Спасти(сь)

Все ученики Хогвартса с нетерпением ждали наступления последней учебной недели, ведь за ней начинались долгожданные рождественские каникулы. Все уже понемногу начинали готовиться к предстоящим праздникам, а профессора не сильно нагружали студентов заданиями, чтобы волшебники могли спокойно разъехаться по домам. В школе царила атмосфера наступающего Рождества и ничего не предвещало беды. — Я думаю, что нам стоит встретиться после того, как я поговорю с отцом, — озвучила своё предложение Бет, когда они с мародёрами и Кейт выходили из кабинета Слизнорта. Его урок прошёл без происшествий, только близнецы Кэрроу мерзко посмеивались позади пуффендуйки и гриффиндорцев, но притихли, как только Кейтлин одарила их ледяным взглядом. — Да, хорошо, можем собраться в Косом переулке в пятницу, согласны? — поддержал подругу Джеймс. Ученики закивали, а Кейтлин никак не отреагировала, и все ждали её ответа. — Ты с нами, Кейт? Малфой удивленно подняла голову на Поттера, не ожидая услышать этот вопрос от него. Неуверенно отведя взгляд, девушка начала немного запинаться: — Я не знаю, возможно, но… — попытавшись собраться с мыслями, блондинка неуверенно продолжила. — Скорее всего родители загрузят меня перед праздниками, и я не смогу выбраться из дома. Извините… Ой, у меня сейчас заклинания, надо бежать! И сорвавшись с места, блондинка поспешила удалиться, дабы избежать неудобных вопросов. «Или просто кто-то не хочет лишний раз пересекаться с Блэком?» — усмехнулась, размышляя про себя, Урхарт, но поймав на себе недоуменный взгляд Бродяги, пожала плечами и бросила: — Дела семейные они такие. Это тебе не блох по вечерам вычесывать. Ладно, погнали, а то опоздаем. Но прежде, чем ребята двинулись с места, пуффендуйку окликнул Гораций Слизнорт, спешивший к ним. Вид у него был грозный, что сильно насторожило учеников. В ужасе Бет начала придумывать оправдание в случае, если старый волшебник всё же узнал, кто взял его зелье, конечно же, не без помощи Снейпа: — Мисс Урхарт! Задержитесь на минутку! Подойдя совсем близко к волшебнице, маг недовольно нахмурился и произнес: — Представляете, после урока в некоторых котлах что-то взорвалось. Все уже вышли, к счастью, в этот момент, кроме близнецов Кэрроу, которые как раз мне и поведали, кто является виновником сего деяния! У меня закрадываются подозрения, что и исчезновение сыворотки из моих запасов, дело рук того же нарушителя! После чего, Слизнорт сделал паузу, явно ожидая от собеседницы признательных показаний. Но Бет не хотела так быстро сдаваться. Да, конечно, теперь есть риск быть пойманной за кражу, но котлы она не подрывала, а потому ведьма поспешила уверенно сказать, стараясь не выдавать своего волнения. — Профессор, я правда этого не делала. Я бы не стала ничего у Вас красть, ведь если ученику понадобится какая-то помощь, он просто может попросить её у Вас, и я точно знаю, что Вы не откажете волшебнику в беде. — Урхарт заметила, как прищуренный взгляд колдуна чуть расслабился и, расправив слегка плечи, Гораций кивнул. Слова пуффендуйки явно потешили его самолюбие, и профессор чуть менее строго, но всё равно серьезно и недовольно произнес: — Но, от котлов Вам с мистером Снейпом не удастся отвертеться. Сегодня вечером Вы и Северус придете ко мне в кабинет, драить котлы. Элизабет не поверила ушам. — С Северусом?! А он им чем не угодил, интересно… — Волшебница смотрела, как профессор уверенно кивнул, разворачиваясь, чтобы вернуться в кабинет, а оба Кэрроу стояли чуть позади, хихикая и переговариваясь. Последние слова девушка адресовала уже мародерам, но посмотрев на друзей, напоролась на их взгляды, которые отражали некоторое смятение и легкое потрясение. — Что не так? Или вы поверили, что мы с этим сальным зельеваром могли такое учинить? Гриффиндорцы отрицательно замотали головой, но все никак не решались озвучить причину, которая повергла их в такое состояние. Всё же, Римус, негромко кашлянув, подал голос: — Раньше ты не врала. По крайней мере, так откровенно. И если нас за чем-то ловили, то мы всегда сознавались. — Раньше мы не крали зелья, чтобы я поговорила с отцом и узнала что-то о своих родных родителях! — Урхарт закатила глаза. Очевидное замечание друзей задело девушку лишь потому, что она сама не ожидала как легко и непринужденно слетит эта ложь с её губ, не оставляя за собой никаких угрызений совести. — Не пойман — не вор, а если каждый раз добровольно во всем признаваться, то мы точно не доучимся до конца. Давайте вместо нотаций лучше поспешим на прорицания. И девушка, подхватив под руки Бродягу и Лунатика, поволокла их к кабинету, а Сохатый и Хвост направились в другую сторону, попрощавшись с друзьями. Прорицания прошли для Урхарт, как в тумане. Вся её голова была забита мыслями о внутреннем голосе, о сыворотке, которую она стащила, чтобы провести допрос над отцом, о том, в чем же провинился Снейп перед близнецами и грядущей встрече со слизеринцем, которая, как обычно, не закончится ничем хорошим. Под конец, когда профессор Онай уже желала студентам счастливых каникул и советовала им не терять сноровку, практикуясь дома в гаданиях, Урхарт повернулась к Люпину и Сириусу: — Римус, можно я потом посмотрю сегодняшний конспект, который ты записал? Я… не этим просто занималась. — Да, конечно, может тебе еще чем-то помо… — Гриффиндорец хотел предложить помощь и по другим вопросам, но пуффендуйка стремительно вылетела из кабинета, как только профессор завершила урок. Девушка летела по лестнице, отдаляясь от друзей, в надежде скрыться от глаз и уединиться, чтобы побыть наедине с собой, но, как только ведьма соскочила с последней ступеньки на пол, чьи-то сильные руки одним рывком притянули студентку к себе, скрывая её в темном проходе. Элизабет хотела закричать, но ладонь блокировала громкий вскрик, а перед девушкой предстал немного потрепанный блондин, с ухмылкой на лице. Наконец, он выпустил ведьму, но приложил палец к губам, прося не шуметь. — Люциус?! — Оторопела волшебница, заходя еще глубже в темноту. — Что ты здесь делаешь?! — Отцу что-то понадобилось от директора, а я увязался с ним. Сейчас пока он во мне не нуждается, так что у нас есть немного времени. — Малфой не прекращал сиять. Парень взял пуффендуйку за руку и повел к подоконнику в самом тупике коридора, где никого не было. — Как ты тут? — Ну–у… — Протянула Урхарт, раздумывая над тем, что стоит говорить колдуну, а о чем лучше умолчать. — Я стащила у профессора Слизнорта одно зелье, а теперь жду с нетерпением каникул, в надежде, что после них, он забудет уже об этом. Элизабет не стала дополнять, объясняя причину, по которой ей пришлось на это пойти, но по взгляду Люциуса, девушка поняла, что реакция его была странной. Малфой вскинул брови, но скорее радостно и увлеченно. — И как ощущения? Появилась тяга к новым ограблениям? — Блондин положил локоть на плечо девушки, а второй рукой взмахнул впереди себя. –Уже вижу заголовки газет: «Таинственные исчезновения вещей в Хогвартсе, кто он, непойманный вор?» Когда перейдешь на Гринготтс? Предупреждать родителей, чтобы искали местечко получше для наших богатств? На звонкий смех колдуна, Урхарт лишь отмахнулась, но скрыть легкую тень улыбки ей не удалось: — Вот ты зря смеёшься. Мне всё равно очень нехорошо от этого. Хожу теперь, будто я реально совершила что-то ужасное и непоправимое. Пуффендуйка закусила губу. Лицо парня стало серьезнее. И, повернувшись всем торсом к Бет, молодой человек приобнял её за плечи. — Элизабет, если тебе пришлось сделать что-то нехорошее, но что было тебе необходимо, то не стоит себя корить. Те, кто поступают всегда по правилам и слушают голос совести, как правило, мало чего достигают в жизни. А ты способна на многое, если перестанешь осуждать себя за каждый, как кажется людям вокруг, неверный шаг. — Люциус провел пальцами по щеке Урхарт, стараясь заглянуть в её грустные глаза, но ведьма старательно избегала зрительного