Heathens

Ты винишь себя?

Иногда этот вопрос появлялся в голове Джуёна, и он совершенно терялся, не зная, что ответить самому себе на подобные расспросы. Иногда он напрочь забывал об инциденте. Он ненавидел вспоминать об инциденте. Но переодически воспоминание всплывало само собой, вызывая отвратительные мурашки на коже. И поэтому ответ в виде вопроса на вопрос был оправдан:

Что?

Диалоги в голове — это странно, понимал Джуён, но порой ничего не мог с этим сделать. Ведь триггером, трогающим нити, что соединены с самыми глубокими слоями бессознательного, могло стать что угодно. И чувствовать страх, медленно подступающий к горлу, было отвратительно. Исход всегда один. 

В подобных ситуациях нормально чувствовать что-то наподобие вины. 

Голос всегда говорил спокойно, но за этим напускным безразличием Ли чувствовал иронию, злую насмешку, скрытые сардонические издевки. Ведь как Джуен мог не чувствовать свою вину, как мог не понимать, что его руки запачканы кровью? О, конечно же, Джуён знал, что он виноват. Как бы не твердили ему все, что он не виноват, не виноват,

…ты не виноват, не виноват, ты не виноват, не вини себя…

…Замолчите! Я знаю! Я знаю! Но вы не правы!…

Что ж, слова о том, что он не виноват, заставляли Джуёна чувствовать совершенно обратное.  Слова утешения оставались ничем иным, кроме слов. Они словно прикрывали, оправдывали преступление, — пусть даже и случайное — и Джуён этого принять не мог. Для него такое было тем же самым, что оправдывать убийцу, жестоко расправившегося и расчленившего тела, только из-за милого личика. Мерзко. Отвратительно. Превратно. 

В какой ситуации?

«Тебе стоит забыть, — советовали все, кому не лень, нависая своими огромными телами над маленьким и немощным из-за бессилия и вечного самобичевания Джуёном. — Просто забудь. Это не твоя вина». Несчастный случай. Несчастный случай, за который ответственен Джуён.  — Я виноват, я виноват, я виноват…

…но…

…я не хотел убивать его.

***

Этот богатенький мальчик всегда раздражал Джуёна, но он старался не идти на открытый конфликт. Впрочем, если драки и случались, то их начинал не он. А вся вина сваливалась на Джуёна, либо сразу на двоих — иногда учителя использовали совершенно несправедливую политику нулевой толерантности в своих наказаниях, уподобляясь американцам, и это не нравилось никому. В том числе родителям. Ли Хо Сок держал в страхе весь свой класс. Богатенькие родители и избалованный сынок — хуже комбо представить сложно! Его жутко ненавидели, но противиться ему мог только Джуён, по силе сравнимый с Хо Соком и способный ему противостоять только из-за того, что он не боялся денег.  Джуен боялся только смерти и ничего более. Ли уже плохо помнит лицо этого паренька, ведь это произошло слишком давно. Зато детально помнит сцену убийства несчастного случая. Хо Сок просто не вовремя повернул голову, и мяч, брошенный Джуёном особенно сильно после очередной обидной фразы Хо, ударился прямо в висок парню. Юноша не рассчитал силы при броске, и…  Бум! — Скорую помощь, скорее, скорее! — кричал учитель, пока дети орали от ужаса. Под головой упавшего мальчика появлялась кровь, стремительно пачкавшая и спортивную форму, и кожу, и пол спортивного зала. — Сохраняйте спокойствие! Все на выход! Джуен стоял, тупо уставившись на труп, и чувствовал, как в его голове стучит кровь. Не моргая, он продолжал наблюдать за тем, как ярко-красное и даже как будто бы нереальное пятно становится все больше и больше, расплывается перед глазами, а в это время рука сама потянулась в карман за телефоном и набрала номер скорой помощи.  В этот день учителю стоило прислушаться и не ставить Джуёна в пару с Ли Хо Соком.  Но учителя никогда не слушают детей. Они делают так, как нравится им, так, как хотят они, так, как им позволяют их полномочия. Им наплевать на отношения учеников. Ведь «они хотели сделать лучше». — Алло, скорая?.. — дрожащим голосом, практически шепотом лепетал Джуён, о котором единственном позабыли в суете. Всех остальных детей вывели из зала куда подальше. Только Ли остался над трупом, только он тогда набрался смелости взять телефон, позвонить и… — Я… Я случайно…  — Я случайно убил человека. 

