Se soucier

Ацуши всегда чувствовал себя обязанным. Обязанным матери, за то, что та забрала его. За то, что она выбрала его, хотя даже сам Ацуши считал, что недостоин этого. Она дала ему возможность увидеть тот, другой мир, что всегда был скрыт за приютскими стенами. Она показала, что его могут любить, что у него может быть семья, что он ничем не отличается от других. Обязанным Дазаю, за то, что тот принял его. За то, что он стал для Ацуши настоящим братом. Осаму научил Накаджиму веселиться, иногда шалить, и не бояться, что за это жестоко накажут. Дазай стал для него поддержкой, проводником в новый, неизведанный мир. Старший до сих пор иногда с улыбкой вспоминает, как в самом начале Ацуши везде бегал за ним хвостиком, заставляя своего младшего смущённо закрывать лицо руками, и просить прекратить. Обязанным Чуе, за то, что тот стал надёжным товарищем. Накахаре можно было рассказать то, что не осмелишься говорить другим, и быть уверенным, что это останется только между вами. Он был своего рода наставником, но не таким неугомонным как Осаму. Именно с Чуей Дазай будто мог быть самим собой, не скрываясь под разными масками, за что Ацуши тоже был благодарен. И конечно обязанным Рюноске. Ацуши всегда хотелось дать им что-то взамен, поблагодарить за их доброту. Поблагодарить за то, что они разглядели в Накаджиме, чего он сам до сих пор увидеть не может. Ацуши старается. Старается быть примерным сыном, хорошо учиться, помогать матери. Старается быть хорошим братом, что может всегда поддержать. Старается быть надёжным другом, который тоже может что-то посоветовать. Старается быть… …всегда быть рядом. Но этого всегда недостаточно. Ему всегда кажется, что этого мало. Он плохо старается, он не достоин, он забыл, какой он на самом деле бесполезный. Всем было проще без него. Матери не нужно было нести ещё одного ребёнка на своих хрупких плечах, Дазаю не нужно было возиться с каким-то абсолютно чужим для него человеком, Чуе не нужно было выслушивать его, и ему… Ему ведь тоже было лучше без Ацуши? Накаджима не понимает, как все эти люди терпели, и продолжают терпеть его все эти годы. Как они до сих пор не ушли, не оставили его одного? Как они могут искренне ему улыбаться? Ацуши боится. Боится, что в один день все осознают, насколько он бесполезен и жалок. Боится, что когда-то увидит презрение в их глазах. Боится, что разочарует всех. Иногда хочется просто разрыдаться, раскрыть перед кем-то все свои переживания, но он этого не делает, чтобы не казаться слабым. Он боится рассказать даже ему. Ацуши так хочется, что бы его выслушали. Ему не нужны были слова поддержки, ему не нужна была помощь, он хотел просто быть услышанным. Он хотел, чтобы его поняли, не осудили, не обвинили в собственной никчёмности. Но было страшно. Уж лучше натягивать на лицо улыбку, и делать вид, что всё хорошо. Так Ацуши чувствовал себя хоть немного уверенным в том, что его не бросят.

***

Этот день, кажется, ничем не отличается от всех остальных. Ацуши снова провалялся в кровати до последнего, всё время переводя будильник, уверенный в том, что он поспит всего на пять минут дольше. Ему снова пришлось в спешке собираться, по дороге натягивая помятую форму, при этом пережёвывая завтрак, что был заботливо оставлен матерью на столе. Весь растрёпанный он вваливается за дверь, где тут же попадает под хмурый взгляд Рюноске. Ацуши виновато улыбается, стараясь хоть как-то разгладить складки на школьной форме. Акутагава закатывает глаза, аккуратно приближает свои руки к чужим светлым волосам, заботливо приглаживая непослушные локоны. Точно… Ацуши совсем забыл причесаться. Наверное, сейчас на его голове был просто ужасный беспорядок. Накаджима перед выходом даже в зеркало не посмотрел. От чего-то у Ацуши перехватило дыхание, он полностью сосредоточился на ощущениях от чужих рук. Рю делал всё очень бережно, стараясь не причинить боль. От этой мысли уголки губ сами непроизвольно поползли вверх. Он не сразу заметил, как чужие руки исчезли с его головы — настолько ему было хорошо. Пока они шли до школы Ацуши всё никак не мог выкинуть из головы тот момент. Взгляд непроизвольно цеплялся за чужие руки. Бледная кожа, сквозь которую просвечивают венки, тонкие пальцы, аккуратно постриженные ногти. Чёрт… Его пальцы всегда были такими длинными? А кожа его наощупь мягкая, приятная. Ацуши запомнил это после их мимолётных, случайных касаний, после того, как подушечки чужих пальцев почти невесомо проходились по щекам, когда трепали его по голове. От таких мыслей резко стало стыдно. Он помотал головой, стараясь отогнать их от себя, на что получил вопросительный взгляд своего друга. По привычке извинившись, Ацуши заверил парня, что всё нормально. Рюноске, видимо, не очень-то и поверил, потому что оставшуюся дорогу до школы Накаджима прошёл, чувствуя чужие подозрительные взгляды. Он вздохнул, стараясь их игнорировать.

