Вдребезги

Когда-то давно Лиза считала, что вот это всё сверхъестественное - шутка, что дураки придумали, что странное только в головах у людей. Пока к ней не приклеился какой-то, нельзя бояться этого слова, чёрт. Смешной такой, даже почти не мешающий работе, и иногда довольно милый в своих проявлениях. Лиза называла его в шутку "моя душа", потому что отдала ему душу. Он называл её "ты", потому что ему ни к чему запоминать лишние и раздражающие вещи. Всё справедливо. У них было расписание, причём такое, чтобы Лиза была довольна. Она пьёт чай в пять вечера, готовит закуски исходя из набора гостей: один демон, одна девушка. Почему-то, всё сладкое уходит за долю секунды. Видимо, это из-за правила грешного мира - шикуй, ешь, нарушай заветы господни. Ладно, Лиза не особо против, да и сахар вреден для зубов, как говорят в народе, так что с удовольствием наблюдает за тем, как её печенья растворяются на тарелке. И, напротив, если что-то остаётся, то пытается скормить это несчастному, измотанному её хотелками демону. Затем у них работа. Она читает романы, он читает что-то на латыни, делает вид, что понимает (может и понимает, Лиза не в курсе). Иногда поправки карандашом пишет, иногда рисует смешные картинки на портретах великих историков и химиков. Алхимиков, почему-то, не трогает. Бывает, что наблюдает, как выдает книги, как указывает на полки, как улыбается посетителям. Когда отойдут подальше, расскажет, что каждого хотел бы зарезать, да вот только не позволяет ему этого собственная - ха-ха-ха! - честь. Надо же, спасибо, что не на латыни сказал. А то было бы не так смешно. Следом собираются домой. Лиза зовёт его "моя душа". Он опять обращается к ней на "ты". Она не против, идёт бок о бок, наблюдает, как по дороге он ловит в полёте голубя и сворачивает ему шею, а после показывает фокус: голубь оживает, но шея ещё набекрень, как шапка в феврале. Жутко. Однако она улыбается, чтобы не обидеть, и прижимается ближе. Голубь, правда, не очень оценил, поэтому поспешил ретироваться, пока этот красноглазый не навертел ему ещё каких-нибудь хирургических изменений. А Лиза вспоминает, что не купила шапку, что холодно, что уши замёрзнут. Демон издевательски смеётся над этим, потому что он бессмертный. Однако, подмечает вполне себе смертная Лиза, это не может помешать ему заболеть и потом очень долго страдать от соплей. Шапку она ему купит. Потом ужин, Лиза готовит на двоих, она выучила, что ему нужно. Мясо, много масла, много еды в целом. Потому что чем больше ты ешь, тем сильнее гневишь всевышнего, а у него на это пунктик, и когда он ест уже третью тарелку, Лиза думает, что он нарочно заставляет худеть и её, и её кошелёк. Она зовёт его "моя душа", он хочет послать её далеко и надолго, но предпочитает прочесть отрывок из непонятной книги на латыни. Она знает это, по глазам видит, и улыбается, щурится, смеётся. Ей хорошо, комфортно, когда он рядом. К сожалению, его можно за молчаливого наблюдателя обозначить, потому что если она пойдёт с работы домой, и до неё докопаются не особо приятные личности, то он растворится в воздухе, словно его и не было, оставив с проблемами один на один. (Ладно, так как конфликтов никогда не возникает, она предполагает, что он приглядывает за ней. Это маловероятно, но вероятно.) Поэтому Лиза всё равно вернётся и назовет его "моя душа". Подтекста не будет, просто душу она ему отдала, что ж такого. Он не ответит, потому что отдыхает от целого дня рядом с глупой человеческой женщиной. Она чешет ему короткие волосы, ждёт, когда он замурчит, словно домашний кот. Он игнорирует, и вместо того, чтобы свернуть шею и оживить (это его любимый фокус), спокойно ждёт, когда от него отстанут. И жрёт за десятерых. Да, почти как котик, действительно. Его красные глаза тоже с щелками, тоже следят за каждым шагом, а глубокий голос мурлыкает, когда насмешливо подчеркивает детали, которые его вообще не касаются. Кстати, очень удобно иметь под рукой такого, хоть и крыльев нет. Совсем как человек, не считая нечеловеческой язвительности. Зато можно лечь и сказать, чтоб свет выключил, а он и выключит. Тоже рядом ляжет - теплый, как печка, потому что из преисподней вылез, они все там, как вулканы, горящие. А он - самый горящий! Такой, что крышку от давления срывает, да пар надо немного выпустить... Лиза в любом случае довольна, ей нравится греть вечно замерзающие руки у него на шее, а он ещё и бурчать своим бур-бур-бур под ушко будет, прям колыбельная. Вот так ночь и проходит. Она ему "спокойной ночи, моя душа", а он ей "да хватит уже, сколько можно, третий час, ты спать ляжешь или нет?!" Вредный он. И ворчливый. И язва. И злой. И демон. Чёрт он, честно говоря, но Лиза зовёт его "моя душа", потому что у неё есть причины. Во-первых, она отдала ему душу. Во-вторых, они женаты, так что никуда он от этого не денется.