По ту сторону реки

Огнедар и Ростислав медленно передвигались по густому лесу. Пока Ярополк, Мира, Иван и Владимира остались во владениях Осени, двое друзей решили отправиться искать Святослава, как именно они себе не представляли. Первая мысль была, что нужно наведаться к Кощею, все знали, что его дом находится на самых окраинах владений княжества Соленска. Огнедару было интересно посмотреть своими глазами, как живёт самый сильный чародей княжества за всю историю. Он ещё никогда прежде не был в таких местах, как дом Кощея. А Ростиславу, наоборот, эта идея не нравилась с каждым разом всё больше и больше. Лёгкая дрожь по коже, вперемешку с паникой, накрывала его с каждым приближённым шагом. — Ты чего? — Огнедар усмехнулся, осматривая кругом лес. — На нас Властелина не нападёт. Мы не прокляты. — Я боюсь не из-за Властелины, — Ростислав взглянул назад и с недовольным выражением лица сделал шаг. — Милославский, — кратко ответил он, кладя руку на меч, прижатый к пояснице. — Что не так с Милославским? Я его между прочим ещё не видел. Когда Кощей его знакомил, я был с тобой и Ярополком в беседке, а потом мне не выпадала такая честь повстречаться с самим Милославским, — довольно улыбнувшись ответил Солвецкий. Вяземский закатил глаза и покачал головой, словно его друг был идиотом, у которого на уме только приключения или новые ощущения, и он совсем не отдаёт отчёт своим поступкам. — Ты неисправим… Ладно, пойдем уже, — Вяземский молча обошёл Огнедара, направляясь всё дальше в лес, осматривая округу по сторонам. Волшебный лес раскидывался перед ребятами, словно полотно изумрудных оттенков, затягивая в свои зелёные объятия. Стволы вековых деревьев возвышались к небу, словно хранители таинственного мира, обрамляя узором своих ветвей небесную синеву. Листья, искрящиеся под лучами солнца, колыхались в танце, как множество живых эмоций, пробуждая в душе чувство исцеления и волшебства. Всюду царило сумеречное сияние, изящно проникающее сквозь плотный зеленый ковер мха, будто величественное светящееся вуаль. — Красивые здесь места, — ответил Огнедар, слегка улыбаясь, рассматривая округи. — Не знаю, — голос Ростислава прозвучал тихо и низко. — Мне кажется, в наших местах лучше. — Ты так говоришь, потому что почти не бываешь на окраинах. Сидишь сутками или в Колдовстворце, или в самом Соленске. — Можно подумать, ты куда-то так далеко от дома отходишь, — той же манерой ответил княжич. — И вообще, скорее всего, нас и Ярополка с Мирой ищут. — Не думаю. Я предупредил отца, что как только мы освободимся, то присоединимся к так называемым поискам Ярополка и Миры, — Огнедар посмотрел на вверх. — День пока что не закончился, — он снова взглянул на друга. — Так что, Вяземский, не переживай. Не так уж много времени и прошло. А теперь идём, нам надо Милославского найти, — Огнедар похлопал по плечу Ростислава и, придерживая его, направился с ним по дороге. Сделав пару шагов, Огнедар наступил на очень сухую ветку, она треснула под натиском его веса. Парень на это не обратил внимание, он продолжил идти дальше. Ростислав понимал, что отступать было поздно, но делать такие прорывистые поступки он тоже не сильно хотел, хотя выбора не было и смысла в отрицательном желании нет. Дыша свободно, Ростислав молча шёл рядом, бок о бок с Огнедаром. Его чувства от себя к другу скользили, как ледяной шар на горячей дороге, что вот-вот растает. — А вообще, Вяземский… Это ты виновен в случившимся, — с дразнящей ухмылкой произнёс Огнедар, разрушая тишину, что царила между ними. Вяземский удивлённо поднял брови и покосился на раздражающего друга. — Что ты имеешь в виду? — А если бы не ты, тогда меня заставил взять у Сияны ту чашку с квасом, взять и выпить, то ничего этого, мой дорогой, не было бы, — он улыбнулся. — Так что это всё, — Огнедар развел руками, рисуя в воздухе круг. — Твоя вина. Если бы я не выпил этот чёртов напиток, то не последовал за Горданой, а Ярополк не остался бы один… Вообще, можно считать, что вся цепочка последствий это твоя вина, — сказал он с нотками сарказма, хотя лицо чародея было серьёзным. — Ты вообще нормальный, Солвецкий? — После секунды молчания Ростислав толкнул его под бок. Шутки Огнедара