вкус чернил | vkook

— Тигренок! — позвал Тэхён, усаживая сына на стул за столом.       После утренней борьбы с гардеробом малыш наконец-то был одет в джинсовые шорты и белую футболку в тонкую серую полоску. Когда парень поставил его на место, малыш начал махать своими ножками. Его ноги все еще были босыми. Тэ взглянул на часы и молча выругался. Было почти десять, а он так отстал во всем. Маленький мальчик еще не завтракал, и, конечно же, он заставил его приготовить ему блины, без которых он не мог функционировать, а Тэ даже не успел принять душ.       Он был по-прежнему босиком, в черных спортивных штанах и в тонкой, слегка растянутой футболке, в которой он спал. Его рыжие волосы были спутаны. Он знал, что Чонгук, скорее всего, скоро будет здесь и, возможно, будет выглядеть на миллион долларов, когда он будет в полном беспорядке.       Он быстро посмотрел на сковороду, где жарился первый блин, потом схватил один носок, лежавший на столе, и стал надевать его на правую ногу сына. Как только он успел надеть его и взять другой в руку, он вдруг услышал звонок в дверь. Он молча выругался. — Будь хорошим, — скомандовал он, указывая указательным пальцем на Джея, а затем быстро побежал к двери.       Проходя мимо крошечного зеркала, он на секунду подумал, не проверить ли ему, как он выглядит. Однако он быстро сдался, когда понял, что несколько секунд и быстрый взмах рукой по волосам не помогут. Он втянул воздух и открыл дверь. Как только он открыл его, Чонгук был замечен. На краткий миг их взгляды встретились, и у него возникло ощущение, что он снова не может вспомнить, как дышать.              Как и ожидалось, брюнет выглядел даже лучше, чем на миллион долларов. Он так часто видел его в костюмах, что был почти потрясен каждый раз, когда парень носил что-то более повседневное. Таким он нравился ему еще больше. Не в силах помочь себе, он внимательно осмотрел его с головы до ног.       Его спортивные ноги были украшены светлыми джинсами с прорезами на коленях, похожими на те, что были на его свидании. Джинсовая ткань облегала его атлетичные бедра почти как вторая кожа, и Тэ был убежден, что она так же идеально облегала изгибы его тугой задницы, хотя сейчас он этого не видел.       Черноволосый был одет в белую футболку, которая облегала его твердую грудь и была просто свободно заправлена ​​за кожаный ремень, стягивающий его штаны. Увидев, что его левый бок ничем не удерживается, он почувствовал искушение просунуть под него руку и осмотреть кончиками пальцев твердые мышцы живота. На широких плечах он носил тонкую черно-белую спортивную куртку Balenciaga, которая, вероятно, стоила на черном рынке больше, чем его правая почка. — Привет, — поздоровался парень с улыбкой на мягких губах.       На несколько сумасшедших секунд Тэ захотелось прижать его к стене и целовать эти идеальные губы, пока его легкие не откажут ему, или даже дольше.       Если бы ему суждено было умереть сейчас, он хотел бы умереть так — целовать эти мягкие губы, пока не задохнется от недостатка кислорода.       Смущенный, он прочистил горло и мягко улыбнулся, нервно проводя рукой по своим рыжим взлохмаченным волосам. — Э-эй, — выдавил он. — Извини, я знаю, что должен был быть готов, но... Как видишь... — быстро добавил он, указывая на свою неряшливую одежду и босые ноги.       Брюнет прикусил нижнюю губу и обмерил его с головы до ног, скользя по телу своим сексуальным взглядом, затем протянул руку и схватил прядь волос, сняв с нее что-то белое. — Дай угадаю? Ты делаешь блины? — сказал он, затем оттолкнул свое тело от стены, к которой прислонился, и прошел мимо него, почти задев. Аромат его духов поднимается в воздух, создавая нежное облако, оставляя после себя приятный аромат.       Тэхён тихо выругался, чувствуя, как его сердце колотится в груди, затем закрыл дверь и повернулся к Чонгуку. Парень снял спортивную обувь и, не спрашивая, пошел в сторону кухни. — Привет, тигрёнок, — позвал он, увидев маленького мальчика, сидящего на стуле у стола. — Привет, Гуги! — закричал малыш, размахивая ножками.       Тэ быстро подбежал к сковороде и начал перебрасывать блин на другую сторону. Чонгук взял второй носок Джэ и начал надевать его на ноги ребенка. — Ты доволен, что идешь в зоопарк? — спросил он, осторожно убирая мягкие волосы с глаз мальчика. — Да! Папа сказал, что там живут тигры вроде меня! — гордо сказал Джэ, и Чонгук рассмеялся словам маленького мальчика. — Хочешь, иди прими душ, я доделаю, — вдруг предложил брюнет, подойдя к татуировщику. — Ты гость, ты пришел сюда не для того, чтобы... — Дай это мне! — Чон прервал его и протянул руку татуировщику, чтобы тот передал ему перчатку и отошел от печки. — Я приготовлю маленькому блинчики, а ты можешь готовиться.       Татуировщик какое-то время смотрел на него, но когда стало ясно, что темноволосый не собирался сдаваться, он наконец поддался своей воле. Он снял перчатку и протянул ее. Чонгук тут же сунул его в руку и перевернул блинчик. Его движения были такими плавными, как будто он делал это много раз раньше. — Мне буквально нужно пять минут, — быстро сказал рыжеволосый. — Расслабься, Тэ, — ответил Чонгук, мягко улыбаясь ему. — Выдели столько времени, сколько тебе нужно. Я справлюсь, — заверил он его. — Веди себя хорошо, Джэ, — сказал Ким и направился в свою спальню.       Он достал из шкафа трусы-боксеры, черные джинсы и одну из своих любимых футболок и направился в ванную. Он закрыл за собой дверь и быстро скинул спортивные штаны и футболку, а затем голым проскользнул под тропический душ. В его ванной была и ванна, которую он использовал для купания Джея, и душевая кабина. Он включил воду и позволил приятно теплому потоку намочить свои рыжие волосы и карамельную кожу.       Ничто не сравнится с горячим душем, подумал он.       Тепло и сила воды были просто выдающимися, и хорошая новость заключалась в том, что ему не нужно было спешить. Он не мог вспомнить, когда в последний раз принимал душ, не замечая течения времени, думая уйти почти сразу, как только сможет открыть кран. Прежде чем он смог насладиться этим, ему уже пришлось вылезти из-под теплого ручья, чтобы собраться и отвезти Джея в детский сад, чтобы успеть на работу. Теперь, воспользовавшись тем, что у него появилась свободная минутка, он позволил воде приятно согреть свое сонное тело. Он закрыл глаза и позволил горячей воде стекать по лицу. Провел руками по волосам, глаза были закрыты, горячая вода струилась по его телу.       По мере того, как ручей становился все горячее, а душевая кабина затуманивалась из-за повышения температуры, его мысли также начали циркулировать во все более опасном направлении. Чем дольше он стоял один под горячей струей воды, тем сильнее ему хотелось, чтобы дверь в ванную вдруг открылась и обнаженное и чертовски красивое тело брюнета, который сейчас, вероятно, жарил блинчики у себя на кухне, соскользнуло в душ прямо за ним.       Как вообще получилось, что этот парень так быстро пробрался в его жизнь?       С одной стороны, он так отчаянно искал что-то, что обескуражило бы его. Он хотел, чтобы брюнет сделал что-то непростительное, оказался обычным мудаком, как большинство парней, которых он знал до сих пор, или шлюхой внимания, как женщины, которые пытались заигрывать с ним, но у парня был только один недостаток.       Один-единственный недостаток он хорошо знал и не мог забыть - Лиса.       Он не знал девушку, но чертовски ревновал его. У него все еще была мысль в глубине души, что если бы он встретил Чонгука до того, как парень сделал ей предложение, их отношения могли бы быть совсем другими. Он знал, что не должен так думать, но это было сильнее его. Ему казалось, что судьба рассмеялась ему в лицо, встретив их пути на следующий день после его предложения.       Теперь парень принадлежал кому-то другому, и он не имел права вмешиваться.       Помня об этом, он выключил воду и расчесал мокрые волосы руками. Он открыл кабинку и быстро вышел. Потянулся за полотенцем и осторожно вытер им воду с груди, затем накинул его на узкие бедра. Он приготовил свою одежду, снял полотенце и вытер им ноги. Он быстро надел на свою большую задницу черные боксеры, а затем и черные штаны. Он накинул футболку через спину и брызнул своими любимыми духами.       Он вышел из ванной, даже не взглянув в зеркало, и сразу же направился на кухню, чтобы проверить, как Чонгук справляется с сыном. Прежде чем он увидел их, громкий смех Джея ударил по его ушам. Переступив порог, он заметил черноволосого парня, пытающегося сделать что-то вроде вампирских клыков из двух кусков блина, и из его горла вырвался глубокий смех. Удивленный Чонгук потерял один из блинов на столе и успел поймать другой в полете, он поднял взгляд, и на мгновение их взгляды встретились.       Тэхен выглядел очень сексуально, одетый только в черные узкие джинсы, разорванные на коленях и тонкую футболку с глубоким вырезом. Его рыжие волосы были все еще влажными, зачесанными назад, чтобы показать лоб и красивые черты лица, которые казались еще более резкими в темном освещении коридора. — Я не знал, что ты превратился в вампира после того, как съел блинчики, мне стоит тебя бояться? — поддразнил татуировщик, входя на кухню.       Чонгук заметил, что его ноги все еще босые, капли воды стекают с его рыжих прядей и медленно скользят вниз по шее, наконец впитываясь в черную ткань футболки. Татуировщик двигался так же бесшумно, как дикая кошка, нежно вертя бедрами. В его движениях было что-то очень мужественное и сексуальное. — Кто знает? Может, тебе стоит, — ответил брюнет, желая подразнить его. — Я всегда нападаю, когда ты меньше всего этого ожидаешь.       Рыжий подошел к ним и погладил по голове Джэ, который держал в руках кусок блина и с аппетитом ел его. Когда татуировщик был так близко, Чон чувствовал характерный запах его духов. Это было восхитительное сочетание, отмеченное нотами бергамота, кедра и цитрусовых. Кроме того, он чувствовал запах геля для душа от него, и его пальцы зудели, когда он провел ими по влажным прядям. — А что, если мне нравится бояться? — спросил низкий голос, внезапно приблизившийся к его уху. Горячее дыхание татуировщика приятно дразнило кожу на затылке, вызывая дрожь.       Чонгук украдкой взглянул на Джэ, словно опасаясь, что малыш может понять или ощутить тонкий флирт, но мальчишка все еще с удовольствием ел, даже не глядя на них. Кроме того, он был слишком мал, чтобы понять, что происходит.       Он и сам едва это понял.       Между ними было что-то странное, чего он не мог объяснить. Потребовалось всего мгновение, чтобы сексуальное напряжение между ними достигло апогея, и все же ни один из них не осмелился переступить эту неписаную черту. Впрочем, возможно, это только добавило пикантности. — Что, если мне нравится, когда меня иногда кусают? — продолжил он, его голос понизился почти до шепота.       Брюнет затаил дыхание и крепко вцепился руками в столешницу. Пламя, казалось, распространилось по его телу, почти пожирая его изнутри. Близость татуировщика была ошеломляющей. Он чувствовал тепло его дыхания, запах духов.       Однако, прежде чем он успел среагировать, Тэхён внезапно отодвинулся от него и, наклонившись над сыном, откусил кусок блина, который тот держал в руках. Когда Джэ начал громко смеяться, Тэ поцеловал его в щеку, затем выпрямился и посмотрел Чонгуку прямо в глаза. — Можно мне один блинчик? — спросил он, как будто ничего не произошло, но его взгляд оставался таким чертовски напряженным, что брюнет не мог дышать. — Они очень вкусные, и я хочу пить.

