Leave me alone

      Регин вливался в новую жизнь очень медленно. Он всё ещё дёргался каждый раз, когда Магнус и Отталия слишком внезапно устраивали какую-либо бурную деятельность. Он всё ещё не привык к тому, что Ноан самый тактильный человек из всех ему известных, и не может контролировать спонтанные порывы положить руку на плечо, обнять или просто ткнуть в него, чтобы привлечь внимание. Он всё ещё прячется за волосами, когда Аксель вздыхает слишком громко в разговоре, как будто он виноват в плохом настроении другого мальчика.       Но это всё постепенно уходит. Регин становится более открытым, вместо того, чтобы передёргивать плечами от прикосновений, он улыбается и реагирует спокойнее. Вместо того, чтобы неловко застыть посреди разговора по теме, которой он не интересовался раньше, он интересуется, о чём речь. Вместо того, чтобы прятаться за спиной брата, он подходит и спрашивает у Акселя всё ли у него нормально, и почему он вздыхает.       Но всё это шло медленно. Не то, чтобы кто-то хотел ускорить процесс. Регин не выносил давления, но не говорил. Рагнар об этом, конечно же, знал, и контролировал комфорт младшего брата вместе с Акселем, достаточно умным для своего возраста. Нилсены на странности друга пожали плечами и решили, что это просто часть его характера, не заморачиваясь. Ноан — юный эмпат, всё понимал, но не на том уровне, он просто знал, что с Регином нужно быть очень аккуратным.       Пока всё шло хорошо, Рагнар мог не волноваться.       У Регина всё постепенно налаживалось, но вот у его старшего брата наоборот рисовались проблемы.       Первое время он часто зависал в компании мелких вместе с Регином, но, после того, как негласно было решено, что Регин достаточно освоился, стал реже проводить с ними время.       У Рагнара появилась головная боль в виде Доротеи.       Парень не мог сказать, что молодая Эгеланн ему не нравилась. Нет, она была хорошо воспитанным ребёнком, папенькиным цветочком со спокойным и терпимым характером, открыта для всех и вся, дружелюбна и вообще идеальна. Но Рагнар на их частые в последнее время прогулки тратил почти весь свой ресурс отстранённости и спокойствия.       Серьёзно, эта девчонка его раздражает.       Большая часть раздражения и непринятия, ожидаемо, возникла благодаря тому, что их дружба была вынужденной. Если бы отец Рагнара не надавил на первенца — он бы не пошёл и не познакомился с Доротеей. Он не был заинтересован в том, чтобы проводить свободное время с девочкой.       Как и большинству мальчишек его возраста, ему больше симпатизировала компания таких же мальчишек, как он. Это было логично и понятно, как и то, что Доротея наоборот находила его компанию интересной и желанной. Но раздражало его совсем не то.       Со всей своей идеальностью Доротея была… скучной.       Она была не интересной, слишком кукольной и неправильной, слишком слабой и не темпераментной. Она знала много интересного, любила рассказывать и любила слушать новое, но даже так Рагнар просто не мог найти, о чём с ней поговорить. Из-за этого получалось так, что он приходил под двери старейшины Юхана, ждал новую подругу и на протяжении всего «свидания» молчал. Иногда согласно мычал, пытаясь поддержать разговор. Доротею, кажется, всё устраивало.       Рагнар не мог относится к ней лучше, чем никак из-за того, что он бесполезно тратит своё время на неё. Это тоже капало на мозги. В итоге приходил забирать младшего брата он откровенно потасканным. Будто его уши только что продолжительное время использовали, как яму для сброса бессмысленных разговоров ни о чём. Регин непонимающе склонял голову набок, Аксель хмыкал, но не комментировал.       С Акселем тоже отдельная история. Он и раньше считал, что раз он самый старший, значит и самый ответственный, а вся компания малышни — его груз. Странный он. С приходом в их маленькую группу Регина, Аксель ещё больше уверился в своей роли поводыря овечек, добровольно добавив на свои ещё пока узкие плечи ещё одного несмышлёныша.       После того, как он и Рагнар побили свой рекорд в три минуты общения, эта цифра с каждым разом норовила стать всё больше. Вот с ним Рагнар общался легко и просто, что казалось отдушиной после утомляющих танцев с бубнами с Доротеей. Они внезапно — очень внезапно, по мнению Рагнара, — обнаружили общий интерес к физическим упражнениям и тренировкам. Рагнару это было слегка в новинку, говорить о своих тренировках с кем-либо, кроме семьи. Особенно странно было обнаружить, что довольно щуплый и чрезмерно худой Аксель с горящими глазами интересуется, как ему развить мускулатуру.       Постепенно они нашли ещё несколько точек соприкосновения, и теперь чувствовали себя довольно комфортно в общении друг с другом.       Одной из следующий его проблем был, как ни странно, отец. Хэльвард и его помешанность на «великом будущем».       Посмотрев на определённые успехи старшего сына, он метафорически прохрустел пальцами и взялся за дело, которое гордо именовал «активным продвижением». Теперь, если на каких-либо встречах, сборах и просто компанейских прогулок требовалось или было желанным присутствие Хэльварда — вместе с ним приходил и его старший сын. Рагнар мог быть с отцом на протяжении всей встречи, или же уходить спустя несколько минут, всё зависит от настроения Бейнерсона старшего.       