иногда были настолько неуместные, что княжичу порой хотелось убить этого клоуна. Огнедар рассмеялся и схватил руку Ростислава, прижимая к себе и не отпуская. Вяземский попытался забрать свою руку назад, но Огнедар продолжал держать его, при этом улыбаясь. — Ты меня достал! — Ростислав наступил Огнедару на ногу, чтобы тот отстал от него. — Маньяк, — когда Огнедар отпустил его руку, Ростислав прижал её к себе, смотря, как Огнедар продолжал смеяться. — Ведёшь себя, словно для тебя всё это просто очередная шутка. — Слушай, если я буду как ты на всё реагировать, то у меня лицо, как у тебя, от нервов побледнеет. А вообще, знаешь что? — Солвецкий, подмигивая, подошёл вплотную к Ростиславу, тот не оценив такого поведения, сделал шаг назад, словно остерегался. — А то что? — с дерева кто-то спрыгнул, заставляя листья вокруг себя пылом подняться. Огнедар и Ростислав, шугаясь, отскочили назад, рассматривая очень неожиданно появившегося чародея. Святослав Милославский поправил браслет с драгоценными камнями на правой руке, и разминая онимевшие пальцы на руке, он взглянул на пришедших гостей. — Что вам надо? — Святослав? — осторожно начал Ростислав, боясь сделать ошибку, словно отвечал на легендологии перед злым Данишевским. — Не делай вид, что не знаешь меня, Вяземский, — холодно ответил парень. — Вы оба знаете, что хотели меня видеть, поэтому я ещё раз спрашиваю. Чего. Вы. Хотите? — по словам и очень спокойно спросил он. В отличие от Огнедара, который с большим любопытством и не скрываемым интересом глазел на Святослава, сам Милославский не удосужился проявить взаимный интерес к Огнедару. Видя детский взгляд своего друга, Ростислав раздраженно закатил глаза, и поджав губы, пихнул его локтем. — Что? — Не понимая своей ошибки, спросил Солвецкий, поворачиваясь к княжичу. Милославский проигнорировал его, глаза мельком пробежали по Огнедару и снова устремились на уже так знакомого Ростислава. — Понимаешь, — начал Вяземский, осознавая, что отдуваться придётся ему, так как Огнедар лишь глазеет на Святослава, словно ребенок на кумира, — Нам нужна твоя помощь. — Я это и так понял. Я задал вопрос, что именно вам нужно? Не тратьте моё время! — А ты нам поможешь? — спросил Огнедар, возвращая внимание на Милославского. — Это был вопрос. А я ждал ответ, — более раздражённо ответил Святослав. — У вас две минуты, время пошло. Ростислав ещё раз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Конечно, Святослав знал, что они пришли к нему, и княжич допускал мысли, что Милославский возможно даже понимал, зачем они с Огнедаром здесь, но специально, как инквизитор, морально их пытал. — Ты слышал что-то про Властелину? — сдавшись, очень устало спросил Ростислав. — Допустим. Что дальше? — Святослав уже был поставлен в известность о том, что случилось в Велесову ночь. Карий принёс известия о призраке, что разбудили, и один даже поплатился за это. Милославский догадывался, что, скорее всего, эти двое пришли просить его о помощи, чтобы он снова решил проблему с нечестью. — Девушка, за которой охотится Властелина - Мирослава. Она наша подруга. А другой наш друг, Ярополк, защитил её, но призрак напал и на него, и теперь возможно они оба будут преследоваться Властелиной. Мы не знаем, как от неё избавиться, и просим тебя о помощи, — Ростислав в уме мог лишь представить, что сделал бы его отец, если узнал бы о том, что его сын обратился за помощью к Милославскому. Святослав был слегка удивлён, но не показывал этого. Он думал, что дело касалось просто призрака, но никак не близких людей княжича. — Ну и что? Я вам что-то должен? — спокойно спросил он. — С чего вы вообще решили, что я буду вам помогать? Вы видите здесь бесплатную спасательную помощь? Огнедар и Ростислав переглянулись, не зная, что делать. Ведь Святослав был прав, и лично им он ничего не должен. Если бы его просил Совет, то это был бы другой случай, ведь Святослав состоит в Совете, а значит прямым образом обязан принимать в нём участия. Но ни Огнедар, ни Ростислав не состоят в Совете, а значит их слова вообще не должны интересовать такую личность, как Милославский. — Ты прав, — ответил Огнедар, помня своё обещание Ярополку просить Святослава столько, сколько