Искуситель любви: Навсегда

      — Мне это надоело, — возмущённо произнес Антон, придерживая телефон плечом.       — Тебе рассказывали, что работа с детьми — та ещё херня, — смеялась Кузнецова.       — Да я не об этом, — покачал головой Шастун, словно она могла его увидеть сквозь не один десяток километров.       — Тогда ты знал, за кого выходил замуж! — радостно воскликнула Ира.       — Обожаю тебя, — выдохнул Антон, усевшись в кресло.       — Да, я знаю, — улыбнулась лучшая подруга. — В параллельной вселенной мы отличные супруги, хотя, мне кажется, ты везде педик.       — Ой, всё, хватит!       — В смысле хватит? Разве ты мне позвонил не для того, чтобы я развлекла тебя, тем самым отвлекая от проблем, забот и просто серой жизни? — и в этом вся Ира.       — Ну, возможно, да, — согласился Шастун, прикрывая глаза.       Всеми фибрами души Антон скучал по ней. Ему не хватало этого глупого ощущения присутствия рядом. Когда-то давно ему ничего не стоило просто так приехать и увидеться с ней, потрепаться о жизни, выпить чего-нибудь алкогольного, закусить чем-нибудь домашним или её фирменным, а потом забыться и остаться на ночь. Не больше четырёхсот рублей за такси — и вот Шастун у её порога. Сейчас же Ира жила не просто в другой стране, а на другом континенте. И теперь, чтобы поплакаться ей в жилетку, Антону нужен был отпуск и несколько зарплат учителя, чтобы оплатить билеты на самолет.       Он, безусловно, был счастлив за Кузнецову. Она решилась на то, на что у многих не хватило бы духу. Многие трусят жить по мечте, им гораздо комфортнее существовать и особо не напрягаться. Пережив столько дерьма, Ира буквально выстрадала себе право на счастье. А кто, если не она? У неё хватит сил и духа на многое. Такие, как Ира сворачивают горы, добиваются невозможного, покоряют целый мир и живут! И сам Антон был за неё рад, даже немного завидовал, но ему всё равно не хватало её элементарно рядом.       — Ладно, зачем на самом деле ты позвонил?       — Захотелось тебя услышать, — хмыкнул Шастун.       — Ух ты, это мило, — опять улыбнулась Ира. — Только ты поаккуратнее с выражениями, а то у меня ревнивая женщина! И не посмотрит на тысячи верст и твоего мужика.       — Да, я помню, — тоже не смог сдержать улыбку Антон, а потом набрал воздух в грудь и спросил: — Помнишь наш летний разговор?       — Ночью на заднем дворе? — уточнила Кузнецова, на что он выдохнул тихое «ага». — Ну, и что?       — Можно сказать, что иду по этому пути, — медленно проговорил Шастун.       — Наконец-то! Давно было пора, а как на это отреагировал Арсений?       — Он пока не в курсе, — не сразу ответил Антон.       — Блять!       — Не я первый начал играть в секретность! Между прочим, Попов…       — Ой, не хочу знать! — тут же перебила его Ира. — Вас вообще чему-то жизнь учит? — Шастун хотел ответить, но она не дала и шанса. — Нет, не хочу знать! Всё, мне уже пора бежать. В отличие от некоторых, у меня ещё белый день. Люблю тебя!       — И я, пока, — успел сказать Антон до того, как она отключилась.

