Moments

      Баркод ойкает, ударяясь головой о стену и слышит тихий смех Джеффа, осевший еле ощутимым теплом на лице.       – Стоп! Мы пытаемся снять эту сцену уже час, но каждый раз вы или спотыкаетесь, или выходите из образов, или забываете, где находятся губы! – режиссёр трёт виски и объявляет, оглядывая всех присутствующих. – Перерыв пятнадцать минут. А вам, Джефф, нужно собраться. Это твой сериал, но вы с Нонгом’ самые несобраные сегодня, – мужчина встаёт и уходит вслед за всеми ребятами из стаффа, оставляя актёров наедине.       – Да уж, нужно тобой чаще стены обтирать, а то совсем навыки растерял, – Сатур смеётся себе под нос, накрывает ладонью шею Кода и слегка сжимает, смотря в глаза цвета жжёной карамели.       – А мне нужно, значит, просить тебя быть пожёстче? – Тин подхватывает шутку и с улыбкой смотрит на Джеффа, который закатывает глаза и гладит кожу немного шершавыми пальцами. Что-то они сегодня и правда не могут собраться, взять себя в руки и сыграть так, как нужно. – Пойдём в другую комнату, просто попробуем настроиться, чтобы нормально сыграть и потом поехать спокойно домой.       Код только кивает и тащит их в крайнюю комнату арендованного дома. Он медленно заходит, садится на кровать по-турецки, опираясь спиной на изголовье, и протягивает руки ладонями вверх, приглашая Джеффа подойти и предлагая накрыть их своими пальцами. Сатур безмолвно соглашается, снимая пиджак своего персонажа, опускается напротив Тина в такой же позе и сжимает его руки, прикрывая глаза. Они пользуются этим приёмом всё время своего знакомства, концентрируются на прикосновениях и переключаются на своих персонажей, буквально заставляют себя влезть в их шкуру и почувствовать всю тяжесть их жизни на своих плечах. Каждый из них должен вжиться в роль, преисполниться их эмоциями и не просто играть Дэймона и Анавина, а действительно стать ими.       Дальше они не говорят, а только чувствуют, открывают глаза, взгляд в которых меняется на нужный для сцены, и Баркод снова ощущает хватку на шее, а на губах жёсткий, требовательный, подчиняющий поцелуй. Джефф Сатур так точно не целуется. В отличие от Дэймона.       Код обхватывает тонкими, длинными пальцами запястье, пытаясь оказать сопротивление и сбежать, но его продолжают подчинять своей воле, немного сильнее сдавливают шею, а горячий, влажный язык мажет по губам, вынуждая открыть рот и почувствовать слова, сказанные с придыханием:       – Твоя душа теперь моя. Ты теперь мой! – Сатур дико ухмыляется, одержав победу, видит натурально отыгранный испуганный взгляд и уже собирается отодвинуться, чтобы продышаться, но Код не даёт ему это сделает, сверкает затаившимися похотливыми чертями внутри радужки и седлает бёдра, наклоняясь и целуя снова. А Джефф ответственный взрослый, практически тридцатилетний мужчина, ещё и продюсер этого сериала, но Баркод – это тот, против кого Сатур не может выстоять до сих пор. Не может и не хочет.       – Я твой уже давно, – хрипло замечает Тин, прикусывая нижнюю губу и слегка оттягивая: дразнится, чертёнок. А Джеффу это только на руку, он ныряет ладонями под футболку и толстовку, царапает короткими ногтями слегка влажную от пота кожу и сжимая пальцы на упругих ягодицах, выдыхая опьянённо:       – Ты решил отдать мне душу и разрешил воспользоваться твоим телом? Кажется, я сорвал куш, – и хоть они давно вышли за рамки всех возможных сценариев, но Сатур не отпускает образ своего персонажа, действует жёстче обычного, придавливая мальчишку к кровати, и сжимает над головой его ладони, перехватив запястья одной рукой, – для меня будет честью запятнать это тело и поработить душу, – Джефф снова целует, вжимаясь пахом в пах, трётся всем телом, ловя на язык стон вместе со всхлипом, и скользит ладонью под одежду, добираясь до груди и перекатывая между пальцев возбуждённый сосок.       – Дай мне... дай мне больше! – требует Тиннасит, шире разводя ноги и прогибаясь в пояснице, чтобы быть ещё ближе.       – Какой невоспитанный человек, а где твоё «пожалуйста»? – мурлычет Сатур, облизывая свободную ладонь, и просовывает её под штаны и бельё, накрывая твёрдый, изнывающую без внимания плоть.       – Не, ну это пиздец, – раздаётся за спиной безразличный, ровный голос Майка, который заставляет Джеффа выпрямиться и посмотреть на друга, – все, значит, думают, что они настраиваются, а они потрахаться на досуге решили, – Анджело опирается на дверной косяк и закатывает глаза, видя, как Тин пытается привести себя в божеский вид, – не-а, не получится. Тебя же Сатур облизал, после него только заново на грим.       – На хер иди, – бросает Джефф, практически не ощущая стыда, зато понимая, что неконтролируемый смех так и просится наружу.       – Не, на хер – это по твоей части. Хоть бы табличку повесили, или носок. А, может, вы травмировали мою детскую психику, и теперь до конца жизни мне придётся ходить к психологу? – Майк не успокаивается, замечая: если Сатур ещё держится, то плечи Кода уже дрожат от смеха, пока он прячет лицо в ладонях.       – А может мы тебе хотели открыть новый мир? Вдруг ты бы так вдохновился! – парирует Джефф, находясь на грани того, чтобы не засмеяться в открытую.       – Извини, чувак, но твоя голая задница вряд ли преисполнила бы меня вдохновением, – и вот эта фраза становится последней каплей в бочку с терпением, которая лопается и проливается на землю в виде громкого, дружного смеха, слышного, наверное, в каждом уголке этого дома. Код заливается смехом, уткнувшись Сатуру в плечо, пока Майк и Джефф просто ржут, не имея возможности остановиться.       – Ну вот опять, смеётесь и без меня, – Чорин оглядывает хихикающих парней, словно она воспитатель, а они дети, сбежавшие из ясельной группы, – расскажите мне, вместе посмеёмся, – и девушка провоцирует ещё большую волну хохота и закатывает глаза, цокая и обращая внимание на Сатура и Баркода, – а почему вы двое выглядите так, словно...       – Они не успели потрахаться... я помешал, – с гордостью сообщает Анджело, пытаясь отдышаться, пока Чорин смотрит на Джеффа, выгибая бровь:       – Господин продюсер, а можно и мне так в следующий раз? – и вот уже её веселит, как краснеют уши у всегда невозмутимого музыканта, который фыркает, но не находит ответа.       – Пойдём готовиться к сцене, а эти пусть успокаиваются. Только чур, не баловаться, иначе попросим кого-то из стаффа вас пойти искать, – Майк показывает жест двумя пальцами, что он за ними следит, подталкивает девушку к выходу и практически закрывает дверь, но просовывает голову в щель и бросает, – три минуты.       – Пи’Джефф, – зовёт Код, когда их, наконец-то, снова оставляют наедине, – что-то мы увлеклись...       А Сатур знает, что увлеклись, знает, что он буквально потерял рассудок всего от одного поцелуя, но он ни о чём не жалеет, потому что это съёмки его собственного сериала, напряжение в воздухе иногда можно потрогать пальцами, поэтому вот такое переключение и встряска пойдут и ему, и Тину на пользу. Единственное, о чём он волнуется:       – Жаль, что не успели кончить. А сейчас и настрой пропал, и Пи’Майк точно кого-то пришлёт, злопамятный засранец, – Джефф поворачивается к Баркоду и тянется к его пухлым губам, нежно целуя и поднимаясь с постели, – пойдём растлевать невинную душу, – он протягивает руку и помогает Коду подняться, поправляя его футболку и смотря на волосы, – а укладку и грим реально нужно подправить.       – Как будто в первый раз, – Тин только улыбается и сжимает руку Сатура в ответ, поглаживая пальцы. И сейчас они точно отработают сцену на все сто, снимут с первого дубля, а что-то большее, чем поцелуй, оставят домой, чтобы сполна насладиться друг другом там, где никто им не помешает и не запретит баловаться.