понадобится. — Но нам не к кому больше обратиться. Да, знаю, — он закивал. — Это звучит банально, но это так. Ярополк не просто для меня друг… Он…, — Ростислав поражённо взглянул на Огнедара, и парень замолчал, не договорив, поняв, что сказал неоднозначную фразу. — Он всегда заботится о других, готов помочь в любых ситуациях и не преследует собственных выгод. Он способен проявить сострадание и эмпатию к любому человеку, вне зависимости от его статуса или прошлого. Несмотря на все свои достижения и качества, Ярополк всегда скромен и не стремится к похвалам и признанию. Он делает всё не для себя, а для благополучия других людей. Его цель - создать лучший мир, где каждый будет иметь возможность раскрыть свой потенциал и быть счастливым. Иными словами… Иными словами, я прошу тебя о помощи для я человека, у которого душа поглощена светом, а сердце милосердием, — Огнедар замолчал, видя, как внимание двух магов приковано к нему. — Я обещал ему, что сделаю всё для того, чтобы вытащить его из этой ситуации. Святослав, ты единственная надежда. Милославский молча слушал речь Огнедара. Слова, произнесённые, не растопили его сердце, и похвала Ярополка тоже никак не смогла проникнуть в сознание мага. Для Святослава это были лишь незнакомые ему люди, о которых он не беспокоился, но желание взяться за дело и снова помочь княжеству избавиться от проблемы было соблазнительным. Не желание помочь ребятам - а Соленску, чтобы решить проблему быстрее и лучше, так названного «хвалёного» Совета, являлось внушительной мотивацией для Святослава. — Как тебя зовут, чародей? — спросил Милославский. — Огнедар Солвецкий. Святослав хмыкнул, радуясь, что ему попала в руки такая крупная рыбка. Солвецкий - это не просто чародей, это преимущество. Святослав прекрасно осознавал, что это хороший шанс укрепить своё влияние. Не в первый раз помочь княжичу, так ещё и наследнику Солвецких - вершина удачи, которая сама не сопротивляясь плыла прямо к нему в руки. Хотя в душе Милославский ликовал от истока ситуации, связывающей его, Огнедара и Вяземского, но показывать настоящих чувств он не собирался, чтобы подогреть ситуацию. Пусть Ростислав и Огнедар радуются, а не наоборот, ведь это они хотели, и это они пришли к нему за помощью. Значит, Святослав должен держать планку и не снимать маску холода и равнодушия. Хотя только антогонисты будут вести себя таким образом: помогать свету с собственной выгодой, но Святослав считал себя таковым. – Ладно. Допустим, меня интересует это дело. Тогда вопрос. Как ваша Мира осталась живой, если тот, за кем охотится Властелина, после пробуждения призрака уже считается покойником. – А тут одна загвоздка, – Огнедар нервно усмехнулся. – Она у месяцев. Святослав удивлённо изогнул брови. К такому повороту он не был готов, эта новость смогла удивить даже его. – Прости? У кого? – У месяцев, – повторил Ростислав. – Думаю, ты слышал про месяцев? Так вот, они существуют. – Я знаю, что они существуют. Я просто поражён, что ваши друзья у них… Как это вообще могло случиться? – Как сказать, – Огнедар усмехнулся. – Дело в том, что Март самый чудитель первый вышел на контакт. Ему за столько времени стало скучно, и он решил подразнить меня, Ростислава и Ярополка. Долго он наши нервы на веревочки наматывал, в итоге он решил рассказать нам правду. Скорее всего, он просто не умеет держать язык за зубами. – «Эта история все чудней и интересней» – подумал Милославский. Всё никак не нарадуясь такому открытию. Надо же, и сын князя, Солвецкий, месяца Властелина, и всё это в одном флаконе! Какая удача для него. Кощей точно будет горд своим приемником, когда узнает о том, за какое дело Святослав взялся, поведать своему наставнику есть о чём. – Novus, – произнёс Милославский на латыни, усмехаясь. – Очень хорошо. Ваши друзья сейчас у месяцев? Как они там оказались? – Ярополк позвал Марта, а тот появился и перекинул их в очень безопасное место, во владения Осени. Там никакие призраки и духи не водятся, значит им ничего не угрожает, но только в той местности. А вот окажись Мира с Ярополком в Колдовстворце, то неизвестно, чем это для них закончится. – Ясно, – кратно ответил чародей, мысленно думая, как разрешить