Однажды появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль

╳

— Хённи, а ты кем мечтаешь стать, когда вырастешь? — мальчик пнул мяч в сторону друга и встал в стойку, ожидая ответный удар, но его не последовало, потому что Хёнджин схватил мяч и медленно подошёл к перекладине. — А ты почему спрашиваешь? — Интересно… Просто мама меня спросила, что я буду делать, когда вырасту… — И что ты сказал? — серьёзно спросил Хёнджин. — Что хочу быть доктором и лечить людей. — Будешь, как мой папа, — буркнул мальчик, вспомнив об отце. Тот днями и ночами пропадал в больнице — главный кардиохирург города. Звучит круто, но мальчику не хватало отца, пока тот спасал чужие жизни, забыв про жизнь родного сына. — Так, а ты кем будешь? — Ёнбок щурился и ладонью-козырьком спасал глаза от полуденного солнца. — Я не знаю… Может, стану художником… — мальчик всё ещё грустил из-за папы, ему сейчас не до раздумий о будущем. Он просто хотел быть счастливым, если честно. — О-о-о… А давай я буду тебя лечить, а ты меня рисовать? — Я ещё не умею. — Тогда нарисуешь, когда научишься! — упрямился мальчик, забирая мяч из рук друга. — А теперь ты вставай на ворота, а то я ослепну и не смогу тебя лечить. Ёнбок делал его счастливым.

╳

День рождения — грустный праздник, но так было не всегда. Свой 8-й День рождения маленький Феликс встречал в далёкой, как ему тогда казалось, Японии. Родители решили осуществить мечту любимого сына — Диснейленд. Токио был таким ярким и странным в детских глазах. Малыш плёлся за мамой, не выпуская тёплой руки, пока папа рассказывал ему местные легенды. Он знал всё на свете, был готов поклясться маленький Ли. Мальчик слушал истории, широко открыв рот, и боялся прервать папу, потому что тот захватил всё внимание своими интересными рассказами. Этот мир такой огромный, а жизнь такая интересная… А сколько всего он ещё не знает, но обязательно когда-нибудь узнает… Голова кругом от этих представлений. Свой 11-й День рождения Феликс снова отмечал не в Корее. На этот раз родители увезли его в Австралию. Глядя тогда на бескрайнее море и далёкую линию горизонта, мальчик подумывал стать пиратом. Мама на эту идею лишь скромно улыбнулась, а папа посадил сына на плечи и помчался против ветра к стае чаек, имитируя не то быстроходный корабль, не то аэроплан. Феликс был счастлив в тот день. Мир снова его удивил и крайне поразил. Оказалось, что жизнь, как качели — то дух захватывает, то тошнит. Через 3 года Феликс понял, что этот мир не такой уж и прекрасный. Бабушка умерла от рака горла. Курила, как сумасшедшая, одну за одной, но зато дотянула до своих 87-ми. Умерла она, кстати, с сигаретой в руке и улыбкой на лице. Феликс тогда психовал, ведь бабушка, по сути, была ему в чём-то ближе, чем родители. Она единственная, кому подросток рассказал о своей ориентации. Может, поэтому Феликс и сам решил закурить назло этой ёбанной жизни, которая отняла его любимого человека. Так он и встретил свои 14 лет, задувая не свечи на тортике, а противные бычки сигарет. На 15-й День рождения, а точнее за неделю до, папа неприятно удивил. Всё было хорошо и спокойно в семействе Ли, а потом развод. Жизнь — это качели. Тогда парню дали выбор, с кем остаться, но как бы он отца ни любил, оставить маму и улететь первым же рейсом на островной континент не мог. Что уж говорить о Чанбине и Хёнджине… В тот золотой день эти двое знатно накачали его алкоголем и превратили ужасный праздник в нечто незабываемое. В 15 лет ему подарили первый поцелуй. В 18 Феликс всё же убежал, плюнув на всех и всё. Сын своего отца. Ему всё равно было на мать, о Чанбине в тот момент он не думал, а о… О Хёнджине думал, и много, но не хотел. Больно и противно. Пришлось на скорую руку перекроить свою натуру и попрощаться с прежними добротой и наивностью. А свой 22-й День рождения Феликс встречает со слюнями на лице. Время на электронных часах показывает 7:12, и это ужасно рано. Парень позволял себе