Стерильность

— Эй, какого чёрта ты тут расселась? — Красивый.

***

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Воскресным утром звук часов заставил Эстель недовольно поморщиться, сейчас тиканье казалось слишком громким, навязчивым и раздражающим. Старшая Дюшарм в субботу вечером не вернулась домой, заставляя дочь прокручивать в голове все самые неприятные мысли, ведь по телевизору и радио часто говорили о страшных преступлениях, которые случаются ежесекундно во всех уголках мира. Вечер Эстель провела в одиночестве, в очередной раз просматривая по телевизору старое японское шоу 89 года, носящее говорящее название «Замок Такэси», про сотню отчаянных воинов-спортсменов, которые проходили через множество препятствий ради щедрого денежного приза. Девочка даже не знала, что во всем этом действии было для неё особенно интересным: сам процесс съёмки и наблюдение за странными взрослыми людьми или момент получения вознаграждения, но в одном точно была уверена — этот один миллион йен она бы потратила более грамотно, чем эти люди. — Да где же она? — бурчала себе под нос девочка, с надеждой заглядывая в окно, но вместо фигуры матери, подходящей к подъезду, с первого этажа она видела лишь неаккуратно оформленную детскую игровую площадку, на которой уже резвилось несколько детей; пыльные машины, стоящие чуть дальше от окон и точно такой же серый, как её, многоэтажный дом напротив. Все было как обычно, абсолютно скучная атмосфера и лица, на вид не очень довольных, проходящих мимо людей. Видимо, даже в другой стране полно повседневной серости. С каждым днем надежды юной Дюшарм увядали, прямо как цветок, стоящий на кухонном подоконнике. Мама его ласково называла «цветком счастья», но, увы, счастья в этом доме не было. На фоне радиоведущий увлечённо рассказывал об очередном выходе светской львицы, Пэрис Хилтон, в свет, чем портил настроение юной Дюшарм ещё больше. Флорет безумно любила именно эту программу, увлечённо слушая очередные сплетни о жизни знаменитостей, желая однажды оказаться в роли той самой главной героини программы, а вот у младшей Дюшарм такие рассказы вызывали лишь очередной непрошенный зевок. Щелчок замка заставил девочку вздрогнуть, оповещая о том, что дверь открылась и вот-вот на пороге появится Флорет. И она появилась, всё такая же красивая, но на её лице не было ни грамма макияжа, пшеничные волосы были собраны в высокий хвост, а лицо украшала по-глупому радостная улыбка. Старшая Дюшарм что-то тихо шептала себе под нос, совсем не обращая внимания на высунувшуюся из кухонного проёма детскую макушку Глаза дочери с любопытством рассматривали женщину, совсем не понимая причину изменений в поведении матери, которая теперь напоминала не холодную и жестокую красавицу Снежную Королеву из сказок, а принцессу Аврору из именитого диснеевского мультфильма. — Оу, ты дома? А разве тебе не нужно в школу? — Сегодня воскресенье, мам, — со вздохом ответила девочка, направляясь в сторону матери, чтобы поставить её туфли, которые ранее были просто брошены у входа, на их законное место. — А, да? — с неподдельным удивлением спросила женщина, стягивая резинку с волос и идя в сторону дивана, на котором всегда спала. — Понятно. Не беспокой меня без особых причин. — По пути Флорет снимала свою одежду, неряшливо скидывая её прямо на пол, ни капельки не беспокоясь о порядке в собственной квартире. Хотя, честно говоря, беспокоиться было не о чем, Старшая Дюршам знала, что дочь прекрасно с этим справится и без её участия. И в этот раз ничего не изменилось, пока женщина с особым упорством прикрывала свое лицо одеялом, пытаясь скрыться от надоедливого солнца, девочка поднимала вещи, аккуратно складывая их на рядом стоящий стул. Все было как обычно за исключением одного «но», от одежды её матери исходил не запах привычных сладких женских духов, а терпкого неизвестного аромата, который явно не принадлежал Флорет. Но девочка лишь откинула эти мысли в дальний ящик, принимая решение сходить прогуляться, ведь провести свой выходной в этой душной квартире было бы самым неудачным выбором времяпрепровождения. Закончив с небольшой уборкой, она наконец-то добралась до своих вещей, пытаясь решить, что ей надеть для своей первой полноценной прогулки. Выбор был небольшим, всего лишь около десятка детских вещей. В итоге её взгляд остановился на привезённом из Франции хлопковом зелёном платье с котроткими рукавами. Длина платья доходила до колен, а его украшением служила картинка с кошачьей мордочкой из страз. Сверху она надела мамину джинсовую куртку, предварительно подвернув на ней рукава до кисти детской руки. Волосы Эстель решила собрать в низкий хвост, завязывая своеобразный бант подаренной мамой белой атласной лентой. Смотря на себя в зеркало, девочка улыбалась: во время сборов её настроение заметно улучшилось, даря чувство предвкушения. Она надела чёрные кеды, прихватила с собой небольшой синий рюкзак и с особой радостью прошмыгнула в подъезд, быстро сбегая по лестнице, прямо по направлению к улице. После того, как девочка попала наружу, в нос сразу же ударил запах свежести. На всех деревьях без исключений уже появилась зелёная листва, а также распустилась сакура, цветение которой Эстель начала ждать ещё с того момента, как узнала о переезде в Японию. Но, к сожалению, во дворе дома этих чудесных деревьев не было, а по пути в школу и обратно совершенно не было желания оглядываться по сторонам из-за ежедневно давящего плохого настроения. Сейчас же у девочки появилась