***

Прошла уже половина школьного дня. Ацуши, подставляя лицо к яркому солнцу, словно кот, наслаждался своим бенто, которое, несмотря на спешку, парень не забыл. Рядом сидел Рюноске, который, совсем не увлечённый едой, ковырял палочками содержимое своего бенто. Они снова сидели в отдалённом уголке школы, ведь только здесь Акутагава мог спокойно поесть. В других местах обязательно бы нашлась особа, которая по совершенной случайности приготовила слишком много и теперь единственный вариант — это скормить её детище Рюноске. Ацуши всегда удивлялся этому, разве эти девицы не замечают, что Аку даже свою еду доесть не может, а они ему ещё пихают. Как бы расстроились те, кто всё же смог отдать своё творение предмету воздыхания, если бы узнали, что всё это Рюноске скармливает вечно голодному Ацуши, а он и рад стараться. Накаджиме теперь интересно посмотреть на их лица после такого открытия. Хотя, жизнь ему ещё дорога, а после такого фан-клуб Аку точно жить его спокойно не оставит. В их глазах Ацуши будет выглядеть коварным обжорой, который объедает их бедного кумира. Джинко, словно оправдывая своё прозвище, ластиться как большой кот. Блаженно улыбаясь он трётся о чужое плечо, а Рюноске нехотя — он только делает вид — даёт ему эту ласку. Длинные пальцы с ярко выраженными костяшками вплетаются ему в волосы, заодно распутывая небольшие узелки, что уже успели образоваться за день. Ацуши подставляется под эти аккуратные прикосновения, полностью на них сосредотачиваясь. Все мысли будто сдуло ветром, как и весь остальной мир. Теперь есть только он и Аку, только его прикосновения, его изящные руки. Жаль, но Накаджима способностью останавливать время не обладает, а значит, им уже пора в класс. Друзья нехотя поднимаются с земли отряхивая форму. По дороге Ацуши случайно задевает плечом одного парня. Накаджима бы не обратил на это внимания, с его неуклюжестью это не редкость, но парень видимо был настроен совсем по-другому. Он грубо схватил Накаджиму за предплечье заставив остановиться. Посмотрев ему в лицо Ацуши понял, что этот парень из параллельного класса. Насколько Накаджиме было известно у этот ученик не славился примерным поведением. Рюноске, который сначала не понял остановку своего друга, сразу же кинул на нарушителя их спокойствия угрожающий взгляд, но тот даже в лице не изменился. — Ты совсем слепой, да? — Обратился парень из параллельного к Ацуши. — Просто случайно задел, что в этом такого? — Накаджима нахмурился, он считал такое отношение к себе неуместным. Парень в ответ хмыкнул. — В следующий раз будешь думать, перед тем как случайно задевать, — Он уже замахнулся для удара. Ацуши даже не шелохнулся. Рю тут же оттащил друга за плечо себе за спину. Инициатор ссоры на секунду замешкался, но быстро принял прежний уверенный вид. Он с издёвкой посмотрел на Рюноске и с полной уверенностью в голосе проговорил: — Не удивительно, — Он хмыкнул. — Эй, тебе самому не противно дружить с подстилкой своего брата? – Обратился парень Акутагаве за спину, то есть, к Ацуши. Рюноске, уже готовый навалять этому недоумку, неожиданно застыл. По его телу прошли мурашки, его будто облили холодной водой, зрачки сузились. Всё вокруг размылось, оставляя его один на один со своими воспоминаниями, со своим кошмаром, о котором не знал даже Ацуши. Рюноске никогда не хотел снова это вспоминать, тонуть в бездне ужасных картинок, которые, к сожалению, были не фантазиями, а реальностью что произошла с ним. Накаджима тут же изменился в лице. В его глазах так и читалась злость, смешанная с отвращением. Он тут же оказался перед ничего не ожидавшим обидчиком, грубо схватив его за шею, впиваясь короткими ногтями и оставляя красные отметины. Парень кряхтел, но дать отпор не мог — Ацуши был намного сильнее, чем казался на первый взгляд. — Если ты ещё хоть раз, — Накаджима говорил чётко, выделяя каждое слово. — Скажешь что-то подобное своим поганым ртом, я тебя на куски порву, — Он отпустил парня, словно какой-то мусор. Акутагава продолжал стоять в ступоре. Уже не только от чужих слов, но и от поведения Ацуши. Это ощущалось неправильным. Всё не должно быть так. Рюноске не должен быть слабым, а Джинко не должен его защищать. С того самого раза, когда Акутагава впервые встал на защиту своего друга, он запретил себе быть слабым. В особенности перед Ацуши. Он не знает, когда и как в нём зародилась потребность быть сильным для Джинко. Быть тем, о кого он может опереться, с кем может ничего не бояться. Аку уже и сам забыл, что глубоко в детстве сам хотел такого человека, но в итоге сам же и запретил себе хоть как-то показывать потребность в этом, что он тоже нуждается в помощи. Уходили они молча. У Акутагавы в горле застрял огромный ком, что мешал выдавить хоть слово. Ацуши снова выглядел по-обычному, словно это не он всего пару мгновений назад сжимал этими пальцами шею ученика с параллели. Неожиданно Рю заметил, что Джинко ободряюще держит его за руку. От чего-то уши предательски покрылись красноватой пудрой. А вид Накаджимы, который кажется совсем не придал этому жесту значения, только раздражал. И сколько они уже так идут?