***

      За окном шёл дождь, такой мелкий, противный. Маленькие капли падали на стекло, долго оставались неподвижными, пока несколько из них не объединялись, чтобы стремительно скатиться вниз. Само небо серое, даже свинцовое, тяжёлое, и никакого намека на просвет. Вся красивая и яркая листва лежала на земле да асфальте и из-за влаги превратилась во что-то блеклое и бесформенное. Смотреть на всё это без тяжёлого вздоха не получалось. Осень — период сырости и тоски, грязи и ветров, свитеров и горячих напитков, а ещё период грустной музыки и депрессивного настроения.       — Емельянова, прекрати летать в облаках! — физик неожиданно появился рядом с её партой и отвлек от прекрасных мыслей об осени. — У нас тут новая тема, может быть, ты потрудишься записать себе хоть что-то в тетрадь? — Кьяра, стараясь не закатить глаза, раскрыла свою тетрадку и взяла ручку. — Надо же! Может быть, Емельянова удивит меня и напишет следующую проверочную не на двойку.       Попов закончил выплёскивать яд и вернулся к доске, чтобы продолжить объяснять тему, на которую ей было абсолютно фиолетово. Кьяра всё равно ничего не понимала и не поймёт, наверное, уже никогда. Тогда зачем напрягать? Её больше интересовало обручальное кольцо на пальце у отца. Вот даже сейчас, пока Попов писал какие-то формулы мелом на доске, золото слегка поблескивало в свете больших ламп. Всем остальным, скорее всего, было наплевать на это, но Кьяра цеплялась взглядом за кольцо каждый раз, стоило отцу оказаться в поле видимости.       — Правда, напиши хоть что-то, — шепнула ей Алина.       Тяжёло вздохнув, она всё же начала переписывать всё подряд с доски к себе в тетрадь, а пока это делала, вдруг подумала, что как раз соседка и могла ей помочь. Кто-кто, а Алина была очень сообразительной и, самое главное, внимательной девушкой. Она всё видела и слышала, подмечала то, на что другие даже не обращали внимание. Да, она многое додумывала, но это не беда.       Кое-как дождавшись конца урока, Кьяра схватила свои вещи и соседку под локоть.       — Ни для кого не секрет, что ты знаешь больше других, — улыбаясь, проговорила она, уводя Журавлёву к большому окну в рекреации.       — Не понимаю, о чём ты, — тут же сказала Алина.       — Ну, ладно тебе, — махнула рукой Кьяра. — Расскажи мне всё, что ты знаешь про наших учителей, особенно про мужскую часть.       — Зачем? — нахмурилась соседка. — Ты же в слухи не веришь.       — Ну, стало интересно, — пожала плечами Кьяра.       Мимо них стремительным шагом прошёл Шастун, кинул на них какой-то странный взгляд, а потом скрылся за дверью кабинета физики. В рекреации находилось довольно много народа, все были заняты своим делом, но они обе не удержались и посмотрели в сторону учителя.       — Вот, хотя бы про физика, — продолжила Кьяра.       — Ты что втюрилась в препода? Это попахивает каким-то фанфиком! — засмеялась Алина.       — Да нет, просто интересно, — быстро проговорила Кьяра. — Вот у него кольцо на пальце обручальное, а кто жена? Он совершенно ничего не говорит.       — Не знаю, — покачала головой Журавлева. — Ещё перед летними каникулами никакого кольца у него не было, как, к слову, и у нашего Шастуна. Смекаешь?       — Может, это просто совпадение?       — Ну да, конечно. Они настолько классные друзья, что решили жениться вместе, — ухмыльнулась Алина. — Причём друг на друге.       — А у тебя есть какие-то факты или доказательства? — Кьяра сложила руки на груди.       — Ну, не знаю, — растягивая гласные, Алина опять смотрела в сторону закрытой двери кабинета физики. — Что они там делают?       — Разговаривают о своих учительских делах, — равнодушно повела плечами Кьяра.       — Ну да, и сидят они всегда вместе в столовой просто так, — хмыкнула Алина. — Мы в прошлом году ездили в Петергоф на экскурсию, и эти двое были сопровождающими учителями. Я всю поездку наблюдала, как они легко общаются одними глазами. Но, конечно, это всё мои выдумки, просто так совпало, что они оба вернулись после лета с обручальными кольцами и схожими фотографиями в соц. сетях. Да, да, — под конец своего саркастичного монолога, она закивала головой.       Кьяра тяжело вздохнула, мысленно пытаясь принять такой ответ, чтобы не обидеть подругу. Тем временем Шастун вышел из кабинета физика, недовольно оглядел рекреацию и громко окликнул сначала её, а потом из другого угла Ника:       — Емельянова, Юдин, подойдите ко мне на пару слов.       