. Существа добрались до берега и бросились на огонь, но были отброшены в воду. Сияние развеяло половину конечностей, и раненые пауки замельтешили в тёмные уголки пещеры. Другие хищники увидели провал собратьев и начали монотонно плыть против часовой стрелки вдоль островка. М-да, эта мерзость будет выжидать и безжалостно нападёт, если представится крохотный шанс. С потолка сыпались глина и камни. Обойдя вымытую породу, Вера спустилась к озеру. Её точно звал пленник подземелья. Но что она могла сделать, будучи бесплотным духом? Поддержать морально? Грустно и глупо. Эх, была-не была! Сиделка шагала по водной глади цвета пережжённого кофе. Сонно плавающие в грязи пауки не замечали призрака. Собственно, чем они видели, если на стреловидной голове не было глаз? Две расщелины, похожие на уши, и рот-полумесяц, откуда слышалось змеиное шипение. В какие дебри занесло гостью? В реальности столь кошмарное логово не может существовать, а, значит, это был очень странный сон. В пещере томилась девушка. Неподвижная, со сложенными на теле руками, она казалась выточенной изо льда статуей. Мастер проработал каждую мышцу на теле, каждую складку наряда, каждый волосок на косе длиной до колен. Подобными скульптурами украшают городские площади в городах севера перед новогодними праздниками. Волны пламени ударили в потолок. Пленница ожила и посмотрела на Веру в упор. Удивительно, напоминала изваяние, а глаза были человеческие. – Лес Скитаний захвачен шептунами, – статуя не открывала рта, – они следят за каждым из вас в грани людей. Слышат, но не видят! Вслух это произносить нельзя! Увидишь его, напиши на бумаге и дай прочитать! Никаких слов! Хищники проснулись. – Увижу кого? – Он сам тебя найдёт! Теней можно заметить через отражение в воде! Иди! Ледяная статуя раскинула руки, и в призрачную гостью ударил свет… Сиделка проснулась в кресле. По лбу стекал пот, ладони мелко дрожали. Всё прошло, слава богу. Пещера, пауки, статуя. Катер заполняли гости города, команда готовилась к путешествию по рекам и каналам. Погода портилась: облака затягивали небо, солнце напоминало расплавленную монету. – Девушка, вы не заболели? – спросила пожилая дама, занявшая соседнее место, – анальгин и парацетамол с собой. Могу дать, если что. – Спасибо, не надо. Я задремала, кошмар увидела. – Как знаете. Вера закуталась в плед по горло. Рано она поверила, что освободилась от мистики и тайн. Неважно, в какой столице находилась девушка, прошлое крепко держало за плечи. Когтями пронзило кожу и подцепило сухожилия. Беги, не беги – всё равно встретишься с тенями. Хорошо! Каждый шаг будет предельно осторожным. На другом берегу канала у мраморных плит раскачивалась лодка. Двое мужчин сидели на скамье и читали газеты. Панамки и тёмные очки скрывали лица от слепящего августовского солнца. Девушка рассматривала отдыхающих и чувствовала дежа вю. Да неужели?! Челюсть и плохо скрытые кудри одного из них были столь знакомы, что Вера в ужасе задержала дыхание. Разве это возможно? Исчезнувшие музыканты находились в считанных метрах от неё! Мрачный сон, теперь это! Явно не совпадение! Часть игры могущественных колдунов, где сиделке отвели непонятную роль. Мужчины поняли, что маскировка провалилась, и побросали газеты, принялись показывать странные жесты. Картинно прикрывали рты, извивались, как… призраки? Или тени? Или просто сумасшедшие… Катер двинул вперёд. – Уважаемые гости города! – в микрофоне зазвучал приятный женский голос, – наше незабываемое путешествие начинается! Приготовьтесь погрузиться в мир Петербурга прошлых веков… Экскурсия проходила как в тумане. Изображая улыбку, Вера любовалась мостами, памятниками, исторической застройкой, слушала байки, но то и дело озиралась в поисках гитариста и барабанщика. Вроде, не преследовали. Чего хотели тогда? Моторный транспорт рассекал воды Невы. Пугал уток и притягивал сердитые взгляды рыбаков-энтузиастов. Что делать? Запереться в номере на оставшиеся дни – не выход, прямой путь к сумасшествию. Возвращаться в Москву сиделка не собиралась. Будет отдыхать назло обстоятельствам. – Надеюсь, вам понравилась прогулка по Северной Венеции! Катер причалил к месту отправления. Гости вереницей зашагали на берег. Лодки на противоположной стороне не было.