***

      Чонгук украдкой взглянул на парня, сидящего рядом с ним. Волосы Тэхёна были все еще слегка влажными, и он сидел, широко расставив ноги, так что его колено почти касалось бедра. На нем были темные солнцезащитные очки, из-за которых он не мог видеть его глаза, но, тем не менее, он был почти уверен, что татуировщик тоже время от времени поглядывает на него.       Окно с его стороны было слегка приоткрыто, и ветер время от времени развевал его рыжие волосы, окутывая Чонгука духами парня. Этот мужественный и кровавый подавляющий запах, который заставил его почувствовать, что он вот-вот потеряет контроль над собой. Его руки сжались на черном руле, он молча благодарил за то, что был почти у дома Сокджина. Он остановил машину довольно далеко, не желая, чтобы Йери или Сокджин увидели, что он пришел не один, и задали миллион неловких вопросов, а затем посмотрел на татуировщика. — Я заберу Ю и сразу же вернусь, — сказал он, расстегивая ремень безопасности и, не дожидаясь ответа, вылез из машины и побежал к дому.       Все, что ему нужно было сделать, это сделать несколько шагов к дому, и дверь распахнулась настежь, и через некоторое время он увидел фигурку маленькой Ю, бегущей к нему с раскинутыми руками, готовой прыгнуть в его объятия. Это был их маленький ритуал. Всякий раз, когда он приходил за мороженым или на какую-то другую прогулку, ему достаточно было сделать несколько шагов по их лужайке, и она уже бежала к нему. Смеясь, он схватил ее за талию и высоко поднял на вытянутых руках. — Доброе утро, принцесса! — позвал он, потом посмотрел через плечо девочки в сторону входа, где в дверях стоял Йери.       Девушка прислонилась к порогу и смотрела на них с лучезарной улыбкой. Чонгук увидел, что она держит в правой руке маленький красный рюкзак, так что, все еще с Ю на плече, он подошел к ней и протянул руку за маленькой вещичкой. — Будь добра и не утомляй дядю, — сказала она дочери, поглаживая ее темные волосы и быстро целуя ее в щеку. — Гук, если она тебе надоест, позови меня, — сказала она ему, нежно целуя его в щеку в знак приветствия. — Расслабься, мы будем в порядке. Я, наверное, верну ее к обеду, — ответил он. — Развлекайся, — добавила женщина, а брюнет кивнул и, развернувшись на каблуках, направился к машине. — У меня для тебя сюрприз, — наконец сказал он девочке, когда убедился, что Йери скрылся за закрытыми дверьми. Глаза маленькой девочки расширились, очарованные его словами. — У нас сегодня будет компания. Мой друг Тэ и его сын Джэ поедут с нами. Нас уже ждут в машине, — пояснил он.       Было странно называть Тэ своим другом, но в конце концов они были такими, верно?       Во время последних событий между ними завязалась своего рода дружба. Они больше времени проводили вместе, узнавали друг друга. Тэ, он был его другом так же, как Чимин и Хосок. Им просто нужно было больше времени, чтобы лучше узнать друг друга. По крайней мере, так он пытался себе объяснить, хотя каждый раз, повторяя в голове слово «друг», он знал, что пытается обмануть себя.       Тэхён ни в коем случае не был таким же другом, как Чимин или Хосок.       Они его не привлекали, он не думал о них ни в душе, ни когда ложился спать, лежа рядом со своей невестой. Он не чувствовал такого странного возбуждения при одной мысли о том, что снова увидит кого-то из них, и у него не было чертовых бабочек в животе от звука их голосов.       Проклятые бабочки!       До сих пор он думал, что такие вещи случаются с персонажами романтических книг или глупых комедий на Netflix. Он был убежден, что это просто пустая болтовня для девочек-подростков. Он никогда не испытывал этого раньше, но когда Тэ позвонил ему и сказал, что скучает по нему, в его животе заплясало не стадо, а пятнадцать стад бабочек.       Он глубоко вздохнул и открыл заднюю дверь, чтобы посадить Ю на сиденье. Как только он запер все замки безопасности, он закрыл дверь и быстро сел на свое место. — Боже мой! Ты похож на фею! — закричала Ю, с трепетом глядя на Тэ, когда татуировщик повернулся к ней, фыркая от смеха. — Я не фея, но точно могу творить чудеса и знаю много крутых трюков, — сказал парень, посылая озорную улыбку Чонгуку. При этих словах черноволосый чуть не подавился собственной слюной.       Спасибо, Боже, что у этих двух малышей все еще были безупречные умы, потому что он, конечно, не думал о фокусах, которые придумала Ю, и он был уверен, что ухмылка татуировщика означает, что он тоже имеет в виду фокусы для взрослых. — У тебя волосы, как у моей любимой куклы! — добавила маленькая девочка. — А ты такой красивый! —сказав это, девочка приложила руки к раскрасневшимся щекам, взвизгнув от восторга.       Татуировщик громко рассмеялся, затем протянул руку к малышке и схватил ее за руку. Чонгук не мог не заметить, насколько велика его рука по сравнению с ручкой этого крошечного ребенка. — Ты красивая. Даже красивее, чем сказал твой дядя, — ответил он. — Меня зовут Тэ, а тебя? Как тебя зовут? — Юрим, но все зовут меня Ю, — гордым голосом поприветствовала девочка. — Привет, Ю, — с улыбкой сказал татуировщик, нежно сжимая руку маленькой девочки. — Гуки! У него руки в краске! — воскликнула Ю, заметив, что на руке, протянувшейся к ней, были татуировки, а также сильное предплечье татуировщика, и Чонгук громко рассмеялся. — О да, Ю. На теле Тэ много краски, — ответил он, украдкой взглянув на человека, сидящего рядом с ним. — Я тоже это хочу! — Ю продолжил. — Когда ты подрастешь, я могу сделать для тебя одну, — мягко ответил Тэ. — А этот симпатичный мальчик рядом с тобой — Джэй, но ты можешь звать его Джэ. Это мой сын. — Привет, Джей! — взволнованно закричала она, и Джэ посмотрел на отца большими испуганными глазами. — Я Джэ, а это мой папа! — застенчиво сказал он, и Чонгук рассмеялся. — Хорошо, теперь, когда мы все знаем друг друга, мы можем пойти в зоопарк, как насчет этого? — он спросил.       Когда машина наполнилась аплодисментами, брюнет взглянул на Тэ, сидящего рядом с ним, затем завел двигатель, все еще улыбаясь.       Это будет чудесный день, подумал он.

