Наше лето

Дима плюхнулся на пыльную кровать, застеленную старым узорчатым пледом. В домике царила гробовая тишина, почти все ребята уже убежали осваивать новые для себя территории, а кто-то отправился обойти свои любимые места, вспоминая события свои прошлых поездок в «Берëзку», наверное, Побрацкий поступил бы точно так же, как и остальные, если бы был полон сил и вырывающегося наружу интереса. Но спустя пару лет всë равно надоедает ходить по одним и тем же протоптанным тропинкам, слушать детский визг и умоляющее, " Хочу домой! " От ребят из младших отрядов. Девочки из отряда сидели на кровати Оли, собравшись в узкий круг, перешептываясь друг с другом. Навострив свой слух, Дима наконец смог услышать, о чем беседуют эти особы. —… Что там твой Евгений Георгиевич, а вот Антон Эдуардович!.. — проскользнула чья-то фраза. По кругу пронёсся приглушённый девичий смех. Только одна из них молча сидела поодаль от остальных. — Ну Алиса, тебе что, совсем не интересно? — печально спросила Нурият, глядя на свою подругу. — Да сдались мне ваши мальчики! Вы про них с самого утра болтаете! — возмутилась Алиса, и замолчала, насупилась и ещё сильнее нахмурила свои и без того хмурые брови. Как удобно, что девчачья комната была прямо напротив, Побрацкому удавалось подглядеть за девчонками, а они об этом ни сном ни духом! Вдруг, девочки притихли, шикая друг на друга. Вдоль коридора послышались уверенные шаги. Спустя пару секунд, около дверей девушек появился высокий вожатый с галантной улыбкой на лице. — Девушки, скоро обед будет, я буду ждать всех через пять минут возле корпуса. — мягко проговорил Антон Эдуардович. Девочки смущённо заулыбались и закивали, одна за другой. Девушки тут же принялись прихорашиваться, смотреть из-под своих накрашенных ресниц на вожатого. — Да, да, Антон Эдуардович, мы не опоздаем! — Улыбчиво ответила рыжеволосая Оля. Она скромно прибрала прядь рыжих локонов за ухо. А Диме стало тошно. Ни то от того, как Душнова выделывалась перед этим вожатым, ни то от самого вида этого Антона. Волосы зачесаны назад, глаза блестят, щеголяет в рубашке с закатанными рукавами, в брючках, да в кедах. Как уж тут девчонкам не засматриваться, сплошь идеальный идеал. Да кто вообще разрешил ему вот так разгуливать по лагерю? Дима был вне себя, чтобы Оля втюрилась в этого прилизанного дэнди? Нет уж, гордость Побрацкого была задета по самое «не хочу» И оставлять всё как есть — выше его сил, да и вообще не по-мужски было так просто сдаваться. Антон повернулся в сторону комнаты мальчиков, и за его спиной тут же начали шептаться и хихикать. Вожатый осторожно постучал по дверному проему и заглянул в комнату. Увидев в ней всего пару человек, на лице Антона промелькнуло раздражение. Дима удобно устроился на кровати и скрестил руки на груди. — Парни, а куда все остальные подевались? — удивлённо поинтересовался вожатый сунув руки в карманы брюк. — Гулять пошли, наверное. — пробухтел Побрацкий, глядя прямо на этого самого Антона с таким выражением лица, словно перед ним стоял провинившийся ребёнок. Но Антон вдруг просиял, он улыбнулся и глянул на Побрацкого. — Тебя ведь Димой звать? — спросил вожатый, мельком глянув на настенные часы в комнате парней. — Да. — коротко ответил Дима, махая ступней из стороны в сторону, отчего изголовье хрупкой кровати ходило ходуном. — пойдём со мной, поможешь мне остальных собрать до того, как обед начнётся. — уверенно сказал Антон, глядя на ошарашенного Диму. Вот так просто, даже не просив хочет-ли он? Вот это уже верх наглости. — Не хочу я никуда с вами