***

– Ну, что интересного в мире происходит? – Виталий надвинул серую панаму и спрятал глаза за очками-авиаторами. Подул ветер, и пришвартованная лодка ударилась о гранит. На выкрашенном голубой краской борту остался след. – В чьём? – сонно спросил Александр. Лицо скрывала кепка с длинным козырьком. – А сам как думаешь? – ухмыльнулся басист. Над каналом летали чайки. – Если в этом, то до сих пор идиота обсуждают, который автобус с людьми захватил, – Манякин показал статью, – торговые соглашения с ВТО, проблемы в объединении европейских стран – короче, полная ерунда. – У меня куда веселее, – Дубинин читал журнал о звёздах шоу-бизнеса, – два листа посвящены выписке из больницы… сам-знаешь-кого. – Где? – барабанщик смял газету, – покажи! – Любуйся! – Красавцы! Такую толпу собрали, – он фыркнул, – гляди-ка! Наш дорогой друг тоже там. Улыбается, «искренне» хлопает. – Вижу. Вот паршивец! Мужчины зашуршали бумагой. Вытащили мобильные телефоны и по уговоренной схеме принялись писать сообщения. Сказанное вслух обернётся печальной участью. «Его нужно раскрыть! Нужно! Пока он всех чудищами не сделал!» «Сам прекрасно знаешь! Мы связаны по рукам и ногам! Ещё крупно повезло! Смылись в последний момент!» Собеседники посмотрели друг на друга. Две недели миновало, как Лень и Алчность сбежали из леса Скитаний. Вечером в памятный день они, как обычно, сидели вместе с Гордыней около костра, подкидывали поленья и рассуждали, как возобновить музыкальную карьеру. Даже задумались о новой группе, предлагали кандидатов на роль вокалиста и разносили в пух и прах. То голос некрасивый, то диапазон крохотный, то характер дерзкий. То лицом не вышел… и вообще! Не стоило верить одной рыжей поганке! К проливному дождю и молниям Грехи привыкли. Разве что тревожили частые землетрясения. Слабые, похожие на залп из пушки. Тряхнёт и затихнет, тряхнёт и затихнет. Перемену погоды сочли следствием исчезновения Мглы. Обрадовались: на время отделались от нравоучений дамы в маске. Чем не награда после предательства Верности? Лживого Добродетеля они вспоминали, не стесняясь крепких и нецензурных слов. Угрозу о тенях всерьёз не приняли. Мало ли что выдумал главный обманщик обители сущностей? Навесил лапшу на уши и упивается собственной хитростью, смеётся над бывшими подельниками и примеряет лавры гитариста популярной группы. Плут, всех обвёл вокруг пальца. И всё было хорошо, и весело, до определённого момента. Сыпавшие ругательства на Верность Грехи не заметили, как очутились среди паукообразных существ. Сцепившись руками-спицами, они синхронно шагали вперёд и сжимали кольцо вокруг троицы. Доносившийся из ртов-полумесяцев шёпот сводил с ума. Так хрипит старое радио, у которого сбилась частота. Тени набросились на Гордыню. Дымными вихрями погасили огонь и впитались в тело, движениями напомнившее тряпичную куклу. Безвольную и лишённую сознания. В глазницах разверзлась пустота. Алчность в ужасе застыл. Более хладнокровный Лень разрезал пространство между гранями и втолкнул собеседника, после прыгнул сам. С того дня беглецы общались на опасные темы через записки и сообщения в телефонах, шарахались от любой тени и спали поочерёдно. О лесе Скитаний пришлось забыть: страх был слишком силён. Что предпринять, они не знали. Игры Добродетели зашли неимоверно далеко! Это не развоплощение одной сущности ради рангов, это уничтожение единственного дома. В бесконечных переписках Грехи пришли к выводу: Верность захотел хитростью устранить Искушение потому, что видел в нём угрозу для «пауков». Раз так, Алчности и Лени придётся пойти на контакт с новым составом