концы с Властелиной раз и навсегда. – Тогда надо будет снова порыться в библиотеке Кощея. – Милославский развернулся, шагая в сторону замка, когда парни не последовали за ним, он остановился, поворачиваясь к ним лицом. – Вам особое приглашение надо? Я конечно понимаю, сын князя и всё такое, но извольте, в этих местах свои правила. Мальчики переглянулись, перед тем как молча пойти вслед за Святославом. Всю дорогу до жуткого замка они не закидывали Милославского вопросами, не желая его раздражать больше. Святослав дошёл до огромных ворот, которые сами без колебаний отворились. Парни с интересом рассматривали огромный двор с идолами Богов Нави. Огнедару стало не по себе от такой эстетики, и мурашки прошлись по его коже, когда он углублялся всё дальше во двор. Огнедар прижал к себе руку, на которой жёлтой нитью вырисован знак Ярилы, чтобы яркая часть язычества не покидала его тело и душу. – Рогнеде, ну или Мирославе, здесь понравилось бы, – тихо пробурчал про себя Солвецкий, не смея отводить руку от сердца. Ростислав рассматривал округу со страхом и одновременно интересом. Он никогда не был в подобном и таком необычном месте. Каждая статуя, покрытая каменной накидкой, выглядела так, словно это живые люди, претворяющиеся, ну или их зачаровали для служения статуйного вида. Все яркие краски оказались за воротами, и теперь ребят бережно окутывал в свои объятия серый и мрачный мир отстраненной магии, что скрывалась от ненужных глаз. Святослав завёл их в огромный, такой же серый замок. Огнедару уже не нравилась его рвенье посмотреть на дом Кощея и его воспитаника, наследника рода Милославских - Святослава. Ему даже стало казаться, что его магия в имениях серости и холода начала потихоньку гаснуть и слабеть. Огнедар встряхнул головой, быстро отгоняя эти рассуждения, убеждая себя, что он слишком много драматизирует и придумывает. Самовнушение всё же сильная вещь, особенно если воспринимать всё всерьёз. Шагая вверх по старой лестнице, Огнедар и Ростислав подняли головы, удивляясь огромным полотнам и стенам этого места. Вяземский приметил, что даже дом князя не такой громадный и обширный. Каждый кирпич на его фасаде казался несказанно важным, словно хранил в себе секреты древних времён. Огнедар искусно скрывал неустойчивость перед таким впечатляющим зрелищем, его внутренний мир качался на неглубоких волнах сомнений. – «Кого ты притащил сюда?» – раздался голос Кощея, эхом в голове Святослава, он уже привык к информационной магии и даже не изменился в лице. – «Это Вяземский и Солвецкий. Я потом тебе расскажу, что произошло. Одно знай, это дело произведет на тебя фурор» – ответил в уме Святослав, отправляя информационный ком Кощею. Поднимаясь вверх и сворачивая на правую сторону периметра, Святослав шёл прямо к библиотеке. Путь к ней был усыпан алмазным светом, словно звёзды сияли под ногами. Юноши не упускали возможности рассмотреть детали этого места. Атмосфера всю сковала душу, и бежать некуда от такого плена. Впереди на подоконнике сидела блондинка в чёрном платье, кокошник держал капроновую ткань, что спускалась по её вьющимся волосам. Губы девочки были накрашены в черный, а румяна на щеках излишне яркие. Рядом с ней стояла очень старая и морщинистая женщина, одетая в белую сорочку, сверху с красным фартуком. Один глаз старухи закрыт, на её щеках такие же яркие румяна, а на голове - огромный красный ромбообразный кокошник. Девочка игралась маленькими фигурками скелетов и черепов. Заметив Святослава и каких-то мальчиков, она возмущённо подняла брови вверх. – Это кто? – громко спросила она. Старуха одарила ребят своим взглядом, один, единственный открытый глаз, был туманно-серого цвета. – Прекраса, это моё дело, – спокойно ответил Милославский, продолжая идти дальше, ведя за собой княжича и Солвецкого. Девочка капризно кинула свои игрушки под ноги Святослава, тот наступив на один из скелетов, замер и раздражённо поджав губы, повернулся к Прекрасе. – Это, как ты меня игнорируешь! – она скрестила руки, подходя к нему и поднимая голову вверх. Кокошник девушки был больше, чем её голова, и Огнедару казалось, что это головное украшение весит больше, чем голова самой девочки. – Я не обязан тебе