***

— Дже! Джей! Посмотри! — закричала Ю, быстро побежав к полосе, по которой гуляли жирафы.       Малыш выпустил руку отца и побежал за девочкой, быстро передвигая свои маленькие ножки. Ю оглянулась, затем схватила Джея за руку и потянула его к забору. — Посмотри! Это жираф! — Папа! — маленький пищал, подпрыгивая вверх и вниз от волнения. — Гилафф! — повторил он, указывая на животное.       Тэхён подошел к сыну и присел рядом с ним, а малыш тут же обвил руками его шею. Джей улыбался от уха до уха. Увидев это, татуировщик изогнул свои идеальные губы в точно такую ​​же улыбку.       Чонгук, не в силах помочь себе, достал свой телефон и сделал несколько фотографий без их ведома. Он не знал почему, но хотел запечатлеть этот момент подольше. Он хотел сохранить это в своей памяти. Когда Ю присоединилась к ним, Тэхён обнял девочку, и они втроем вместе смотрели на жирафа, и брюнет не мог оторвать от них глаз. Он сделал еще несколько фотографий, на этот раз с Ю, затем положил телефон в карман и подошел к ним. — А вы знаете, что у жирафов такая длинная шея, что им неудобно спать головой на земле, поэтому, когда они спят, они кладут голову на задницу? — он спросил.       Малыши начали хихикать, и Тэхён посмотрел на него, внимательно изучая. — Ты смотрел National Geographic? — поддразнил татуировщик. — Я люблю смотреть National Geographic, — ответил он, но, поскольку рыжеволосый все еще пристально смотрел на него, закатил глаза и улыбнулся. — Я только что погуглил это минуту назад». — Хахаха, Непослушный мальчик вернулся, — рассмеялся татуировщик. — Давайте, малыши, нас ждут обезьяны. — Давай, Джей! — сказав это, Ю схватила Джэ за руку и продолжила вести. — Ты идешь, Непослушный Мальчик? Или мне тоже взять тебя за руку? — пошутил он, и они оба пошли дальше.       Они снова шли так близко, что почти касались друг друга, но ни один из них не собирался увеличивать расстояние. Быть так близко было странно комфортно, как будто так и должно было быть. — Я сказал, что они поладят, — через мгновение сказал Чонгук, указывая на Ю и Джэ, которые шли на несколько шагов впереди, держась за руки.       Это было такое чудесное зрелище, что каждый раз, когда он смотрел на них, на его губах появлялась улыбка. С тех пор, как они вошли в зоопарк, Ю взяла на себя роль старшей сестры и повсюду водила за собой малыша Дже, рассказывая ему о животных. — Спасибо, что пригласили нас, — внезапно сказал Тэ, когда они остановились у одного из заборов, где водились разные виды обезьян, и брюнет посмотрел на него. — Дже так счастлив. — С удовольствием. Ты только посмотри на них! — ответил он, не задумываясь, наблюдая, как двое детей громко смеются, а Ю имитирует движения одной из обезьян, которых она наблюдала.       Чонгук посмотрел на Тэ. Парень стоял сейчас так близко к нему, что их руки почти соприкасались, хотя в этом не было необходимости. Вокруг не было толпы, они легко могли держаться на расстоянии друг от друга, но его это совершенно не смущало. Он опустил руку вдоль собственного тела, и при этом его рука потерлась о руку татуировщика, но ни один из них не отступил и не отстранился. Они не держались за руки, но их руки касались друг друга. Их прикосновения были мягкими, почти незаметными, как прикосновение крыльев бабочки. — А ты? — внезапно спросил Чонгук. — Ты тоже счастлив? — добавил он, глядя вперед.       Он не смел смотреть на него. Он не знал, почему спросил и какого ответа ожидал. Слова вылетали из его рта быстрее, чем он мог даже подумать. Тэ на мгновение замолчал, тоже глядя вперед. Брюнет, однако, почувствовал, что рука татуировщика чуть сильнее надавила на его, а затем его мизинец коснулся его, мягко переплетаясь с ним. — Что, если я скажу, что давно не был так счастлив? — тихо спросил он, но прежде чем Чонгук успел что-то сказать, Тэ взял Джея на руки, который только что бросился к нему. — Папа! Папа! Смотри! Обезьняня! — крикнул мальчик. — Это обезьяна, дорогой, — поправил татуировщик. — Ой, посмотри вон на того. Видишь, какой он большой? — спросил он, его глаза на несколько секунд встретились с глазами Чонгука, но он быстро отвел взгляд.       Брюнет стоял как парализованный, бездумно глядя перед собой, хотя ни на что конкретное не смотрел. Все, что он мог чувствовать, это нежное прикосновение руки татуировщика к своей и его безмолвное признание.       «Я давно не был так счастлив».       Он тоже давно не был так счастлив. Ему было так беззаботно и так хорошо, что он думал, что сегодня может сделать что угодно, впервые за долгое-долгое время.       Он сунул руки в карманы и смотрел, как татуировщик играет с его маленьким сыном. Ю, очевидно, тоже любила его. Когда мальчик корчил ей глупую рожицу, Чонгук закрыл рот рукой, чтобы сдержать смех. Девочка громко рассмеялась, и Тэ присел, чтобы выровняться с Джэ и Ю, точно так же, как он сделал несколько минут назад, когда фотографировал их. Дети обвили его шею руками, а он обвил их своими сильными руками, испачканными черными чернилами.       Мог ли быть более красивый вид?       Вероятно, он никогда раньше не чувствовал себя настолько тронутым, наблюдая за тем, как другой парень играет с детьми. Сами дети были очаровательны, но контраст между малышами и татуированным рыжеволосым парнем чуть не сбил его с ног. Кроме того, на губах Тэ была эта милая, ошеломляющая улыбка.       Тэхён взял Джея на руки, схватил Ю за руку, затем повернулся и подошел к Чонгуку. Ярко светило солнце, что заставило его сузить глаза от ярких лучей, но он мог видеть, что кожа татуировщика казалась в этом свете более золотистой. — Мы идем к тиграм? — спросил Тэ. — После тебя, — ответил Чонгук и улыбнулся ему.       Через некоторое время он схватил Ю за другую руку, и они вместе пошли к загону диких кошек. Ему нравилось, насколько это естественно. Идти рядом с Тэ, ведя за руку Ю, как будто это их ребенок, как если бы Джэ был их малышом, если бы они были семьей. По пути он поймал на себе несколько любопытных взглядов, но ему было все равно. Впервые ему было все равно, что думают другие люди. Он чувствовал себя слишком хорошо, чтобы позволить кому-либо отобрать у него этот момент. — О, тигелы! — Джей закричал. — Папа, тигел!       Чонгук взял Ю на руки, чтобы она могла лучше видеть и любоваться дикими животными. Тэ посмотрел на него и очаровательно улыбнулся, а брюнет подошел к нему, снова стоя всего в нескольких сантиметрах от него. — Это последний пункт, — осторожно сказал он.              Он хорошо знал, что этот момент, наконец, наступит, но он не хотел, чтобы этот день заканчивался. Время с Тэ, казалось, пролетело слишком быстро. Ему показалось, что они только что вошли.       Почему все хорошие времена проходят так быстро? — Это еще не конец, — ответил Тэ, ухмыляясь. Чонгук растерянно посмотрел на него. Сразу за вольером с тигром был выход. — Без сладкой ваты из зоопарка не выйти, — объяснил татуировщик, и брюнет громко расхохотался. — Неееет. — Ну, как нет? — Ким быстро запротестовал. — Правильно, Джей? Если есть зоопарк, то должна быть сладкая вата. — Да! Вата! Вата! — закричал малыш, подпрыгивая на руках у отца, как маленький мячик. — А ты, Ю? Хочешь сахарную вату? — спросил Тэ, и девочка энергично кивнула. — Ты используешь детей против меня? — пошутил Чонгук. — Ты, Непослушный мальчик, тоже должен получить его, — приказал Тэ. — Тэ... — начал Гук, смеясь, но татуировщик схватил его за руку и потащил к прилавку, где продавались всевозможные сладости.       Чонгук не оказывал особого сопротивления. Он позволил парню отвести его к назначенному месту, но сам все еще смеялся. Татуировщик выглядел очень решительным, а возбужденные малыши громко визжали. — Доброе утро, — поздоровался рыжий со стариком, наматывающим сладкую вату на палочку. — Для этого тигренка, одну клубничную сладкую вату, пожалуйста, для этой прекрасной принцессы...— он посмотрел на Ю, когда сказал, ожидая, что девочка выберет свой любимый вкус. — Черника!— Ю крикнула. — А для этого красивого парня... — он перевел взгляд на Чонгука, и парень почувствовал, как его щеки горят от стыда. — Тэ... Тебе не обязательно... — смущенно бросил он. Он чувствовал на себе выжидательный взгляд старика. — Хорошо, тогда мы съедим одну пополам. Тогда может это клубника? — решительно спросил Ким. — Хорошо, возьми клубнику, — согласился он, сдаваясь.       Тэхён усмехнулся, гордясь своим достижением, и поставил сына на землю. Дождавшись, пока сахарная вата будет готова, он погладил рукой темные волосы маленького мальчика. Через некоторое время каждый из детей получил свою порцию, а Тэ взял у мужчины свою вату и с улыбкой поблагодарил.       Они сели на ближайшую скамейку, чтобы дети могли спокойно есть свои сладости, и Тэ подошел к Чонгуку с палочкой от сладкой ваты в руке. — Попробуй, — скомандовал он и, не дожидаясь его реакции, оторвал кусок бледно-красного пуха и сунул в рот. — О! Как давно я его не ел! — он застонал. — Давай, — снова сказал он, и когда Чонгук не отреагировал, он оторвал кусок и протянул его парню. — Давай, не стесняйся.       Брюнет посмотрел на его руку, затем приоткрыл губы и позволил парню засунуть вату в рот, наполнив его сладостью и нежным ароматом клубники.       Это определенно был вкус детства.       Он не мог вспомнить, когда в последний раз ел сладкую вату. Наверное, тогда он был маленьким мальчиком. У него было прекрасное детство. Его родители очень любили друг друга и воспитывали его и его брата в любящем доме. У него всегда были самые лучшие вещи. Он почти помнил, как был с братом и родителями в зоопарке и настаивал, чтобы они купили ему такую ​​сладость, и они каждый раз выполняли его просьбу. Это были приятные воспоминания, и он был уверен, что этот момент тоже запомнится надолго.       Он почти непроизвольно поднял руку, и на этот раз именно он оторвал кусочек сахарной ваты, а затем протянул руку Тэ. Татуировщик без малейших колебаний приоткрыл губы, и через мгновение их окутало нежное облачко, смотрящее ему прямо в глаза. Рыжий облизнул губы от сладкого остатка, затем сам сунул в рот еще одну порцию. — Это напоминает мне детство, — сказал он наконец. — Помню, когда я был маленьким мальчиком, моя мама водила меня в зоопарк и покупала сладкую вату. Если бы меня когда-нибудь спросили, какое у меня было детство на вкус, я бы ответил, что это было именно так. Я хочу, чтобы у Джея тоже было такое детство... — наконец признался он. — И у него будет. Ты отличный отец, — ответил брюнет, и Тэ немного смущенно улыбнулся.       Брюнет снова потянул к себе розовый пушок, и татуировщик схватил его ртом. При этом его губы нежно коснулись кончиков пальцев парня, и Чон тяжело сглотнул. В ответ рыжий отломил кусочек сахарной ваты и потянул его к Чонгуку, а когда парень немного наклонился, чтобы схватить его, то специально намазал ему на лицо. Брюнет удивленно отступил назад, но громко расхохотался. — Хэй! Ты не должен этого делать! — запротестовал он, указывая пальцем на свою грязную щеку. — Сотри это! — Нет, — ответил Тэ, смеясь. — Эх ты!— Чон рявкнул и схватил татуировщика за запястье, сильно притянув его тело к себе.       Тэхён громко смеялся, пытаясь вырваться из его хватки, все еще держа палку с оставшейся сахарной ватой. Брюнет притянул его к себе так, что спина татуировщика прижалась к его груди, и какое-то время они боролись, продолжая громко смеяться.       Наконец, татуировщик посмотрел на него, тяжело дыша. Чон крепко держал его руки, прижимая его тело к себе. Их лица были всего в сантиметрах друг от друга. Он чувствовал его быстрое горячее дыхание на своей шее. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, затем Тэхён сделал то, что, вероятно, не должен был делать, но он не мог с собой поделать. Порывисто он приблизил свое лицо к лицу Чонгука и провел языком по его щеке, собирая с нее остатки сахарной ваты. — Мммм, ты чертовски милый, — пошутил Ким, озорно улыбаясь.       Смущенный брюнет несколько раз моргнул, затем ослабил хватку, отпустив его. Какое-то время они смотрели друг на друга, все еще тяжело дыша. То, что сделал татуировщик, было частью совместных шуток и подшучиваний, но этот момент близости заставил их обоих снова ощутить растущее напряжение, и огонь внизу живота почти обжег Чона изнутри. — Господи! Вы, ребята, чертовски прекрасная пара! — внезапно завизжал девичий голос, и Чон удивился, увидев группу подростков, наблюдающих за ними. — Мы не пара, — выдавил он, и подростки громко рассмеялись. — Да, конечно! — сказал один из них, пыхтя и громко смеясь. Остальные девушки пошли по его стопам, затем, громко смеясь, вся группа направилась к выходу.