Ничего не поделаешь, пришлось идти. К слову, Алина опять как-то странно отреагировала на Ника, но с этим Кьяра решила разобраться позже. Классный руководитель сложил руки в замок и дождался, когда они оба окажутся перед ним.       — Сразу говорю: это не мы, Антон Андреевич, — выдохнул Ник.       — Что не вы?       — Ничего!       — А почему ты оправдываешься? — Шастун выгнул дугой бровь.       — На всякий случай, — негромко выдохнул Ник и отвёл взгляд в сторону.       — Ладно, — лингвист не удержался и улыбнулся, а потом посмотрел на Кьяру. — Как у тебя дела с физикой?       — Ну, — протянула она, думая, как бы ответить не матом.       — Вот об этом и пойдёт речь, — кивнул Шастун. — Директору не нравится, что ты хорошистка по всем предметам, кроме физики, а он у нас очень любит бороться за успеваемость, — было в этой фразе какое-то ехидство, а потом Шастун будто прочитал чужие мысли и озвучил: — Нет, прижучить Арсения Сергеевича он не может.       — И что делать? — разочаровано выдохнула Кьяра.       — Я прошу тебя, Доминик, позаниматься с Кьярой дополнительно и подтянуть её по данному предмету, — сказал классный, посмотрев на него.       — А что мне за это будет? — тут же спросил Ник.       — Похвала, почёт и уважение, — улыбнулся Шастун, похлопал парня по плечу и вальяжно пошёл по коридору к лестницам.       — Не повезло тебе, — цокнул языком Юдин. — Учитель из меня так себе.       — Это с какой стороны посмотреть, кому из нас не повезло, — хмыкнула Кьяра. — Ученица из меня не очень.       — Значит, будем страдать оба, — Ник по-дружески закинул на её плечо руку и так они дошли до Журавлевой. — Что с лицом, Алин?       Соседка не ответила, лишь фыркнула и отвернулась к окну. А Кьяра слегка ударила локтем его в живот и кинула хмурый взгляд.       — Ладно, предлагаю не оттягивать и начать уже сегодня.       — Издеваешься? — удивилась Кьяра.       — Ничуть, уверен, над твоими знаниями работать и работать, — улыбнулся Ник, а затем встал напротив. — Сегодня в четыре жду тебя в библиотеке. И не опаздывай!       Кьяра успела лишь кивнуть, перед тем как зазвенел звонок, и они все вместе отправились на следующий урок. До конца дня больше не получилось вытянуть что-то путное из Алины. На все вопросы она отвечала односложно и максимально показывала своё плохое настроение, поэтому Кьяра после обеда решила оставить её в покое. Тем более, пришла Марта и девчонки стали смотреть шоу на ютубе, параллельно делая уроки, а сама Кьяра к назначенному сроку пошла к месту встречи.       На самом деле заниматься физикой ей совершенно не хотелось, даже с Ником. Может быть, ей удастся как-нибудь увести тему в другую сторону? Например, можно опять пообсуждать отца и заодно фантазии Алины.       Кстати про отца. Пока Кьяра шла прогулочным шагом до библиотеки, в окне, что было рядом с лестницей и выходило как раз на центральный вход и ворота, заметила, как Попов и Шастун вышли из школы и вместе сели в такси. А вот это интересно. Естественно, Кьяра не смогла об этом умолчать.       — Ну и? — нахмурился Ник, прокручивая ручку пальцами.       — Тебе не кажется странным, что они оба среди недели куда-то свалили? — шёпотом спросила Кьяра, облокотившись руками об стол, а потом и вовсе плюхнулась на стул, что стоял напротив.       — Может быть, у них дела, — равнодушно пожал плечами Ник и начал листать свою тетрадь. — Мне кажется странным, что ты повелась на влажные мечты Алины.       — Мне надоело, что ты так к ней относишься, — фыркнула Кьяра. — Она хорошая и ничего плохого тебе не сделала.       — Ага, а ещё она влюблена в меня с восьмого класса.       — Ой, не зазнавайся, — Кьяра сложила руки на груди. — Если кто и влюблён в тебя, так это ты сам.       — Считаешь меня нарциссом? — без эмоций спросил Ник.       — А что, нет? Ведёшь себя так, будто лучше всех и никто тебе в подмётки не годится. Король школы, блин! На своё отражение случайно не дрочишь?       — А ты во сне не зовёшь папочку? — зло цокнул Ник. — Чего боишься больше всего? Что ты ему нахуй не сдалась? Или что он окажется педиком?       — Ты нихуя не знаешь.       — Ты тоже, но выводы почему-то делаешь, — он швырнул тетрадь на учебник физики и неожиданно вспомнил, зачем они вообще здесь собрались. — Давай просто закроем эту тему и начнём уже.       — Нет, — Кьяра рывком встала.       — Но ведь Шастун сказал…       — Да срать мне, что там он сказал, — Кьяра резко перебила его. — Не буду я заниматься с тобой физикой, да и ни с кем-либо! — и, не дождавшись ответа, она чуть ли не убежала подальше от физики, Ника и его слов.

