Heathens

В то время как залпы фейерверков заставляли толпу зомби реветь в невозможности спасти свои жалкие жизни, пятеро других парней пробрались к чёрному ходу. Чан делал всё быстро: он достал отмычку, а вернее, связку отмычек, которую, кажется, взял у Чонсу, покрутил одну из связки в проеме под ручкой, и через не слишком много времени дверь податливо приоткрылась.  Здание было разделено на три части: основная многоэтажная часть располагалась между двух других поменьше, что представляли собой небольшие коридоры-галереи. Это место предназначалось больше для гостей: на стенах висели портеры или фотографии бывших министров, президентов и иных выдающихся личностей. В этой части было особо красиво… Было.  Красная дорожка, некогда величественно устилающая пол, стала грязной, оборванной и выцветшей. Картины на стене висели криво, а за ними виднелись поцарапанные рамами стены. Буфет, не так уж и давно наверняка загребающий деньги в охапку и ставивший на свои десерты до небес высокие цены, теперь в пух и прах был разбит. Всё выглядело настолько пустым и забытым, что хотелось подойти и поставить на места эти чудом уцелевшие вазы, поправить сбившуюся красную дорожку, выровнять по одной линии все фотографии и картины.  Но на это не было времени. Да и все это наверняка оказалось бы бесполезной тратой времени: все равно никто не защищён от того, что какая-нибудь очередная порция зомби не разнесёт тут всё окончательно.  Хотя большинство парней было почти уверено, что в этот день на площади собралась если и не вся армия зомби, то большая её часть. Тем количеством, что было на площади, с лёгкостью можно было заполнить небольшую деревню! Еще одна отличительная особенность, кричащая, что в этом месте давно никто не убирался — пыль. Парни буквально вечно отмахивались от огромных комьев пыли, чтобы та не попала в глаза или рот. В свете фонариков она становилась ещё более видимой, а отбрасываемые ею на пол тени напоминали причудливые очертания монстров. Такие ассоциации невольно заставляли тело содрогнуться.  Впрочем, неудивительно, что после их прихода поднялось так много грязи, ведь пылесборников тут было предостаточно. Взять тот же самый коврик! А диваны в самом начале коридора? Страшно и представить, сколько скопилось пыли на рамках фотографий! Продвигаясь в свете шныряющих из стороны в сторону лучей фонариков — света, увы, в этой части города не было — юноши с опаской осматривали знакомые виды. Чувство чего-то знакомого и одновременно чужого преследовало их все время, что они находились в коридоре.  Но дальше, в основном здании, никто из них уже не был. Они стояли перед неумело замаскированной под стену дверью, вход за которую был настрого запрещён обычным людям. И с внешней, и с внутренней стороны всегда стояло по охраннику, так что никто ни при каких условиях не мог бы пробраться внутрь.  Но этот убийца как-то смог.  Однако, если так подумать, то этот вход не единственный, верно? Парни в сомнениях стояли перед дверью, пялясь на неё, как на древний артефакт. Наконец Бан Чан неуверенно шагнул вперёд и присел, вновь доставая ту самую связку с отмычками и начал копаться в них. На этот раз получилось дольше, чем в прошлый. Специально ли Бан Чан так делал, не горя желанием заходить внутрь, или же ему просто не везло с подбором — никто не знал.  Но у каждого сосало под ложечкой, как и у Бан Чана, которого всё время преследовало плохое предчувствие.  Оно преследовало и других, но в гораздо, гораздо меньшей степени тяжести.  Наконец дверь скрипнула петлями и медленно приоткрылась. Из маленького отверстия сразу повеяло чем-то холодным, озлобленным. Идти внутрь не хотелось ещё сильнее. Но Бан Чан вновь шагнул первым, а за ним и остальные.  Они сами подписались на это. Теперь уже не время отступать. Когда они зашли, то поняли, что их так смутило, когда они только открыли дверь. В большом фойе чем-то отвратительно, невыносимо воняло. Чтобы избежать такой вони, парням пришлось закрыть себе нос, но даже дыша ртом, они не могли избавиться от этого мерзкого запаха. Бан Чан первым делом посветил фонариком туда, где должен был находиться центральный вход в главное здание. Конечно же, там теперь обитала кромешная темнота, и наверняка здесь обустроились всякие пауки, жуки и прочая мелкая противная живность. Джуён рассматривал место рядом со входом, из которого они и прибыли сюда. Он топтался около двери, словно немного побаивался отходить от спасительного выхода, что в целом было правдой. Гаон тоже далеко не ушёл: он стоял всего на два шага дальше от двери, чем Джуён.  