***

      Тэхён осторожно посмотрел на человека, идущего рядом с ним. Чонгук медленно шел, держа Джея за спиной. Маленький мальчик играл с его волосами, делая из них что-то вроде рожек. Джей жаловался, что у него болят ноги от прогулки по зоопарку, поэтому всю дорогу от машины до квартиры Тэ, Чонгук пообещал нести его на плечах.       Они оба знали, что малыш обманывает, чтобы сесть на него, но они не возражали. Чонгук сразу поднял его, и малыш был в восторге. Тэхён шел рядом с ними, любуясь тем, как крепкие предплечья парня держат ноги ребенка, чтобы он не поранился.       Татуировщик держал в руках его куртку Balenciaga, которую парень снял, когда стало слишком жарко. Он окинул взглядом его спортивную спину, напряженные мышцы которые теперь были видны из-под тонкой белой футболки. Он не мог дождаться, когда эту красивую спинку украсит работу, сделанную его руками.       Мысленно он мог представить, как напрягаются эти вытатуированные черными чернилами мышцы во время упражнений, или как вода будет скользить по татуировке, пока парень принимает душ, как струйка пота будет стекать по его татуированному позвоночнику, если его тело корчится под ним в эротическом экстазе. У него пересохло во рту при мысли о том, как парень будет выглядеть обнаженным, прислонившись к нему в спальне.       Инстинктивно он перевел взгляд чуть ниже, в сторону его задницы. Бедра парня были узкими, как и его талия, которая была сделана так, чтобы на нее опирались руки, но раньше ему не доводилось видеть его ягодицы. Теперь, когда парень снял куртку, а его белая футболка была заправлена ​​под кожаный ремень, он мог любоваться ими практически во всей красе.       У брюнета, без сомнения, была потрясающая задница. Обычно худощавым парням нечем было похвастаться, но у Чонгука была подтянутая, круглая попа с сильными ягодицами, которые, безусловно, были результатом пробежек или часов, проведенных в спортзале, и которые выглядели очень жарко в узких штанах. Это напомнило ему красивый спелый персик, который хотелось съесть прямо сейчас. Его задница была такой сексуальной, что хотелось схватить ее, вылизать, укусить... или сделать с ней что-нибудь по-настоящему сексуальное.       Ким замедлила шаг, чтобы немного увеличить расстояние между ними. Он хотел видеть движения Чонгука, когда не знал, что за ним наблюдают. У него была действительно мужская походка: длинные, твердые, но медленные шаги с легким, непреднамеренным покачиванием бедер. То, как он двигался, было очень сексуальным. И вдобавок ко всему, когда он сделал несколько шагов позади него, он заметил еще одну чертовски сексуальную вещь — его спортивные бедра, мягко трущиеся друг о друга с каждым шагом. Тэ прикусил нижнюю губу, желая провести языком по внутренней стороне бедра.       Почувствовав нарастающее возбуждение, он быстро вытащил сигарету и сунул ее между губ. Он сделал быструю затяжку, как будто надеялся, что никотин подавит его желание, или дым, выходящий из его сигареты, скроет вид этого чертовски сексуального тела, так чувственно двигающегося перед его глазами.       Ни то, ни другое не сработало.       Тем не менее его мысли убегали в самые неподходящие места, и он выкурил почти всю свою сигарету, прежде чем они смогли добраться до лестницы. Он сделал последнюю затяжку и бросил сигарету, затем побежал к двери и открыл ее, чтобы Чонгук мог свободно войти.       Подъем по лестнице с Дже на спине, судя по всему, не составил труда для брюнета. Парень взбирался по ступенькам без всяких усилий, напрягая бедра при каждом шаге, а Тэ шел за ним, молча проклиная себя за то, что не может оторвать взгляда от его спортивных ног и округлых ягодиц.       У Брюнета было тело, как у молодого бога. Он не знал никого, кого бы он хотел так сильно, как его. Это было больше, чем просто физическое влечение. Он не мог этого объяснить. Это было похоже на толпу, наблюдающую за автокатастрофой. Ты знаешь, что не должен смотреть на это, но ты не можешь отвести взгляд. Он был настолько очарован им, что не мог пройти равнодушно.       Когда Чонгук привел Джея внутрь, он снял его с плеч, и Дже побежал прямо в свою комнату. Брюнет двигал головой из стороны в сторону, пытаясь немного пошевелить ноющие мышцы. — Больно? — спросил Тэ, и его рука почти невольно коснулась шеи парня, массируя больное место.       Прикосновение татуировщика было нежным, но парень точно попал в напряженную мышцу, вырвав из уст Чона звук одобрения. — О-о-о, — тихо простонал он и слегка наклонил голову вперед, давая татуировщику лучший доступ.       Господи.       Его руки творили чудеса.       Парню достаточно было несколько раз прижать руку к ноющим мышцам, и он тут же почувствовал, как боль утихла. Если бы он мог, то позволил бы татуировщику часами тереть себе шею, но он знал, что это не лучшая идея. Он осторожно протянул руку, чтобы самому потереть больное место. При этом пальцы его руки нежно коснулись пальцев татуировщика, и Тэхён быстро убрал руку. — Гук, — вдруг начала Ким, прислонившись к дверному косяку, отделяющему холл от гостиной. Брюнет поднял глаза и посмотрел на него. — Хочешь остаться на ужин? — он спросил. — Вообще-то я не ужинаю... И все же... Мне нужно кое-что сделать... Но... — Я бы с удовольствием остался, — прервал его Чонгук. — Я не выдающийся повар, но если хочешь, мы можем приготовить что-нибудь вместе. — Хорошо, — согласился Тэ и направился на кухню.       Он вымыл руки и заглянул в холодильник, чтобы посмотреть, какие продукты у него есть и что из них можно приготовить. Через некоторое время он посмотрел на брюнета. — Как насчет кимчи боккеумбап? — Быстро и вкусно. Скажи мне, что делать, — ответил он с улыбкой. — Позаботься о рисе, я приготовлю остальные ингредиенты. — Чонгук кивнул. — Хочешь фартук? — спросил Тэ, игриво изогнув правую бровь. — У меня есть один, который подойдет твоим спортивным бедрам, — добавил он, и Чон бросил в него кухонную рукавицу. — Проваливай, наглый мудак, — засмеялся брюнет. — Ух, очень плохо. Это было бы прекрасное зрелище. — Подожди, пока я возьму нож, — пригрозил Чонгук, и мелодичный смех татуировщика снова заполнил кухню. — Ой! Сексуально и опасно. Такими они мне больше всего нравятся! — Лучше порежь эти овощи, или я умру от голода. — Да, мистер Непослушный мальчик, — согласился татуировщик. Чон фыркнул себе под нос, качая головой.       Они готовили вместе, ведя непринужденную беседу, но оба отлично провели время. Они шутили и обменивались разными забавными анекдотами из своей жизни, а Джэ сидел в комнате на диване и смотрел одну из своих сказок. Удивительно, как естественно все это было, как будто они делали это уже сто раз, хотя это было только в первый раз. Они были идеальными, дополняя друг друга в приготовлении блюда.       Через сорок минут все было почти готово. Чонгук стоял у сковороды, помешивая на ней жареный рис, а Тэхён подошел к нему и глянул через плечо, чтобы посмотреть на сковороду. — Хочешь попробовать? — удивленно спросил Чон, затем, не дожидаясь ответа, схватил несколько рисовых палочек и, просунув под них руку, чтобы ничего не уронить, протянул татуировщику.       Тэхён приоткрыл губы и позволил парню скользнуть ими в рот. Рис был вкусным. Однако, когда брюнет вынул палочки изо рта рыжего, на руку Чонгука упал комочек риса. Недолго думая, он просто опустил рот и съел рис с руки. Подняв глаза, он обнаружил, что Тэ смотрит на него своими пристальными глазами.       Только тогда он понял, что сделал то, что не должен был делать. Такие вещи делали пары, а не двое друзей. Он даже не знал, почему с Тэ такие вещи казались ему естественными. Он не думал о том, что с ним делать, что ему сказать. Это чертовски расслабляло. Когда он был с Лисой, то почти все время контролировал себя. — Мы — хорошая команда, — сказал он. — Самая лучшая, — подтвердил Тэхён, нежно поглаживая татуированными пальцами подбородок брюнета, но тот быстро повернулся на каблуках и начал накрывать на стол.       Чонгук в полной тишине наблюдал, как парень ставит тарелки на стол, все еще чувствуя тепло его руки на своей коже. — Тэ, почему ты один? — спросил он вдруг.       Татуировщик замер и удивленно посмотрел на него. Он не ожидал услышать такой вопрос. Он слышал его часто, но на этот раз он не знал, что сказать.       