***

Как оказалось, Ацуши вёл их совсем не в класс, хотя звонок уже давно прозвенел. Он притянул Акутагаву к одной щели, что неизвестно как образовалась в ограждении школы и была спрятана за кустами. Рюноске уже догадался, зачем его сюда привели. Это было удивительно, но Акутагава никогда не прогуливал уроки, что нельзя было сказать о Накаджиме. Дазай иногда утаскивал его с собой с уроков, а тот даже против не был. После таких выходок Осаму всегда получал порцию пинков и оскорблений от Чуи и ругань о том, что тот плохо влияет на своего младшего брата. Ацуши в свою очередь виновато ёжился под неодобрительным взглядом Рюноске. На самом деле никого из этих двоих это не останавливало от новых прогулов. — Дазай действительно плохо на тебя влияет, — Проговорил Рюноске, уже пролезая между прутьями вслед за Джинко. — Хватит так говорить о Осаму, — Он обиженно надул губы. — Он хороший… — Мгм, — Послышалось в ответ от Акутагавы, который уже прошёл сквозь пробел между прутьями.

***

Сначала они просто бесцельно бродили по городу, говорили мало, неприятная неловкость висела в воздухе. Ацуши хотел обсудить то, что произошло, но боялся прикасаться к чему-то настолько сокровенному и болезненному, о чём даже с ним Аку не смог поделиться. Накаджима почувствовал укол обиды, его очень раздражала эта тайна между ними, это словно стена, что мешает им открыться полностью перед друг-другом. Людей вокруг ходило немного. Как-никак сейчас самый разгар рабочего дня, все пропадают в школах и на работе, но это им на руку. Не нужно, чтобы кто-то лишний раз их видел. Ноги привели этих двоих ко входу в парк. Атмосфера царившая между ними уже начинала раздражать обычно спокойного Ацуши. Он нервно ковырял заусенец на пальце, пытаясь придумать, как стоит начать разговор. Любой, даже самый бессмысленный, хоть какой-нибудь, но в голову ничего не лезло. В голове лишь были вопросы о том самом, что Рю ему точно не поведает, не сейчас. Уже устав от долгой ходьбы Ацуши, заметив неподалёку лавочку, предложил присесть. В ответ Акутагава лишь кивнул. И снова тишина. Ацуши нервно кусает губы. Они сидели молча смотря себе под ноги, со стороны, наверное, такое могло показаться странным, но Накаджиму это сейчас волновало меньше всего. Он лишь хотел улучшить состояние своего друга, который всю их прогулку ходит как в воду опущенный. Скорее всего, нет, даже точно, он вспоминает о тех самых днях. Ацуши никогда не простит тех, кто распространил эти ужасные слухи, и тех, кто верил им. Это просто отвратительно. Аку не тот, кто будет чьей-то, как они выразились, подстилкой. А Осаму не такой жестокий и ужасный, каким его сделали эти слухи. Это просто чушь! К тому же, Ацуши знает, что сердце его брата уже давно отдано одному рыжему парню, и он больше ни на кого не обратит внимания. Рю тоже прекрасно об этом знал. Те дни были очень сложными. Косые взгляды и противные шепотки преследовали их везде. Почему-то, в то время Акутагава действительно проводил очень много времени с Осаму, но причина точно была другой. Накаджима ни за