Se soucier

Первое что почувствовал Ацуши при пробуждении была сильная головная боль. Он хмурился, ещё даже не разлепив глаза. Рядом ощущалось что-то тёплое, что он прижал ближе. Вставать не хотелось, но острая боль просто не давала продолжить спать. Медленно разлепив глаза и сфокусировав взгляд, он наконец смог увидеть «что», а точнее «кого» прижимал к себе всё это время. Лицо тут же заалело, хотелось отскочить, но Ацуши боялся разбудить рядом спящего парня. Воспоминания вчерашней ночи, хоть и обрывками, но пронеслись перед глазами. Даже этих нечётких картинок хватило, чтобы Ацуши мысленно начал себя ругать и его лицо запылало ещё сильнее. — Проснулся? — Послышался хриплый из-за сна голос. Их взгляды встретились, на чужом лице была довольная ухмылка. Чёрт! И когда он успел проснуться?! — А самому не видно? — Съязвил он в ответ из-за смущения. Они ещё некоторое время пялились друг на друга, словно играя в игру, но Ацуши сдался, отворачиваясь от чужого взгляда. Рюноске в ответ лишь хмыкнул, как вдруг Накаджима почувствовал, что место на кровати прогнулось, из-за того, что вес, давящий на неё, исчез. — Ты куда? — Тут же спросил Ацуши. — Ну не оставлять же тебя голодным, — Ответил он, перед тем как выйти за дверь. Ацуши лишь улыбнулся, чувствуя, как в груди вдруг становиться тепло, и приятное чувство растекается по всему телу.

***

Уже какой день его одолевает странное чувство. Ничего не изменилось, но всё ощущается совершенно другим. Он словно увидел что-то, что раньше не замечал. Это «что-то», как ему кажется сейчас, всё это время лежало на поверхности, но какая-то неведомая сила мешала ему это заметить. Или, возможно, ему просто не хватало опыта, и он просто был не готов открыть для себя такие чувства. Мир вокруг будто стал совсем другим. Словно всё это время он наблюдал лишь искусно созданную иллюзию и только сейчас его глазу открылась истинная красота этого мира. Ничего, казалось бы, не изменилось, но даже воздух, что он вдыхал, стал ощущаться по-другому. Он и не подозревал, что его сердце может биться так быстро, что человеческое тело вообще способно на такое. И не знал, что, оказывается, кожа может покрываться мурашками от одного, даже самого простого касания, что его душа может испытывать такой приятный трепет. Ацуши наконец узнал, что чувствовал на самом деле.

***

На самом деле всё оказалось так просто. То, что он так отчаянно желал с самого детства, как оказалось, всегда было рядом. Тёплые руки, осторожные касания и мягкая улыбка — всё это он видел каждый день. Каким же слепцом он оказывается был, раз не замечал этого раньше. Он был уверен, это был подарок судьбы. Дар за все перенесённые страдания, и он должен хранить и оберегать его любой ценой. Это благословение, посланное небесами, пришедшее на землю в виде светлого мальчишки. Сначала он думал, что не способен на любовь. Казалось, что эти чувства слишком светлы для его раненой и испорченной души. Затем, ему казалось, что его сердце познало это чувство, но он ошибался. Ему просто нужен был кто-то, кто будет рядом, кто-то, кто поддержит, когда нужно, кто-то, кто о нём позаботиться. И этот кто-то каждый день был перед его глазами. Рюноске наконец познал настоящую любовь.

***

Атмосфера между ними заметно поменялась. Все те вещи, что раньше казались обыденными вдруг обрели новый, особенный смысл. Их разговоры и распорядок дня не изменились, но тактильного контакта стало заметно меньше. Ацуши словно боялся даже случайно прикоснуться, но и отходить слишком далеко не хотел. Акутагава хотел верить, что он просто надумывает. Может у всех влюбленных начинают возникать такие мысли? Он правда желал, чтобы все это оказалось выдумкой, плодом фантазий его затуманенного влюблённостью мозга.