Потому что никто из тех, кого я встречал, это ты, и тебя забрали? — Это сложно, — наконец выдавил он. — Хоть я и называю тебя наглым мудаком... Ты совсем не такой, — начал он, прислонившись бедром к кухонным шкафам. Тэхён начал раскладывать еду по тарелкам на столе. — Я имею в виду, ты можешь быть высокомерным, ты сам это знаешь... — Ты заставляешь меня краснеть от этих комплиментов, — пошутил татуировщик, и Чонгук закатил глаза. — Если ты понимаешь, о чем я. Ты классный парень и... Ты красивый. Даже очень красивый, — прибавил он, чувствуя, как у него начинают гореть щеки.       Он не мог отрицать, что Тэхён был привлекательным парнем. Он был высок, пропорции его тела были безумны, у него была удивительная кожа карамельного цвета и красивые, почти черные глаза. Он был похож на модель, но было в нем что-то необыкновенное, а его стиль только придавал ему характер и шарм. Кроме того, он был прекрасным отцом. Он был уверен, что многие женщины мечтают иметь такого парня. — Видимо, я не встретил того самого, — ответил татуировщик, пожимая плечами. — Того самого? — повторил брюнет.       Его губы приоткрылись, словно желая спросить что-то еще, но ничего не сказал. На мгновение он замолчал, словно размышляя над словами татуировщика, затем снова посмотрел на него. — Давай, тигр. Мы что-нибудь поедим, — позвал Тэ, и мальчик встал с дивана и побежал к нему. Тэхён усадил его на табурет и протянул ему миску. — Хочешь ложку или палочки для еды?— он спросил. — Палочки для еды, — сказал малыш, и Тэ протянул ему палочки, надев на них резинку с тигрёнком, чтобы было легче есть, а затем повернулся к Чонгуку. — Ты... Ты бисексуал, да? — внезапно спросил Гук, понизив голос, словно боялся, что кто-то может услышать их разговор.       Тэхён громко рассмеялся, зарылся татуированной рукой в ​​свои рыжие волосы, а затем провел языком по нижней губе. Чон увидел пирсинг на его языке и тяжело сглотнул. — Да, — признал он без малейшего смущения. — Хотя в последнее время меня определенно больше тянет к мужчинам, — сказал он, слегка прикусив нижнюю губу. — Ты сразу узнал? — робко спросил брюнет. — Что... что тебе нравятся мужчины? — Должно быть, я понял это в возрасте тринадцати или четырнадцати лет. Я встретил мальчика, который был на два года старше меня, и я не мог перестать думать о нем. Он был первым, кого я поцеловал, а потом встретил Дживон. До расставания с ней я никогда не был ни с одним парнем, — сказал татуировщик, заняв свое место за столом, Чонгук сел рядом с ним.       Он был удивлен тем, как легко татуировщик рассказал ему о своей ориентации. Сам он никогда не сомневался в своей. Он был убежден, что ему нравятся женщины, но начал встречаться с Лисой, когда ему был всего двадцать один год. Раньше у него была только одна «серьезная» девушка, с которой он начал встречаться, когда был еще подростком. — После того, как Дживон ушла... ну... я потерял веру в отношения, поэтому искал довольно простые отношения. Это не тот период, которым я горжусь, но я многому научился. О себе, своем теле, своих потребностях. Я был с женщинами и мужчинами... — И теперь ты предпочитаешь мужчин? — спросил брюнет.       Один конкретный мужчина, подумал татуировщик. — Можно и так сказать, — сказал он. — А вы с Лисой... Как вы познакомились? — Лиса работает в компании моего отца. Мы встретились прямо там. — Ах, да. Я мог ожидать этого. Она должна быть красивой. — Очень, — подтвердил он.       Татуировщик снова замолчал. Чонгук был благодарен, что Тэхён не отплатил ему тем же, и спросил о его ориентации, потому что что он мог ему сказать?       Мне никогда не нравились другие мужчины, но однажды я перешагнула порог «Извращенные небеса» и увидела тебя, и вдруг все изменилось? И вдруг все уже не так, как раньше. Я подвергаю сомнению все свои решения, и это сводит меня с ума. Хотел бы я снова поцеловать тебя и посмотреть, смогу ли я почувствовать, как мир замедляется и снова исчезает, оставляя только нас, стоящих посреди этой комнаты, но я знаю, что не могу.       Он снова почувствовал, что его разрывают тысячи эмоций, но ничего не сделал. Он только сидел напротив него, молча изучая его лицо. Губы татуировщика нежно шевелились, и он только и мечтал о том, чтобы приблизить свои губы к ним и снова ощутить их тепло.       Он не знал, почему так навязчиво думал об этом, как будто этот поцелуй освободит его от этого странного заклятия.       Или все это было только в его голове? Может быть, его воображение каким-то образом увеличилось и изменило то, что произошло на самом деле? Может быть, в его животе вовсе не было бабочек, мир не замедлился, может быть, это был только алкоголь, от которого все закружилось, и он чувствовал, как будто все его тело горело, когда Тэхён прикасался к нему? Может быть, если бы он сделал это сейчас, ничего экстраординарного не произошло бы? Земля бы совсем не дрожала и бабочки в его животе никогда не появились бы? Возможно, это были бы просто два человека, у которых нет ничего общего... — Ты счастлив с ней? — внезапно спросил Тэ.       Чонгук поднял взгляд, двигаясь от рта мужчины к его глазам. Красивые, темные, с такими же пристальными взглядами, но на этот раз он увидел в них что-то другое. Что-то, чего он раньше не знал. В них была какая-то странная мольба, почти отчаяние, как будто парень просил его сказать ему что-то, что подтвердило бы правильность того, что он делает, что он должен держаться от него подальше. — Пожалуйста, скажи мне, что ты счастлив с ней... — прошептал он. — Тэ, это... — начал он, но остановился, не зная, что сказать. — Лиса... Она сильно изменилась с тех пор, как мы начали встречаться. Она стала более... я не знаю. В последнее время между нами было много напряженности, но я надеюсь, что это временно, — честно признался он. — К-когда ты женишься? — Мы еще не назначили дату. Наверное, через девять или десять месяцев. Мой отец хочет, чтобы я занял его должность генерального директора нашей компании в течении года. Мы должны пожениться до того, как я возглавлю компанию. — Дай угадаю. Твой отец заботится о внешности и не хочет, чтобы вы жили вместе, не поженившись, пока вы ведете семейный бизнес. Его волнует, что говорят другие? — спросил он, хотя в его устах это вовсе не звучало как вопрос. — Мой отец очень строгий и возлагает очень большие надежды. Особенно со мной, и отношения у нас не самые лучшие. Я бы сказал, что это довольно... сложно, — пояснил брюнет. — Он поседел бы, только если бы ты сказал ему, что встречаешься с парнем, тело которого покрыто татуировками, и что у него есть ребенок, которого он произвел на свет в девятнадцать лет, — сказал татуировщик и рефлекторно фыркнул при этой мысли.       Он и Чонгук были из совершенно разных миров. Они были как день и ночь, но ведь день и ночь не могут существовать друг без друга, не так ли? Ведь в этом и заключается красота этого мира, что порой даже два самых далеких мира могут слиться в один и создать нечто необыкновенно прекрасное. — Он точно был бы в восторге, — согласился брюнет, мысленно посмеиваясь при одной мысли об этом. Он мог видеть ярость на лице своего отца, когда тот сказал ему, что нашел парня и познакомит его с Тэ. — Но, если честно, иногда мне хочется сделать что-то, что сведет его с ума. Иногда мне становится душно от всего этого, от всех этих ожиданий и ограничений. Я живу так, как будто вся моя жизнь была одним большим экзаменом, и иногда я это ненавижу. — Тогда сделай что-нибудь сумасшедшее. — Я не могу. — Ты можешь. Если ты боишься сделать это сам, я сделаю это вместе с тобой. Что бы это ни было, — предположил татуировщик со странным блеском в глазах.       Он хотел увидеть, как Чонгук разорвет невидимые оковы, сковывающие его конечности. Он хотел, чтобы тот, наконец, вздохнул и осмелился принять решение и загладить свою вину. Не думая о том, понравится ли это другим. Независимо от того, примут ли это другие и ожидают ли они этого от него. Он хотел, чтобы он, наконец, начал делать что-то для себя, делать то, что делает его счастливым. Он хотел, чтобы парень был счастлив, что он жив, и не боялся делать каждый следующий шаг, и знал, что так оно и есть сейчас. Чонгук ходил на поводке, который держали другие, вместо того, чтобы ходить один, куда хотел. — Неееет, — смущенно сказал брюнет.— Я не могу... — Не сегодня, но ты увидишь, что когда-нибудь я уговорю тебя сделать что-нибудь по-настоящему безумное, — сказал татуировщик, глядя ему прямо в глаза. — Ой! Ты так в этом уверен? — спросил парень, мягко смеясь. — Да, — коротко ответил он. — Звучит как вызов, — сказал Чонгук. — Это обещание, — ответил татуировщик, вспоминая сюжет их разговора с первого свидания, и на его губах скользнула драчливая улыбка.