*** 

Слова, сказанные Гаоном, пробудили воспоминания намного быстрее, чем они просыпались обыкновенно. Они подобрались не медленно, крадучись, а сразу же вырвались и сжали глотку, да так, что из глаз почти полились слёзы от боли.  Обижался ли Джуён на Гаона? Ну…  Вполне возможно, — нет, совершенно точно — Гаон сказал это, не задумываясь о последствиях. Возможно, он даже не знает об инциденте, но случайно попал в яблочко.  Да и вся ситуация… Она подразумевала ссору. В какой-то момент они бы в любом случае бы рассорились не на шутку, и чем раньше это произошло, тем лучше.  Джуен боялся, что они умрут, так ничего и не сделав, и поэтому кричал. Гаон опасался, что из-за недостаточной подготовленности они умрут совершенно бессмысленно, и поэтому ругался. Они оба дрожали внутренне от страха смерти. Да, по разному, но оба хотели как лучше. Но желание все улучшить не всегда приводит к положительному результату — Джуён уже не раз в этом убеждался. Вместо мирных переговоров они выбрали публичные крикливые дебаты, и это стало их ошибкой.  Впрочем, из любой ошибки можно извлечь урок. Джуен много плакал, много думал и решил, что всё-таки не держит посмертной обиды на Гаона. Даже наоборот, он хочет сам извиниться первым перед лидером и обговорить все спокойно, с глазу на глаз, не прибегая к крикам.  Гониль всё это время сидел рядом и ничего не говорил. Этот паренёк одним своим присутствием мог поднять моральное состояние с пола, и Джуен был благодарен за это. С ним и плакать было не стыдно. Тем более Гониль единственный знал об инциденте, единственный знал, как стоит утешать, а как — нет. — Ты в порядке? — спросил Гу, когда увидел, что Ли потихоньку успокаивается. — Извини его, он слишком много говорит импульсивных вещей.  — Все хорошо, — ровным голосом ответил Джуён, а потом повернулся к Гонилю и шмыгнул носом. — Мне нужно найти Гаона. Гониль с каждым днём все больше и больше поражался этим неоднозначным и странным отношениям Гаона и Джуена. Сначала они чуть ли не лезут друг другу с поцелуями, потом огрызаются и лают, словно собаки, потом вновь начинаются телячьи нежности — и так по кругу. Тем не менее, одно Гониль знал точно: в какой-то момент кто-нибудь из них признаётся, и они начнут встречаться. Потому что было очевидно, что между ними не просто дружба, коей они прикрываются. И всё-таки то, как быстро отошёл Джуён от такого, казалось бы, резкого и неприятного выпада в свою сторону, удивляло.  — Ты уверен? — с сомнением после небольшой паузы спросил Гониль. — Ты… на него не обижаешься?  Казалось, сам Гу выглядел более обиженным, чем Джуён. Если честно, сейчас Гониля разрывало множество сомнений и противоречий. С одной стороны, Джисок повёл себя в корне неправильно, сказав нечто подобное Джуену. То, что речь шла о инциденте, даже не ставилось под вопрос. Гониль еще мог усомниться, как усомнился Джуен, если бы однажды не нашел в истории запросов ту самую статью, в которой рассказывалось о несчастном случае в средней школе.  Тот самый инцидент. Случайное убийство Джуена.  Просто так попасть не в бровь, а в глаз, Гаон не мог, поэтому по неосторожности выпалил самое оскорбительное, что ему пришло в голову. Конечно же, не думая о последствиях. А эти последствия теперь и поставили Джисока впросак.  С другой стороны, Гониль был раздосадован и своим поступком. Все-таки давать пощечину было необязательно, да и… Уж больно он вспылил. Гу почти никогда не выходил из себя, но в этот момент что-то в голове щелкнуло. А ведь он не любил и не хотел прибегать к насилию, как моральному, так и физическому. Гониль, вспоминая это, потирал свои руки. Он все ещё чувствовал боль от собственной же пощечины: рука слегка покраснела, и пусть раздражение уже прошло, Гонилю все ещё было неприятно. Скорее, даже не физически. Ментально, морально.  Джуен посмотрел в глаза Гонилю, полный уверенности в себе и в своих словах. Гу почти заплакал, когда увидел, как на него смотрит Ли: такой взгляд мог принадлежать только человеку, который умеет расставлять приоритеты, который думает над своим поступками и словами.  В общем, это был взгляд взрослого человека. А ведь Гониль помнил Джуёна ещё маленьким, амбициозным и игривым, взбалмошным и шумным (впрочем, шума от Джуена все ещё было полным полно). Джуёна с детскими мечтами и целями.  Гониль усмехнулся и отвёл взгляд, незаметно утирая слезу с уголка глаза. «Когда ты успел так повзрослеть, Джуенни?..»  — Как бы больно мне не было, все это в прошлом, — произнёс Джуен и улыбнулся. Что-то в сердце Гониля вновь кольнуло: несозревший человек никогда бы не сказал такие слова. — Я… Я должен перестать жить тем, что прошло. Мне трудно. Обижаюсь ли я? — Джуен печально усмехнулся. — Конечно. И, наверное, буду обижаться ещё какое-то время. Но все совершают ошибки. Я не верю, что Гаон плохой человек. — Не плохой… — пробормотал Гониль.  — Вот именно. И поэтому… Даже если мне больно. Я не остановлюсь. Я хочу найти способ, который устроит всех. И, — Ли сделал паузу, чуть затуманенным, но все столь же уверенным взглядом смотря куда-то в окно, за которым огромными хлопьями начинал падать снег. — Я хочу убить того, кто убивал других. Ради справедливости. Даже если из-за этого я попаду в ад. Гониль ничего не ответил. Не мог: ком в горле стал таким большим, что казалось: ещё немного — и Гу просто задохнётся.  Внезапно в комнату ворвался Джунхан, весь растрёпанный и до крайности тревожный.  — У вас нет Гаона? — выкинул он скороговоркой, и среди этих слов парни поняли только последнее «Гаона». Гониль и Джуен переглянулись, в их голове сразу застучала кровь. Что-то произошло.  — Где он? — спросил Гониль, тут же поднимаясь на локтях с кровати. Джуен последовал его примеру, попутно озираясь, будто бы Гаон мог прятаться где-то рядом.  Джунхан тяжело вздохнул и опустил голову. Прошли долгие секунды молчания. После этого прозвучало трагичное: — Мы обыскали все комнаты, кроме вашей. Джисока… нигде нет. Он пропал!