Храбрее всех оказались Минхо и следующий за ним Хан. Они почти поднялись вверх по лестнице и вместе осматривали её. Гаон и Джуён, заметив их, поразились такой самоотверженности, но отойти все-таки не решились. — Черт… — прозвучал дрогнувший голос Чана, и каждый тут же повернулся к нему. Лидер замер в шоке. Фонарик в его руках чуть подрагивал, но не уходил далеко в сторону от конкретной вещи, на которую и хотел указать Чан.  Около входа лежал череп с обломком позвоночника, а где-то невдалеке валялись и другие части скелета. Чья-то голова всё ещё была частично покрыта скудным скальпом. Очевидно, волосы какое-то существо просто не смогло оторвать от черепа. Или же они ему просто не были нужны. Рядом валялась и часть формы, так что сразу становилось ясно: мёртвый человек — это охранник, не успевший убежать от чего-то неминуемого.  А смог бы он вообще убежать? И что с ним вообще произошло? На костях виднелись маленькие отметины, а кожа как будто бы просто была сгрызена и съедена — по крайней мере, остатков нигде не было видно. После Чан осмотрел и другие кости. С ними произошла точно такая же история.  — Ребята, — тихо проговорил Минхо, самый бесстрашный, медленно отходя назад с выражением чистого ужаса на лице. Фонарь в его руке ещё сильнее дрожал, чем ранее у Бан Чана. — Я думаю, нам пора делать ноги.  Минхо спускался задом по лестнице, и только тогда остальные обратили внимание на то, что скапливалось на втором этаже.  Кучка небольших созданий увеличивалась в размерах, как и писк, который от них исходил, как и увеличивалось количество крохотных мигающих красных глазок. В том отчете было написано, что существа напоминали собак. Однако тот, кто думал, что эти существа — собаки, либо был очень тупым, либо имел очень плохое зрение. Потому что это были крысы. Впрочем, следует отдать должное: они сильно откормились и выросли до размеров небольших псов, таких, как чихуахуа, к примеру. Но такая толпа крыс была гораздо страшнее стаи собак.  Потому что собаки чаще всего просто лают. Максимум — немного кусают. По-настоящему злую, бешеную собаку найти трудно.  А крысы — это безжалостные создания, которые становятся еще более опасными, когда собираются в кучу. Для них не представит труда растерзать и сожрать ту же самую стаю собак, ведь их гораздо, гораздо больше, и они намного сильнее. Этих мелких диких созданий очень многие недооценивают — а зря! Не просто так ученые говорят, что если всё человечество вымрет под воздействием какого-нибудь апокалипсиса или паления метеорита, то выживут только крысы и тараканы. Самые противные и живучие твари на свете. — Бежим! — крикнул Чан, и в тот же момент толпа крыс начала двигаться на них. Гаон и Джуён впустили Хана, который успел подбежать самым первым, потом зашёл сам Джисок, а Джуён все еще держал дверь открытой, тревожным взглядом поторапливая оставшихся. Чан бежал к двери, но остановился, когда услышал сдавленный стон боли Минхо.  Он не смотрел себе под ноги, когда спускался с лестницы, упал, расшиб себе голову о пол, и теперь на него медленно капала кровь из раны. Минхо едва сумел поднять голову, но он явно не соображал, что происходит, и потерял ориентацию в пространстве. Чан не добежал до двери, развернулся и рванул назад, за Минхо. Крысы волной спускались с лестницы и были совсем рядом, когда Чан схватил Минхо под мышки и отбросил в руки Джуёна.  — Закинь его за дверь! — крикнул Чан и в тот же момент пронзительно заорал от боли.  Одна из крыс, особо жирная и прыгучая, впилась в его ногу и теперь жадно пыталась оторвать кусок плоти от ноги Чана! Тот брезгливо поморщился, достал пистолет и пару раз выстрелил в неё, едва не попав по ноге.  Крыса с мерзким предсмертным писком задрожала и испустила последний дух. Её огромная туша упала с громким звуком на пол и привлекла внимание остальных крыс. Чан кинулся к двери на своей хромающей и кровоточащей ноге и вновь закричал из последний сил:  — Закрывай, закрывай! Джуёну не нужно было повторять дважды: едва Чан перешагнул через порог, как Ли юркнул следом и с оглушительным стуком захлопнул дверь.  