***

      Чонгук уставился на экран телевизора, где все еще играл Король Лев, его правая рука почти неосознанно провела по темным волосам маленького мальчика, который лежал рядом с ним на диване, положив голову на бедра. Тэхён сидел с противоположной стороны от ребенка, держа правую ногу в левой руке. Брюнет посмотрел на Джея и увидел, что малыш заснул. Он выглядел таким милым. Его бледно-розовые губы мило надулись, а левая рука была поднята к лицу, он сжимал Куки, своего любимого розового кролика, которого малыш представил ему вчера. — Тэ, — тихо позвал он, и, когда татуировщик посмотрел на него, тайком кивнул малышу. Рыжий улыбнулся, увидев спящего сына. — Может быть, я отведу его в его постель? — он спросил. — Хорошая идея, — согласился Тэ. — Ты можешь встать? — спросил он, и брюнет кивнул.       Так осторожно, как только мог, он просунул правую руку под ноги мальчика и осторожно поднял его, прижимая сильнее к своей груди, поднимаясь с дивана. Неся малышку на руках, он направился в его комнату. Он вошел внутрь, не включая свет, и положил Джея на кровать. Тэхён раньше одевал ребенка в пижаму, так что Чон накрыл его одеялом и еще раз посмотрел на него. — Сладких снов, тигренок, — прошептал он и еще раз провел рукой по мягким волосам ребенка.       Брюнет прежде чем уйти, прислонился к порогу комнаты и снова посмотрел на малыша. Джей был прекрасен. Он почувствовал тепло в сердце, когда посмотрел на него. Он не чувствовал себя готовым стать отцом, но хотел бы иметь такого сына. Он знал, что Тэхёну, должно быть, было трудно стать отцом в таком юном возрасте, но отчасти он немного завидовал ему.       Внезапно он почувствовал, как рука скользнула в его, а затем мягко притянула к себе. Чон оглянулся через плечо и увидел Тэ. Татуировщик притянул его к себе, и Чонгук позволил ему выйти из детской. Они осторожно закрыли за собой дверь. — Хочешь выпить со мной? — спросил рыжий, когда был уверен, что его голос не разбудит малышку. Брюнет погладил себя по шее и посмотрел на часы, висящие на кухне. — Наверное, мне пора уже идти, — неохотно сказал он.       Ему совсем не хотелось покидать это место. Он прекрасно себя чувствовал в этом доме, с Тэ и его сыном. — Ах, да. Наверное, Лиса ждет тебя... — смущенно пробормотал Тэхён.       Чонгук потянулся к своей куртке и посмотрел на татуировщика. Он облизнул губы и какое-то время молча смотрел на него. Если он собирался выбраться отсюда, то, вероятно, должен был начать шаркать ногами, но его ноги, казалось, отказывались подчиняться ему. Он не мог двигаться.       Он не хотел уходить отсюда. Еще нет. — Знаешь что? — осторожно начал он. — Я выпью с тобой...       При его словах Тэхён автоматически улыбнулся. Не говоря ни слова, он направился на кухню и заглянул в холодильник. Он достал две бутылки соджу и повернулся к брюнету, подняв спирт так, чтобы мальчик мог видеть, что тот держит. — Соджу? — спросил он, и Чон подошел к нему и протянул руку, чтобы взять у него одну из бутылок. — Да ладно, мы еще не видели конец мультика, — сказал он, слегка улыбаясь, и подошел к дивану, затем сел на него, устраиваясь поудобнее. Тэхён фыркнул себе под нос и пошел по его стопам. — Ой! Ты прав! Я умираю от желания узнать, займет ли Симба трон, — пошутил он, а затем упал на диван рядом с брюнетом.       Он вытянул ноги и положил их на стол. Диван был достаточно большим, чтобы они могли легко сесть на него, не касаясь друг друга, но их руки все еще почти соприкасались. — Это его любимый рассказ? — спросил он, и Тэ рассмеялся, наполнив гостиную своим прекрасным, мелодичным смехом. — Я знаю каждую строчку наизусть, — ответил он, затем повернулся к брюнету. — Ты будешь отличным отцом, ты знаешь? — сказал он вдруг. — Если когда-нибудь это произойдет, — поправил его брюнет, и Тэхён сдвинул брови, не понимая, что имел в виду парень. — Почему ты это сказал?       Чонгук громко вздохнул и слабо улыбнулся. На этот раз, однако, улыбка не коснулась его шоколадных радужек. Это была еще одна вещь, с которой они с Лисой не совсем соглашались. — Лиса... Я не знаю, хочет ли она детей, — наконец признался он.              Девушка твердила ему, что когда-нибудь захочет иметь собственных детей, но только сейчас она не была к этому готова, а он не был так уверен. Он беспокоился, что Лиса не захочет быть матерью, хотя впервые рассказал об этих страхах кому-то другому. До сих пор он подавлял их в себе. — Видимо, когда мы говорили об этом, она сказала, что хотела бы однажды. Сейчас мы оба слишком молоды, чтобы иметь детей, и я также думаю, что сейчас еще слишком рано... Но когда она видит Ю... Я не знаю. Она ведет себя так, будто видит вонючее яйцо. — Думаешь, она говорит тебе это, чтобы обмануть? — осторожно спросил Тэ. — Не знаю... Может быть, через несколько лет она захочет ребенка. — Я даже не успел как следует подумать, а оказалось, что я буду отцом. Не скажу, что это было легко, временами было чертовски тяжело. Особенно, когда Дживон пропала, а у малыша были колики и он плакал по ночам, а я не знала, как с этим справиться, и тогда мне нужно было идти на работу на целый день, а мне просто нужно посмотреть на него, и я не ни о чем не жалею. Джей — это весь мой мир. — Мне нравится слушать, как ты говоришь о нем, — признался Чонгук. — Наверное, я говорю как какой-то неряшливый мальчишка, — фыркнул Тэ. — Нет. Ты говоришь как отец, который действительно любит своего ребенка. — Ты так думаешь? Я не могу представить свою жизнь без него. — А его мать? Если бы она снова появилась сейчас, ты бы вернулся к ней? — он спросил.       Он не знал, почему это вдруг стало для него так важно. Он не хотел, чтобы Тэхён снова связывался с матерью Джэ, хотя и знал, что так думать, по крайней мере, неуместно. Он не имел права так думать. Он не знал ее, испытывает ли татуировщик к ней какие-то более глубокие чувства. От одной этой мысли его тошнило. — Когда Дживон ушла, я был очень подавлен. Я думал, что наступит конец света. Хотя теперь, когда я думаю об этом, кажется, что наши отношения не выживут. Это была моя школьная любовь, но сейчас я не могу видеть нас вместе. Я думаю, что иногда это так. Люди меняются, взрослеют и их пути расходятся. Время укрепляет одних и разделяет других. — У тебя все еще есть чувства к ней? — Я не знаю, было ли то, что у нас было общего, настоящей любовью, потому что настоящая любовь не заканчивается, не так ли? Но то, что у нас было, давно закончилось. Думаю, задолго до того, как она ушла. Кроме того, я думаю, что она встречалась с кем-то. Я никогда не спрашивал ее об этом, но это было мое ощущение. Возможно, это еще больше облегчило ее решение, но, видимо, ничего не происходит без причины. Может так и должно было быть? Иногда что-то должно развалиться, чтобы произошло что-то еще, верно? — Возможно ты прав. Может быть, это глупо, но я всегда верил в судьбу или, по крайней мере, хотел в нее верить. — Думаешь, где-то есть кто-то, предназначенный для меня? — спросил он, но в его голосе была легкая насмешка. — Я хочу в это верить. — Что, если меня нельзя любить? — Что ты несёшь. Ты отличный парень, — запротестовал он, удивленный словами Тэхёна. — Жаль, что этого недостаточно, — фыркнул Ким. — Мне было бы достаточно... — Но ты встречаешься с длинноногой красивой моделью, а не с татуированным парнем, не так ли? — сказал он полушутя, полусерьезно.       Он не знал почему, но ему хотелось спровоцировать его на какую-то реакцию. Он даже не знал, чего ожидал, но ничего не мог с собой поделать. — Кто знает, может быть, если бы я пришел к тебе в студию три года назад... — Думаешь, это изменило бы ситуацию? А как насчет твоей теории судьбы? Может, кто-то хотел, чтобы мы встретились прямо здесь и сейчас? — Может быть... — Хотел бы ты, чтобы это было так? Хотел бы ты, чтобы в этом был какой-то более глубокий смысл?       Чонгук сделал несколько глотков из своей бутылки соджу. На мгновение он замолчал, позволив словам татуировщика задержаться где-то в глубине его сознания.       Он хотел, чтобы это имело более глубокий смысл.       Он считал, что в жизни каждого человека есть люди, которые выполняют определенную функцию. Каждый человек дан нам для чего-то. Некоторые приходят, чтобы научить вас, сделать нас осведомленными или обогатить нас. Даже те, кто причиняет нам боль, нужны для чего-то в нашей жизни. Возможно, просто для того, чтобы мы осознали, насколько важны те, кто заботится о нас и любит нас, несмотря на наши недостатки и несовершенства.       Он был убежден, что у Тэхёна есть роль, которую он должен выполнить в своей жизни. Он чувствовал это всем своим существом, хотя и не мог сказать, в чем заключалась его роль. Однако он был уверен, что парень сыграет очень важную роль в его жизни. Это определенно не вошло в его жизнь просто так. Но он не сказал этого вслух. — Я знаю, что в этом есть какой-то более глубокий смысл, — сказал он наконец. — Я перестал верить в какие-то отношения, — признался татуировщик, после чего снова поднес горлышко бутылки ко рту, нежно обняв его губами, и сделал несколько больших глотков. — Я не знаю. Возможно, из-за того, что произошло между мной и Дживон, я отдалился от женщин. Может, поэтому меня сейчас больше тянет на члены, — пошутил он и сделал еще несколько глотков соджу. — Может быть, когда-нибудь ты встретишь того, кто вернет тебе веру в счастливый конец, — ответил брюнет, пожимая плечами. — Счастливых концов не бывает... По крайней мере, не для меня, — сказал татуировщик. — Не говори так, я уверен, что кто-то предназначен для тебя. — Что, если люди, которым суждено быть вместе, встретятся в неподходящее время?       Хоть Тэхён и не сказал этого прямо, Чонгук был уверен, что татуировщик говорит о них, и почувствовал, как участился его пульс. — А что, если один из них состоит в отношениях? — спросил он дальше. — Тэ... я... — начал он, но вдруг комнату наполнил звук его мобильного телефона. Он сунул руку в карман, чтобы достать устройство, но прежде чем он взглянул на дисплей, они оба уже знали, кто ему звонит. Чонгук взял трубку и поднес к уху. — Да? — коротко сказал он, не в силах произнести ни одного ласкательного выражения, которое обычно употреблял по отношению к своей невесте.       