ничего рассказывать. Не выводи меня, – без эмоций прокомментировал он, снова поворачиваясь к ней спиной. – Ты меня не понял, Милославский! – обиженно заявила она. – Не нужно уходить от ответа. Я спросила один раз и я жду ответ. – «Какая же ты нудная, Прекраса» – мысленно сказал он снова поворачиваясь к неугомонной девчонке и наклоняясь, так как блондинка в разы ниже. – Послушай, цыплёнок, если ты не угомонишь свой гордынный нрав, то я оторву тебе твой нос, – теперь его голос звучал более грозно. После слов он не сильно сжал её маленький нос двумя пальцами, так что девочка пискляво вскрикнула. – Вот и умница, – отпустив её, парень поднялся, и рукой покрутил в воздухе, давая знак Ростиславу с Огнедаром, чтобы те дальше следовали за ним. – Милославский, ты! Ты, – Прекраса шмыгнула покрасневшим носом, придерживая кокошник. – Будь готов к серьёзному разговору! Старуха, щёлкнув пальцами, собрала с пола игрушки девочки себе в руки и протянула их ей. Прекраса, со злостью, посмотрела на старую ведьму и ударила её по рукам, игрушки снова рассыпались по полу. – Заново соберёшь! – прошипела она, глядя на колдунью, и придерживая подол своего платья, развернулась, чтобы уйти. Святослав с ребятами не успели далеко отойти, они всё слышали. Милославский, закатив глаза на характер девочки, остановился, и развернувшись, крикнул: – Бреза, не смей! – женщина взглянула на парня, не смея ослушаться приказ Милославского. – Прекраса! – закричал он, чувствуя, как злость начинает кипеть внутри. – А ну, быстро извинилась и всё собрала с пола! – Чародей уверенно вернулся к месту напротив к старой ведьме. – Быстро, – добавил он низким голосом. – Что? Мне? Извиниться? – она быстро захлопала ресницами. – Это я? – девчонка, указал пальцем на себя. – Должна извиняться? Интересно, за что? – Ты вообще что-то про «Кодекс Родновера» слышала? Или считаешь, что это касается всех кроме тебя? – голос Святослава ставал ниже, а взгляд делался диким, словно бешеная лиса. – Милославский, ты смеёшься? – она возмущенно расширила глаза и усмехнулась, будто это какой-то анекдот. Никто не смел с ней так разговаривать, даже отец так не поступал. – Прекраса! – громче повторил он. – Я сказала: взяла, убрала всё сама и извинилась перед Брезой. – Не буду! – она упёрто уставилась на него, не желая подчиняться. – Я не служанка и не дочь рабитича. Рабитич – это оскорбительный термин, прижившийся среди высшей знати для людей низших слоёв, к примеру, прислуг или тех, кто полностью был зависим от боярыня. Зачастую такое унизительное слово старались не употреблять из-за моральных нравов. У Брезы отец был зависим от Кощея и всю жизнь ему служил, даже не за деньги. Прекраса использовала слово «дочь рабитича», чтобы подчеркнуть свой статус. Милославский схватил её за нос и потянул на себя. Девочка завизжала и заплакала от боли. Парень прижал её к себе, сильнее сжимая нос, пока Прекраса плакала и шипела. Она ухватилась двумя руками за его, пытаясь заставить его отпустить её, но Святослав повёл её к Брезе, останавливая рядом. – Проси извинения! – повторил Милославский, не отпуская блондинку, ожидая, пока она всё-таки сдастся и выполнит его просьбу. – Я…м…, – она запнулась, потому что сопли и слёзы душили её и ничего нормально ответить не смогла. Милославский отпустил девочку, смотря на её заплаканное и раскрасневшееся лицо. Прекраса впервые пережила такое унижение, в особенности её злило, что всё произошло на глазах служанки. – Извинись! – не прекращал говорить одно и то же Святослав. Он видел, что ей стало стыдно, но не из-за своего поступка, а из-за такого к ней обращения. – Я…, – она всхлипнула, вытирая сопли с лица. – Ты сам скоро будешь просить перед мной прощения! – громко закричала она. – Отец не пожалеет тебя. – Серьёзно? А ну, быстро собрала с пола то, что выкинула, и попросила прощения. Не смей ослушаться меня, Прекраса, иначе пожалеешь! – Святослав сильно схватил её за локоть и прижал к себе, сжимая её руку, так чтобы девочка запищала сквозь зубы. Прекраса всё ещё не сдавалась, а сквозь физическую боль не прекращала демонстрировать свой характер и упёртость, продолжала бесить Милославского больше. – Прекраса! Я последний раз тебя