контакта. — Я всё равно поступила плохо. Здесь нет оправдания. — Бет вытерла левую щеку, по которой одиноко скатывалась слеза. Малфой же прошёлся следом, окончательно стирая мокрые следы с кожи. — Это кража, Люциус. — Да, плохо. Но, иногда, у нас нет времени подбирать хорошие решения, не запятнав репутацию. Вопрос в том, хватит ли нам сил пойти на этот шаг. –Блондин хотел ещё что-то добавить, но Урхарт, заметив приближающуюся статную фигуру декана Гриффиндора, в один миг отстранилась от парня. — Мистер Малфой? Что Вы тут делаете? — Строгий голос МакГонагалл заставил Люциуса обернуться. — Профессор! — Маг учтиво наклонил голову вперед, изображая на лице доброжелательность. — Мой отец здесь по делам. Я приехал ему помочь, заодно проведал Бет. Уголки его губ чуть приподнялись, а глаза смотрели неотрывно на женщину, которая не стремилась, в отличие от Малфоя, изображать деланную радость от встречи: –Так я думаю, что стоит пойти к Вашему отцу и узнать, не нужна ли ему помощь. Думаю, что уж мисс Урхарт она точно не нужна. Люциус не стал спорить и, чуть прильнув к щеке пуффендуйки, удалился, разыскивая своего отца. Элизабет осталась наедине с матерью, возмущения которой не было предела. — Я так понимаю, ЭТО прилипло к тебе надолго? — Профессор указала в сторону исчезающего аристократа. — Тебе не кажется, что он не слишком надежный и порядочный человек? — У ЭТОГО есть имя. — Элизабет поджала губы и выпрямилась. — Мам, мы просто разговаривали. Для обычного диалога не обязательно быть надежным и порядочным, ты так не думаешь? На последних словах, ученица улыбнулась и подойдя совсем близко к Минерве, облокотилась головой на её плечо. МакГонагалл вздохнула, не найдя ничего для ответа. Элизабет шла по коридору, выискивая взглядом в толпе блондинку. Девушка нашла слизеринку среди толпящихся около кабинета травологии однокурсников, с которыми у пуффендуйцев как раз был совместный урок. Урхарт неслышно подкралась со спины, наблюдая за тем, как Малфой строго отчитывает одного из студентов за неопрятный вид и громкий смех в коридоре. Усмехнувшись, ведьма похлопала Кейт по спине, заставляя ту вздрогнуть и произнесла: — Когда я кричу на всю школу, ты меня не осаждаешь грозными нотациями. — У тебя для этого есть своя староста, — недовольно буркнула слизеринка, приобняв Бет. — Я не смогла найти тебя сразу после заклинаний, зато столкнулась в коридоре с Люциусом. Вы сегодня встречались? — Да, он спрашивал как я и выдавил из себя слабые попытки быть порядочным молодым человеком, поддержав и дав пару советов. В общем, вел себя совсем не так, как обычно. — Элизабет улыбнулась, чуть обернувшись, чтобы уловить громкий разговор стоящих позади слизеринцев, пытающихся привлечь внимание девушек своими сальными шуточками. Один из них, самый громогласный и высокий, напоминавший шкаф в человеческом обличье, заметил, что тоже был бы не против провести с Урхарт время в подсобке Филча, уверяя, что такое она не забудет. Пуффендуйка перевела свой взор на Кейт, указывая пальцем на колдуна. Бет не особо помнила поименно тех, с кем училась её подруга, за исключением Северуса, который слишком часто попадался ей на глаза, и мало того, портил ей жизнь на протяжении всех лет в Хогвартсе. — Что за крендель? И что за яростная атака беззащитной девушки, то бишь меня? — Беззащитной ты бываешь только когда спишь. И то, иногда лягаешься так, что я потом с кровати падаю. — Скептически заметила Кейтлин, а потом кивнула в сторону слизеринца. — Мальсибер. У меня есть предположение, что ему бладжер все мозги отбил на младших курсах. И теперь, эта громила ходит и распугивает всех своим видом. Но безобидный, так что можешь на него не реагирова… Договорить Малфой не успела, так как Урхарт уже направлялась к шутнику. Расправив мантию, ведьма посмотрела на парня сверху вниз, выжидая, когда его комментарий по поводу того, как весело им могло бы быть, если бы Бет пошла с ним в какой-нибудь пустующий и темный