идти. — прыснул Побрацкий настойчиво пытаясь показать всё своё недовольство перед вожатым. Как же Дима ликовал, когда увидел на лице Антона Эдуардовича каплю раздражения. — А я за тебя словечко замолвлю. — Антон вновь стал вести себя уверенней, явно чувствуя своё превосходство над младшим. Дима фыркнул в ответ. Замолчит за него словечко? За что это все уже успели ополчиться против Димы Побрацкого? Вожатый подошёл поближе к Диме, намереваясь что-то сказать. — За то, что ты за девчонками подглядываешь. — Вполголоса злорадствовал Антон. «Чего-чего?! Откуда этот хмырь вообще об этом узнал? Да и вообще, не подглядывал я за ними, больно надо!» Пронеслись мысли в голове Побрацкого. Дима метался между двух сосен. С одной стороны, Побрацкому безумно хотелось ответить что-то резкое, неприятное, поставить этого вожатого на место. Но с другой стороны — на кону стояла его репутация во всём лагере. Да что уж там в лагере — если его сестры об этом узнают, ему будет страшно возвращаться домой. А ещё, Диме совсем не хотелось расстраивать Олю. Несмотря на то, что она проявляет знаки внимания к Антону, Диме не хотелось быть козлом в еë глазах, ни за что. Дима недовольно фыркнул и встал со своей кровати. Он стремительно направился вон из корпуса. Кажется, воздух здесь стал ещё жарче, чем прежде, Дима больше не мог выносить этой духоты, ему был нужен свежий воздух. Побрацкий с огромными усилиями сжимал кулаки, прогуливаясь вдоль домиков рядом с Антоном Эдуардовичем. Парень был вне себя, ему хотелось бросить всë это, да ещё и сказать пару ласковых в след вожатому, но сила воли Побрацкого и впрямь была весьма внушительна, раз уж он всё ещё не бросил всë это. Между ними нависла напряжённая тишина, кажется, ни один из них двоих не желал заводить разговор. Да и действительно, зачем начинать разговор, если их первая же встреча закончилась перепалкой? Смысла в этом Дима видел ровно столько же, сколько было в глупой идее искать ребят из отряда перед обедом. Побрацкий прекрасно знал, куда подевались ребята. Кто-то отправился ныкать запрещенку подальше от зорких вожатских глаз, кто-то искал укромное местечко для романтических встреч, а кто-то и подавно — отправился к речке, чтобы увидеть так активно нахваленую речку в берёзовой роще. Дима не собирался сдавать этих ребят, ему хотелось чтобы Антон дольше помучался с поисками, устал и утратил всякое желание портить ему жизнь. Да и не по-человечески это был, сдавать своих товарищей. — Да уж, проблемка… — с досадой проговорил вожатый, останавливаясь под одной из раскидистых и густых берёзок. Он оперся одной рукой об еë аккуратный и ровный ствол, а другой смахнул с лица капельки пота. И впрямь, на улице было жарко, Дима тоже чувствовал, как голову начало припекать. Он уверено шагнул в тень под той же самой берёзой, оказавшись по другую сторону от Антона, пытающегося перевести дух. — Обед уже с минуты на минуту начнётся, чего их искать-то? — спросил Дима, оперевшись спиной о белесо-белый с чёрными полосами ствол дерева. Он прибрал с лица чёлку, ощущая, как сильно нагрелась его кожа под лучами летнего солнца. — Ну как же, Дима, мы не можем их голодными оставить. — серьёзным тоном произнёс вожатый, хотя по его голосу было очевидно, что ему было уже совсем недалеко до теплового удара. — Захотят есть — сами придут! — констатировал Побрацкий, обмахиваясь ладонями, чтобы хоть немного охладиться. Антон помолчал с минуту, а потом тяжело вздохнул. Он отлип от дерева и встал прямо рядом с Дмитрием, глядя куда-то в сторону вожатских домиков. Антон стал