Рагнар про себя вздыхал, отправлялся следом за отцом, незаинтересованно выслушивал все непонятные для него обсуждения чего-то важного или наоборот бессмысленного, и с чувством выполненного долга шёл гулять с братом.       Мама говорила, что всё это делается для того, чтобы его, Рагнара, быстрее начали воспринимать полноценным членом деревни. Чем быстрее к нему привыкнут, чем быстрее начнут воспринимать взрослым и осознанным, — тем быстрее у Рагнара получится стать кем-то важным для окружающих.       Сам он думал, что он бы с лёгкой душой отказался от подобной важности. Но для родителей это, от чего-то, было важным, поэтому Рагнар мог только вздыхать и продолжать идти туда, куда ему не хочется.       — Но что если у меня не получится стать кем-то, кем меня видит отец? — спросил Рагнар немного обеспокоенно.       — Получится, — спокойно улыбнулась ему в ответ Анника, невесомо проводя рукой по топорщащимся во все стороны коротким чёрным волосам. — А если нет, то ты всегда будешь важным для меня. Мой самый лучший, дорогой мальчик, ты будешь важным и любимым… — она заверила.       Однако Анника смотрела сквозь Рагнара, улыбалась будто не ему. Рагнар не был убеждён словами матери. Но послушно кивнул.       Рагнар обливался потом на непрекращающихся тренировках с Хэльвардом. Их он любил, как любил гордую ухмылку отца, как любил и приятное гудение в теле после долгой пробежки или упражнений. Да, Рагнар безусловно уставал, но никогда настолько, чтобы пропало желание делать всё это дальше.       Одобрительное похлопывание отца по его угловатым плечам мотивировало заниматься дальше. Восхищённые комментарии Регина, которому здоровье не позволяло выполнять то же самое, заставляло улыбаться и гордиться собой.       Если бы не куча следующих за этими достижениями минусов и неприятных деталях — Рагнар без зазрения совести мог бы сказать, что он счастлив. Но не может всё быть так просто.       — Ты меня слушаешь?       Рагнар скосил глаза на подругу. Доротея была старше его всего на год, однако Рагнар был на полголовы выше её, что позволяло ему смотреть на неё свысока. Впрочем, он старался держать себя в руках и не делать так. Доротея немного надулась, но только показательно, чтобы обратить на себя внимание.       — Мгм, — кивнул Рагнар.       — Вот и хорошо! — девочка перестала хмуриться, и снова солнечно улыбнулась. Широкая улыбка на её круглом лице делала её ещё более невинным цветком, чем она уже есть. Рагнар подавил желание сощуриться и скривиться. — Так вот, о чём я…       И продолжила болтать. А Рагнар снова отвернулся: со стороны леса было хорошо слышно, как резвятся Нилсены — их всегда слышно издалека, — и с большой вероятностью они сейчас развлекались с остальными; а с другой стороны, в компании своих друзей, стоял Хэльвард, и цепким взглядом следил за тем, как лениво его старший сын с подружкой идут улицей. Больше всего сейчас Рагнар хотел сбежать испод чернильно-чёрных глаз отца, бесцеремонно оставить Доротею одну и присоединиться к Регину.       Он вздохнул, и снова невпопад промычал что-то согласное, показывая юной Эгеланн, что слушает её.

***

      Регин был на одном из редких «практических» занятиях с матерью. Анника взяла его с собой, когда неизвестная Регину женщина постучалась в дом. Она сказала, что её муж сильно распорол ногу об острые камни, упав в лесу. Конечно, как единственный в деревне лекарь, Анника тут же собралась и вышла, но на этот раз решила взять с собой младшего сына, чтобы у него был наглядный пример тому, что они уже учили в теории.       Она делала это не так часто, по большей части потому, что деревня у них была удивительно спокойным местом, куда драконы почти не заглядывали. Сам Регин о драконах только слышал, и его это устраивало. Однако выдавались и такие дни, когда помощь его матери требовалась соплеменникам, а с недавнего времени вместе с ней хвостиком таскался и её миниатюрная копия.       Регин почти ничего не делал во время таких уроков, оно и было понятно — он ещё слишком маленький. Помогал на уровне принеси-подай мальчика, развесив уши и внимая наставлениям матери. Анника немного растерянная, ветряная и мечтательная, — по крайней мере так её описывали все в деревне, — но когда она бралась за дело, эта её особенность вечно «быть не здесь» исчезала. Вместо мечтательной матери внезапно появлялась вдумчивая и сосредоточенная женщина. Эти перемены, казалось, даже делали её красивее, чем в любое другое время.       — Ну, вот и всё, — мягко улыбнулась Анника, оставляя зашитую ногу в покое.       Мужчина с невероятно кривым носом на кровати облегчённо вздохнул. Его густая, кудрявая, коричневая борода была раза в три больше, чем его маленькая голова; у Регина сложилось впечатление, что ещё немного — и эта борода начнёт расти из его глаз. Смешно, но в противовес бороде, на его макушке не было ни одной жалкой волосинки.       — Слава Одину, — крякнул мужчина, очень медленно, боясь потревожить рану, приподнялся выше и сел ровнее. Он с признательностью заглянул лекарю в глаза. — Спасибо, Гретта, что бы мы все делали без тебя!       Анника продолжила улыбаться, нисколько не изменившись в лице. Регин нахмурился. Почему «Гретта»? Его маму зовут совсем не так!       «Странные люди, — решил для себя Регин, в досаде насуплено выдохнув воздух носом. — Ничего не знают и не понимают!»       — Ну что ты, всегда пожалуйста, — всё так же мягко покачала головой Анника. Встала. — Выздоравливай быстрее. Я приду через пару дней проверить тебя.       — Бывай, Гретта!       Она смолчала.       Жена пострадавшего — Регин не потрудился запомнить имена, — провела их до порога и с улыбкой закрыла за ними двери. Больше им делать здесь нечего, поэтому Регин взял маму за руку и поспешил домой.       В прочем, далеко он не дошёл: стоило им пройти мимо пары домов, как Регин краем глаза заметил спереди уходящих вправо отца и старшего брата. Остановился.       Анника так же остановилась и повернула к нему голову.       — Всё хорошо? — спросила она. Регин быстро ей кивнул.       — Мам, можно я пойду погуляю? — он попросился.       — Хорошо, но не долго, — Анника улыбнулась, отпустив руку сына. — Я скоро буду готовить ужин.       Регин ещё раз кивнул матери и поспешил в ту сторону, где видел Хэльварда и Рагнара. За поворотом его взгляд скользнул по всем ходящим вокруг людям, не находя двух искомых лиц. Он засеменил по дороге, всё время оглядываясь по сторонам.       Рагнар рассказывал брату о своих задачах и новых обязанностях в их теперь не таких частых ночных разговорах. Он знал почти всё из того, чем занимался старший на протяжении дня. Но, тем не менее, Регину было очень интересно самому посмотреть за работой Рагнара.       Наконец, он зацепился за удаляющуюся спину отца и поспешил за ним. Когда он подбежал поближе, он смог видеть и старшего брата рядом с Хэльвардом. Однако Регин не стал приближаться к ним, потому что отец явно не собирался брать своего младшего сына куда-либо, даже если бы он попросился. Поэтому Регин решил тихо пройти вслед за ними.       Регин провёл на улице с друзьями достаточно времени, чтобы как-никак ориентироваться в деревне. Так что он мог сказать, что отец с Рагнаром шли в сторону домов старейшин.       Возле самого высокого холма массивным сооружением стоял Великий каменный зал. Название пафосное, но оно оправдывало себя — зал действительно был огромен и выбит в скале. Отец когда-то давно рассказывал своим детям про чем-то отличившимся перед деревней викинге, который и выбил этот зал в горе. Рагнар тогда сказал, что не верит, что такое мог сделать один человек, будь он хоть трижды особенным, правда Регин плохо помнит тот разговор. Это было давно.       На самой верхушке холма аккуратными рядами росли высокие и старые сосны, а в самом центре расположилось поле цветов. Правда, каких цветов — Регин не знал, он ни разу там не был.       Ниже Великого каменного зала первым же стоял дом вождя их племени, а ещё ниже рядами шли дома старейшин, после — остальная часть деревни. Конечно, это не правило, например, его мама, Анника, состояла в совете, потому что была лучшим лекарем на острове, но жила она на самом краю деревни у леса.       И прямо сейчас Хэльвард с Рагнаром держали путь к домам старейшин. Регину становилось всё интереснее и интереснее проследить за роднёй и послушать хоть что-нибудь новое и ему не доступное. Шатен задержался за углом чьего-то дома, потому что брат и отец притормозили, перекидываясь короткими фразами. Вот двое поворачивают направо, скрываясь с глаз Регина, и он уже хочет поспешить за ними, но не успевает сделать ни шагу:       — Привет! Ты чего тут? — от неожиданности Регин подскакивает, вытаращившись на знакомого. Очень внезапно из-за угла появляется светлая голова Ноана.       — А… Гуляю, — немного растерянно отвечает Регин, рефлекторно опуская голову, чтобы спрятаться за своими волосами, но потом выравнивается обратно. — А ты что тут делаешь?       Ноан непонимающе склоняет голову в сторону.       — Работаю?       Тут Регин делает шаг назад и в сторону, и смотрит на помещение, за углом которого прятался: это оказался даже не дом, а кузница, в которой, очевидно, работает дядя Ноана. Да, немного неудобно получилось.       — Ох, да, я вижу, — невпопад говорил Регин, и быстро смотрит на поворот, где скрылись Хэльвард и Рагнар. Ноан следит за его взглядом, но ничего интересного не находит, и снова смотрит на друга.       — Всё хорошо? — спрашивает Сандберг.       Отец и старший брат наверняка уже ушли далеко, и у Регина вряд-ли получится их нагнать и остаться незамеченным.       — Да, порядок, — отвечает Регин немного надуто, заправляя волосы за уши. Ноан мягко улыбается.       — Ладно. Хочешь пойдём погуляем? Дядя меня отпустит. И я думаю, Аксель сейчас должен быть дома, — предлагает голубоглазый. — Не знаю, где могут быть Отталия и Магнус, но у Акселя всегда получается их находить. Даже не знаю, как он это делает!       У Регина сами поднимаются уголки губ.       — Хорошо, пошли погуляем, — соглашается Регин. Он надеется, что мама не сильно расстроится, если он немного опоздает.