уголок, закончится. По окончанию его выступления, собрав вокруг себя приличную публику, ведьма кивнула немного опешившему Мальсиберу, который был готов к тому, чтобы уже перехватить взлетевшую для пощечины ладонь или принять на себя удар в виде едкого комментария с её стороны: — Пойдем. У нас есть пять минут до начала урока. Покажешь на что способен? Только я с языком не люблю, а еще не пугайся если начнет голова кружиться. Это я яд впрыснула. — Чего? — Слизеринец почесал затылок, переводя взгляд с пуффендуйки на друзей и обратно. — Ты мне? — А кто-то тут еще решил уединиться со мной и отжечь не по-детски? Зови друзей, вместе оценим твоё мастерство. Или посмеемся, зависит от твоих стараний. — Элизабет ощущала весомое превосходство над тупоголовым старшекурсником, поскольку внимание и одобрение окружающих было переведено на неё. Свысока посмотрев на собеседника и тыкнув пальцем в его грудь, она прошептала на ухо слизеринцу. — Прежде чем раскидываться такими предложениями, адекватно оцени свои силы. Пока ты привлек моё внимание лишь, как болван с лишними хромосомами. Буду рада ошибиться. И завершив тираду, Урхарт вернулась к Малфой, которая с гордостью наблюдала за этой сценой, потихоньку расслабляясь от понимания, что теперь подруга научилась сама стоять за себя, хотя это отчасти и пугало слизеринку, так как не укладывалась с характером пуффендуйки и её обычной манерой поведения. — Да пошла ты, Урхарт! — с обидой в голосе крикнул Мальсибер. В этот момент, он пожалел о своём высоком росте, так как после такого унижения, возникло желание скрыться от насмешливых глаз других учеников, однако он облокотился о стену и продолжал высказывать друзьям, оставшимся рядом с ним, своё мнение об Урхарт, приправляя его уже более грубыми и не красящими пуффендуйку комментариями. Снейп, до этого никак не реагирующий на отзывы друга в адрес Бет, тут же оживился, соглашаясь с каждым брошенным дурным словом по отношению к ведьме. — Я решила, что про того мальчика, о котором ты говорила, стоит поискать среди старых газет, в новостях. Если кто-то убил целую семью, думаю, что о таком упоминали в новостях. — Малфой переключила внимание подруги. –Как сейчас твой голос? — Приходится периодически объяснять соседкам, что я не сама с собой говорю, а пытаюсь пробоваться на роль местной сумасшедшей. А по ночам мне не снятся кошмары, а это я так вхожу в образ. Они считают, что получается очень реалистично и ночуют периодически у Боунс. — Элизабет полностью забыла о Мальсибере, размышляя о предположении Кейт, которое находила логичным. — Это мысль. А в следующий раз, можем поспрашивать в Хогсмиде. Уверена, там кто-то должен помнить это событие. Волшебницы решили, что пока Урхарт будет драить котлы в подземельях, Малфой поищет в библиотеке какие-нибудь зацепки. И после травологии, девушки попрощались, каждая, направившись по своим делам. Чем ближе подходила к кабинету зельеварения Бет, тем сильнее портилось её настроение. Конечно, она была рада тому, что Слизнорт не раскрыл её преступление, однако несправедливое наказание за то, чего пуффендуйка не совершала, терзало и вызывало возмущение. К тому же, не было никаких гарантий, что Снейп не уличит её, чтобы самому отмазаться. — Вы вовремя, мисс Урхарт! — Гораций как раз выходил из кабинета, пропуская внутрь студентку. — Я оставлю вас, работайте! И профессор поспешил вдоль длинных коридоров на собрание, которое решили устроить все педагоги школы, по случаю окончания семестра. Почти у самого входа в учительскую, Слизнорт задержался рядом с МакГонагалл, которая поинтересовалась в чем провинилась Бет, и застал перед собой двух студентов, которые явно никак не могли о чём-то договориться. — Кейт? Что происходит? — Блэк шёл по пятам слизеринки, которая никак не могла отделаться от гриффиндорца, который очень не кстати настиг её в замке. Ей не хотелось сейчас разбираться со всем тем грузом эмоций, который навалился после поцелуя с