предупреждаю, – кулон на шеи молодого чародея в форме знака Морены засверкал красным цветом, а его руки стали холоднее. Прекраса дёрнулась назад, но всё без толку, хватка мага была намного сильнее её смешных попыток выбраться. Страх перед магией Милославского заставил её сдаться, и она в порыве злости плюнула в его шею. Огнедар и Ростислав опешили от такой картины. Они и подумать не могли, чтобы какая-то девчонка так себя вела с самим Милославским. Это же буквально подписание договора о своём убийстве. – Я тебя ненавижу, проклятник Морены! А ты, – она посмотрела на Брезу. – Извини! – грубо промолвив свои последние слова, девушка снова попыталась дёрнуть руку, в этот раз Милославский не стал её держать, а молча отпустил. Прекраса присела на пол, быстро собирая скелеты и черепа, после выполненной работы, она молча развернулась и побежала в обратную сторону. Святослав хотел наказать эту самовольную, разбалованную девчонку, но понимал, что сейчас не время разбираться с Прекрасой. Маг смахнул её слюну с своей шеи, и словно ничего не было, повернулся к парням. Те молча с замершими удивлёнными лицами наблюдали, не смея комментировать. Милославский молча прошёл мимо Брезы, не смотря на неё и ничего не говоря, снова направился в сторону библиотеки. Солвецкий и Вяземский обменялись взглядами, поняв Святослава без слов, они поспешили за ним пойти следом. – «Вот уж не думал, что когда-то увижу, как в Милославского плюнут. Наверное, эта мелкая имеет здесь хороший приоритет», – добавил себе в голове предположения Огнедар. Он снова посмотрел на Ростислава, тот так же ещё был в лёгком замешательстве, но спросить про это у Святослава они не могли, прекрасно зная, что это не их дело, да и он вряд ли ответит. Остановившись у больших чёрных дверей, замок которых был покрыт чёрной розой, а по бокам вырезаны узоры рун Чернобога и Велеса, Святослав провёл средним пальцем по замку, снизу вверх. С замочной скважине показалась лохматая педипальпа. Огнедар отошёл на шаг назад, расширяя от удивления свои глаза. Паук, это огромный паук, чьи лапки такие длинные и большие, что высовываются в другую сторону двери. Проход отворился, представляя перед прихожими путь в царство книг и тайн. Молчаливо открывая двери, Святослав вошёл в святилище знаний и мудрости. Огнедар замешкался, боясь увидеть чудовище за стеной. Ростислав подтолкнул его, когда Солвецкий обратил внимание, княжич кивнул на проход. Огнедар захныкал и зажмурившись, зашёл вслед за Милославским. Библиотека Кощея - запредельное убежище забытых слов и пыльных знаний, пронизанная ароматом старых пергаментов и затхлым запахом плесени. Под сводами из потерянных веков карнизы обрамляют портреты лишённых улыбок и скрытых предсказаний, стараясь удержать внутри своих мрачных стен бескрайнюю колыбель забытой истории. Ряды полок, выстроенных вдоль стен, тщательно предоставлялись взору, словно хранили в себе тайны всех веков. Окутанная вуалью таинственности, библиотека Кощея привлекала осколками света, играющими на стёклах высоких окон, магнетической силой неведомого. Всюду неприветливые паутины шелковисто развеваются, словно знамена таинственных созданий снопом устрашающей мерзости. Паутинный мастер библиотеки - огромный паук, осевший на стене как стражник над потерянными страницами времени. Его семикратные большие глаза отражают пугающее сияние свечей, придающих ему облик зазубренного хищника ночи. Каждый волосок на суставчатых педипальпах вызывает гнетущее ощущение, словно это вид самого мерзкого творения природы, способному сочинять жуткие мечты и исполнять пугающие фантазии. На кончиках его лап были чёрные круги, которыми он присасывался к стене, поднимаясь туловищем вверх и вниз, касаясь старой стены, словно его заставляли повторять одно и тоже движения. Видя огромного паука на пол стены, Огнедар застыл, боясь пошевелиться. Более мерзкого и отвратного существа он за всю жизнь не встречал. Даже моравки просто морские прелести по сравнению с пауком. Огнедар медленно повернул голову к Ростиславу, затем его взгляд метнулся в сторону выхода. – Даже не думай, – сразу предупредил Ростислав. Понять, что Огнедар собирается сбежать, было проще, чем решить детскую