группы. Остался главный вопрос. Как? Как рассказать о Сергее и не нарваться на вездесущих теней? Отправить сообщениями? Истина, Гнев и Зависть сменили номера, новые парочка не узнала. Встретиться? Да их слушать не станут! Сожгут до костей! Если успеют раньше чудовищ. Повторить судьбу Гордыни – страшная кара за глупость. Мысль о постоянной слежке раздражала сильнее хлебных крошек в постели. Шанс на благополучный исход подарила сиделка. Лень уверенно написал, что она уехала в Санкт-Петербург, и на карте города указал дом. Третий день Виталий и Александр бродили под видом туристов, издали наблюдали за девушкой и запоминали распорядок. Гадали, как пересечься без «вреда для здоровья». – Объявили состав, взяли половину «Маврика», – Дубинин читал журнал, – осенью с гастролями по стране поедут. – Интересно будет послушать, как новенький сыграет мои партии. Они сложные, навык нужен, – Манякин перелистнул газету, – поставит ли вторую бочку. – Альбом так и не презентовали нормально, да и… – басист осёкся на полуслове. – Что такое? – отвлёкся барабанщик. С катера на другой стороне канала Грибоедова на мужчин смотрела Вера. Судя по испуганному взгляду, маскировка с треском провалилась. Опять недооценили сиделку! Наблюдательность, внимание к деталям. Если она сейчас закричит, то тени скрутят Грехов в бараний рог! Столь тупо спалиться! Виталий отбросил чтиво и выразительно зажал руками рот. Дескать, молчи! Молчи! Александр вспомнил призрака из старых мультфильмов и криво изобразил «Кентервильское Привидение». За тобой следят! Кораблик заскользил по волнам, экскурсия началась. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Дубинин ударил кулаком по скамье, – я случайно уронил журнал в воду! Статью не дочитал! Придётся новый покупать! – А я газету порвал из-за чаек! Думал, нагадят сверху, и голову прикрыл! – застонал Манякин, – потопали вместе к киоску? И кофейку по пути попьём? – Твоя правда. Сегодня среда, завоз свежей прессы. – Речку бы почистить. Бензином воняет, железки торчат… Маленькое представление завершилось. Бесшумно закликали кнопки на телефонах. «Думаешь, она не проговорится?» «Понятия не имею.» «Почему нам так не везёт?» «Сказал же! Понятия не имею!» Дубинин задумчиво смотрел на воду цвета золы, по которой расплывались масляные пятна. Они остались живы. Сиделка догадалась, не устроила шум. «Вечером пройдёмся вдоль Невы. Я кое-что проверю.»

***

На статую римского воина опустилась ворона. Клюнув яблоко, «заботливо» кем-то оставленное около мраморных ног, птица уставилась на скамью. Чёрные глаза-бусины пристально наблюдали за девушкой, которая что-то писала в блокноте, зачёркивала и заново выводила слова. Теребила концы связанных в хвост волос и шумно вздыхала. Чего так нервничать? Спокойствие! Только спокойствие! – Вроде, всё. Ворона «расхохоталась». Вера заметила крылатого шпиона и отложила ручку. Вытащила из сумки бутылку с водой и жадно отпила несколько глотков. Что вообще можно произносить вслух, если за ней постоянно следят бесплотные существа? Или надо выбросить – любым способом – тревожные мысли из головы и просто отдохнуть? Насладиться природой и архитектурой, впитать дух города, зарядиться энергией. Во «вселенских битвах» сиделка не участвует. Передаст послание и заживёт привычной жизнью… Девушка рассмеялась. Кого ты обманываешь? Перестань отрицать очевидное! Влипла по уши, непонятно, во что, и радуешься! И пусть! Лучше так, чем лить слёзы и винить всех в своих бедах. Судьба уготовила определённую роль в игре колдунов, и признавать поражение Вера не собиралась. Больно много трудностей