Нет, когда Тэхён посмотрел на него своими красивыми, темными глазами, в которых искорки, сиявшие до сих пор, вдруг куда-то исчезли. — Где ты дорогой? — спросила Лиза ласковым голосом. — Я скучаю по тебе.       Чон облизал губы языком и тайком взглянул на татуировщика, схватил пульт и поставил фильм на паузу. Он выглядел немного смущенным. Чонгук встал с дивана и провел рукой по своим темным волосам. — Я скоро буду, — коротко сказал он, надеясь, что девушка не будет продолжать эту тему. — Поторопись, — ответила Лиза своим мелодичным голосом, — у меня для тебя сюрприз. — Ладно, — сказав это, брюнет повесил трубку и посмотрел на Тэхёна. — Мне пора идти, — сказал он наконец.       Татуировщик кивнул, но ничего не сказал. Чонгук взял свою куртку и направился к двери. Он начал быстро обуваться. — Тэ... А как насчет твоей машины? — спросил он вдруг.       Тэхён подошел к нему и прислонился к порогу, отделяющему холл от гостиной. — Мне нужно забрать её в понедельник вечером, — ответил он, внимательно наблюдая, как брюнет надевает кроссовки. При его словах Чонгук посмотрел на него из-под занавески своих длинных ресниц. — Так как ты отведешь Джея в детский сад утром? — он спросил. — Я еще не знаю. Автобусом, наверное, поедем, — ответил рыжий, пожимая плечами. — Может, я тебя подвезу? — спросил Чонгук. — Мой офис по пути... Я могу забрать тебя. Мы отвезем Джея в детский сад, а потом я подброшу тебя до студии, — предложил он. — Гук, — сказал татуировщик, глядя на него непроницаемым взглядом. — У тебя есть чертов мерседес, мы оба прекрасно знаем, что у тебя нет офиса в этом районе. Компания вашего отца должна находиться в деловом районе Сеула. Это не по пути. — И ты снова меня поймал, — признал он. — Я знаю, ты собираешься сказать, что не хочешь доставлять мне проблемы, поэтому я это сказал, но я хочу отвезти тебя. — Хорошо. Я буду благодарен за твою помощь, — наконец сказал Тэ, удивив его тем, что на этот раз он не протестовал. — Я начинаю в десять в понедельник. — Тогда я могу заехать за тобой до девяти? — Мы тебя подождем, — сказал татуировщик с нежной улыбкой.       Чонгук хотел добавить что-то еще, возможно, обнять его на прощание, как он не раз делал со своими друзьями, но лишь кивнул ему и открыл дверь. Он быстро сбежал по лестнице и нашел Uber, который заказал для себя. Он мало пил, но никогда бы не осмелился сесть за руль в пьяном виде. Он скользнул на заднее сиденье и прислонился головой к лобовому стеклу, глядя на улицу Сеула.       Всю дорогу он был поглощен мыслями. Он вспомнил сегодняшние события в уме, пытаясь пережить их заново. День был идеальным, и он был разочарован тем, что он так быстро закончился. Почему всегда так, что когда хочешь, чтобы мгновение длилось и длилось, кажется, что оно длилось не больше, чем мгновение ока? Пока он сидел за ужином с обрюзгшими друзьями Лисы, каждая минута была похожа на часы пыток, у Тэ каждый час, казалось, буквально ускользал сквозь пальцы за секунды.       Но, может быть, в этом и была прелесть прекрасных мгновений? Что они были такими мимолетными?       Он всегда верил в судьбу, а также не мог забыть слова, сказанные тату-мастером в конце их вечера.       «А что, если сужденные встретятся не в то время? Что, если один из них состоит в отношениях?»       Тэхён говорил о них? Он тоже чувствовал эту странную связь между ними?       Он видел столько разных романтических фильмов, видел любовь, изображенную в книгах и в искусстве, но там всегда казалось, что все происходит в нужный момент. А если бы в жизни было не так? Когда он встретил Лису, он не думал, что это будет что-то серьезное, но со временем все стало серьезно. Он сделал ей предложение, вся его семья знала об их помолвке, и чем больше он в это ввязывался, тем меньше он был уверен, что поступает правильно.       Что, если он сделал ошибку, сделав предложение Лисе?       Если бы он не купил это кольцо в ту среду, может быть, все выглядело бы по-другому? Он пытался найти подсказку, чтобы знать, что делать, но он никогда не был так потерян в своей жизни. Даже чертовы сказки для детей всегда заканчивались предложением или свадьбой, и никто никогда не говорил, что было дальше.       Что, если однажды принц вдруг проснется и окажется, что Золушка не та, которую он хочет? Что, если Белоснежка однажды скажет, что она предпочитает одного из гномов красивому королю?       Почему чувства в реальной жизни не так просты? Почему никто не предупреждает тебя, что любовь и отношения так чертовски сложны? Что быть хорошим сыном и оправдывать ожидания близких означает самоотречение?       В голове был полный хаос. Он не знал, что делать. Чем больше он думал об этом, тем больше чувствовал себя не готовым к этой свадьбе, а может, все готовы? Может быть, тот факт, что он должен пообещать кому-то, что проведет с ней остаток своей жизни, наделал в его голове такой каши? Это была огромная ответственность. Возможно, то, что он чувствовал прямо сейчас, было просто паникой, вызванной тем, что их отношения стали обещанием на всю жизнь?       Когда он, наконец, вышел из машины и направился к небоскребу, где располагался его пентхаус, он огляделся. Сад вокруг здания был ухожен. Трава была такой, что даже он мог измерить ее линейкой, и наверняка каждая травинка была бы одинаковой длины. Все было идеально. Цветы и деревья создают идеальные узоры, каждая тротуарная плитка идеально уложена. Так же, как его жизнь была до сих пор. Все как на картинке. Красивая, умная невеста, классная квартира, модная одежда, дорогие машины, отличная работа.       Люди мечтали о жизни, которая была у него на кончиках пальцев, так почему же ему этого было мало? Почему вместо того, чтобы наслаждаться тем, что у него есть, его тянуло к чему-то новому, опасно сексуальному, с татуированными руками и квадратной улыбкой?       Он громко вздохнул и направился к своему жилому комплексу. Он поднялся на лифте на верхний этаж здания и быстро открыл дверь квартиры. Его пентхаус был определенно ярче, чем квартира татуировщика, но теперь единственный свет исходил из спальни. Поэтому он снял туфли и направился в комнату. Переступая порог, он заметил лежащую на кровати Лису. Девушка была одета в короткую кружевную ночную рубашку, которую он никогда раньше не видел, так что он предположил, что это, вероятно, одна из вещей, которую его невеста купила сегодня вечером, когда ходила по магазинам с Роуз. Она выглядела очень красиво. Увидев его, Лиса тут же встала с кровати и подошла к нему. — Я ждала тебя, милый, — сказала она, проведя рукой по его груди и кокетливо глядя на него, потом встала на цыпочки и коснулась его губ своими. — Привет, красавица, — поздоровался парень и начал снимать с плеч черно-белую куртку Balenciaga. При этом он почувствовал слабый намек на духи Тэ и почти инстинктивно вдохнул запах в свои легкие, как будто хотел сохранить его подольше. — Ты хорошо провела время? — он спросил. — О, это было прекрасно. Я купила такое красивое платье. Я уверена, тебе понравится. Просто подожди, пока не увидишь меня в нем! — взволнованно воскликнула она.       Чонгук погладил ее по щеке рукой и мягко улыбнулся ей. — Ты мне всегда нравишься, — сказал он. Он подошел к шкафу и достал футболку и пижамные штаны. — Милый... — начала вдруг Лиса, снова подходя к нему. Она взяла приготовленную одежду из его рук и бросила на кровать, потом снова встала на цыпочки и поцеловала его в губы. На этот раз поцелуй был сильнее, отмечен желанием. — Ты что-нибудь выпил? — спросила она вдруг, нежно оторвавшись от него. — Я думала, ты собираешься провести день с этим малышом... — сказала она, пристально глядя на него. — Я был с Ю в зоопарке, а потом немного выпил с Паком, — сказал он наконец.— Но мы мало пили. Я выпил одну бутылку соджу, — объяснил он. — Ну, я могла бы сообразить, что если ты так долго не будешь приходить домой, то должен где-то тусоваться с этим парнем, — сказала она явно недовольно. Чонгук проигнорировал комментарий. Он знал, что обсуждение Чимина ничего не даст и обычно приводит только к ненужным спорам, поэтому проигнорировал ее замечание. — Я ждала тебя, — добавила девушка. — Мы не могли насытиться друг другом в среду, поэтому я подумала, что сегодня мы помиримся с тобой.       Чонгук удивленно посмотрел на нее. В последнее время их отношения были достаточно вялыми, поэтому он не ожидал, что девушка предложит что-то подобное. Если бы Лиса предложила что-то подобное две недели назад, он был бы в восторге от того, что они наконец смогли сблизиться, но сейчас ему даже не хотелось. — Не сегодня, дорогая. Я устал, — ответил он, затем снова потянулся за пижамой. — Ты шутишь, да? — Лиса фыркнула, уперев маникюрные руки в бока, но увидев его осуждающий взгляд, девушка снова подошла к нему. Она положила руку ему на щеку и, встав на цыпочки, снова сомкнула их губы, на этот раз целуя его крепче, чем прежде. — Ты всегда готов для меня, — прошептала она прямо ему в рот и схватила его белую футболку, крепко вытащив ее из-за пояса брюк, затем схватила кожаный ремень, обвивавший его бедра, но прежде чем она успела его расстегнуть, ее остановила сильная рука Чонгука. — Я сказал, не сегодня, — повторил он более сильным голосом.       Он был совершенно сбит с толку событиями последних дней. Он продолжал думать о том, что он узнал и что произошло. Он не мог перестать думать о Тэ, и он не хотел заниматься с ней любовью и думать о нем. Ему пришлось смириться со своими чувствами. Организуйте все это в своей голове. — Просто подожди, пока я сделаю тебе хорошую ручную работу... Я давно этого не делала. Я уверена, что ты этого хочешь... — сказав это, Лиса убрала руку с пояса его брюк и сжала ею его член. — Лиса, черт возьми! — прорычал он, затем в отчаянии почесал свои темные кудри. — Я сказал, что не хочу сегодня заниматься сексом, — добавил он, затем схватил свою одежду с кровати и вышел из комнаты.       Его раздражало ее поведение. Он даже не мог сосчитать, сколько раз девушка находила глупые оправдания, отказываясь быть с ним рядом. Это правда, что обычно, когда появлялся шанс для полового акта, Чонгук использовал его, но тот факт, что Лиса теперь использовала его против него, ужасно расстраивал его.       Сколько раз он был удовлетворен крохами привязанности, которые он получал от нее?       