A Jersey

             — Я хочу отомстить.       — Ура, ура, сестра! Но как ты планируешь это сделать? — спросила Джинни, отправляя в рот вилку, полную яиц и чего-то еще. Почти месяц она пыталась заставить Гермиону выговориться, и теперь не собиралась позволять такой мелочи, как поздний завтрак, помешать этому откровению.       Гермиона поставила пустую пиалу поверх своей тарелки и раздраженно бросила в нее измельченные остатки обертки от трубочки. Ее жизнь была такой простой и организованной до того, как Рон все разрушил.       — Я не знаю. Как можно отомстить мужчине, с которым, как ты думала, проведешь свою жизнь, пока он, черт возьми, все не испортил, изменив тебе?       Пара секунд прошли в молчании, были слышны лишь звяканье приборов и болтовня незнакомцев. Джинни подхватила еще пару кусочков… Это был омлет? Гермиона предположила, что это, вероятно, омлет, однако ее не было, когда подруга делала заказ, поэтому не могла быть уверена.       — Ты могла бы начать встречаться с кем-нибудь, кто намного лучше его. Это беспроигрышный вариант для тебя, ха! Кто-то, кто заставит Рона понять, что ты не зациклена на нем, кто также поможет тебе начать двигаться дальше, — ответила Джинни, принимаясь за остатки на своей тарелке.       Гермиона отрицательно покачала головой.       Джинни вздохнула.       — Мы могли бы убить его?       — Джиневра! — даже если Гермиона и знала, что это была всего лишь шутка, посторонние могли бы процитировать фразу как угодно. Если и было что-то, чему Гермиона научилась за годы, прошедшие после войны, так это тому, что всегда найдется кто-то, готовый сказать что угодно за свои пятнадцать минут славы, и репортер, готовый поверить в это.       Джинни же было все равно.       — Я просто говорю, что у меня куча братьев. Никто не спохватится, если один из них пропадет.       Гермиона бросила свою салфетку (аккуратно сложенную в маленький треугольник) в Джинни.       — Я не хочу никого калечить физически, — Джинни разочарованно проворчала на это. Гермиона покрутила свою кофейную кружку (с достоинством, выработанным за время ее недолгого пребывания на уроках гадания) так, что сливки вновь соединились с оставшейся гущей кофе, осевшей на дне.       — Но психическое увечье допускается, да?       — Может, и не увечье, но… — скорчив гримасу, Гермиона допила остатки своего тепловатого кофе, думая о том, как сформулировать свою следующую мысль. — Я бы не прочь хорошенько разозлить Рона. Мерлин знает, что его достаточно легко вывести из себя, но я хочу, чтобы ему было по-настоящему больно. Я хочу, чтобы он почувствовал, каково это, когда тебя предают, понимаешь?       Гермиона не потрудилась также спросить, делает ли это ее ужасным человеком. Она знала, что нет. Возможно, были люди намного лучше нее, которые могли бы просто забыть обо всем и простить, но она была почти уверена, что большинству все же хотелось бы хоть какой-то формы мести. Не то чтобы она желала Рону чего-то ужасного, ей просто хотелось, чтобы он почувствовал себя таким же преданным и опустошенным, как и она, когда вошла в их общую спальню после долгого рабочего дня, только чтобы увидеть голые сиськи его потаскушки. Может быть, тогда он не причинит вред кому-то еще.       Джинни, продолжая есть (как и всегда во время сезона квиддича), понимающе кивнула. То, что девушка являлась сестрой Рона, не означало, что она автоматически была на его стороне, как сама она уже несколько раз заверяла Гермиону.       — Знаешь, в последний раз я видела Рона в таком состоянии, когда «Пушки Педдл» отвергли его и завербовали Малфоя. Он клялся всеми основателями, что во всем виноват Малфой.       