осталось позади. – Добрый вечер! На скамью присел вокалист «Арии». Связанные в хвост волосы, тёмные очки на пол-лица, кроссовки, белая футболка и джинсы – образ получился предельно далёким от сценического. Ни капли метала. «Он сам тебя найдёт». – Добрый. Прежде, чем гость заговорил, сиделка открыла блокнот на исписанных страницах и передала; пусть прочитает о сне и встрече с музыкантами на реке. Прочитает и сделает одному ему понятные выводы. Написав короткое «Я понял», Валерий сложил руки на груди и глубоко задумался. Сжимал губы в линию, улыбался, качал головой. Шелестели на ветру липы, терпко пахли розы. Чудесная погода поднимала настроение. К чему грустить, когда природа буйствует вокруг! – Вы обедали? Пирожок с картошкой будете? – Вера вытащила пакет с выпечкой, завёрнутой в бумагу. – Что? – Кипелов отвлёкся от размышлений. – Пирожок. С картошкой. – Да. Один девушка отдала собеседнику (вместе с салфетками), за второй принялась сама. – Вкусный. – Купила в кондитерской по пути в Летний сад. Ещё там очень вкусные меренговые рулеты и пирожные. Над головами послышалось пронзительное «карр»! Ворона доклевала яблоко и улетела в сторону Невы. – Я вас обыскался. Всё утро гуляю по историческому центру, вспоминаю места, о которых вы рассказывали. Верю в случай, не зря, – вокалист жевал пирожок, – на следующий день после выписки приехал в больницу и узнал про отпуск. Главврач рассказал о поездке, и мы всей толпой отправились в Санкт-Петербург. Завтра вечером группа устраивает праздник по случаю моего возвращения. Мы арендовали двухпалубный теплоход, будем изучать заводи Невы и любоваться мостами. Чего, я, собственно, хочу, – салфетками он вытер руки, – вы – обязательный гость торжества. Обязательный, – с мягким нажимом произнёс Кипелов. Вот это новость! – Вы… точно этого хотите? Я вам не ровня. Валерий снял очки. – Да. – Хорошо, – выдохнула сиделка. – Представьте это не как повинность, а как ночную прогулку по реке с вкусным ужином и танцами и песнями. В качестве благодарности за всё, – он выбросил мусор в урну, – где вы остановились? – Большой отель напротив лавры Александра Невского. – Знаю, мы тоже как-то в нём жили. Давайте так. Завтра ровно в восемь вечера за вами приедет автобус, и вместе в полном составе мы отправимся на пристань. После встречи рассвета и завтрака мы отвезём вас назад, в целости и сохранности. – Как скажете. – Наш новый бас-гитарист составил программу, так что будет весело! – А… – Об остальных вещах не думайте. Всё решается. – Рада это слышать. – Хотел бы с вами погулять по саду, но появились новые дела, – Валерий кивнул на блокнот, – не тушуйтесь, праздник будет идеальным, – откланялся музыкант, – до встречи завтра вечером! – он ушёл по аллее шелестевших лип. Вера доела пирожок, запила водой. Прогулка по реке в компании мужчин-колдунов. Практически со всеми девушка познакомилась в больнице. Кто-то был приятен, от кого-то хотелось держаться подальше. В описании праздник звучит хорошо, но как получится в действительности? Ладно, поездку в Гатчину придётся отложить. Дворец Павла I и парк с озёрами она увидит позже. Солнце кренилось над парком. Ветер трепал кустарники. Мраморные фигуры взирали на гостью города не то с укором, не то с восхищением. Узкими улочками сиделка вышла на Невский проспект и задумчиво побрела в сторону отеля. Глядела на витрины и размышляла, что подобрать для прогулки на теплоходе. Джинсы, футболка и кроссовки – иных вещей в чемодане не было. Внимание привлёк винно-красный наряд, из корсета с вышивкой и летящей юбки-макси. Хм, почему бы и нет? Отдыхать, так отдыхать!