Сириусом, ведь всё это ей было в новинку. Кейт не предполагала, что теперь она будет смотреть на Бродягу другими глазами, вздрагивая от каждого его появления, ощущая как легкий трепет пробуждает неведомое ей до этого тепло, растекающееся по всему телу и ударяя в голову, окрашивая щеки в яркий пурпурный цвет. А Блэк, как назло, не отступал, осаждая слизеринку. — Ты не можешь избегать меня! В чём я провинился? — Я очень спешу! Мне нужно в библиотеку! А потом… — Спасательным кругом для Малфой показался профессор Слизнорт, который частенько грозился ей в шутку дополнительными часами уборок подземелья за испорченные на уроках зелья. — Мне нужно будет на отработку к профессору Слизнорту. Да профессор?! Блондинка многозначительно посмотрела на Горация, посылая ему невербальные сигналы мольбы. Колдун внимательно смотрел на свою подопечную, а затем с игривым огоньком перевел взгляд на стоявшего позади девушки гриффиндорца. Потом он улыбнулся и покачал головой: — Нет, мисс Малфой, на сегодня никаких отработок. Расценивая это, как самое настоящее предательство, Кейтлин опустила глаза. Но очередная блистательная мысль посетила её светлую голову. На днях ведьма застала преподавателя трансфигурации, отчитывающую Блэка за какую-то провинность и обещающую долгие и мучительные часы исправительных работ: — Профессор, а Блэк разве не должен был получить что-то помимо выговора? Теперь наступила очередь Блэка с надеждой гипнотизировать своего декана. Минерва поджала губы, стараясь оставаться сосредоточенной и серьезной: — Мне очень жаль, но мистер Блэк освобожден от того наказания. Боюсь, на этот вечер он свободен. И оба профессора, с сожалением от того, что не узнают, чем закончится это трагедия, зашли в аудиторию. — Теперь тебе придется повернуться ко мне, перестать от меня бегать и выслушать то, что я хочу тебе сказать. — Сириус наступал, пока Малфой искала в голове кратчайший путь до библиотеки, еще теша себя надеждой улизнуть. — Кейтлин, я понимаю, что свалился тебе, как снег на голову, в самый разгар всех событий. Но мы не можем игнорировать тот вечер и думать, что после него в наших отношениях ничего не изменилось, тогда всё, как с ног на голову, перевернулось. Нам не по десять лет и, как взрослые люди, мы можем нормально решить, как быть дальше. Каждое слово Сириуса больно хлестало слизеринку по спине по мере того, как он приближался. Она уже чувствовала за спиной его прерывистое от спешки дыхание. Не так давно Малфой не воспринимала Бродягу больше, чем напыщенного павлина, стремившегося залить в себя побольше алкоголя, перекрикивая на шумных вечеринках музыку и всех вокруг. Это была пустышка, набитая бестактными шутками, бродившая рядом с Урхарт, а теперь, он, как Бэт когда-то на первом курсе, раскрылся для ведьмы с новой стороны. Это вызывало еще больше ненависти к себе, ведь с его мягким и таким нежным подходом к ней, Малфой, как загнанный в угол зверек, хотела только сбежать вглубь себя, чтобы не быть пойманной и раскрытой для других со своей слабой и уязвимой стороны. И также здраво и открыто рассуждать, как Блэк, у Кейт не выходило. Ведьма была слишком перегружена манерами аристократов, запрещающими проявлять так яро и откровенно свои истинные чувства, которые блондинка старательно игнорировала до недавнего времени. — Вот именно, Блэк. Нам не по десять. Мы взрослые и так легко, как было в детстве, решать проблемы не получится. Тем более, что тебя резко стало слишком много в моей жизни в последнее время, а я люблю свободные пространства, без скопления людей. А ты сойдешь за целую толпу. Мне нужно идти. — И Кейтлин оставила Блэка, вышагивая по коридору, с чуть затуманенным взглядом. Такое с ней случалось, когда что-то нетипичное её мирному укладу посещало девушку, заставляя принимать те странные условия ситуации, в которые попадала слизеринка. Тем временем, в кабинете зельеварения два ученика, незаслуженно наказанные, молча стояли друг напротив друга, под