***

      После смерти отца Аксель живёт вместе с старшей сестрой и матерью. Вивьен, мать Акселя, крайне слаба, и ослабла она как раз после смерти мужа, так что глава в семье её дочь. Трюд — холодная и неразговорчивая молодая девушка восемнадцати лет, высокая и сильная, хоть и ужасающе худая. Она заботится о матери, следит за младшим братом и учит его, работает на ферме вместе с Карлом Нилсеном, отцом Магнуса и Отталии. Ответственная, незамужняя Трюд Гримстад — пример, на который равняется её младший брат.       Именно она встретила Регина и Ноана на пороге их дома.       — Вы за Акселем? — спросила девушка, опираясь об дверной косяк предплечьем.       Регин не знал, почему ему так некомфортно рядом с старшей сестрой Акселя, но он точно знал, что сейчас хотел бы, чтобы Трюд перестала пилить его своими тёмными, пугающими глазами, синева которых почти не различима. Казалось бы, у неё и Акселя внешность практически одинаковая, но, тем не менее, они ощущались так по-разному, что Регина невольно пробивал мороз.       — Да, он выйдет гулять? — попросил Ноан, бесстрашно поддаваясь вперёд. Регин думал, что Ноану не впервые тревожить эту страшную даму, поэтому и свыкся с этим холодом, который прямо-таки клубился вокруг неё.       Трюд помолчала несколько секунд, по привычке скорее, чем в действительности желая нагнать ужаса на младших, прежде чем развернуть голову в дом и негромко позвать:       — Аксель! К тебе друзья пришли, иди сюда!       — Иду-у… — протянул голос Акселя из глубины дома. Послышалось какое-то копошение.       Когда такая же тёмная макушка, как и у старшей сестры, Акселя выглянула из дверей на втором этаже, Трюд кинула ещё один непонятный взгляд на Регина, развернулась и ушла в какую-то комнату справа.       — Привет, Ноан и… Регин? — на секунду удивился присутствию шатена на своём пороге Аксель. Регин неловко помахал рукой. Он тоже не думал, что окажется здесь. Когда либо. — Рад вас видеть. Куда идём?       — Привет, Аксель! — радостно поздоровался Ноан, в отличии от Регина, он тут же бросился обнимать друга. — Искать Магнуса и Отталию, конечно же!       — Не вешайся, — пробурчал старший, надувая щёки. Регин улыбнулся. К тактильности Ноана уже все давно привыкли (кроме Регина, он ещё проходит этот путь), так что ворчание Акселя было не более, чем показательным. Если бы ему было неприятно, Аксель бы сразу об этом сказал. — Тогда пошли посмотрим на скалах.       — Почему на скалах? — поинтересовался Регин, когда они двинулись от дома брюнета в указанном направлении.       — Сегодня сильный ветер, — ответил Аксель так, будто это хоть что-нибудь объясняет. Увидев непонимание на лице Регина, он пояснил: — Их волосы легки, легче перьев, и ветер запросто поднимает их вверх. Это им очень нравится. У берегов и на высоте ветры сильнее, поэтому в ветреные дни в большинстве случаев они там.       — О, — только и мог сказать Регин. Ноан улыбнулся и похлопал его по плечу.       — Ты сейчас увидишь, почему им это так нравится, — сказал Сандберг. — И почему все считают их благословенными.       — Это так? — удивился шатен. Аксель молча кивнул. — Хорошо…       И действительно. Нилсены нашлись на северных скалах, как и пророчил Аксель. Глаза Регина расширились.       Потоками ветра короткие, пушистые, медные волосы близняшек поднимались вверх, постоянно двигаясь, как будто полыхающие огни факелов. Такие же непослушные и огненные, как и их обладатели. Отталия звонко смеялась, держась за живот, пока её брат Магнус что-то эмоционально вещал, активно жестикулируя. Сочинял, наверняка, на ходу — это он любит.       Очень быстро Магнус заметил их, толкнув сестру в плечо, чтобы и она обратила внимание на пришедших. Она медленно успокоилась и посмотрела в их сторону.       — Аксель! — первым делом пискнула Отталия, лыбясь. — Ноан и Регин!       Магнус первым сорвался и поспешил к друзьям, следом за ним побежала Отталия. Ярко улыбаясь, Ноан вышел на встречу рыжим жёлтоглазикам и самым первым получил от подоспевшего Магнуса сильный приветственный хлопок по ладоши; следующим был Аксель, который даже соизволил хмыкнуть, когда он перевёл привычное «Дай пять!» в слишком важное рукопожатие. Магнус хихикнул и так же деланно пожал руку старшему другу.       А Отталия, не смотря на то, что она слишком явно была фанатом Акселя, с писком и объятиями налетела на Регина.       Бейнерсон, не ожидавший такого напора, изобразил гримасу шока, по инерции отступив на пару шагов назад, а потом и вовсе свалился на траву. Он не был Рагнаром или Акселем, или, на худой конец, Магнусом, чтобы суметь удержать на руках летящее на него тело с его-то возрастом и с его-то физическими возможностями. Но Отталия, кажется, не особо волновалась по поводу того, что она не самым комфортным образом шлёпнулась на землю.       — Привет-привет! — улыбнулась она, ещё раз сжала опешившего Регина, и метнулась в объятия уже ждущего её Ноана. Вот, кто действительно будет рад спонтанному падению на замлю.       — О, привет, — немного запоздало сообразил поздороваться Регин. Он потёр шею и стряхнул с себя землю, поднимаясь.       — Нам недавно папа сделал деревянные мечи! — сказал подошедший Магнус. Рассказывал он всем, хотя смотрел на шатена. — Пошли к нам играть?       — У вас настоящих нет что-ли? — спросил Аксель.       Смешно ли, но в плане оружия родители редко ставили своим отпрыскам ограничения, мол, пускай с самого детства учится, как махать булавой или топором. Шесть лет — самое то, чтобы подарить дочери её первую секиру!       — Есть конечно! — ответила за брата Отталия, повиснув уже на Акселе, который её удачно игнорировал. — Но мама сказала, что играться можно только деревянными, потому что в прошлый раз я чуть не отрубила Магнусу пальцы, а он мне почти проткнул коленку.       «Хорошо, что мы с Рагнаром не играем в такие игры, — подумал Регин, посмеявшись с ситуации. А потом он вспомнил: — О, точно, Рагнар…»       — Извините, ребята, — сказал Бейнерсон, привлекая внимания всех. — Я не могу пойти с вами играть. Меня мама дома ждёт к ужину.       — Ну-у! Хотя бы чу-чуть! — заныл Магнус, кривя какую-то расстроенную рожицу, надеясь уломать друга на опасные игрища.       Регин скуксился — он не любил говорить «нет».       — Я, эм…       — Так, Магнус, не ной, — толкнул рыжего в плечо Аксель, параллельно пытаясь снять с себя Отталию. — Если Регина накажут — он не пойдёт гулять потом. — Потом он повернул голову к Отталии и гаркнул: — Да отцепись ты от меня!       Нилсены синхронно насупились, но уступили старшему мальчику.       Улыбнувшись, Ноан легонько похлопал Регина по спине, случайно дёргая длинные, распущенные волосы.       — Тогда пока! — сказал он, отходя.       Регин помахал рукой на последок и поспешил домой. Отец с братом наверняка уже вернулись домой, и ему не терпелось расспросить Рагнара, куда и зачем они ходили.