По ту сторону послышался писк, уже приглушённый, но всё ещё отчётливо слышимый. Джуён зачем-то держал дверь, хотя осознавал, что в этом нет нужды: крысы не настолько умные, чтобы суметь повернуть ручку. И какими бы большими они не были, им всё равно до неё не дотянуться.  Теперь, когда они увидели всё своими глазами, многое прояснялось. К примеру, стало очевидно, что тот запах, который они почувствовали, войдя в фойе, был запахом, который обычно ощущаешь, заходя в кишащий крысами подвал. Теперь стало понятно, почему те полицеские не вернулись. Да они едва сами чуть не потеряли двух друзей, черт возьми! И он, наконец, понял, что за «собаки» находились в здании. Только эти существа были гораздо страшнее, чем собаки. Джуён чувствовал, как бьется его сердце, и точно, знал: другие испуганы и взволнованы не меньше его. Гаон ходил чуть поодаль из стороны в сторону и время от времени рылся в карманах, но потом чуть хмуро переставал это делать и начинал грызть ногти. Скорее всего, привычки курящего все ещё не отстали от него, и в стрессовых ситуациях он пытался найти пачку сигарет в кармане.  Хан, поймавший на входе тело Минхо, теперь сидел на полу с головой последнего на коленях и тревожно и нахмуренно осматривал рану, убирая с неё волосы, куски пыли и грязи. Сам Минхо ещё не до конца пришёл в себя, но явно пребывал в сознании: его полуприкрытые глаза иногда осматривали других членов их маленькой группы, а потом впадал в астрал. Джисон изредка что-то шептал Минхо, чтобы тот не терял сознание, и гладил его по волосам, пытаясь привести в чувство. Но хуже всего было Чану.  Переступив порог, он больше не мог стоять на ногах, а потому рухнул на пол и сжался в комок. Он не плакал, ни разу — но по его выражению лица было видно, как он страдает. На ноге остались раны от зубов крысы, и эта часть ноги распухла и, кажется, даже немного изменила свой оттенок. Кровь все ещё не прекращала литься там, где Бан Чан получил свой укус. — Чан? — первым опомнился Джуён и подошел к лидеру. — Эй? Ты в порядке? Ли попытался растормошить Чана, немного потряс его за плечо, и Бан Чан всё-таки приоткрыл глаза. Он с трудом кивнул, попытался встать, но не смог и опустился на пол, до боли кусая губы и почти беззвучно издавая стоны боли. Джуён в ужасе смотрел на то, как страдает их лидер, и осознавал. Он не знает, как помочь Бан Чану. — Чан? Чан! — Гаон подошел следующим и отшатнулся, едва увидел, что произошло с ногой парня. Но через буквально несколько секунд он снова подошёл сзади и, без страха, но с сожалением и беспокойством смотря в глаза Чану, обхватил рукой его спину, чтобы тому было проще встать. — Вторая нога у тебя в порядке? Парни, помогите мне кто-нибудь! Джуён, который как раз был рядом, схватился с другой стороны объемной грудной клетки Бан Чана, и наконец они смогли вдвоём поднять его на ноги — вернее, на ногу. Юноша благодарно, хоть и вымученно улыбнулся, стоя на одной ноге, и кивнул — мол, можем идти.  — Ребята, что у вас там? — придерживая Минхо и помогая уже тому встать, — его состояние тоже оставляло желать лучшего — спросил тревожно Хан. — Все хорошо? — Да, но нам лучше пойти сейчас обратно, — чуть резко ответил Гаон. Он находился на взводе и очень беспокоился, что Чану станет хуже, поэтому хотел как можно скорее доставить его обратно. — Мы с Джуёном пока справляемся. Что там с Минхо? — Я в порядке, — отозвался Минхо приглушенно. Джуён повернулся к нему и увидел, что тот смотрит в пол и едва держится без поддержки Джисона.  — Это хорошо, — принимая роль ведущего на себя, попытался ободрительно улыбнуться Гаон. Он взялся поудобнее, повернул голову к Чану и спросил: — Тебе удобно? — Да, — выдохнул тот и попытался прыгнуть на одной ноге. Вышло даже лучше, чем ожидалось, но Гаон и Джуён все равно продолжали помогать ему двигаться. «А что, если они как-то выберутся отсюда? — подумал Гаон, подходя к двери выхода, и содрогнулся, — Что тогда?» «Нет, не сейчас, — сказала другая часть Гаона, и он стиснул зубы, — Не сейчас. Не когда тебе нужно спасти твоего друга». Гаон силой открыл дверь. Яркий свет на мгновение заставил его ослепнуть, но потом он увидел мир и вдохнул полной грудью. Да, не сейчас. Он подумает об этом позже. А сейчас важно лишь то, что им удалось выбраться живыми. Важно лишь то, что у них получилось.