равномерное тиканье часов. Они могли бы начать чистить котлы в таком состоянии, но Бет не выдержала давления, нависающего на неё, и сдалась: — А ты почему тут? Северус похоже решил играть в молчанку дальше и вместо ответа принялся за работу, берясь за тряпку. — Ты будешь всё время молчать? — Урхарт не унималась, продолжая стоять на своем месте. — Теперь у меня складывается впечатление, что не я одна тебя ненавижу. Элизабет, в голове которой до сих пор вертелись брошенные слизеринцем слова в тот вечер, когда пуффендуйка позаимствовала у Слизнорта заветный флакон с сывороткой, решила отплатить ему той же монетой. В висках стучало, кровь приливала к лицу от обилия нахлынувших на ведьму эмоций. Северус продолжал чистить ёмкость, не обращая внимания на сокурсницу, от чего повергал её в сильнейшее раздражение. — Если ты думаешь, что я буду благодарить тебя за то, что ты меня не сдал, то ты ошибаешься. И вообще, почему каждый раз, когда у меня возникают проблемы, ты оказываешься рядом?! — Урхарт уже начала повышать голос, в попытках докричаться до волшебника. И, не выдержав, слизеринец возмущенно откинул тряпку, повернувшись к девушке. — А МОЖЕТ БЫТЬ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ТЫ СОЗДАЕШЬ ПРОБЛЕМЫ, Я ОКАЗЫВАЮСЬ РЯДОМ, ЧТОБЫ ТЕБЕ ПОМОЧЬ?! — Теперь уже Снейп перешёл на крик, пока Бет от неожиданности делала неуверенные шаги назад. Северус похоже сам не ожидал от себя подобного, но уже не мог сдерживать весь тот напор, копившийся в нём долгое время. — В твою светлую голову не приходило, что Я ПРОСТО БОЯЛСЯ ЗА ТЕБЯ?! ДУМАЕШЬ КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ТЫ ВСЯ ЗАРЕВАННАЯ БЕЖИШЬ ПО КОРИДОРУ НА УЛИЦУ, Я ПРОСТО СЛУЧАЙНО ПОШЁЛ ЗА ТОБОЙ?! ИЛИ КОГДА Я НАТКНУЛСЯ НА ВАШУ ШАЙКУ ПОСЛЕ ОТБОЯ, Я НЕ ПОНЯЛ, ЧТО У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ПРОБЛЕМЫ?! Парень дал себе минуту передышки, пока Элизабет переваривала всё услышанное. — Это не оправдывает твоё гнусное поведение и те отвратительные вещи, которые ты мне наговорил. — Урхарт не отрываясь смотрела на слизеринца, пока тот приближался. Хотя голос его и стал тише, он всё также был несдержан и казалось, изливал из себя всё, что он так долго хотел сказать пуффендуйке. Бет чувствовала, что дальнейшее развитие диалога может привести к неожиданным вещам, но оцепенение мешало ей остановить происходящее, а потому, волшебница просто стояла на месте, а Снейп в это время приблизился непозволительно близко, от чего сердце Урхарт билось в бешеном темпе, не предвещая ничего хорошего. — К тому же, люди, которые ненавидят тебя, не идут на такие риски ради твоей безопасности! И кому из нас тогда нужно лечиться?! — Я устал врать и убеждать себя, что я тебя ненавижу. Я больше не могу делать вид, что каждое твое появление делает меня несчастным, добавляя проблем. — Снейп сжимал кулаки, пока всё его тело передергивало от переизбытка чувств. — Я сотню раз возмущался и проклинал тебя, когда мы случайно врезались друг в друга в коридоре, когда пытались обвинить другого в своих бедах, когда ты постоянно оказываешься рядом, не отдавая себе отчет, что бессознательно иду туда, где ты есть. Я так больше не могу. Я ненавижу тебя, потому что знаю, что иначе это убьет меня. Ты разрушительна, Урхарт. Слизеринец говорил на одном дыхании, не сильно подбирая слова, будто они уже давно вертелись у него на языке. И только одна вещь оставалась не озвученной, то, что было непозволительной роскошью для зажатого и угрюмого шестикурсника, который набирался решимости заговорить с этой взъерошенной пуффендуйкой еще на первых курсах. Но собственные страхи пожирали молодого волшебника изнутри, закрывая его сердце на замок. Их отношения не могли сложиться иначе, перерастая в глубокую неприязнь, откликающуюся в сердце обоих. Не могли бы сложиться, ведь он не в состоянии был признаться в искренности других, не менее сильных чувств к легкомысленной, громкой и неловкой пуффендуйке, а она, в свою