Coraline

Edith Piaf — Non, Je ne regrette rien

Невермор

      — Единственный человек, который может пытать моего брата, — это я.       Уэнсдей Аддамс стояла у большого бассейна, полного идиотов-подростков, и ее лицо было абсолютно спокойным, как и всегда, когда она говорила. В ее руках были два полиэтиленовых пакета, наполненных пираньями.       Лица парней меньше чем за секунду покрылись маской страха, когда Уэнсдей подняла руки и бросила пакеты в бассейн. Ужас заполнил весь бассейн, начался хаос. Какое прелестное зрелище.       Долтон, парень, который бросился к борту бассейна, схватился за перила и подтянулся вверх, пытаясь убежать от хищных рыб. Но его путь был прегражден, когда он поднял глаза, видя перед собой девушку с волосами цвета воронова крыла, с ухмылкой, которая всегда украшала ее лицо.       — Приветик, мальчики, — протянула Коралина Аддамс с лукавой усмешкой, прежде чем пнула парня обратно в пучину голодных рыб.       Она скрестила руки на груди, наблюдая, как бассейн окрашивается в прекрасный красный цвет. Улыбка на ее лице была такой же, как и у ее сестры на другом конце бассейна.       Уэнсдей Аддамс действительно была права. Единственные, кто может пытать их брата, — это они сами.

♰

      Это было скучно. Их путешествие с родителями, которые, похоже, одержимы классической музыкой, а также безграничной любовью друг к другу. Коралине стало интересно, есть ли в них хоть капля порядочности. Наврядли, судя по их поцелуям. Громким, если честно.       Она отвернулась к окну и посмотрела на проплывающие мимо зеленые заросли леса, покручивая черное кольцо на пальце. Уэнсдей сидела рядом с ней, отказываясь разговаривать и с братом, и с сестрой, а тем более с родителями. И Коралайн не надо было смотреть на ее лицо, чтобы понять, каким убийственным взглядом девочка смотрела на своих родителей.        — Милая, долго ты еще собираешься на нас дуться? — музыкальный голос их матери наполнил уши двух подростков, но вопрос был адресован старшей сестре, которая повернулась к их водителю.       — Ларч, напомни, пожалуйста, родителям, что я с ними не разговариваю, — обратилась Уэнсдей к Ларчу, который лишь хмыкнул. Коралина хихикнула, поднимая ноги на сиденье и принимая удобную позу. Мама послала ей неоднозначный взгляд. Она должна быть рада, что хотя бы я не дуюсь.       Мортиша напевала мелодию, когда их отец наклонился, глядя в лица обеих своих дочерей.       — Я обещаю вам, мои гадючки, вы полюбите Невермор, — сказал он, оборачиваясь на их мать. — Не так ли, Тиш?       Мортиша слегка кивнула головой, соглашаясь со своим мужем:       — Конечно. Это идеальная школа для них.       — Почему? — Уэнсдей подняла голову на мать. — Потому что это была идеальная школа для тебя? У меня нет никакого интереса идти по твоим стопам. Я не стану капитаном команды по фехтованию, королевой Мрачного бала, главой Спиритуалистов.       Коралина подала голос, царапая черный лак на своих пальцах:       — А я заинтересована в том, чтобы стать королевой Мрачного бала, — сказала она, ее взгляд переместился на маму, которая гордо улыбнулась ей. Но она не осмеливалась взглянуть на сестру, потому что знала, что ее взгляд, скорее всего, был подобен кинжалам. Но даже тогда она не смогла скрыть намек на озорную усмешку, появившуюся на ее лице.       — Конечно, моя маленькая черная жемчужинка, — сказал Гомес с яркой улыбкой на лице, когда посмотрел на свою младшую дочь.       — Вы обе будете среди сверстников, которые вас понимают, — отметила Мортиша, и на ее губах появилась ухмылка. — Может быть, даже заведете друзей.       Гомес улыбнулся на это:       — Невермор не похож ни на одну другую школу-интернат, — его взгляд переместился на жену, а голос стал мягче. — Это волшебное место. Там я познакомился с вашей мамой.       И они начали наклоняться друг к другу. О, нет.       — И мы влюбились друг в друга.       — Меня от вас тошнит, — прервала их Уэнсдей, отчего Коралина вздохнула с облегчением. — В плохом смысле.       Слава богу, она это сказала.       — Милая, не из-за нас вас исключили, — Мортиша вздрогнула, ее глаза метались между двумя дочерьми. Коралина смотрела в сторону без особого интереса. — Семья того мальчика собиралась возбудить дело о покушении на убийство. Как бы это выглядело в ваших досье?       Ужасно. Она услышала то же самое, о чем и подумала.       — Ужасно, — сказала Уэнсдей, ее взгляд был устремлен в никуда. — Все бы знали, что мы не довели дело до конца.       — Это было бы позором, мама, не так ли? — спросила Коралина с юмором в голосе. Их родители замолчали, Мортиша удовлетворенно хмыкнула, отвернувшись к окну.