загадку. Вяземскому и самому не нравился огромный паук, но скорее всего, это стражник места и Святослава он пропускает, что указывает на то, что ребят этот монстр не тронет, но вид существа всё равно заставлял содрогаться от мерзости и страха. Огнедар ещё раз с ужасом посмотрел на стену и отвернулся, стараясь не потерять сознания. Паук продолжал прижиматься к стене и отстраняться, словно играет с пружиной. – Что он делает? – не выдержал Солвецкий. – Это Лавенсвальвер, – ответил Милославский, раскрывая первую книгу, которую выбрал. – Обычно он плетёт таким образом паутину. – Это он её сейчас плетёт? – Огнедар не близок и не далёк к Лавенсвальверу, не желая показывать, что ему страшно находиться в одной комнате с ним, но и не желая подходить. – Да, – Святослав отложил книгу на стол и слегка опустился на одно колено, ища нужную литературу. – А как он впустил нас? – спросил Ростислав, подходя к Святославу. Княжич взглянул на паука и тут же отвернулся, наблюдая за действиями чародея рядом с ним. – Это хранитель библиотеки Кощея. Он много веков служит своему господину. Впускает в библиотеку он только Кощея и меня, потому что я Милославский. Он ощущает энергию, стоит мне запустить её внутрь через скважину. Святослав не рассказал, что Прекраса это дочь Кощея и паук даёт вход не только своему хозяину, но и его потомкам. На данный момент лишь три человека имели вход в библиотеку - Кощей, Прекраса и Святослав. Остальные очень близкие люди Кощею могли получить вход в это место лишь с его личного присутствия. Паук съест любого, кто попытается войти в библиотеку без людей, которым разрешено тут находиться.

***

В тёмное время суток, когда луна зажигает свои серебристые лучи, ночная улица в княжестве преображается в магический мир красоты и таинственности. Живописные фонари, украшенные изящными коваными решётками, распространяют мягкое золотистое сияние, нежно обволакивающее каждый уголок мощеной тропы. Соленск, расположенный на холмистой местности, спал под покровом фиолетовой осенней ночи. Беломир Преславский с Горданой прорезавшие тишину узкой улицы проезжающие на карете, были, пожалуй, единственными из людей в этой части улицы. Каждый дом и каждое окно словно сокровенный сказочный мир - история, скрытая за красивой фасадной архитектурой. Вдалеке высится гостинный дом для богатых, словно дворец сказочной прекрасности. Величественная фасадная роскошь, украшенная изысканными витражами и балконами, устремляется к небу, распахивая свои двери для обеспеченных гостей. Карета остановилась, и Беломир вышел гордой походкой, держа дочь за руку. Он бросил два мусгавых агата под ноги прислужнику, который открывал двери кареты, и сразу же собрал их с земли. Деньги в княжествах делились на две категории: более высшие, за которые можно купить самые дорогие вещи, и более меньшие, за которые оплачивали грязную работу или же покупали не самые дорогие вещи. Красный алмаз: Красные алмазы являются одними из самых редких и драгоценных самоцветов, они то и относятся к высшей категории денежных средств. Ими зачастую обладали только очень богатые люди. Мусгавый агат: Это особый вид агата с зелёными вкраплениями, напоминающими мхи или папоротники. Этими камнями считались менее привилегированными, и эти деньги зарабатывали средние классы. Если же человек зависим от хозяина, в целом он не получает денег совсем, а лишь получает материальные предметы и еду. Беломир завёл Гордану в гостиный дом. При входе внутрь, знатных гостей нежно встречает роскошный холл, увешанный кристальными люстрами, которые переливаются искрами света. Воздух наполняется запахом драгоценных деревьев, обрамленных величественными колоннами, словно врата в мир богатства и изящества. Каждый уголок гостинного дома излучает изысканность и богатство языческой традиции. Гостиные оформлены в стиле роскоши и комфорта, с рунными шторами и мягкими коврами, приглашающими забыться в легком прикосновении каждого шага. Беломира и Гордану отвели в их комнату на эту ночь. Чародей снова щедро расплатился за работу прислуживающего, тот поклонился и оставил Преславских одних. Спальная комната гостинного дома словно оазис покоя. Изящные кровати, украшенные тюльпановыми