Leave me alone

      — Вставай, малой! — раздалось над головой Иккинга так громко, что парень подорвался. — Пора за работу.       Утро началось у Иккинга очень сумбурно. Он не успел даже смыть с себя остатки сна, как ему всучили яблоко и сказали спускаться. Хэддок проморгался, но Регина на чердаке уже не было. И с какого перепугу он такой резкий и активный с утра пораньше? В прочем, дальше — лучше.       — Эээ, я могу спросить, что случилось, что мне пришлось начинать утро… так? — задал вопрос Иккинг, уже находясь снизу, пока Регин что-то очень растерянно искал по дому.       Мужчина перепроверил полочки и перерыл шкаф в поисках неизвестного чего-то, что было ему, очевидно, срочно необходимо. Спустя несколько неудачных попыток найти «это» Регин остановился и вздохнул. Его внимание снова было направленно на Иккинга.       — Идём, на работу тебя сплавлю, — сказал Регин и зарылся рукой в свои неровные каштановые волосы.       Иккинг протянул многозначительное «Ааа» и тоже замолчал, на автомате массируя правое предплечье. Он понятия не имел, куда Регин решит его всунуть, и насколько опасному человеку он задолжал. Вся эта ситуация вызывала лишь отвращение. Мужчина раньше упоминал подмастерье, но какой вид ремесла он не сказал. Эта черта его характера Иккинга точно доконает, а ведь они знакомы всего ничего. Ладно, это одно дело, но его больше волновало другое.       — Что делать с Беззубиком? — задал вопрос Хэддок. — Он дракон и его действительно нельзя держать всё время в доме, это хищник. Ему нужно небо и природа.       Регин отвернулся, и как будто напряжённо отмахиваясь, повёл плечом.       — Решим этот вопрос сегодня вечером, у меня голова болит.       Вероятно, этот мужчина доведёт его намного быстрее, чем изначально думал Иккинг. Не пройдёт и недели.

***

      Беззубик остался в доме до тех пор, пока туда не вернётся Регин, а тем временем мужчина и подросток шли на рынок. Что Иккинг может сказать о Северных рынках? Они огромны.       Нет серьёзно, создаётся впечатление, будто здесь есть всё, что только может быть. Иккинг постоянно осматривался и крутил головой во все стороны. Ему казалось, что он точно потеряется здесь, если Регин отойдёт и оставит его одного. Он может, поэтому Хэддок старательно запоминал дорогу.       Товары, несомненно, привлекали внимание парня, но то, что ему было интереснее, так это взгляды людей.       Иккинг не был примечательным, но на Олухе на него всегда оборачивались, стрелами пронзая его спину. Однако сам по себе он был самым обычным, даже немного хуже. Регин тоже какой-то бросающейся в глаза внешностью не обладал, разве что его странная стрижка вызывала вопросы, но они викинги, это нормально. Хотя именно на него оборачивались почти все, уже потом обращая взор на Иккинга, и ему от этого становилось не по себе. Долго взгляды никто не задерживал, переводя далее, но ведь это делал почти каждый продавец здесь. Да даже пару покупателей, которые по идее должны приплыть на остров, купить что надо и уплыть, оглядывались. Никто не подходил, что делало ситуацию ещё более напряжённой.       Когда они проходили лавку, где женщина в годах с молодой девушкой продавали различную посуду, они тоже на них обернулись. Хэддок не повернулся взглянуть на них в ответ.       Они успели отойти от них на какое-то расстояние, когда до ушей Иккинга донёсся отрывок предложения:       — …Двинутый нашёл…       «Регин Двинутый». Уголки губ шатена дёрнулись вверх. Что ж, возможно, ему подходило. Не то, чтобы Иккингу было очень интересно, или он хотел совать свой нос в чужие дела, но… что мог сделать на этом острове мужчина, чтобы его прозвали «Двинутым»?       Иккинг решил пока об этом не думать.       