валяться в кровати до обеда, и лишь к 11 или 12 дня его глаза открывались. — Что за хуйня? На груди сидел Берри и чередовал тихое тявкание с мокрыми собачьими «поцелуями». Криса рядом не было. — Крис? — Феликс поднялся, мягко откинув щенка на подушку, и поплёлся на кухню. Тело ломило, и непонятно, от чего именно — недосып или перетрах? — Ты где? Феликс был один, не считая щенка. Видимо, парень убежал за тортиком или шарами, а может, и за тем, и за другим. Залив растворимый кофе чуть горячей водой, Феликс вышел на балкон и сладко потянулся. Утро было классным: приятное осеннее солнце золотило стены многоэтажек, небо чистое, но пахло сырой листвой и дождём. А ещё было тихо. Парень перегнулся через высокое ограждение и шумно вдохнул эту утреннюю тишину. На районе ни души. Выкурив сначала одну сигарету, парень тут же потянулся за второй. Кофе был отвратительным, но дым сигарет улучшал этот вкус, насыщал и делал менее противным. Второй бычок полетел вниз за первым. Делать было нечего. Настроение снова завалиться в кровать ушло и возвращаться не собиралось, зато кто-то собирался потревожить Феликса громким стуком в дверь. Крис бы так не тарабанил, да и ключи у него есть. Накинув вчерашнюю футболку, на которой, по всей видимости, ночью резвился Берри, Ли, не глядя в глазок, распахнул дверь. Получилось как-то резко, словно парень намеревался врезать металлическим полотном незваному гостю за беспокойство. — Вам чего? — прохрипел Феликс. Голос он специально понизил до своего предела. Пусть физически он и выглядел, как кукла, но голосом своим мог жути нагнать. Он посчитал, что сейчас, в данной ситуации, это более чем необходимо. Перед ним стоял высокий парень с ахуенно развитой мускулатурой. — Здравствуйте. Я вам банку принёс, — незнакомец действительно протянул стеклянную пустую ёмкость с резиновой крышкой и ехидно улыбнулся. Кого-то он напоминал… Точнее его густые чёрные волосы, наполовину убранные в высокий хвостик, напоминали о прошлом. — Чего? — У вас, наверное, пепельницы нет, раз бросаете окурки на мой балкон. Вот я и подумал, что принесу вам это и заодно познакомлюсь, — парень так и стоял с тупой ухмылкой на лице и протянутой тарой в левой руке. — Меня Уён зовут. Я сюда недавно переехал и никого ещё не знаю. До Феликса всё доходило очень медленно. Какой-то верзила почти на две головы выше ломится утром и приносит банку. Серьёзно? Он принёс Феликсу ещё одни неприятные воспоминания и массу раздражения. Какое, нахуй, знакомство в полвосьмого утра? — Ты, блять, серьёзно? — Феликс закипал. Да, он определённо не выспался. — Вполне. Как по волшебству, рядом возник Крис, который тяжело дышал, жадно заглатывая воздух. Он услышал на первом этаже возмущение своего парня и пулей взлетел на 3-й. — Что происходит? Здравствуйте, — парень протянул руку, позабыв, что в Корее можно просто сделать поклон. — Доброе утро… А вы тоже тут живёте? — Да, мы тут живём. — Крис по-хозяйски притянул к себе своего парня за талию и снова улыбнулся. — Я Кристофер, парень Феликса. Младший хранил молчание и лишь фыркал на эти любезные ответы. Что-то в этом соседе настораживало. — Оу, так вы… Вы пара? — Уён явно удивился и почему-то покраснел. — А меня Уён зовут, и я снизу живу, и… И тоже с парнем. Мы недавно переехали, и я не думал, что встречу… — Давай уже сюда свою банку и разойдёмся, — вставил своё слово Феликс, подмечая странный взгляд здорового брюнета. Что-то с ним было не так. — Ликси, ты чего? — Крис был слишком вежливым, и это тоже бесило младшего. Это утро уже не казалось классным — испорчено безвозвратно. — Ничего. — Я… А вы играете в настолки? — вмешался сосед, опираясь плечом о стену и как-то странно рассматривая Криса. На Феликса он не смотрел, а банку спрятал за спину. — Иногда, — улыбнулся Крис. — Нет, — одновременно с ним буркнул Феликс. — Да или нет? Просто… Мы с моим дру… Парнем иногда проводим вечера за играми, и было бы славно, если бы вы