простынями, и антикварные шкафы с перламутровыми ручками создают атмосферу релаксации. Окна, закрытые тяжелыми шторами, пропускают только тусклый свет лунного луча. – Красивая комната, – прокомментировала блондинка, садясь на мягкую кровать. Над нею красовался солнечный коловрат. – Любуйся, пока можешь, – прошипел Беломир. – Возможно, это твоя последняя ночь, проведенная в роскоши и уюте, – маг повернулся к деревянному столу, оттягивая стул и садясь на него. – Папа, ну не говори, что ничего исправить невозможно? – Горадна оперлась на руки, немного поднимаясь. Она очень волновалась из-за сегодняшних утренних похорон Богдана. Её не волновала его смерть, единственное, что заставляло девушку переживать, так собственная жизнь и свобода. – Я не знаю! – крикнул явно злой Прелавский, вставая со стула. Гордана тут же выпрямилась в спине, молча смотря на отца, не смея отводить взгляд. – Думать надо было головой! Как ты вообще до этого додумалась? – Папа, – ее глаза снова заслезились, моля о помощи. – Ты же меня знаешь. Огнедар не оставил мне выбора. – Он тебя, что силой заставлял ему любовное зелье подливать? – снова закричал мужчина, чем заставил дочь расплакаться. – Не реви! Сама виновата. Ты что думаешь, что если я буду тебя защищать перед Советом, то это что-то изменит? Нет! Глупая ты девчонка! Я видел глаза Огнедара, он всё понял, он обо всём догадался! Его не получится обмануть, а он Солвецкий! Ты хоть понимаешь, что ты натворила? – Он ударил стол, так громко, что Гордана в панике закрыла лицо руками, не прекращая плакать. – А эти двое? Его лучший дружок, по твоей вине пропал, и если с этим... Как его там? Ярополком? Да, с Ярополком, что-то случится, то Солвецкие точно прекратят вести со мной все дела! Поэтому, – он подскочил к Гордане, хватая её за белый локон, умоляющие вопли девушки заполнили спальню. – Поэтому, молись всем Богам, лишь бы этот парень оказался живым, иначе, – Переславский поднял руку над головой Горданы, она закричала от страха, Беломир пихнул её на кровать со злости и отвернулся, подходя к бутылке свежей медовухи, стоящей на столе, ради гостей, отпивая её прям с горла. Гордана продолжала хныкать и шмыгать носом, теперь уже в покрывало. – Чего ноешь? Этим что-то исправишь? – он с грохотом поставил бутыль на место, закрывая медовуху. – Надеюсь, что этот чёртов Ярополк будет живой. Я сегодня столько самоцветов на лучших "Воронов" вложил, чтобы они не оставили без пересмотра каждый сантиметр Соленска, прошерстили и нашли мальчишку. – А если…, – Гордана подняла голову, захлёбываясь слезами. – А если они его не найдут? – она закричала, не прекращая плакать. Беломир подошёл к дочери и ударил её по лицу, звук касания его руки к щеке раздался по комнате. Гордана вскрикнула, упавшая назад лицом в кровать и завизжала от боли. – Стервоза! – прошипел он. – Ты хоть знаешь, что мне это в копеечку обойдётся? Что скажут люди? Что скажут в Совете? Дочь Беломира Преславского - преступница! Представить только! Я о таком позоре даже не мог думать. Да лучше бы вместо того Ярополка ты пропала! Тогда бы все моей семье сочувствовали и сопереживали, и я не был в такой грязи, как сейчас! Благодаря тебе я даже с Соленска выехать не могу! Потому что о твоих "достойных" поступках Вяземскому наверх доложили, и меня не выпустят назад в Беловодское княжество, пока не пройдёт Совет. Спасибо Гуро, чёрт его возьми, какой же он сука, везде всегда всё портит. Так что, милая, готовься! Гордана билась в истерике, не зная, что делать. Вернуться домой она не могла из-за запрета Преславским покидать Соленск до разбирательств, вот только она прекрасно понимала, что виновата, и ей придётся отвечать за содеянное. Её отец весь день держал себя в руках, пока вечером они не остались наедине, и он не выпустил на неё всю свою злость. Щека блондинки горела от удара, скорее всего, завтра с утра Гордана увидит в зеркале синяк на лице. Девушка скомкала плед в руки, пачкая его своими слюнями, и безутешно пыталась заглушить плач, искренне надеясь, что никто за дверью не слышал этого бардака, позориться ещё больше она не хотела, но любой свободный выход загораживала стена дилеммы, которую она сама для себя создала.