чёткая цель — найти в Роппонги место скопления этих деревьев. Идти оказалось недолго, через пару незнакомых домов младшая Дюшарм заметила маленький парк, внутри которого получилось отыскать небольшое озеро с рядом стоящими двумя лавочками. Радости не было предела, и девочка направилась в сторону одной из них, попутно осматривая окружающую обстановку. Эстель села, вытянула ноги и вдохнула свежий воздух, с особым удовольствием прикрывая глаза и даря улыбку матери-природе, мысленно поклоняясь ей в знак уважения за создание таких прекрасных вещей. Жизнь наконец-то заиграла яркими красками. Прекрасные розовые лепестки на деревьях сразу же бросались в глаза, приковывая детский взгляд к себе, а в совокупности с видом на тихую гладь озера, создавала вокруг атмосферу, словно из детской сказки. Сейчас здесь не хватает лишь красивого платья принцессы, дружелюбных диких животных и проезжающего мимо прекрасного принца на белом коне. Этот парк портила лишь спортивная площадка за спиной девочки, точнее говоря, это был просто небольшой заасфальтированный участок с баскетбольным кольцом на границе между творением человека и мягкой зелёной травой, но Эстель решила полностью игнорировать его существование, доставая из рюкзака тетрадь со своими рисунками. — Ты гори, моя звезда, — начала она напевать импровизированную песенку, начиная новый рисунок, — освещай всем людям путь, — продолжала она, выводя аккуратные линии деревьев на листе бумаги, — Подари улыбку им, несмотря на тьму вокруг. Так девочка провела около двух часов, ощущая лишь полное умиротворение и удовольствие от процесса рисования и окружающей обстановки. Даже чужие громкие выкрики на фоне ей совсем не мешали. Но не всё может длиться вечно. Боль. Это первое, что смогла почувствовать Эстель. Резкая боль в области затылка вышвырнула из головы все мысли, совсем не оставляя там места для прежнего спокойствия. По ощущениям, ей прилетел в голову тяжёлый мяч. — Эй, какого чёрта ты тут расселась? Возмущенный голос неизвестного мальчишки звучал как гром среди ясного неба, который лишь усиливал боль в голове, вызывая ещё больше шума в ушах. Девочка инстинктивно обернулась, пытаясь понять, что же нарушило ее спокойствие. Перед глазами образ незнакомца расплывался, отдаленно напоминая неряшливые кляксы неумелого художника, который покрыл холст нежно-розовыми, чёрными и ванильными пятнами, Эстель начала активно моргать, стараясь сфокусироваться на незнакомце, пытаясь придать этим образам чёткости. В одно мгновение её глаза распахнулись, зрачки увеличились, пока взгляд бегло осматривал мальчишку. — Красивый, — сказала она абсолютно бессмысленную фразу, ни капельки не подходящую ситуации. Блондинистые волосы мальчишки, цветом почти как у неё, были заплетены в две аккуратные косы, чему Эстель искренне удивилась, ведь у нее такие никогда нормально не получались. Спадающая на лоб чёлка была убрана за ухо, открывая вид на его лицо. Оно выражало искреннее удивление: левая бровь немного изогнулась, изображая немой вопрос, а глаза… Глаза его были словно цветы юной, в первый раз расцветшей сирени, выращенной с особым уходом и любовью какой-нибудь взрослой женщиной. На теле парня серая спортивная мастерка и штаны такого же цвета. Лёгкий ветерок рассыпал над ними розовые лепестки, делая образ незнакомца ещё более прекрасным и завершенным. Красиво. Мальчишка же в этот момент недоумевал, ей бы сейчас разозлиться и накричать на него, обвиняя во всех грехах мира или расплакаться, убегая жаловаться родителям на неродивого нарушителя спокойствия, но нет, она лишь смотрит и говорит полные глупости. Рядом зашуршали листья кустов, давая знак, что там кто-то есть. — Я нашёл его. Черт, Ран, в следующий раз сам пойдешь искать мяч, будь любезен нормально пользоваться своими кривыми руками. — Из кустов вышел недовольный и уже знакомый мальчик с таким же цветом волос, как у незнакомца. — О? — его брови приподнялись при виде странной атмосферы и малознакомой девчонки из школы. — Девочка с бэнто, кажется, ты очень везучая. Извини, — все так же продолжал говорить он, подходя к ним ближе. — Больно? Эстель пару раз быстро моргнула, мысленно оценивая свое состояние. Хотелось сказать «Да, больно», но с её уст слетело лишь тихое: — Нет, всё в порядке. — Тогда отлично, Ран… — он перевел взгляд на, как предположила сама Дюшарм, основываясь на внешности, брата. Они и правда сильно похожи, даже цвет их одежды был одинаковым, разница была лишь в нескольких вещах: в росте, уже известная фея с бэнто был чуть ниже, причёске и бровях, лицо знакомого школьного хулигана из-за них выглядело более эмоционально. — Я хочу чипсы. — Юноша по имени Ран перебил его, не позволяя закончить предложение и, не дожидаясь ответа, развернулся, быстро направляясь в сторону выхода из парка. «Фея» же лишь вздохнул, совсем не понимая перемены настроения старшего и напоследок бросив ещё одно извинение, быстро скрылся из поля зрения, оставляя Дюшарм в недоумении. Она бы никогда не подумала, что сможет сказать что-то настолько странное незнакомцу. Из раза в раз прокручивая в голове эту ситуацию, Эстель лишь вздыхала, ощущая сильное смущение из-за собственной глупости, сминая в руках подобранные на скамейке розовые лепестки. А Ран в очередной раз убедился в одной истине — девчонки безумно странные создания, которых он вряд ли когда-нибудь поймёт. Расспросы брата и никак не исчезающее смущение, которое проявлялось в виде покрасневших ушей, никак не могли оставить его в покое.