Академия. План «Подкат»

«Ни царапинки», — с облегчением констатировал Боунс. Он вызвонил Джима прямиком из палаты Пайка, пояснив тому, чьими усилиями был выявлен и ликвидирован метаморф. Возвращаться ко сну капитану сейчас не стоило; спокойное чтиво, а лучше кино, с ноотропом по вене — оптимальное средство для восстановления нейронных связей. — Угадайте, кто! — одобрительно провозгласил Пайк, когда встрепанно-удалой Кирк предстал у изножья койки. — Я в тебе не сомневался. — Да раз плюнуть! — схохмил Джим, за вечной ершистостью пряча беспокойство и радость. — Ну всё, обмен любезностями состоялся — дуй ко мне в кабинет, — скомандовал Боунс. — Доброй ночи вам, капитан. Котелок гения счастливо избежал внеземного контакта, и в драке тоже не пострадал. Под одеждой трикодер выявил несколько гематом — плечо, бедро, коленки и локти, — но подвезли медсестру в предкоматозе, и Джим с тюбиком репаратора был отправлен домой. Не впервой.

***

С началом семестра нагрузка на Леонарда вернулась в прежнее русло, но не особо уменьшилась. Заработка за каникулы хватило для содержания дочери и выплат бывшей на прежнем уровне. Теперь МакКой продолжал учиться в первую смену и врачевать во вторую. Предметы пошли в основном «ксено-», где опыт уже не вывозил. Приходилось подолгу копаться в учебниках и симуляторах. Немудрено, что он не отфиксировал (поправка: эпически проебал), как в течение месяца изменился сосед. В тот день Ленну удалось освободиться, по его меркам, изумительно рано: около десяти вечера. Не испытывая судьбу — а ну как доставят ещё болезного, и пропал отдых, — он скоренько собрался и рванул в кампус, предвкушая крепкий поцелуй бурбона и, наконец-то, всеми рекомендованный семичасовый сон. Не тут-то было! Он не успел даже наполнить стакан повторно, как на пороге возник Кирк. Да, именно что возник, наподобие привидения. Такой же замедленный, бледный и с синевой под глазами. Лишь со второго оклика нашел МакКоя рассеянным взглядом и вновь равнодушно приопустил веки. Нешуточно взволновавшись, Леонард решил не приставать с расспросами к маловменяемому организму, а понаблюдать. Ненасытное желание выспаться было забыто. Боунс обложился ПАДДами, делая вид, что усиленно учится, а сам боковым зрением пас соседа. Кирк двигался почти механически, порой застывал посреди комнаты, забывая, куда и зачем шел. В недоумении, как такого кадета никто до сих пор не загнал в госпиталь, Леонард перебирал в голове все возможные предпосылки к его поведению, одна другой неприятнее. Попытки разговорить Джима ни к чему не привели. Тот отвечал односложно, «ага» или «не». Один раз расщедрился на цельное предложение: «Со мной всё-ё нормально». Вскоре, прекратив бессистемные шатания по комнате, Джим порулил в душ. Очевидно, на сон грядущий — который Ленну, похоже, сегодня совсем не светил. Кирк торчал под водой намного дольше обычного. Был у него пунктик разводить пар, который Боунс никак не комментировал. Не его дело, если кому-то охота содрать с себя пару шкур ради чистоты и душевного равновесия. Леонард засек время. Еще пять минут, а затем он последует примеру Джима — просто вломится в ванную. Он же доктор, в конце-то концов, ничего нового все равно не увидит. Джим появился раньше. Леонард незаметно перевел дух. Глянув, как Кирк переминается у кровати, МакКой сменил его в ванной, якобы предоставляя другу немного личного пространства. Может быть, там обнаружится какой-нибудь ключ к разгадке? Он запер дверь и огляделся. Всё тот же условный порядок двух холостяков с разным уровнем аккуратизма. Метнулся к аптечке под раковиной — к ней даже не прикасались. Боунс тяжело уставился в зеркало. Что же с тобой такое, Джим? Все запрещенные способы получения удовольствия он отмел сразу. Не стал бы Кирк опускаться до наркоты, ему и алкоголя хватало по самую маковку. Учеба? Да ну, какие сюрпризы от книг за будущий год. Семья?.. Вот тут пробел. МакКой не выспрашивал, Джим не делился. Сарафанное радио раззвонило, что он — сын «того самого» Кирка и биологини Вайноны, которая вышла замуж повторно, да неудачно, за