Coraline

Neoni — Confession

Понятия не имею, что сюда положить

      — Иди одна, Уэнсдей, я уже сказала, что не хочу никуда идти, — расстроенно сказала Коралина, переворачивая страницу книги, которую читала.       Когда наступила ночь, Уэнсдей пришла к ней с очередным безумным планом. На этот раз она хотела проникнуть в морг. Как бы захватывающе это ни звучало, Коралина отказалась.       Уэнсдей приподняла бровь, глядя на сестру. Она не могла понять, почему та внезапно струсила, но не могла утруждать себя тем, чтобы умолять ее. Поэтому она развернулась и вышла из комнаты.       Ночь Коралины прошла спокойно, а вот утро — не очень.       Когда волнение от Вороньего бала захлестнуло Невермор, Коралина находилась во дворе, сидя за столом, в то время как болтовня одноклассников наполняла ее уши. Очевидно, почти половина ее окружения были студентами, которых она не знала, за исключением Йоко, разумеется. Можно сказать, это было ее усилие для того, чтобы завести новые знакомства. Как говорила доктор Кинбот, ей нужно было больше друзей. Забавно, ведь женщина считала, что она в некотором роде дружелюбная.       Даже посреди болтовни подростков Коралина не могла утруждать себя тем, чтобы слушать их, так как ее внимание было сосредоточено на чем-то другом.       Она смотрела через двор на их замученного художника, который, кстати, полностью соответствовал этой кличке.       Его лицо было таким же серьезным, как всегда, брови сосредоточенно сдвинуты, пока он водил кистью по изящным контурам своей фрески. Он вообще когда-нибудь ее закончит? Но она не жаловалась.       — Ты пялишься, — усмехнулась Йоко, заставляя Коралину усмехнуться. Ну и что? Хороший вид.       Йоко подтолкнула ее локтем, когда она не ответила. Она сдвинула солнцезащитные очки на лоб, прежде чем прошептала:       — Он тебе нравится?       — Ага, — пробормотала Коралина, теперь наблюдая, как он разговаривал с Аяксом. Он рассмеялся над чем-то, сказанным Аяксом, прежде чем вернуться к рисованию, хотя легкая улыбка все еще играла на его губах.       Йоко сморщила нос, думая, что явно не расслышала свою соседку, или та не поняла ее вопрос.       — Коралина, — она слегка толкнула девушку рядом с собой, пытаясь привлечь ее внимание. — Я имею в виду, как парень, идиотка. Нравится?       Коралина закатила глаза, поворачиваясь к вампирше:       — Я поняла, что ты имеешь в виду, Йоко.       Глаза Йоко расширились, когда она наклонилась.       — Так тебя вроде как влечет к нему?       — Да, Йоко, он привлекает меня физически, — язвительно сказала она, поднимая глаза, чтобы еще раз взглянуть на него, и продолжила. — Эмоционально — не знаю.       Йоко уставилась на свою подругу, говорящую об этом так беспечно, что Коралина мысленно хихикнула. По крайней мере, она честна.       — Иногда ты слишком прямолинейная, — пробормотала вампирша, делая глоток своего, предположительно, томатного сока. Коралина сморщила нос, предпочитая, чтобы та пила кровь, чем это. Она считала это отвратительным и действительно надеялась, что Йоко лгала об этом.       Она подумала о том, что все, что происходит в ее жизни, — это то, что она ненавидит и одновременно любит.