***

      Сходить куда-нибудь вдвоём было отличной идеей. И как только раньше Арсений до этого не додумался? Может быть, он даже решится на разговор.… Хотя, кого он обманывает, у Попова не железные яйца. Зато они хорошо проведут время и смогут поесть наконец-то не в школьной столовой. Разве это не прекрасно? Дети раздражали: они шумели, кричали, смеялись, да и вообще никакого от них покоя не было. А в ресторане тишина и спокойствие. Вот Арсений и предвкушал, правда, целый день сдерживал улыбку, чтобы сильно не шокировать школьников и заодно учителей.       У самого Шастуна тоже было приподнятое настроение. Не каждый день его звали на свидание, тем более собственный муж. Неужели физик собрался по-взрослому сесть и поговорить? Да нет, вряд ли, это же его Арсений, а такие, как он, не меняются. Хотя опять же, если Попову что-то надо, то он, словно танк, будет переть напрямую. Даже если Арсений опять засунет язык в жопу (не Антону), то в любом случае будет весело – Шастун гарантирует.       С таким задорным настроем они сбежали из школы под вечер. На такси они быстро, если не считать пару пробок, домчались до ресторана. К слову, они уже там были несколько раз. Европейская кухня, приятный интерьер, а самое главное — столы с гостями на нормальном расстоянии друг от друга. В будни так вообще народу было немного. Они заняли стол в самом углу и начали выбирать блюда. Естественно, Антон заказал стейк, да побольше, а Арсений не отказался от изыск: утиная ножка с каким-то странным гарниром и необычным соусом – абсолютно в его стиле. Решили сильно не напиваться, поэтому заказали бутылку сухого вина.       Сначала разговор шёл о работе, вернее, о детях и их успеваемости, но потом Попов быстро перевёл тему в сторону коллег. Нельзя было не обсудить Джабраилова, что ходил, светился от счастья, при этом молчал, как рыба, и игнорировал все попытки исторички флиртовать с ним.       — Игорь говорил, что этот парень учился с ним в одной параллели, — проговорил Антон, орудуя ножом и вилкой. — Нам не помешает в следующем году учитель математики.       — Чтобы на одну гейскую пару в школе стало больше? — хмыкнул Арсений.       — Почему бы и нет, — согласился Шастун, и между ними образовалась тишина.       Это был тот самый идеальный момент для откровенного разговора, но Попов его успешно упустил. Антон отправил в рот очередной кусок мяса и вдруг понял, что муж не начнёт говорить. Чего и следовало ожидать. Тогда Шастун решил заговорить первым:       — Ты так бурно отказался от индивидуальных занятий с Емельяновой.       — С некоторых пор я не веду индивидуальные занятия, — хмыкнул Арсений. — Напомнить тебе, чем они закончились в прошлый раз? Точнее, на какой горизонтальной поверхности мы оказались.       — Где бы мы сейчас были, если бы не те индивидуальные дополнительные занятия по физике у тебя в комнате? — слишком кокетливо спросил Антон.       — В тот раз тоже Воля настоял, чтобы ему пусто было, борец за успеваемостью, — цокнул Попов и пригубил вина.       — Я попросил отличника по твоему предмету позаниматься с ней.       — Кого это?       — Юдина, — спокойно выдохнул Шастун.       — Да позер он, а не отличник, — фыркнул Арсений.       — Никто тебе не нравится, — негромко хмыкнул Антон.       — Я просто не люблю детей, особенно подростков, и тебе это известно, — Попов опять потянулся к бокалу.       Шастун прикусил нижнюю губу, украдкой глянув на него, а потом невзначай спросил:       — А вот, чисто теоретически, будь у нас с тобой ребенок, ты бы его любил?       — Насколько мне известно, ни у кого из нас матки нет, — попытался пошутить Арсений, но как-то не вышло.       — Ну, хорошо, — устало выдохнул Антон. — Если бы у меня или у тебя от суррогатной матери, например, был бы родной ребенок, ты бы его любил? Или бы относился к нему так же, как своим ученикам?       — Не пойму, к чему эти вопросы, — нахмурился Попов. — Я знаю о твоей любви к детям и из тебя вышел бы отличный отец, но причём здесь я?       — Вот к чему, — сказал Шастун и поднял руку с обручальным кольцом вверх.       — Это всё здорово, — закивал Арсений, а потом встретился с ним взглядом. — Но мы живём с тобой в той стране, где геи не становятся родителями. Так что не понимаю, зачем нужно было поднимать эту тему.       — Да незачем, — выдохнул Антон, опустил взгляд и сделал большой глоток вина.       Между ними опять повисла тишина. Попов поковырялся вилкой в остатках гарнира, а Шастун медленно дожевал мясо. Аппетит ушёл вместе с хорошим настроением.       — Что с нами будет дальше? — неожиданно спросил Антон, отложив приборы.       — В смысле? — почти шепотом спросил Арсений.       — Мне тридцать, тебе сорок один, мы учителя в школе-пансионе, а что дальше? Мы так и будем учителями до пенсии? — Попов в ответ лишь неуверенно пожал плечами. — У тебя что, совершенно никаких планов?       — Все мои планы — это ты, — произнёс Арсений. — По-моему, тебе это известно.       — Понятно, — кивнул Антон и жестом позвал официанта.       Хватит с них на сегодня свиданий. А на такси они возвращались в школу уже в полном молчании.

***

      «…не знаю, кто из них окажется, и не знаю, чего боюсь больше. А может быть, пора открыться отцу и поговорить? Да, так и взял он и начал откровенничать со мной. А может, он ещё и не поверит, что я его дочь? Полный писец!»       — Я могу выключить свет или ты ещё будешь писать в своей загадочной тетрадке? — спросила Алина, стоя у выключателя.       — Выключай, — кивнула Кьяра и спрятала тетрадь под подушку.       Соседка погасила большой свет, и в комнате единственным источником света остался ночник, который Кьяра пока не планировала выключать. Алина прошла к себе и залезла под одеяло, кажется, собираясь спать. Кьяра тоже устроилась на подушке, а потом повернулась лицом к соседке.       — Я сегодня видела, как физик и Шастун часа в четыре вместе садились в такси, — негромко произнесла Кьяра, на что Журавлёва медленно открыла глаза.       — Просто совпало, что они уехали вместе, — прошептала Алина. — Наверное, просто какие-то дела в городе.       — Ну да, совпало, — эхом повторила Кьяра.       — Если подумать, то они очень друг другу подходят, — слегка улыбнулась Алина. — Холодным мужчинам нужны другие холодные мужчины.       — В песне было по-другому, — хмыкнула Кьяра и соседка тоже засмеялась. — Я могу задать личный вопрос?       — Ну, давай, — расслабленно выдохнула Алина.       — Тебе нравится Ник? — осторожно спросила Кьяра.       — Нет, мне вообще парни не нравятся.       — В смысле?..       — В смысле, что я лесбиянка, — улыбнулась Журавлева. — И можешь не беспокоится, ты не в моём вкусе. Мне вообще другая нравится.       — Из нашего класса? — спросила Кьяра, та лишь угукнула в ответ. — Стефания?       — Так заметно? — удивилась Алина.       — После того, как я узнала о твоей ориентации – да, — Кьяра перевернулась на спину. — Не волнуйся, я никому не скажу.       — Спасибо, — улыбнулась Алина. — И да, рыбак рыбака видит издалека, если ты понимаешь, о чём я.