***

К сожалению, все оправдания Акутагавы разбились во время обеденного перерыва. Всё начиналось как обычно. Они скрывались от его ярых фанаток в их излюбленном месте. Рюноске был уверен, что здесь, когда они одни, Ацуши больше не будет себя сдерживать. Здесь он не скован чужими взглядами и может делать что угодно, но, к огромному сожалению Рюноске, Джинко этой возможностью всё никак не пользовался. Это казалось странным и таким неправильным. Ацуши, что обычно, несмотря на все ворчания Акутагавы, лип к нему словно большой кот, сейчас спокойно сидел и ел свой обед. Рюноске мог поклясться, что этот тактильный маньяк себя сдерживает. Если бы у Ацуши был кошачий хвост, то он бы точно нервно вилял им от желания, чтобы его погладили. — Джинко, — Позвал он быстрее, чем успел подумать. — У тебя всё хорошо? — А? — Ацуши опешил. — Да…? — Точно? — Он нахмурился, приближаясь ближе к лицу Накаджимы. — Точно… — Ацуши нервно улыбнулся, краснея и отдаляя своё лицо от чужого. Недоверчиво посмотрев на Джинко, Рюноске вернулся в исходное положение. Ацуши выдохнул с облегчением, но слишком рано он обрадовался. Неожиданно его голова оказалась прямо на чужом плече, как он делал это всегда, когда они обедали. Акутагава сидел с видом, будто так и должно быть и он тут совершенно ни при чём. Сердце Ацуши, кажется, пропустило пару ударов. Он с самого утра старался подвести их физический контакт к минимуму, потому что боялся своей реакции. Осознание своих чувств свалилось на него так неожиданно, и он не понимал, что с этим делать. Всё резко стало другим, и это немного пугало. Кончики пальцев буквально трепетали от желания прикоснуться, но он сдерживал себя, боясь, что из-за наплыва чувств не сможет понять, когда нужно остановиться. После того, как между ними не осталось секретов, Ацуши всегда преследовала боязнь перейти черту. Снова ошибиться. Ему казалось, что ещё одна ошибка всё испортит, что у него больше не будет второго шанса. Но, как оказалось, Рюноске сам разделяла его желания. Как бы он не ворчал, ему нравилась тактильность Ацуши, нравилось ощущать вес его головы на своём плече, и поглаживать светлые волосы, если его попросят. — Аку, — Он улыбнулся. — Погладь меня-я-я, — Попросил Ацуши потёршись о чужое плечо. В ответ Рюноске закатил глаза, но просьбу выполнил. В прочем, как и всегда.

***

Эти, совершенно новые для них чувства, распирают их изнутри. Всего настолько много, что, кажется, контролировать это просто невозможно. Хочется рассказать всему миру о своей любви, но в то же время вечность хранить её в своей душе, скрытой от чужих глаз. Мысли теперь спутаны и полны противоречий, и не понятно, чему верить. Хочется попробовать всё и сразу, но страх ошибиться сковывает их обоих. Те чувства, что они испытывали к друг другу, что они испытывали на протяжении всех этих лет, все их действия, как оказалось, выходили за рамки обычной дружбы. Кажется, всё было предрешено с самого начала, с самого первого разговора. Они были созданы друг для друга, способные полностью понять и дополнить второго. Вот почему они никогда не смотрели на других, вот почему мысль об отношениях с кем-то никогда не приходила им в головы. На самом деле эта любовь начала зарождаться ещё давно, и она окрепла ни за год, и не за два. Прошло столько времени, а они смогли заметить это только сейчас. Только когда рамки «дружбы» полностью разрушились под натиском влюблённости. До этого частые удары сердца и тепло в груди игнорировалось, и ему придумывались разные оправдания, но пора перестать играть в эти игры. Пора перестать бежать от самого себя, иначе может стать слишком поздно. Несмотря на боязнь отказа, несмотря на все сомнения, им нужно признаться. Будет лучше знать, что хоть шансов и не было, но они попытались, чем тешить себя домыслами «а что если?». Они оба понимают, что так больше не может продолжаться.