***

      Рагнар даже не знал, что ему думать по поводу всего этого.       Честно, он не ожидал от этого дня каких-либо радикальных отклонений от обыденности. И совершенно не нашёл ничего странного в том, что отец приказал ему привести себя в приличный вид и отправляться с ним. Действительно, куда бы не повёл его в этот раз Хэльвард — это должно было идти по привычному плану: пришёл, постоял, ушёл. В этом не было ничего сложного.       Задаваться вопросом, а точно ли всё будет так, как он себе думает, Рагнар начал только тогда, когда они повернули к домам старейшин. Туда они ходили не так часто, как, казалось, хотелось отцу.       Рагнар незаметно скривился, когда они остановились возле порога старейшины Юхана. Да, сюда он не хотел. Отец, однако, либо не замечая явного неудовольствия сына, либо намеренно его игнорируя, поднялся по невысоким ступенькам и громко, но в меру, постучал в дверь.       Какое-то время в доме было тихо, а потом она с тихим скрипом отворилась, и на свет вышел невысокий мужчина с соломенными волосами, и длинной, прямой бородой.       Старейшина Юхан, Юхан Эгеланн, считался уже мужчиной в возрасте. В его волосах и на голове, и в бороде, большую часть занимала седина. Ярко-серые глаза были всегда тёплыми, но отчего-то рядом с этим мужчиной Рагнару было до мурашек на коже неприятно находиться. На голове, наполовину съехав в сторону, сидел немного великоватый шлем с тонкими спирально закрученными назад рогами. В руках он держал деревянную палку, которую лишь с натяжкой можно было именовать посохом: не очень длинная, лишь чуть выше таза, без всяких выделяющихся деталей или замысловатой формы, и без какого-нибудь значения. Единственное, что отличало посох Юхана от простой палки — в самом верху она становилась шире и объёмнее, чтобы её было легко обхватить всей ладонью, да полировка для удобства.       Впрочем, из всех остальных старейшин деревни Юхан Эгеланн был едва ли не самым покладистым и добрым дедушкой. В сравнении с остальными Юхан казался человеком, который делает конфетки, раздаёт их всем окружающим и в свободное время няньчит внуков.       Скривиться захотелось ещё сильнее, но Рагнар сдержался.       — Добрый день, Старейшина Юхан, — вежливо поздоровался его отец.       — Добрый, добрый, Хэльвард, — улыбнулся в ответ Юхан, положив вторую ладонь поверх первой на посохе. — Что-нибудь случилось?       — Я бы хотел обсудить с вами одно дело, — обманчиво радушно растянул губы в располагающей улыбке Хэльвард. Он покровительным движением положил массивную руку на плечо своего старшего сына. Юхан скосил на него взгляд, и в его глазах мелькнуло узнавание. Ещё бы ему его не узнать — он ведь почти каждый день крутиться вокруг его дочери.       Где-то на этом моменте Рагнар почуял подвох. Огромный подвох.       Отец наверняка почувствовал, как напряглись плечи Рагнара, потому что сжал бедное плечо, на котором лежала его рука, сильнее. Молча говорил, чтобы запихнул своё недовольство куда подальше, или он поможет ему с этим.       — Что ж, проходите, проходите… — пригласил их в дом Юхан, отступая в сторону.       Когда отец начал какой-то светский разговор «о погоде», Рагнар на какое-то время расслабился, стараясь снова поверить, что он здесь всего лишь красивое дополнение к отцу. Он хотел бы, чтобы его поскорее отпустили гулять или домой. Однако, когда вести разговоры ни о чём больше не получалось, и старейшина попросил всё-таки начать о сути дела, оба мужчины сплавили его наверх, чтобы не мешался. Это было, по мнению, Рагнара, очень неразумно, и взрослые в его глазах выглядели последними глупцами. Зачем брать его с собой, если всё равно через короткий промежуток времени прогонишь?       Поднявшись по лестнице вверх, Рагнар оглянулся на две единственные двери справа и слева. Остановился. Он честно не знал, куда ему нужно идти, чтобы случайно не потревожить кого-нибудь. Рагнар вообще не понимал, что ему нужно делать.       Пока он стоял и думал, разговор снизу начался. Самое его начало парень пропустил, усиленно стараясь придумать, стоит ли просто сесть здесь и ждать, но вот продолжение его заинтересовало. Рагнар не смог удержаться от того, чтобы немного подслушать, поэтому замер на месте, внимательно прислушиваясь к двум мужским голосам снизу.       — …и возраст подходящий, — вещал что-то Хэльвард своему собеседнику. Голос лесничего звучал ровно, но Рагнар достаточно много времени проводит с отцом, чтобы уловить там нотки нетерпеливости.       — Но и ты меня пойми, ведь единственная кровиночка, такая маленькая и слабенькая, — звучал неуверенный голос Юхана в ответ. Старейшина, казалось, сомневался с тем, что ему активно пытался впихнуть Хэльвард. — Я рассмотрю предложение, но через года два или лучше три…       — Дети хорошо сдружились, — не унимался Бейнерсон старший. Прозвучал низкий стук, как будто один из них сделал шаг куда-то в пространстве. — Представьте, как плохо будет, если мы поднимем этот вопрос ещё раз через три года, а к тому моменту они поссорятся? Это будет так болезненно для обоих, а если сказать им сейчас, что они будут помолвлены, то от всяких раздоров их удержит зарождающаяся любовь!       — Может, ты и прав, но если не полюбят? Я не выдам свою милую Доротею не по любви и против воли, — последнюю фразу старейшина сказал, как отрезал, и сразу становилось понятно, что от своего слова не отступится, пусть его и отведут на эшафот.       Но не то, чтобы именно это волновало Рагнара.       — Конечно нет, — тут же отступил Хэльвард, чтобы не гневать потенциального свата. — Помолвку можно и разорвать, если ваша дочь не пожелает того. Но вы наверняка видели, что уже продолжительное время мой старший сын проявляет знаки внимания к Доротее, а сама Доротея только и рада. Ежели не верите — спросите других, они постоянно наблюдают их вдвоём.       Старейшина сделал небольшую паузу, очевидно, действительно припоминая, что видел, как Рагнар пару раз проводил его дочь до дома, или как они мельком гуляли. Пользуясь заминкой, Хэльвард продолжил увереннее:       — А коль не любят они друг друга, то они всё ещё дети, и на формирование настоящих чувств может уйти время. Если поставить перед ними цель полюбить друг друга, то и произойдёт это всё легче и спокойнее. Не помните ли вы, каким импульсивным сами были в их возрасте?       Старейшина вздохнул, и что-то даже ответил, но Рагнар не смог услышать этого, потому что дверь слева открылась и из-за неё появилась Доротея.       — О, Рагнар! Привет! — моментально обрадовалась присутствию друга девочка. Она раскрыла двери полностью, приглашая войти. — Ты что здесь делаешь? Ой, что у тебя с лицом?       «Я не знаю, — хотел ответить Рагнар, но сейчас он чувствовал слишком много всего, чтобы выкопать из этого потока неудержимых эмоций что-нибудь конкретное. — Но я не хочу ничего из того, что мне пророчат.»       — Ну что ты стоишь, заходи! — хихикнула Доротея, внезапно схватила его за руку и потянула к себе в комнату. Дверь закрылась за ошеломлённым новостями Рагнаром, а круглое, розовое личико Доротеи снова появилось перед графитовыми глазами Рагнара. — Рассказывай!       — Что рассказывать? — тупо переспросил Рагнар.       — Что ты здесь делаешь, глупый! — Доротея снова потянула его за руку, только теперь вниз, чтобы он присел вместе с ней на пол. — Я, конечно, рада тебя видеть, но немного неожиданно. Давно хотела пригласить тебя в гости, но я постоянно забываю, хаха!       — Мгм, — невпопад согласился с ней Рагнар. Вздохнул, собираясь с мыслями. — Мой отец пришёл с… каким-то делом к твоему. Я просто пришёл с ним.       Отчего-то Рагнару было противно говорить Доротее о том, что её собираются выдать за него, даже если и не очень охотно. На языке тут же становилось кисло, а в груди обидно. Но мужик он или кто? Он не собирается раскисать перед девчонкой! Даже если это его… невеста, фу.       Рагнар скривился, а вот Доротея просияла.       — Значит, ты пришёл ко мне сам?! — восторженно спросила слишком активная девочка. Или это Рагнар слишком усидчивый, он не знает точно.       — Да, — соврал Рагнар, отводя глаза. К счастью, Доротея недостаточно хорошо умеет читать его эмоции. Вернее, вообще не умеет.       После такой очень простой и ничем не прикрытой лжи Эгеланн расцвела, а её щёчки очаровательно зарумянились. Доротея явно была очень польщена знаками внимания от друга, а Рагнар молчал, чувствуя себя очень плохо от всего происходящего.       — Смотри, я склеила из липовых листьев кролика, — перескочила на новую тему девочка, потянувшись к какому-то ящику за кроватью. — А ещё пересмешника и рыбку…       — Мгм.