~

      Их учительница естествознания взяла в руки растение:       — В то время как большинство растений вознаграждают своих опылителей сладким нектаром, многие плотоядные разновидности прибегают к сексуальным уловкам или обману, — сказала она, обводя класс взглядом.       Коралина слегка усмехнулась, не сводя взгляда со своего телефона под столом. Однако ее внимание переключилось, когда Ксавьер хмыкнул рядом с ней. Она подняла голову, бросив на него быстрый взгляд. Его волосы были собраны в пучок, а на лице появилась легкая гримаса, когда он посмотрел на нее.       — Повредил спину на фехтование, — сказал он, избегая ее взгляда. Коралина секунду смотрела на него и вздохнула, возвращаясь к своему телефону.       — Когда растение опылено, что насекомые-самцы получают взамен?       — Ничего. Как и все парни на Вороньем балу, — ответила Бьянка, и класс взорвался тихим смехом.       Торнхилл подняла руки, на ее губах играла легкая улыбка, когда она пыталась успокоить ребят:       — Ладно, ладно. Я знаю, вы все взволнованы предстоящей субботой, поэтому я не назначаю никаких домашних заданий, — раздалась волна одобрительных возгласов, когда она продолжила. — Но мне все еще нужны добровольцы для помощи по оформлению. Если кому-то интересно, приходите ко мне сюда.       Коралина почувствовала безразличие, вместо того чтобы внутри нее зашевелилось обычное возбуждение.       — Не собираешься стать добровольцем? — заговорил Ксавьер рядом с ней, с легким поддразниванием в голосе. — Я думал ты из таких.       Он правда говорит прямо сейчас?       Заблокировав телефон, она тяжело вздохнула и повернулась к нему:       — Я все еще не готова с тобой разговаривать.       Она знала, что это было довольно по-детски, но ей было все равно. И, честно говоря, она чувствовала, что может даже немного согласиться с ним, а может, и нет. Но неважно.       Ксавьер тихонько промычал и отвернулся. Коралина заметила, как он наклонился, воротник его рубашки опустился, обнажив яркие красные порезы на шее. Она прикусила щеку изнутри. Они определенно были не от фехтования. Нахмурившись, она отвела от него взгляд только для того, чтобы обнаружить другую пару глаз, устремленных на него.       Уэнсдей косо смотрела на него, явно тоже заметив раны. Когда ее взгляд переместился на сестру, сидящую рядом с ним, Коралина впилась в нее взглядом.       Поэтому, когда урок закончился и ее потащили за руку в пустой коридор, она уже знала, кто это был.       Коралина скрестила руки на груди, тяжело вздыхая:       — Чего ты хочешь?       С тех пор, как они посетили старый дом собраний, между сестрами началась некая холодная война. Уэнсдей думала, что это просто потому, что она отказывалась рассказывать Коралине о своем видение, но для Коралины была и другая причина.       Уэнсдей пристально посмотрела на нее, когда заговорила:       — Ты тоже это видела, не так ли?       — Видела что, Уэнсдей?       — Порезы, — ответила Уэнсдей, наклоняясь. — Ксавьер получил их не от фехтования.       Коралина склонила голову набок, нахмурившись:       — Как, черт возьми, ты это услышала?       — Прочитала по губам, — безучастно ответила Уэнсдей.       У Коралины отвисла челюсть:       — Какого хрена ты читаешь по его губам? — резко прошептала она.       Ее сестра невозмутимо приподняла бровь:       — Это беспокоит тебя больше всего сейчас?       Коралина стиснула зубы. Она изо всех сил старалась быть провоцирующей, и это действительно раздражало.       — Я устала быть твоей сообщницей, Уэнсдей, — отрезала Коралина. Ее взгляд переместился на Вещь, который выглянул из сумки Уэнсдей с оскорбленным видом.       Конечно, он тоже принимал ее сторону.       Уэнсдей наблюдала за ней несколько секунд, две сестры не сводили взгляд друг с друга, ожидая, что кто-нибудь из них уступит первой.       — Пойдем, Вещь, — беззаботно сказала Уэнсдей, отводя взгляд и собираясь уходить. — Нам нужно торопиться, иначе мы упустим Торпа.       Коралина на секунду замерла, фиксируя слова в уме, прежде чем схватила Уэнсдей за руку.       — Ты собираешься преследовать его? — недоверчиво спросила она, хмуро изучая лицо сестры. Ее твердый взгляд задержался на Уэнсдей, когда она стряхнула ее руку.       — Да. Он что-то скрывает, и я собираюсь выяснить, что именно, — ответила она, прежде чем отвернуться и оставить Коралину наедине со своими мыслями.       Коралина зажмурила глаза и простонала:       — Черт возьми.       И она последовала за своей сестрой.