составили нам компанию. — Отличная идея, — взбодрился старший, перекидывая пакет в другую руку. Феликс учуял аромат шоколада. Ладно, это утро ещё мог спасти шоколадный торт. — Тогда до встречи? — Да, до встречи, — Феликс уже скрылся в квартире, а Крису пришлось прощаться за двоих и напоследок крикнуть соседу. — Заходи, если что-то понадобиться, мы будем рады. — Ага, — усмехнулся новый знакомый. — И вы… Заходите… — Ликси? — Крис освободился от покупок и, подхватив Берри на руки, пошёл за парнем на кухню. — Ты чего так рано встал? — Твоя собака разбудила. — Моя? — Крис, кажется, задержал дыхание. — Как минимум, Берри наш. А вообще это твой подарок. Вот тут Феликс понял, что ляпнул, и принялся извиняться. — Я не это хотел сказать… Прости. — Нет, наверное, ты это и имел в виду, — Крис мягко сел на стул и уставился на щенка, который в этот момент жевал шнурок на чёрном худи. — Тебе он не нравится. — Нравится. — Не верю. — Крис, мне просто нужно время, — Феликс опять отвернулся, насыпая кофе в высокие кружки. — Время для чего? — старший говорил спокойно, но чувствовалась грусть в его голосе. Он устал от подобных разговоров. — Ты… Ты не поймёшь… Крис ужасно устал слышать эту фразу раз за разом. — Ну, может, попробуешь объяснить так, чтобы я понял? М? Или, может, расскажешь, что это была за сцена? Чем тебе этот Уён не угодил, что ты душил его взглядом? Где тот Ликс, которого я знал? Где тот, который всегда всеми руками и ногами был за любой движ? Объясни, наконец, — получилось, пожалуй, грубо. Крис прижал кулак ко рту, физически себя затыкая, но вопросы-то ещё оставались. — Почему ты просто не можешь мне рассказать, что за херня с тобой происходит? Неужели я не заслу… — Потому что ты не поймёшь! — Откуда эта уверенность? — Я уже говорил, что не хочу возвращаться. Ты тогда услышал меня? Понял? — Феликс перешёл на крик, оттягивая ворот свободной футболки. Стало так душно или жарко, он не мог понять, зато чётко осознавал, что ещё немного, и он сорвётся. — Нет, Крис. — Неужели всё упирается в этот переезд? Что не так? Да, ты был против, но… Но ты здесь. Мы здесь. А я так до сих пор и не знаю причин твоих протестов. — И не узнаешь, — младший чувствовал себя зверьком в клетке. Убежать он не мог — некуда: улица его пугала, а другая комната — так себе вариант. — Так не может продолжаться. Нам нужно что-то решить. — Блять, да нечего решать, Крис. Мне здесь плохо. Ты не видишь этого? Может, ты не просто глухой, а ещё и слепой? Берри, как и Крис, уставился на Феликса. Стало тихо, и лишь звук закипающего чайника подтверждал реальность происходящего. Это не сон, и Феликс опять ляпнул хуйню. — Извини. — Продолжай. Выскажись. — Крис, я не хочу, — зверёк внутри сжимался. — Я думал, что смогу… Но мне и правда тут плохо. Здесь всё такое… Не знаю. Даже сосед напоминает… — О ком? Может, настал тот самый момент, когда пора уже Крису узнать хоть какую-то часть прошлого из жизни Ли? Он вёл игру обманом, скрывая и умалчивая многое, но, как и все обманщики, он устал. Может, пора? Наполнив кружки кипятком, парень сел напротив. Он не торопился говорить, зависнул, как перед прыжком в бездну. И что говорить-то? Рассказать ему про мать? Он и так знает, что она променяла сына на бутылку. Вспомнить Чанбина, который во всей истории вообще не виноват, но Феликс всё равно его зачем-то винил и тихо презирал? Про Хёнджина, главного героя его личной трагедии? — Ладно. У меня были друзья… И один из них меня обидел, а второго обидел я. Крис ждал продолжения, но Феликс, не открывая глаз, хранил молчание. Он сейчас старался немного абстрагироваться, пытался отвлечь себя свежими и приятными историями настоящего, но его тянуло к прошлому. Опять и опять. — И я боюсь… Я не хочу встретиться с кем-то из них. — Поэтому и не хочешь выходить? — Да. И думать об этом я тоже не хочу, понимаешь? Но ты заставляешь меня вспоминать… — Феликс посмотрел на уснувшего щенка, а потом на Криса. — Здесь