Он не хотел находиться с ней в такой интимной ситуации. Он все еще помнил, что девушка рассказала ему о его шраме. Перед тем, как задать ей этот вопрос, у него где-то в затылке была эта мысль, и он знал, что Лиса находит это отталкивающим, но он никогда не осмеливался спросить об этом раньше. Но когда Тэ прикоснулся к его шраму, и он сказал ему все эти приятные слова, ему захотелось плакать, и он с такой болью понял, что Лиса никогда его так не трогала и, наверное, никогда не прикоснется.       Он запер дверь в ванную на замок, чтобы девушка случайно не вошла, затем схватился за низ своей футболки и медленно натянул ее вверх, снимая через голову. Он бросил её на пол и осторожно подошел к зеркалу, украшавшему стену над раковиной. Глядя на свое отражение, он медленно повернулся вбок, чтобы увидеть красный шрам на правой лопатке. Его дыхание почти невольно стало более поверхностным, он почувствовал, что вот-вот задохнется, но заставил себя протянуть левую руку. Дрожащими пальцами он медленно провел по уже зажившей ране.       Было такое чувство, будто кто-то внезапно забрал весь воздух. Он почти мог слышать крики, звук дробящегося металла и стекла, разлетающегося на мелкие осколки. Он моргнул несколько раз, потому что его глаза казались затуманенными. Он чувствовал запах дождя и сырости, а также этот мерзкий металлический запах крови. Ему казалось, что он в мгновение ока отступил на десять лет назад. Ему стало плохо, горло сдавило так, что он не мог набрать в сжатые легкие даже немного кислорода. Его руки начали дрожать и потеть от нервозности, поэтому он быстро убрал руку и прислонился к раковине, тяжело дыша. Он чувствовал, как дрожит все его тело, глаза защипало от наворачивающихся в них слез.       Только через несколько минут он снова смог двигаться. Он снял штаны и проскользнул в душ. Он стоял под ледяной струей, словно желая наказать себя за что-то, пока холодная вода не онемела его тело и не начала причинять ему боль. Он выключил воду и выскользнул из душа. Теперь он дрожал от холода, но это было лучше, чем дрожать от тех кошмарных воспоминаний, которые он не мог стереть из своей памяти. Поэтому он быстро оделся, вытер волосы полотенцем, почистил зубы и осторожно вышел из ванной. Он надеялся, что Лиса уже спит. Он не хотел больше конфликтов с ней и не хотел с ней разговаривать.       К его удовольствию, девушка спала на своей половине кровати. Чонгук выключил лампу и позволил тьме окутать спальню, а затем лег на другую половину. Их кровать была такой большой, что их тела даже не соприкасались, а он даже не хотел. Он лег в темноте и уставился в потолок, освещенный бледным лунным светом. Он не знал, сколько времени он пролежал так и не уснул.       Невольно его мысли вернулись по пустынным улицам Сеула в более бедный и несколько заброшенный район города. Они поднялись по лестнице на третий этаж небольшого многоквартирного дома и проскользнули через дверь в квартиру, где он чувствовал себя почти как дома, хотя был там всего дважды. А потом, неожиданно, толкнул дверь, ведущую в спальню с этой красивой, эротической картиной на стене в поисках рыжеволосого парня, который, казалось, наполнял собой каждое мгновение и поглощал каждую его мысль.       Неужели Тэхён сейчас тоже лежит в своей постели и не может заснуть, думая о нем?       Подталкиваемый какой-то странной силой, он встал с кровати, схватил телефон и вышел на террасу. Было конечно очень поздно. Улицы были почти пусты, на них появлялось лишь несколько машин. В воздухе пахло свежестью. Он посмотрел на почти черное небо, освещенное звездами, и на мгновение вгляделся в его безбрежность.       Он сунул руку в карманы спортивных штанов, которые были на нем, и вытащил свой мобильный телефон. Он зажег экран и какое-то время смотрел на часы, которые показывали почти четыре утра, затем зашел в список контактов, выбрал одного человека и нажал зеленую кнопку.       Он был почти уверен, что парень не ответит. Он даже не знал, почему ему вдруг так сильно захотелось услышать этот прекрасный, успокаивающий голос посреди ночи, но когда после одного гудка звук прекратился, и он услышал в трубке эти несколько слов, не имел права мечтать, его глаза остекленели, а рука сжала телефон. — Я тоже думал о тебе, — сказал низкий глубокий голос, лаская его чувства. — Я-я не мог заснуть, — выдохнул Чонгук, чувствуя, как его сердце колотится все сильнее и сильнее, как будто оно возвращалось к жизни после многих лет летаргии. — И я нет. Так что я сижу в своей студии и заканчиваю картину, которая стояла в спальне, — объяснил Тэхён.       Несмотря на то, что он не мог этого видеть, он закрыл глаза и вызвал образ татуировщика в его студии. Он был почти уверен, что его волосы слегка взлохмачены, как это было, когда он увидел его сегодня утром. Они мягко падают на его лоб и красивые темные глаза. На его левой щеке мазок краски, который он испачкал, расчесывая челку рукой.       Его грудь голая, гладкая и карамельная. Он опускается и поднимается при слегка учащенном дыхании. Его сильные татуированные руки и спина напрягаются с каждым мазком кисти, когда он создает очередной захватывающий дух шедевр на белом холсте.       У татуировщика босые ноги и свободные штаны, которые мягко обтекают его узкие бедра. Когда он обдумывает, что нарисовать дальше, он кладет ручку кисти на нижнюю губу с черным проколом или скользит по ней своим проворным проколотым языком.       О да, это было бы зрелище! — Я подумал... Почему все романтические сказки и фильмы заканчиваются помолвкой или свадьбой, как будто это единственно возможный счастливый конец, как будто тот факт, что ты делаешь кому-то предложение, вдруг каким-то фантастическим образом устраняет все проблемы? А что, если бы Белоснежка, живя в доме гномов, влюбилась в одного из них и вдруг, стоя в день свадьбы у церкви, поняла, что совсем не любит принца и не хочет тратить всю оставшуюся жизнь с ним? Почему ни в одной из сказок не рассказывается о том, что было дальше? Может, у этих историй вовсе не счастливый конец? — наконец спросил он.       На другой стороне телефона он услышал тихий, мелодичный смех, а потом что-то прозвучало так, будто татуировщик положил свои кисти на стол. Он был почти уверен, что Тэ убирает с лица огненно-рыжие волосы. — Если бы эта сказка случилась в реальной жизни, Белоснежка точно выбрала бы того, у кого кошелек потолще, — пошутил Тэхён. Чонгук услышал звук, похожий на щелчок зажигалки, и понял, что татуировщик только что сунул сигарету между его мягких губ, поджег ее. — Но поскольку это сказка, я могу написать свой собственный конец, не так ли? — спросил он, не ожидая ответа. — Хочешь знать, чем эта история закончится для меня? Я думаю, что Белоснежка в конце концов осознает, что это ее жизнь, что она не может вечно оправдывать ожидания других, что она не может позволить чужим мнениям и ожиданиям ограничивать или формировать ее. Она поймет, что в жизни есть нечто большее, чем просто угождать другим. Жизнь важнее, чем слепое следование пути, проложенному другими, потому что ты живешь не для других, ты живешь для себя. И я думаю, она бы дала принцу под зад, заправила свадебное платье и выбежала из церкви. Ты знаешь, что ждало бы ее перед входом? Мятежный, чертовски красивый гном, похитивший ее сердце. На нем будет классная одежда, татуированные руки и рыжие волосы, развевающиеся на ветру.       Услышав описание гнома татуировщиком, Чонгук невольно улыбнулся. — А если это моя история, то вместо лошади или какой-то дурацкой кареты он сидел бы на каком-нибудь причудливом мотоцикле, — продолжил он. — И черт, я дам ему черный Ducati Diavel, потому что он действительно красивый, и Белоснежка определенно заслужила ездить на чем-то подобном.       Чонгук рассмеялся, но постарался быть достаточно тихим, чтобы случайно не разбудить Лису. — А как бы Белоснежка попала на этот мотоцикл в своем большом белом платье? — спросил он, дразня татуировщика. — Гном наверняка что-нибудь с этим сделает. Он бы взял с собой сексуальные рваные джинсы, потому что знает, что задница Белоснежки в них выглядит на миллион долларов. Он, должно быть, видел ее со всех сторон, когда она жила в их маленькой хижине. Так что Белоснежка засовывает свою сексуальную попку в эти узкие штаны, снимает с шеи проклятый галстук, который связывал ее, и прыгает на матово-черного коня. — С каких это пор Белоснежка носит галстук? – поддразнил брюнет. — С тех пор, как это моя история», — уверенно ответил татуировщик. — Галстуки годятся только для одного, а это сказка для другой сказки... — пошутил он. Несмотря на то, что татуировщик этого не сказал, Чон знал, что в сказке определенно будет плюс восемнадцать с лишним, но он просто прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. — Итак, Белоснежка садится на эту лошадь, а затем они вместе ехали к прекрасному заходящему солнцу, которое окрашивало небо в самые прекрасные цвета радуги, от оранжевого до фиолетового. Потом они путешествовали из города в город, жестко и долго трахаясь друг с другом... — И это должна была быть сказка для детей? — Чон фыркнул. — Ну, пусть будет... — неохотно согласился он. — Затем они путешествовали из города в город, крепко и долго обнимаясь и целуясь. Они были бы действительно влюблены друг в друга. И проживут они долгую и чертовски счастливую жизнь. Конец. Белоснежка - реальная история. Читает Ким Тэхён, — драматично закончил он, и Чонгук снова тихо рассмеялся. — Мне очень нравится твоя история, — признался он, сложив губы в красивой улыбке, хотя татуировщик этого не видел. — Мне тоже очень нравится, — кивнул он. — Если бы только сказки могли стать реальностью, — добавил он, затем на мгновение замолчал.       Они долго слушали дыхание друг друга, ничего не говоря, но снова тишина была настолько чертовски приятной, что они могли потеряться в ней. Чонгук закрыл глаза и прислушался к звуку дыхания татуировщика, и был уверен, что Тэ делает то же самое, стоя в своей студии в сексуальных сумерках. — Уже поздно, — наконец выдавил он после долгой паузы, хотя пока не хотел с ним расставаться. — Сладких снов, моя Белоснежка, — сказал татуировщик тихим теплым голосом, почти похожим на тихое мурлыканье дикой кошки. Его голос походил на колыбельную, нежно лаская и согревая его чувства. — Спокойной ночи, мятежный гном.

***