серьезным, нахмурился. — Так нельзя поступать, Дмитрий, не будь эгоистом. — возмутился вожатый. А Дима сново закипел. Вот опять Антон начинает бухтеть! Как же это раздражало Побрацкого, ох, как сильно раздражало. — Да гуляют они, по лагерю гуляют, сложно додуматься?! — рявкнул зеленоглазый парень, уже не в силах сдерживать свой гнев. — Не лезь к ним и ко мне не лезь, и к девчонкам не лезь, вообще ни кому не лезь! — проговорил сквозь зубы Дима. Он уже был готов к тому, что Антон просто развернётся и уйдёт отсюда. Расскажет всем какой Дима плохой, какой неуравновешенный и ненормальный. Расскажет, что Дима Побрацкий за девочками подглядывает, старших не уважает и вообще хулиган, каких ещё поискать. Но Антон молчал. Дима мог слушать, как участилось его дыхание, как он пытался побороть своё желание нагрубить в ответ. Но вожатый притих, не стал что-либо говорить. Так они и простояли несколько минут, молча глядя в разные стороны, пока Антон Эдуардович не разорвал эту тишину. — Солнце сегодня палит ни хуже, чем на юге. — негромко произнёс Антон Эдуардович, расстегивая верхнюю пуговицу своей рубашки. — А ты что, на юге часто бываешь? — Спросил парень, пытаясь вглядеться в сторону густого берёзового леса. Раздражение от разговора с Антоном куда-то улетучилось, Дима винил в этом проклятую жару. Сейчас Побрацкий мог думать только о том, как бы хорошо сейчас было оказаться в этой лесной тени и сырости, особенно возле горного ручейка с ледяной водой. Антон лениво пожал плечами. — Наверное. — немногословно изъяснялся вожатый, глубоко вдыхая воздух, пропитанный ароматом Берёзовой коры. — Чаще, чем хотелось бы. — добавил он. Димка выдавил из себя смешок. — И что это значит? — Спросил Дима, переводя взгляд к вожатому. Он стоял рядом вглядываясь куда-то далеко-далеко. Наверное куда-то, где жары было значительно меньше, чем здесь. — Я не люблю море. — односложно ответил вожатый, — И песок не люблю. — Антон снова пожал плечами. Наверное это было привычкой, забавной, слегка глуповатой. Дима имел при себе несколько подобных, так что судить об этом уж кому-кому, но уж точно не ему. — А мне нравится. — честно сказал Дима. — Если жарко — нырнул в море и вся жара уходит. — задумчиво проговорил Побрацкий. — А ещё чурчхела вкусная. — негромко закончил Димка. А Антон рассмеялся. Так искренне, тепло, что Дима и сам невольно заулыбался, как дурак. Димка и не подозревал, что Антон Эдуардович может быть вот таким — простым, без напущенной вежливости и опрятности. Антон осторожно протянул Диме ладонь, с улыбкой на лице. — Дима, ты меня прости, если я тебя чем-то задел сегодня. — осторожно начал вожатый, — Я бы не хотел, чтобы ты был зол на меня. Ты ведь совсем неплохой парень, я понимаю, вот, помогаешь мне ребят искать на таком адском жареве. — Димке аж не по себе стало от такой искренности. Парнишка стоял возле вожатого с глазами по пять копеек. Вот это номер. Так этот Антон, оказывается, дружелюбным может быть? Впервые вожатый вот так вот оправдывается перед Побрацким, как перед другом, а не как перед подчинённым. Димка с размаху хлопнул по ладошке Антона и, обхватив еë, дружественно потряс, скрепляя договор. — Мы оба погорячились, нечего тебе извиняться. — улыбаясь произнёс Дима. Антон тоже улыбался, им обоим стало легче и вся напряга тут же куда-то улетучилась. — Надо идти в столовую, все уже наверняка там. — напомнил Дмитрий, кивая головой в сторону здания столовой. Антон согласно кивнул в ответ Побрацкому. Они покинули тень под раскидистой зелёной берëзой, оставляя в ней часть своих обид и летний зной.