***

Из Летнего сада Валерий вышел на берег Невы. Шагал вдоль гранитных бортов, бросал взгляды на шпиль Петропавловской крепости. На острие в лучах солнца золотился ангел и указывал путь в сторону Литейного моста. Значит, в тот край. Алый демон превосходно считывал знаки судьбы, благодаря которым отыскал сиделку в многомиллионном городе. Письмо Веры стало последним элементом головоломки. Недостающим фрагментом картины, который завершил пейзаж. На удивление сложная, мозголомная комбинация, с участием запретных сил. Эти… шептуны, скорее всего, изначально обитали в лесу (до Грехов и Добродетелей), но были скрыты или изолированы по причине безумного нрава. Мгла и Свет знали о них. Сильные, бесстрашные – с таким противником надо держать ухо востро. Возьмут нахрапом и не заметят. На спуске к водам вокалист замедлился. Сошёл по ступеням, присел и опустил пальцы в прохладные глубины с лёгким запахом нефти. Из расщелин в граните поднимались водоросли, выписывая вензеля в такт бурлящим потокам. В корнях прятались мелкие рыбки. Кипелов рассматривал собственное отражение. За плечами маячили знакомые существа-звёзды, без глаз и с кривыми ртами. Едва заметные, как вихри тумана, они тихо шептались и словно докладывали хозяину о поступках Греха. Хотелось отмахнуться от соглядатаев, сжечь стрелоподобные головы. По нижней ступени вышагивали чайки, клевали подсохшие корки хлеба и не обращали внимания на вокалиста. Тот сидел на корточках и смотрел на курсирующие катера. Когда враг успел подсадить шпионов? В какой момент? В больнице или раньше, при подготовке к концерту? И сколько ещё тайн скрывал лес Скитаний? Мало знаний, мало вариантов разрешить проблему. –… вечереет, а ещё так жарко! Я весь взмок! – Влажность. Болото, каналы, Финский залив – вода, много воды. Испаряется ото всюду, вот и влажность. Об этом в школах на географии рассказывают. – Ты иногда бываешь редким занудой. – Кто-то должен наставлять неучей на верный путь. – За такое можно в нос получить! – А ты попробуй! Я тебе синяки под глазами нарисую! – Почему мы постоянно собачимся?.. Знакомые голоса доносились с тротуара позади вокалиста. Ох, неслучайная встреча! Первым желанием стало сжать парочку в огненное кольцо и арканом сбросить в реку. Пусть поплавают! Попробуют на вкус маслянистую воду! Глубокий вдох, и Кипелов взял эмоции под контроль. Надо быть умнее. – Ты хотел к реке спуститься. – Не видишь? Там занято! Мокрыми пальцами Валерий выводил послание на гранитной плите. Они ещё своё получат (надерёт уши, как следует), но угроза в лице сумасшедших теней потребовала собрать всех. Даже беглых предателей. Сверху послышался голос: – Мы не помешаем? Вокалист покачал головой. – А это что за… – Виталий прочитал адрес и время. Кипелов снял очки и повернулся к бывшим одногрупникам. Те отскочили к бортам, распугали чаек и едва не поскользнулись на сыром камне. Без единого слова Валерий взбежал по ступеням и поспешил в сторону Литейного моста. «Ария» обосновалась в отеле на другой стороне реки. О событиях дня он рассказал только Владимиру, остальных тревожить не стал. Избрал тот же способ, что сиделка в Летнем саду: переписка от руки на листах бумаги. Телефон не купил, считал новомодные игрушки роскошью, без которой можно обойтись. По крайней мере, пока. На следующий вечер музыканты собирались на праздник как ни в чём ни бывало. Сменили концертные образы на строгие костюмы, разве что волосы уложили привычно. Мужчины рассуждали о коварстве морской болезни, шутили о случайном заплыве в территориальные воды Финляндии, как в комедийном фильме. Автобус собрал группу, персонал и двинул к площади Александра Невского. Без пяти минут восемь транспорт припарковался в кармане перед входом. Пользуясь случаем, вокалист и гитаристы решили размять ноги. – Если не придёт? – закурил Маврин, – что тогда? – Придёт, – Валерий чувствовал себя неуютно в официальной одежде и теребил манжеты, – пообещала. Сдержит слово. – Как знаешь, – Бес пожал плечами, – просто показалось, что мы ей не по душе. – Толпа грубых волосатых мужиков с отношениями в стиле Санта-Барбары? – рассмеялся Владимир, – я бы тоже сбежал сломя голову. Из дверей отеля вышли туристки в шортах и футболках, пожилая пара с сумками на колёсиках и девушка в тёмно-красном платье. Ушлые таксисты мгновенно открыли двери; каждый предлагал подвести за «маленькую таксу». – Задерживается. Так мы на теплоход опоздаем, – Харьков посмотрел на часы, – может, через ресепшн узнать? Вдруг тебя испугалась и съехала? Куда-нибудь в безопасный хостел на окраине? – Как вариант, – Холстинин потушил окурок, – имя и фамилия известны. – Такое сообщат только милиции, – сомневался Маврин, – у вас оснований нет. – А мы своими способами. Кипелов качал головой: – Вы давно у врача зрение проверяли? Господа? Я после больницы отлично всё вижу. Он шагнул навстречу даме в ярком наряде и взял её под руку. У музыкантов вытянулись лица. – Добрый вечер! – улыбнулась Вера. – До-добрый! – Шикарно выглядите! – Спасибо! Автобус отправился на Сенатскую пристань.