очередь, никак не могла смотреть на ворчливого и придирчивого слизеринца иначе, нежели с раздражением и непринятием его пустых и черных глаз, вгоняющих её в холод и апатию, в то время, как Урхарт старательно избегала этого, распространяя на свое окружение радостный смех и море энергии, которая позволяла двигаться дальше. — Что ты хочешь этим сказать? — Бет смотрела как грудь Северуса то вздымалась вверх, то моментально опускалась. Волшебник не мог больше ничего сказать, потому что всё лишнее было сказано, дальше слова уже не могли передать оставшиеся мысли Снейпа на её счёт. И они снова молча стояли друг напротив друга, пока монотонно тикали настенные часы. — Я прошу прощения! — Слизнорт ворвался в кабинет также неожиданно, как оставил волшебников в одиночестве. Колдун остановился, недоуменно разглядывая двух, находившихся явно не в себе, учеников, пока в след за ним не зашли близнецы Кэрроу, стыдливо потупив глаза в пол. — Я должен перед вами извиниться, поскольку выяснилось, что мистер и миссис Кэрроу собственноручно доставили мне хлопоты подрывом котлов. Вы можете быть свободны, еще раз простите, что подумал на таких прилежных студентов. Гораций думал, что слизеринец и пуффендуйка как-то отреагируют на такое внезапное снятие обвинений, но как только до их ушей донеслась эта новость, ученики, как ошпаренные вылетели наружу, оставляя за собой странное ощущение тяжести и недосказанности. Но никто из них не захотел взять на себя ответственность, чтобы раскрыть окончательно все карты, оставляя всё в полуразрушенном состоянии, не в силах сделать шаг на окончательную поломку конструкции, либо попытку восстановить всё былое. Это была тяжелая неделя для многих, но особенно невыносимо она прошла для Бет и Кейт. Каждая из них уже хотела поскорее оказаться дома, оставляя позади пережитое за последний семестр в замке. Особенно сильно хотелось отвлечься от кардинальных перемен в отношении тех, кто ещё недавно казался ненавистным врагом. Теперь они шли по коридору, каждая погруженная в своё болото, чувствуя схожесть их ситуаций, но не видя смысла в обсуждении. Им было достаточно просто быть рядом и ощущать поддержку подруги без каких-либо словесных подкреплений, символизирующих заботу и внимание. На вокзале их уже ждали мародеры. Кейтлин остановила Урхарт, уже хотевшую направиться к друзьям и, слабо улыбнувшись, виновато пожала плечами: — Я не могу прости. Я лучше поеду отдельно. Встретимся уже на вечере, ладно? Но Бет сама всё понимала, ведь если уж раньше её мало что могло заставить ехать в одном купе со Снейпом, то теперь даже страх смертной казни не смог бы стать весомым аргументом для их совместной поездки. И, обняв подругу на прощание, пуффендуйка поспешила сесть с гриффиндорцами в поезд. Сириус, судя по всему, всё понял и не стал допытывать Элизабет, лишь с сожалением глядя, как Малфой исчезает в одном из дальних вагонов. — Как же хочется домой. — Ведьма, выгоревшая за это время окончательно в эмоциональном плане, смотрела в окно пустым взглядом, пока парни усаживались рядом. — Ничего, отдохнем, дальше будет легче. — Попытался вселить в ребят слабую надежду Римус, пока остальные переглядывались. — Что-то мне подсказывает, что легче не будет… — озвучил свои мысли Питер, но тут же осекся, попав под недовольный взор Поттера. — Заткинь, Хвост, — грубо огрызнулся Сириус, понимая, что такой настрой никак не помогал уверенно шагнуть в завтрашний день, отбирая последние остатки сил. — А мы назло будем радоваться и наслаждаться каждым трудным днём, делая его лучше. И ничего нам не помешает. — Будем счастливы назло обстоятельствам? — Грустно улыбнулась Бет, поворачивая голову к Бродяге. — Думаю, что это отличный план. Как и все другие наши планы. И остаток дороги компания провела за мирной беседой, рассуждая, когда лучше им встретиться. Юные волшебники решили, что лучше всего будет, когда Урхарт наконец поговорит с Эльфинстоуном и сообщит им последние новости.