♰

      Войдя в жуткое здание, Коралина не могла не быть впечатлена окружающей обстановкой. Место великолепное, а атмосфера наполнена чем-то неземным.       Директор Уимс выглядела как милая женщина, окруженная грацией и красотой.       — Уэнсдей, Коралина, это, безусловно, уникальные имена, — заговорила она, а ее взгляд остановился на старшей девочке. — Предполагаю, ты родилась в среду?       — Я родилась в пятницу тринадцатого, — ответила Уэнсдей без всяких эмоций в голосе.       — Ее имя происходит от строчки из моего любимого детского стишка, «Дитя среды полно печали», — с радостью объяснила ее мать.       Уимс лучезарно улыбнулась:       — А Коралина?       Глаза Мортиши загорелись счастьем, а с губ сорвалось тихое мурлыканье:       — Ее зовут как главную героиню из книги, которую я читала, когда была беременна ею.       — У тебя всегда был уникальный взгляд на мир, Мортиша, — отметила женщина, улыбка не сходила с ее губ. — Ваша мама когда-нибудь рассказывала, что мы были соседками по комнате?       Внезапные мысли о неприятных воспоминаниях, невысказанной ревности и чувства жалости заполнили комнату. Коралайн изо всех сил старалась скрыть сухой смех, пытающийся вырваться из ее горла. Директор чувствовала себя довольно неуютно под пристальным взглядом сестер Аддамс.       — И вы закончили школу не сойдя с ума? — прокомментировала Уэнсдей. — Впечатляет.       Женщина решила проигнорировать ее, возвращая взгляд к их файлам,       — У вас двоих, безусловно, было очень интересное образовательное путешествие. Восемь школ за пять лет.       — Конечно, они совсем не соответствовали нашему специфическому вкусу. Думаю, это место ничем не отличается, — сказала Коралайн, проводя рукой по своей французской косе.       — Наша дочь пытается сказать, что она очень ценит эту возможность, — перехватил разговор Гомес.       Женщина секунду выдерживала их пристальный взгляд, прежде чем сложила руки вместе:       — Невермор обычно не принимает студентов посреди семестра, но, учитывая отличные оценки Уэнсдей и Коралайн и долгую историю отношений вашей семьи со школой, мы сделали исключение.       Коралайн услышала, как ее родители вздохнули с облегчением.       — Ларисса, а как насчет… эм, сеансов терапии для девочек? — спросила их мать. — Суд назначил их.       Коралине захотелось закатить глаза.       — У школы есть связи с психотерапевтом в Джерико. Они могут встречаться дважды в неделю, — ответила Уимс.       — Вы слышали, мои маленькие грозовые тучки? — обратился Гомес к старшей дочери, прежде чем перевел взгляд на Коралину. — Вы в прекрасных руках.       — Посмотрим, переживет ли она первый сеанс, — конечно, это была фразочка в стиле Уэнсдей. Но Коралайн не могла не согласиться с утверждением сестры.       Уимс сделала то, что у нее получалось лучше всего, проигнорировав ее ехидное замечание, она снова натянула свою лучезарную улыбку:       — Я определила вас в старое общежитие вашей матери, — сказала она, переводя взгляд с одной девушки на другую в поисках какой-либо реакции. — Офелия-Холл.       Офелия-Холл.       Коралайн Аддамс стояла в самой темной части комнаты, ее родители стояли позади, пока директор знакомил ее с новой комнатой.       Да, тут было ярко. Но не настолько, как в комнате Уэнсдей, и она была рада этому. Кроме того, она могла мириться с цветами.       — Коралина, это твоя соседка по комнате, Йоко Танака, — сказала Уимс, указывая на девушку с темно-каштановыми волосами, которая подошла к ним с улыбкой на лице. Йоко слегка помахала рукой, ее глаза, прикрытые темными очками, блуждали вверх-вниз по новой соседке.       — Добро пожаловать в Офелия Холл, соседка.       — Йоко, будь любезна, отведи Коралину в секретариат и заберите ее форму и расписание, — попросила Уимс девушку с натянутой улыбкой.