***

– Эх, чудесный город Пётр I построил! – басист глубоко вдохнул, – каждые гастроли в Питере я выкраивал часок-другой и бродил по улицам. Иногда вместе с Холстом. Сколько великолепия и роскоши! – А также серости зимой и сырости летом, – пробубнил барабанщик. – Вот умеешь настроение подпортить! Я о прекрасном, ты о земном. – Я в образе лирического героя. Ему положено вздыхать, быть нудным, вредным и тосковать о прошлом. Дубинин и Манякин сидели в катере, пришвартованном в дальнем углу Сенатской пристани. Кораблик достался благодаря способности Александра к гипнозу и внушениям. Барабанщик «попросил» судно на несколько дней, и хозяева-рыбаки приняли предложение, от которого было невозможно отказаться. Беглецы тщательнее проработали маскировку. Облачились в плащи, волосы убрали под шляпы с широкими полями, закинули удочки. Отдельно запаслись топливом для катера: заплыв предстоял долгий. Двухпалубный теплоход ожидал гостей посередине спуска. Ветер доносил ароматы съестного, играла тихая музыка. «Это наш единственный шанс. Ты уверен, что они остановятся посмотреть на разводку мостов?» «Да. Питер и мосты – неотъемлемые вещи. История города». «Второй возможности не будет». «Если спалимся, то я беру на себя психа, а ты беги к остальным». «Уверен?» «Да. Холст по старой памяти тебя выслушает. А там и Кипелыч зажжёт». По причалу шагала делегация: разодетые в костюмы мужчины (беглецы едва узнали бывших коллег по группе) в компании шикарных дам. Точно то были музыканты и техники? Виталий снял тёмные очки и прищурился. Арийцы, но похожие богатых папиков. Сиделку он вовсе не узнал. Не пришла, что ли? М-да. Раздался гудок, и теплоход отчалил от пристани. Барабанщик и гитарист торопливо свернули удочки и направили катер следом. Виталий поглядывал в воду. Ещё на канале Грибоедова ему показалось, что за спиной маячила тень. Журнал погружался на дно, а Дубинин во все глаза рассматривал дымчатое нечто и вспоминал судьбу Гордыни. Эти существа… пленили его. Тени, которыми испугал Верность, оказались реальными. Шпионы казались сонными, будто королевские кобры, покорённые музыкой факира. Слава Великим Отцам, не раскусили подвоха. Слышат, но не видят. Искушение узнал про чудищ, и поверит рассказу. Вражда враждой, но потерять единственный дом сущности не имели права. После будут ругаться и драться! Стемнело. Теплоход медленно бороздил малую и большую Неву. Совершил заплыв по Финскому заливу. Грехи обгоняли туристические катера и останавливались у берега, доливая топливо. Боялись вызвать подозрения: вдруг кто из группы наблюдал за речными заводями? Лучше переоценить противника, чем проиграть сражение. Поднялись волны. Кораблик подпрыгивал и опускался, носом рассекал потоки. Басист и барабанщик кутались в плащи, сплёвывали воду. Молчали. Мрачная атмосфера подавила желание шутить. На сигнальных огнях Дворцового моста загорелся красный свет. Теплоход остановился с краю фарватера, гости вышли на открытую палубу. «Давай!» «Пусть нам повезёт!» Катер заглушил ход сбоку от корабля. С третьей попытки Виталий закинул кольцо каната на буй и вскарабкался на палубу. Рядом манёвр повторил Александр. Обычные люди бы не исполнили трюк, и Грехи «поддали жару». Басист услышал шёпот расстроенного радио и понял: тени всполошились и докладывают хозяину. Через минуту-другую гостей встретит разъярённый Добродетель и выбросит за борт. В объятия мерзких существ. Ничего! Успеют! Гремел салют. Туристы взрывали ракеты с берегов Невы, фотографировали поднимающиеся пролёты моста. Дубинин втащил Манякина. Мужчины вставали с колен. – Я, кажется, предупреждал… – проскрипел знакомый голос, – сами напросились. Поручни сковала корка чёрного льда.