***

      — Доротея, Рагнар, спуститесь к нам вниз.       В комнату к детям заглянула жена Юхана, Тина Эгеланн, сверкая радостью из глаз. Она слишком задержалась взглядом на Рагнаре, но того это не сильно смутило. За время, пока Доротея что-то постоянно говорила и втягивала парня в игру деревянными фигурками, строя из них домики, Рагнар успел успокоиться и отпустить ситуацию. Потому что вряд-ли здесь было хоть что-нибудь, что он мог сделать во избежание женитьбы. Отец из него душу вытрясет, а потом, что хуже, может пересмотреть своё решение на неприкосновенность Регина.       Рагнар послушно поднялся и подождал, пока за следом поднимется Доротея, только потом выходя из комнаты.       Снизу их уже ждали родители Доротеи и отец Рагнара. Дети остановились перед старшими, и первым заговорил Старейшина Юхан:       — Дора, милая, — ласково сократил имя дочери Юхан. — Мы с твоей мамой поговорили, и решили принять предложение Хэльварда, отца Рагнара.       — Какое предложение? — непонятливо моргнула она.       Рагнар спрятал потные ладошки за спину, чтобы отец не заметил явного нежелания сына.        — Брачное предложение, — услужливо ответила за мужа миссис Эгеланн. — Когда ты подрастёшь ты станешь женой Рагнара. Ты хочешь?       Рагнар сжал зубы под пронзительным и очень понятным взглядом Хэльварда. Его лицо почти не выдало никаких эмоций, но и то, что проскользнуло мимо его контроля легко можно было списать на удивление. Ведь, по идее, он тоже должен был узнать только что.       Доротея на такое заявление на секунду замерла, позволяя маленькому мозгу тринадцатилетней девочки обработать полученную информацию. А после на её лице расцвела самая широкая улыбка из тех, которые только видел Рагнар, сама Доротея засверкала, как настоящая звезда в ночном небе. Она резко повернулась к Рагнару.       — Мы поженимся, ты слышал?! — счастливо спрашивала покрасневшая до ушей блондинка. Доротея в порыве эмоций схватилась за одежду своего нарисовавшегося жениха. — Ты рад?! Я рада! Я стану твоей женой, это же хорошо!       Рагнар хотел рычать и кусаться. Ему точно не нравилось то, что ему придётся жениться на ком-то вроде Доротеи. Ему абсолютно точно не хотелось жениться на ком-либо вообще.       Рагнар хотел оттолкнуть прилипалу от себя. Он скучал по спокойным и тихим ночам, когда он мог молча рассматривать звёзды из окна с братом, думая, что завтра он пойдёт с ним гулять в лесу, куда мама их отпускала. Он хотел, чтобы отец смотрел на него с гордостью за его успехи, а не за возможности, которые он может достичь через сына.       Рагнар сделал застенчивое лицо. Это получилось легко с учётом того, что его слегка покрасневшие от обиды щёки легко воспринимались за смущение.       — О, конечно… — неуверенно сказал он, отводя взгляд. Рагнар отклонился от наседающей с восторженными вопросами невесты, сильнее сверкая румянцем на щеках.       Тина Эгеланн умилилась этой картине, Юхан почти схватился за сердце от осознания взросления своей дочери, Хэльвард спрятал расчётливый взгляд за благодушной и радостной улыбочкой.       Восхитительно красивое личико слабой девочки перед собой Рагнару хотелось ударить.

***

      Когда Регин прибежал домой, Рагнара и Хэльварда дома ещё не было. Анника ещё не успела закончить с ужином, так что Регин быстро извинился за задержку, вымыл руки и поспешил помочь матери. Не то, чтобы женщина могла дать ему много работы, так что Регин просто большую часть времени чистил овощи или подавал Аннике вещи.       Они почти закончили, тихо переговариваясь, когда входные двери открылись и домой вернулись Хэльвард с Рагнаром.       Регин тут же улыбнулся и выглянул из-за угла. Он почти уже поздоровался, как заметил отсутствующее выражение на лице старшего брата, и моментально заткнулся.       — Что-то случилось? — вместо этого спросил Регин, медленно подходя к старшим. Неуверенно сжал ткань на левом рукаве.       — Ничего серьёзного, — вместо Рагнара ответил Хэльвард.       — Мм… — не убеждённо протянул шатен.       Хэльвард проигнорировал это, направившись к так же вышедшей из кухне жене. Анника нежно улыбнулась брюнету, когда тот поцеловал её в уголок губ. Потом зачем-то бросил взгляд в Рагнара. Он явно что-то хотел молча сказать ему, но Регин был не посвящён в их тайны и не понял. Ему это не понравилось, и он подошёл к брату, взволновано схватившись за его руку.       Рагнар посмотрел на Регина, и, казалось, немного расслабился. Расслабился в смысле перестал корчить свои невозмутимые рожи и наконец показал обиду на лице. Совсем немного, потому что, очевидно, отцу явно не понравится подобная реакция на что бы то ни было. Регин поднял голову вверх, чтобы заглянуть в глаза двенадцатилетнему мальчику, а потом потянул его за руку к лестнице.       — Пошли на верх, поиграем, — позвал он Рагнара, предполагая, что в их комнате брат ему всё расскажет. Рагнар очень ожидаемо ему кивнул и направился наверх, но их остановили:       — Нет, ваша мама уже приготовила ужин, садитесь за стол, — отрезал Хэльвард, пресекая возможность сплетен.       Регин расстроился. Ему пришлось отпустить руку брата, когда он похлопал младшего по плечу. Как будто это Регина здесь нужно было успокаивать!       Единственный плюс: на надутое лицо Регина Рагнар улыбнулся.       