что бы не поверил тем нелепостям, о которых болтали другие. Чуя придерживался такого же мнения. Тогда, совместными усилиями они смогли остановить этот поток бреда и ужасно противных историй, в которых участвовали их братья. Всё вернулось на круги своя, будто ничего и не было. Ацуши это ужасно бесило. Как же быстро все переобулись, и снова начали питать любовь к Акутагаве. Всё это казалось таким фальшивым. Вся их симпатия и желание хоть как-то угодить стали выглядеть в глазах Ацуши как маска, но теперь она не скрывала всего. Теперь Накаджима видел их настоящею сторону, такую уродливую, от которой тошнота подступает к горлу. Ацуши всегда старался не разочаровываться в людях, давать им второй шанс, верил, что каждый имеет право на ошибку и её исправление, но в этой ситуации он не смог. Как бы не пытался ему всё равно были отвратительны эти люди, что ещё вчера смотрели на них с презрением, а сегодня уже мило улыбаются. — Прости, — Послышалось неожиданно со стороны Рюноске. Ацуши, ожидавший чего угодно, но не извинений, сначала подумал, что ослышался. — Что ты сказал? — Сппросил он на всякий случай. — Прости, — Аку смотрел себе под ноги, будто боясь заглянуть ему в лицо. — Я должен был тебя защитить, а в итоге… — Договорить ему не дали. — Ничего ты не должен! — Ацуши нахмурился и присел чуть ближе, укладывая руку на чужом плече. Акутагава молчал поджав губы, таким его можно было увидеть редко. Он всегда будто стыдился своего такого состояния, даже перед Ацуши не позволяя себе дать волю эмоциям. Накаджиме это никогда не нравилось, но он знал, что это не изменить. Таков уж Аку, и это не исправить. — Посмотри на меня, — Уверенно, но в то же время ласково проговорил Ацуши. Рюноске медлил, Накаджима всё понимал и не торопил, терпеливо дожидаясь выполнения своей просьбы. Акутагава медленно поднял голову, они встретились взглядами, глаза в глаза. Ацуши нежно улыбнулся, поглаживая друга по плечу. — Ты никогда не был, и не будешь мне что-то должен, — Накаджима наклонил голову в бок. — Но, — Уже было начал Акутагава, но Ацуши приставил палец к его губам и шикнул. Этот жест заставил Рюноске отпрянуть и стыдливо посмотреть в сторону. Джинко на такие действия лишь усмехнулся. — Аку, я могу уже сам за себя постоять, тебе больше не нужно этого делать, — Сказал Ацуши спустя пару мгновений тишины. — Я давал тебе себя защищать только потому, что видел-ка тебе это нравиться, — Он усмехнулся и заправил длинную прядь за ухо. — Что?! — Возмущённо воскликнул Аку. — Мне это никогда не нравилось. — Ври кому-то другому, — Он ухмыльнулся. — Я тебя с детства знаю, и видел, как тебе нравиться, когда восхищаюсь твоими способностями. — Не было такого! — Рюноске сложил руки на груди, стараясь не обращать внимания на горящие уши. — Да-да, не было, — Накаджима уже неприкрыто издевался. Дальше разговор уже шёл как по маслу, словно не было всей той неловкости. Только с Ацуши Рюноске мог так быстро откинуть прочь воспоминания о прошлом. Мог забыть и не волноваться об этом. С Ацуши он будто бы мог свободно дышать.