пьяницу-фермера и с тех пор пропадала по командировкам. Вряд ли Джим поддерживал связь с кем-то из них. За размышлениями Леонард не заметил, как выбрился. Ну и ладно, сойдет назавтра на утро. Джим, должно быть, уже отрубился. МакКой всегда завидовал этой его способности. Как есть котяра, хоть на батарее гармошкой заснет, хоть через веревки его перевесь. После яркого освещения санузла полумрак в комнате показался тьмой непролазной. МакКой закрыл глаза. Пока он не мог опираться на зрение, обострился слух. Его встретила абсолютная тишина. Ни шороха простыней, ни звука дыхания. Когда Леонард разожмурился, на сером фоне проступили очертания мебели. С навигацией стало попроще. Но не до конца, учитывая привычку Джима раскидывать обувь и вещи. В безотчетном порыве он шагнул в сторону кровати Кирка, проверить: то ли тот притворился спящим, то ли улизнул из комнаты, заделав из одеяла макет человека. Да нет, бедолага и вправду успел заснуть — светловолосая голова вынырнула из укрытия и заелозила по подушке. Так вот почему было так тихо: Джим укутался полностью, точно маленький. Беззвучно выдохнув, Ленн отправился на свою половину, прихватив со стола ПАДД и уменьшая яркость экрана. Пугающе потусторонний вид Кирка требовал проследить за ним повнимательней. Доктор скользил глазами по однообразным строчкам и слушал Джима. Тот часто сопел, попинывая одеяло. Леонард улыбнулся. Мало ли что снилось неугомонному. Может, очередная драка, а может, совсем наоборот. Буквы в ПАДДе принялись выплясывать замысловатый танец, строчки двоились. Бросив бестолково пялиться в разбегающиеся значки, Ленн подтянул ноги к себе, обвил руками и уперся подбородком в колени. Таким МакКоя видели единицы: пару раз экс-супруга (обфыркавшая его за мальчишество), да дед. Таким Боунс бывал лишь в одиночестве. Пробуждение было внезапным, как от тычка. Он бросил взгляд на хронометр — тридцать минут прошло, — и прислушался. Что-то ведь его насторожило. Минутой позже с кровати напротив донесся мучительный стон и бормотание. Джим замолотил ногами, сбивая одеяло на пол. Ленн в упор не помнил, как его снесло с койки и он оказался у джимовой, но то, что он видел, говорило лишь об одном — Кирку снился кошмар. И не обычный, какие бывают у всех, а что-то серьезное. Леонард не раздумывал. Мать-перемать, в тот момент он вообще ни о чем не думал, кроме одного. Разбудить Джима и вытащить из ужасного сновидения. Позже, когда схлынет адреналин, он сообразит, что мог бы запросто отхватить приветище от джимова кулака. А пока, — отмечает он краем сознания, — одна рука тянется поднять одеяло, чтобы укрыть Кирка заново, тогда как другая, словно в замедленной съемке, теребит того за плечо. — Бхнф… Ннн… Бнс! — то еле слышно, то громче, с надрывом пытается прокричать Джим, не в силах разлепить губы. Черт. Что за дьявольщина ему снится?! — Джим… Джим, проснись. Все хорошо, Джим! Это просто кошмар. Ничего этого нет. Давай, Кирк, просыпайся! — увещевает он, с каждым разом сильнее подталкивая плечо Джима. И добивается своего. Джим распахивает глаза, резко вскидываясь вверх и вбок, на четвереньках отлетая от Леонарда в дальний угол кровати. Не от испуга, от ярости. Дикий, пружинистый, злой. В пустом взгляде плещется ужас и боль потери. Лунный свет искажает его черты. Он тяжело дышит. МакКой выставляет руки вперед, стараясь не напугать еще больше, и говорит тихим уверенным тоном: — Джим. Это я — Боунс. Я с тобой. Прошу тебя, успокойся. Ты в безопасности. Это был сон, просто сон. Ну же, Джим... Не сразу, не с первых слов, но в глазах Джима рассветает осмысленность. Уходит гнев, а за ним постепенно растворяются боль и страх. Тело, готовое к бою не на жизнь, а на смерть, расслабляется мышца за мышцей. С лица исчезает хищный оскал. Леонард продолжает говорить и подбадривать, хотя его самого колотит от адреналина. Все это очень похоже на ПТСР. Но… Джим. Откуда? А что ты знаешь о нем? — Молодец, Джим! Вот так, хорошо. Все в порядке. Видишь, тут никого нет. Только я, да? Тут происходит нечто совсем уж невероятное. Кирк весь как-то