Анника, когда её семья села за стол, быстро принесла их ужин, и сегодня это была каша с овощами и два жареных цыплёнка. Регин без аппетита просто ковырялся в каше; Рагнар упорно ел и делал вид, что у него всё нормально; Хэльвард невозмутимо игнорировал витающую вокруг них напряжённую атмосферу, разрывая цыплёнка; Анника, похоже, даже не замечала ничего странного, с улыбкой поглощая кашу.       Спустя минут десять, когда это напрягающее молчание над едой начало превращаться в извращённую пытку, Хэльвард вздохнул и вытер жирные руки об тряпку, которую ему вовремя протянула Анника.       — Юхан одобрил брачное предложение, — сказал мужчина.       Регин непонятливо моргнул, а потом перестал ковыряться в каше, поражённо поднимая взгляд на отца. Жениться? Кто?!       Анника выглядела немного удивлённой, а потом перевела взгляд на Рагнара.       — Милый, тебе нравится эта девочка? — спросила она.       — Это не играет здесь главную роль, — строго перебил только открывшего рот старшего сына. — Мы уже всё обговорили, и Рагнар, и Доротея были за, Старейшина одобрил, здесь больше не о чём разговаривать.       Шатенка закрыла рот. Не переставая улыбаться, она кивнула и вернулась к своей тарелке. Хэльварда подобное послушание не успокоило, складка меж его бровей стала только больше.       — Она красивая, мам, — уклончиво сказал Рагнар с ровным лицом. — И умная. Всё хорошо, не волнуйся. Она мне нравится.       — У тебя есть невеста?! — вышел из оцепенения Регин, забыв положить ложку в тарелку, замерев с широко открытыми глазами. Он очень резко сообразил, куда уходил Рагнар, когда они всей компанией собирались гулять. — То есть, ты женишься на девчонке?!       Рагнар кивнул. У Регина отвила челюсть.       — Но тебе двенадцать! — не унимался Регин.       — Он не женится на ней прямо сейчас, — поспешила развеять неправильную оценку ситуации у младшего сына Анника. — Через пару лет, когда и Рагнар, и Доротея подрастут — тогда и сыграем свадьбу, а сейчас они просто жених и невеста. Возьми курочку, ты совсем ничего не съел…       Мать резко переключилась на другую тему, но для неё это было обычным делом, никто не обратил внимание на этот скачок.       — Ясно… — выдохнул Регин, опять уткнувшись в еду, но поглядывая на старшего брата.       Если бы Рагнар был хоть немного счастлив предстоящей свадьбой или хоть немного любил обретённую невесту, он не сидел бы со своим каменным лицом. Регин мог чего-то не знать в силу возраста, но он был сообразительным, и понять, когда его брат счастлив, а когда нет, мог в любое время. И Рагнар определённо не был доволен.       Регин есть как не хотел, так и не захотел, но предложенную мамой ножку цыплёнка съел. Ещё поковырялся в каше. Ужин подходил к концу, тарелки пустели, и Регин, поблагодарив за еду и схватив за руку брата, побежал в детскую комнату.       Только двери за мальчишками закрылись, Регин тут же повернулся к Рагнару и сердитым взглядом посмотрел на брата.       — Ты столько времени гулял с девочкой и ничего мне не рассказал! — обвинительно ткнул в старшего пальцем шатен, другой рукой заправляя выпавшие из-за ушей длинные волосы.       Регин макушкой доставал только до плеч Рагнара, может, совсем немного выше, и, наверняка, младший сейчас выглядел в его глазах просто смешно, но Регин не унимался.       — Кто такая Доротея? — задал следующий вопрос, не получив никакого ответа на предыдущую реплику.       — Моя невеста, — спокойно ответил Рагнар.       Регин натурально надул щёки и нахмурился.       — И она тебе не нравится, — констатировал факт младший.       — И она мне не нравится, — так же спокойно подтвердил Рагнар. Он чуть улыбнулся, как будто его веселил этот допрос от младшего брата.       — Но тогда почему? — спросил Регин, когда они уселись к нему на кровать.       Рагнар отвёл взгляд и, наконец, скривился. Было и так понятно, что его не прельщает мысль о свадьбе. Да и сама невеста вряд-ли очень ему нравится. Не в таком ключе так точно. Но теперь Регин был уверен, что его старшего брата просто оставили без выбора. Регин сомневался, что Рагнар вообще хотел гулять с этой Доротеей, кем бы она не была.       На коричневую голову опустилась тёплая рука, и Регин поднял взгляд металлических глаз на Рагнара. Тот в свою очередь успокаивающе улыбался, мол, не волнуйся за меня. А потом хмыкнул:       — Без паники, — сказал он с немного дерзкой ухмылочкой. Насколько Рагнар вообще мог дерзко улыбаться. — Я девчонок не боюсь, и меня не напугает какая-то там невеста!       Невольно Регин улыбнулся. Да, его брат самый сильный и самый бесстрашный. Регин знает, что сам бы он отбрыкивался от невесты всеми конечностями, а Рагнар вот — улыбается и шутит. Невероятный человек!       Солнце почти скрылось за горизонтом, позволяя ночи войти в свои права. Звёзды лениво загорались на тёмном полотне рядом с ярко сияющей луной. Лёгкий ветер периодически колыхал ветки на верхушках деревьев, и змеёй скользил между зелёных травинок. В доме возле самого леса не горели огни, а в открытые ставни окна на втором этаже проникал лунный свет. В той комнате, тесно завернувшись в одно одеяло, спали двое мальчишек. У них было много проблем из прошлого и в будущем, но сейчас они спокойно смотрели свои сны, ни о чём больше не волнуясь.