всё напоминает мне о том… Блять… Мне тут плохо. Я хочу назад, в Австралию. — Но… — Подожди. Я понимаю, что ты мечтал об этом, и я думал, что смогу. Я реально поверил, что смогу жить новой жизнью, но нет. Мне паршиво, Крис. И я не знаю, как быть… Ты хочешь жить тут, а я хочу обратно. — Все воспоминания со временем бледнеют. — Может, и бледнеют, только легче от этого не становится. Они не исчезают насовсем. — Но… Можно найти решение. — Какое? — на лице появилась улыбка, предвестница слёз. — Выход только один — вернуться назад. — Ты не расскажешь, что именно тогда случилось? Чем тебя обидели? — Нет. — Это был не просто друг, да? — Крис силился понять, поэтому действовал осторожно, как ему казалось. — Ты любил того человека? — Я не хочу об этом говорить. И видишь… Я тебе говорю о том, что мне невыносимо здесь находиться, а ты снова не слышишь. Ковыряешь не там, где нужно. — Знаешь, а я понял, — уверенно кивнул старший каким-то своим выводам. — Следуя твой логике, я тоже имел полное право сбежать из Австралии. Сравнивать свои и чужие трагедии неправильно. Но личная драма Криса намного мрачней, чем давние неурядицы Феликса. Первой школьной любовью Кристофера была не одноклассница и даже не одноклассник, а директор той самой школы. Кто бы тогда мог подумать, что то, что прилежный ученик 8-го класса воспринимал за любовь, называлось педофилией. Два года Крис верил, что директор любит его и только его, пока того больного не арестовали и не обвинили в растлении несовершеннолетних. Тринадцати несовершеннолетних учеников примерно одного возраста. Он был 14-м. На этом жизнь Криса не закончилась, нет. Родители сделали всё возможное, чтобы их сын получил качественную помощь. Затем случилась вторая любовь, уже университетская. Но Крис снова оказался в числе преданных, когда застал своего парня с другим в их постели. Вера в людей и в их честность были на исходе, но Крис каким-то образом нашёл в себе силы на новые, чуть спонтанные отношения, которые после быстрого секса в туалете ночного клуба переросли в нечто долгое и, вроде, стабильное. Год с небольшим жизнь казалась Раем, пока он не увидел затянувшуюся переписку своего парня с другим. Довольно интимную переписку, если быть предельно откровенными. Тут-то Криса и подкосило. И лишь Феликс, свалившийся на голову, смог поставить его на ноги. Старший снова был прав, а Феликс опять чувствовал себя последней тварью на Земле. Многие боятся чего-то нового, а Ли Феликс боялся старого. — Я всё равно не хочу выходить. Буду сидеть в 4-х стенах, — заключил Ли. — Можешь не уговаривать. — Ликси-и-и, — мягко позвал старший. — Тебе нужна помощь. Не можешь рассказать мне, расскажи психологу. — Ни за что! Я на психа, по-твоему, похож? — Феликс опять подкипал. — Есть все шансы им стать, если продолжишь своё заточение. — Нет. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Ясно? — Ликс, нет ничего плохого в том… — Да отъебись от меня! Просто отъебись! Иди и гуляй сам, ходи в свои рестораны один. Похуй мне на эти парки и торговые центры! Меня не трогай! Крис больше не хотел слушать старую песню. Слышал уже, и эта пластинка ему приелась. — Там в пакете твой любимый брауни, — Крис вышел из кухни и, судя по звукам, начал обуваться. — С Днём рождения, Ликс. «Блять…» Пока щенок царапал входную дверь, у Феликса на душе кошки скребли. Что-то реально делало больно внутри. Он выполз на балкон и уселся на пол. Пачка сигарет, к счастью, оказалась под рукой. Он выкурил первую и ей же подкурил вторую. Куда теперь летели бычки? Вниз. Ему всё равно на недовольства соседа снизу, а пепельницу свою пусть в задницу засунет своему другу-парню. Сейчас Феликс бесился буквально от всего: странный сосед, напоминавший ему Хёнджина, Крис со своей заботой и правотой и собака, которая решила «угоститься» табаком. — Фу! Уйди! Щенок жалобно заскулил. «Видимо, хочет гулять». Феликсу пришлось собрать себя в кучу, выйти и направиться