сдувается, издает стонущий всхлип и бросается к Леонарду, едва не сшибив с ног, если бы не отменная реакция доктора. Ленн подается к нему навстречу и на краю пропасти ловит в объятия. — Боунс! Ты жив… — Джим, не веря своим ладоням, облапывает спину МакКоя и прячет лицо на его шее. МакКой чувствует влагу на коже, но будь он проклят, если хоть что-то сейчас скажет Джиму, посмеет напрячься или отстраниться. Если тому надо его обнимать — не вопрос, Ленн будет стоять перед кроватью и обнимать Джима. Если тому нужно залить его слезами, кхм… ну что ж, на сменах бывало и хуже. Леонард гладит Джима в ответ — по взмокшей спине, по горячей шее, бездумно зарывается пальцами в густые, жаркие волосы на затылке. — Тш-ш, все хорошо. Я тут и я живой, — в сотый раз повторяет он, пока Джима трясет в отходняке от кошмара. Кирк пришел в себя достаточно быстро. Выпутался, присел на пятки и чуть виновато дернул губами. МакКой вгляделся во всё еще красное и блестящее лицо Джима и взметнул бровь, давая понять, что увильнуть от разъяснений не выйдет. Вздохнув, Джим отъёрзал подальше, пока не уперся спиной в стену. Взмахом руки показал — «садись». Боунс был не из тех, кто заставлял себя упрашивать дважды. — Давно? — коротко уточнил он, усаживаясь в ногах. — Больше месяца, — в той же манере ответил Джим. Ленн нахмурился. Хорош доктор — прохлопать проблему прямо под боком. Ладно, с собой он потом разберется, сейчас не это важно. — Пайк, — заключил он, сложив два и два. Джим неопределенно пожал плечами. Метаморф был в его сне, только вместо Пайка угрожал Боунсу. И облик его был не девичьим, а мужским. — Но ведь дело не в нем, так? — жестко продолжил Боунс. — Фиги две ты б успел так испугаться. Если бы раньше не потерял... кого-то. Джим набрал полные легкие воздуху и, надув щеки, медленно выдохнул. — Что ты знаешь про Тарсус-IV? Можешь не отвечать. В новостях этого не было. МакКой нахмурился. Да, попадалось на картах такое название — что-то мелкое в альфа-квадранте. — Планета-колония. Бывшая. Сельскохозяйственная. Такая, знаешь, кругом экологичная и духовная, пока все посевы не потравил охеревший грибок. И губернатор решил продовольственную проблему радикальным путем. Поделил население на две половины и менее ценную, по его мнению, приговорил к смерти. Их просто аннигилировали. Остальные доели выданные пайки и принялись друг за друга. Нас выжило шестеро пацанов. — Вас? — Боунс, в шоке, всем корпусом оборотился к Джиму. — Ты ж, вроде как, из Айовы. — Отчим мой из Айовы, — Джим саркастично осклабился. — Любитель раритетных машин. Услал меня к тетке на Тарсус после того, как я разбил одну. Ленн без труда увидел перед собой сорванца-Кирка. Безумно живой образ отвлек его от картин непостижимой трагедии. — Поди, скучно было среди сектантов? — Не то слово. Но там у меня оказался брат, представляешь? — просиял Джим. — Хоть и двоюродный. Сэм. Мне было 12, ему 15... — Кирк опять поугрюмел и замолчал. — Господи, — выдавил Леонард, вжимая в лицо обе ладони. — Его... тоже? — Нет, — с горечью усмехнулся Джим. — Детей всех оставили жить. Мы скрывались от тех, кто постарше. Спали по очереди. Ждали корабль Звездного Флота. Пока Палач Кодос отправлял Федерации бодрые донесения. — Тот губернатор? Ублюдок. Надеюсь, он получил по заслугам! — прорычал Боунс. — Был мятеж. Во дворце лежал обгорелый труп. Но я нутром чую, что это липа, — Джим упрямо тряхнул головой. — Не знаю, как, не знаю, когда, но однажды я до него доберусь. — А Сэм? — упавшим голосом спросил Леонард. Он должен был знать. И как врач, и как друг. — Ушел за водой и не вернулся. Я вышел искать. Искал дотемна, ждал всю ночь. Наутро прибыл корабль. Прочесали весь континент. Нашли шесть человек живых, и Сэма — вниз по течению, за водопадом. Джим потерянно смотрит в пространство. У МакКоя нет слов, да и есть ли такие слова? Подобрав ноги, он ковыляет коленями по постели, садится так же под стенкой и подгребает Джима под бок. Тот доверчиво приникает к нему. — Смотри, не болтай, — сорванным полушепотом грозится Кирк. — Не дурак, — Ленн пожимает его плечо.