Спустя пару минут хождения по рынку Регин привёл его к кузнице, и Иккинг подумал, что возможно, Боги решили смиловаться над ним. Старший подошёл к стойке и четыре раза постучал по дереву. Сначала ничего не происходило, а потом к ним вышел высокий мужчина, который даже с виду казался очень сильным. Он был выше Регина на голову, да и вообще был полностью его противоположностью: развитая мускулатура, короткие угольно-чёрные волосы, тёмные серые глаза, которые, в отличии от Регина, практически сочились усталостью и угрюмостью. Густая щетина нисколько не красила картину.       Смотря на него, Иккинг думал, что нет, Боги просто жестоко шутят над ним. Если такое измывательство можно назвать «шуткой».       — Регин, — сухо поприветствовал кузнец, вытирая руки об какую-то грязную тряпку.       — Рагнар, — кивнул в ответ шатен. Рагнар бросил ткань куда-то за спину, сложив руки на груди и пристально наблюдая за другим мужчиной, так ни разу и не взглянув на парня рядом с ним. Регин под его взглядом напрягся ещё сильнее, но остался стоять. Не успел он даже рта открыть, когда брюнет его перебил:       — Чтобы ты не принёс с собой — немедленно проваливай, — отчеканил Рагнар.       Лицо Регина потемнело, и Иккинг подумал о том, что был бы не прочь быть сейчас где-нибудь в другом конце острова. Или на другом острове. Где-нибудь, но только не в двух шагах от этих викингов. Жаль только, что он не может.       — Не гневайся так сильно, ты походишь на сумасшедшего, — он криво усмехнулся, но ни один мускул на лице брюнета не дрогнул.       Он вздохнул. А потом неожиданно взял Иккинга за плечи и выставил перед собой. Сердце Хэддока упало в пятки. Чтобы взглянуть в лицо мужчине перед ним, ему пришлось поднимать голову. Он встретился с тёмными графитовыми глазами и нервно улыбнулся. Рагнар отвёл от него свой взгляд, снова смотря на Регина, в ожидании объяснений.       — Познакомься, это Эгиль, — сказал Регин, а Иккингу потребовалось несколько мгновений, для осознания, что мужчина говорит про него. Очень вовремя Хэддок вспомнил, что ни разу не назвал своего имени. Хотя, наверное это и хорошо. — Он поработает у тебя подмастерьем и отдаст мои долги.       На такое заявление лицо Рагнара скривилось, будто он съел что-то кислое. Улыбка Иккинга была максимально натянута, и парень готов был её гвоздями прибивать сейчас, чтобы не сползла. Какой ужас, он не хочет здесь находиться.       Если раньше кузнеца можно было назвать раздражённым, то сейчас он был злым.       — Регин, где ты взял этого ребёнка? Верни его родителям! — до этого момента Иккинг не знал, что можно кричать, не повышая голос. — Только не говори мне, что ты украл…       — Нет конечно! — перебил его Регин, тоже теперь выглядя злым и чересчур напряжённым. — Он бы сдох там, ему некуда вернуться. Либо ты берёшь, либо я отправлю его в море, привязанным к мачте!       Ну всё. Душонка Иккинга уже начинает стучать во врата Вальхаллы. Сейчас он начал задумываться, насколько лучше было бы, если б его выбросило на острове, полном Шепотов Смерти. Хоть помер бы не так позорно.       — Посмотри на него! Он же совсем хилый. Даже молот поднять не сможет, я молчу про ковку, — возразил брюнет.       Регин молчал, не собираясь забирать свои предыдущие слова назад, заставляя другого мужчину ещё сильнее свести брови. Только Иккинг чувствовал, как руки старшего непроизвольно сжимаются на его плечах.       По выражению лица Рагнара было не понятно: сейчас он начнёт рычать или извергать огонь? Он зло сплюнул в сторону, отворачиваясь от них и бросил напоследок:       — Делай, что хочешь, — и ушёл в кузницу, положив ту самую забытую тряпку с пола на плечо. Хватка на его плечах ослабла, а потом и вовсе пропала, Регин сделал два шага в сторону. Иккинг, наконец, выдохнул, с удивлением замечая, что задержал дыхание.       В ответ кузнецу Регин хмыкнул, поворачивая голову к Иккингу. Он обвёл его взглядом, теряя свою напряжённую ухмылку.       — Ты какой-то бледный, — с намёком на удивление отметил старший.       «О Тор, дай мне чуть больше терпения…» — взмолился Хэддок, закрывая глаза и считая до пяти. Ещё немного и у него начнёт дёргаться веко.       — Нет, всё нормально.       Регин ещё раз прошёлся по нему своими металлическими глазами, пожал плечами и отвернулся.       — Удачной работы, — он махнул ему рукой, намереваясь идти дальше по рынку. — Я зайду за тобой вечером.       И ушёл. Иккинг вздохнул и опасливо посмотрел внутрь кузницы, где ему предстоит работать. Так, ладно, он же мужчина. Уверяя себя в том, что всё будет хорошо, парень зашёл внутрь.       — Принимай лавку, Иккинг.       Хэддок вздрогнул. Кузница была идентична той, которая была на Олухе, может немного более закрытой. Он успел сделать только пару шагов, но она уже напомнила ему о Плеваке.       — Зараза… Иккинг, я снова потерял зубило. Где лежит ещё одно?       Грустный вздох сорвался с губ парня, и он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Это не будет так сложно, как кажется.       Рагнар нашёлся очень быстро. Мужчина разжигал огонь в горне, выглядя всё ещё нахмуренным.       «Конечно, он будет хмурым, ему подсунули неизвестно кого!» — дал себе мысленную затрещину Иккинг. Он неловко кашлянул, чтобы привлечь внимание кузнеца. Тот бросил на него взгляд, а потом повернулся обратно к горну.       Хэддок чувствовал себя очень неловко, и чтобы не «стоять над душой» он решил немного пробежаться глазами по кузнице, никуда не двигаясь. Поразительное сходство больше, чем в половине вещей заставляло Иккинга немного приуныть, а то, что привычные его взору инструменты лежали не там же, где и у Плеваки вызывало острое чувство диссонанса и желание переложить правильно, так как должно быть.       — Эй, — окликнул его Рагнар, заставив парня вздрогнуть и полностью обратить своё внимание на мастера. — Ты хоть что-нибудь умеешь?       — А… да, — Иккинг немного замялся. — Раньше я работал подмастерьем в кузнице.       Мужчина обвёл его тяжёлым взглядом, а потом отошёл от горна, вздыхая. Хэддок чувствовал дискомфорт от нахождения здесь.       — Слушай, Регина здесь нет, ты можешь сказать всё, — внезапно произнёс грозный кузнец. Иккинг не сразу сообразил, что имеет ввиду Рагнар и при чём тут отсутствие Регина. — Если тебе нужна помощь, и Регин действительно…       — Нет-нет! — резко замахал руками Хэддок, поняв, про что ему толкует старший. — Меня не украли, честное слово! И домой мне не надо, моя деревня…       Шатен замялся. Он знает кузнеца от силы несколько минут и даже само нахождение на этом острове вызывает у него отторжение, но назад он точно не вернётся. Не может. Вот только в такой ситуации сказать, что деревня его недолюбливает — самоубийство, потому что никто не воспримет это как аргумент.       — …сгорела.       Рагнар ещё раз обвёл его взглядом, и Иккинг сомневался, что мужчина поверил ему, но тот вздохнул и отвернулся от него.       — Идём за мной. И возьми захваты, на столе лежат.       Иккинг неловко улыбнулся, зная, что брюнет этого не увидит. Окинув взглядом стол, заваленный чертежами и вспомогательными инструментами, Иккинг, на удивление быстро нашёл захваты и пошёл за мастером.       — Эй, парень, — позвал его Рагнар. — Регин говорил твоё имя. Повторишь?       — Меня зовут И… — Хэддок прервался на полуслове. Он не мог сказать почему, но он чувствовал нежелание говорить своё настоящее имя. Это казалось ему неправильным, раз уж он решил скрываться от дома и если честно, он в последнее время трусил от всего и всех. В своё оправдание Иккинг может сказать, что, наверняка, у Регина была причина дать ему другое имя, не спросив настоящего. Возможно. — Эгиль. Меня зовут Эгиль.       Рагнар кивнул и подозвал его к себе, для дальнейших указаний. Иккинг думает, что жить с другим именем не будет сложно. Он надеется, что жизнь здесь не будет ещё хуже, чем на Олухе.       Главное оставаться оптимистом, верно?