в место, где другие выгуливали своих четвероногих друзей. Пока парень разглядывал землю под ногами, он слышал голоса, которые напоминали Хёнджина, он приметил мальчика, прыгавшего рядом с пуделем, и тот тоже напомнил бывшего друга — родинка на щеке напомнила. Всё, просто всё вокруг было пропитано этим Хваном. Порой нужно просто принять то, что некоторые люди могут быть только в твоём прошлом, а не в настоящем и тем более не в голове с утра до ночи. Может, Крис прав, и он скоро сойдёт с ума. Может, стоит прислушаться к нему и сходить к психологу, пока не поздно? Раз старшему это помогло пережить всё говно, которым мазала его жизнь, то и Феликсу поможет. «Блять!» В парке оставаться не хотелось. Феликс пристроил щенка на руках и побрёл дальше, куда даже глаза не глядели. Шёл он долго и жалел, что не взял с собой телефон и наушники — мог бы и посторонние голоса заглушить, и свои собственные мысли притушить. Он снова поддался, прогнулся или смирился — выбирайте сами. Он ушёл далеко от дома, как и хотел Крис. Он проводит время с собакой, которую хотел Крис. Может, судьба у него такая — всегда быть «под кем-то» или «за кем-то»? Часа два Феликс бродил, периодически отпуская Берри с рук. Щенок выглядел довольным, обнюхивая неизвестные предметы и новые кусты. Таким же любознательным и счастливым был и сам Феликс… Точнее, прошлый Феликс… Ещё точнее — Ёнбок. На самом деле, жизнь осталась такой же простой, но парень усердно её усложнял. Ли Ёнбок всегда верил: «что бы ни случилось, нужно помнить — это всего лишь жизнь, а значит, всё решаемо». Ли Феликс теперь верит в то, что жизнь — полное говно и стараться что-то менять смысла нет — всё сложно. Например, дождь, который внезапно полился, Феликс остановить или изменить не мог. Пришлось спрятаться под крышей пустой остановки. Где он сейчас? Район знакомый, вроде, но этой улицы он не помнил. Ещё одно мгновение, на которое Феликс никак не мог повлиять, определило его следующий шаг. Ветер усилился, подгибая тоненькие стволы деревьев, послышались раскаты грома совсем рядом. Погода плакала, а Феликс держал слёзы в себе. Берри стал скулить ещё громче, вырываясь из рук. Пришлось запрыгнуть в подъехавший автобус, номер и маршрут которого парень проигнорировал. Пришлось проехать свою остановку, потому что щенок только-только успокоился, а Феликс наоборот — вернулся на несколько лет назад в один дождливый день, похожий на этот, и снова погряз в тяжёлых воспоминаниях. Давным-давно он старался делать каждый свой день шедевром, но… В жизни, как правило, всё временно. Так что если всё прекрасно, то нужно ловить момент и наслаждаться — вечно это не продлится. А если всё херово — не стоит загоняться, это тоже не продлится вечно. Феликс ждал, когда же его «отпустит», но вот уже четвёртую остановку он всё крутил и перекручивал тот день, как старенькую кассету. Дождь немного стих, люди столпились у двери. Феликс втиснулся в эту толпу, намереваясь остаться незамеченным водителем — он за проезд не заплатил, денег с собой тоже нет, а объясняться как-то не хотелось. Ветер сдул подсохшие волосы назад, стоило только выйти из душного автобуса и ступить на серый асфальт. Берри звонко тявкнул, и чужой лай прилетел в ответ. Феликс нашёл источник звука и тут же обомлел, попятившись назад, когда высокий парень в мокрой насквозь панаме и длинном тренче цвета песка подтянул за тонкий поводок мелкую собаку со странными глазами поближе к себе, чтобы выходящие пассажиры не затоптали беднягу. Эти волосы, родинка на щеке и странное свербящее чувство внутри опять напомнили о Хёнджине. А когда этот парень знакомым движением откинул длинные волосы назад, он превратился в глыбу льда — это точно Хёнджин. Феликс успел запрыгнуть назад в автобус, натыкаясь на медлительных стариков, и, когда дверь с противным треском медленно закрывалась, услышал голос, который ещё и приморозил его намертво к полу. — Ёнбок? «Блять! Блять! Пиздец блять!»