♰

      — Добро пожаловать в Невермор, — воскликнула Йоко, улыбаясь от уха до уха, пока вела Коралину сквозь толпу подростков. — Это место было специально создано для обучения таких людей, как мы, изгоев, монстров, фриков.       Коралина молча последовала за ней. Ее взгляд путешествовал повсюду, осматривая окрестности ее новой школы.       — Сколько лет этому месту? — спросила девушка с темными волосами.       Йоко прикусила губу, на мгновение задумавшись:       — Эм… около двухсот или что-то в этом роде, думаю.       Коралина промычала, когда Йоко взяла ее за руку, выводя во внешний двор в форме пятиугольника. Эта девушка очень напоминала ей ее сестру, но была немного ярче, чем Уэнсдей. Пока она говорила, ее глаза загорелись, когда она увидела свою сестру с колоритной блондинкой, которую уже видела ранее. Она подошла к ним, а Йоко последовала сзади.       -… используй это, чтобы заполнить свою явно бездонную яму в душе, — говорила Энид Синклер, когда две девушки присоединились к ним.       Уэнсдей выглядела так, словно находилась в сущем аду, утопая в страданиях.       — О боже мой! Ты, должно быть, сестра Уэнсдей! — сказала Энид, возбужденно размахивая руками. — Как дела, Йоко?       Уэнсдей встала рядом со своей сестрой, когда две подруги взяли инициативу в свои руки:       — Как я уже говорила, здесь много разновидностей изгоев, но есть четыре основные группы — это Клыки, Волки, Змейки и Рыбки.       Они шли по коридору, ученики сидели посреди сада, пока Энид указала пальцем на определенную группу, заполненную бледными подростками:       — Это Клыки, они же вампиры, — прежде чем объясниться, она наклонилась. — Некоторые из них находятся здесь десятилетиями.       Йоко громко кашлянула заставив Энид отпрянуть, а ее глаза расширились.       — Тебе ведь не сто лет, не так ли? — спросила Коралина свою новую соседку по комнате.       — Нет, — девушка весело покачала головой, пока они шли дальше.       — Та кучка раздолбаев — Волки, — сказала Энид, указывая на другую группу студентов, которые начали выть, как только увидели их. — Они же оборотни. Как я.       — А еще, если не хотите оглохнуть, советую вам взять наушники с шумоподавлением, Волки издают ужасно громкие звуки в полнолуние, — прошептала Йоко, бросив взгляд на упомянутую группу.       — Предполагаю, что Рыбки — это сирены? — догадалась Уэнсдей, когда они остановились на месте.       — Схватываешь на лету, — похвалила Энид. — И эта девушка, Бьянка Барклай, — почти что королева нашей школы.       Коралина позволила своему взгляду пробежаться по месту, пока ее взгляд не достиг человека, которого, как она думала, никогда больше не встретит. Она почувствовала, как уголки ее губ тронула улыбка, когда к ней вернулись воспоминания об их последней встрече. Он изменился.       — Раньше она встречалась с нашим непризнанным гением Ксавьером Торпом, — уши Коралайн напряглись при упоминании его имени. — Но они расстались в начале семестра. Причина неизвестна.       — Поразительно, — категорично хмыкнула ее сестра, в то время как Коралайн хотела порасспрашивать еще. Но она определенно еще вернется к этому.