Гермиона рассмеялась. Она помнила тот день. Девушка пришла домой и обнаружила кучу оранжевых спортивных принадлежностей в центре гостиной, которые Рон решил сжечь. Малфой попал в команду как ловец, а Рону отказали в качестве вратаря, но каким-то образом он все же решил, что бывший однокурсник украл его место. Быть отвергнутым командой, которую любил с детства, — это одно, но видеть в этой команде своего заклятого врага детства — совсем другое. Гермиона тогда почти пожалела его. Теперь она была рада, что этого не случилось.       — Вы все еще собираетесь на матч «Пушек» против «Гордости Портсмута» в субботу, да?       Джинни кивнула, наконец отодвигая пустую тарелку в сторону.       — Да, и ты тоже.       — Джинни…       — Нет, Гермиона! Ты порвала с одним Уизли, а не со всеми нами. Знаешь, ты разбиваешь сердце моей матери.       Ах, сладкое чувство вины — любимое средство ведения переговоров Уизли.       — Это просто неправильно, Джин. Одно дело — зайти в Нору, когда я знаю, что Рона там не будет, но совсем другое — прийти на его семейную вылазку, где, как я точно знаю, он будет.       Джинни вздохнула. У них уже был этот разговор ранее, и ее это уже начинало раздражать.       — Тогда кто мы для тебя? Разве мы не семья? После всего, через что мы прошли, мы — семья. Ты пойдешь с нами на матч. Мы даже можем купить тебе какую-нибудь уродливую оранжевую рубашку, чтобы разозлить Рона.       Гермиона не могла не восхищаться способностью Джинни излагать вещи таким образом, чтобы не оставалось места для споров или компромиссов. Официант снова наполнил их кофейные чашки, и Гермиона добавила сливки и сахар. Она перебрала все свои оправдания, но знала, что ни одно из них не сработает. Ей придется уступить. Гермиона хотела при следующей встрече с Роном отомстить ему в полной мере, чтобы покончить со всем этим, но она предполагала, что на матче не получится этого сделать, потому что он будет отвлечен «Пушками» и игрой.       — С таким же успехом ты могла бы одеть меня в футболку «Пушек» с именем Малфоя на спине. Если ты собираешься заставить меня сидеть с моим бывшим и смотреть квиддич, который мне даже не нравится, то могла бы уже довести пытку до конца.       Джинни села немного прямее.       — Хм, есть идея.       Гермиона чуть не поперхнулась своим кофе. Этот взгляд был опасен.       — Идея — это хорошо, но давай не будем сильно увлекаться.       — Я просто говорю, что если ты действительно хочешь отомстить…       — Ненасильственным методом, — прервала ее Гермиона.       — Да, тогда ты могла бы просто взять что-то, что, как мы знаем, расстроит Рона, и использовать это против него. Малфой и «Пушки Педдл»: бросьте их в котел, и вы получите идеальное зелье для разгневанного Рональда.       — Но стоит ли жертвовать моей гордостью? — спросила Гермиона. Стоило ли это всех историй, которые появятся в газетах, когда люди увидят героиню войны с именем ее врага, вышитым на ее спине?       Не говоря уже о самом Малфое. Они оба цивилизованно вели себя в выпускной год в Хогвартсе, но с тех пор встречались только мимоходом, по привычке слегка препираясь. Тем не менее, каждая встреча убеждала Гермиону в том, что, хотя он, возможно, и перерос свои ужасные предрассудки, но не перерос свое эго. Вероятно, это было потому, что его готовили к дискриминации с трех-четырех лет и баловали с рождения.       — Ты можешь пожертвовать своей гордостью, самое большее — месяц негативной реакции в каком-нибудь мусорном репортаже, но зато ощутишь сладкий вкус мести на языке, или ты можешь сохранить свою гордость и продолжать пребывать в постоянном состоянии недовольства, которое будешь испытывать еще как минимум год. Выбор за тобой.       Гермиона оплатила счет.              

***

             — Они закончились?       — Они закончились.       — Как они могли закончиться?       — Малфой — популярный игрок.       Гермиона не была уверена, стоило ли ей посмеяться над этим ответом или поперхнуться. Она думала, что могла бы сделать и то, и другое.       — Малфой популярен за пределами его ограниченного круга общения?       — Мы больше не в школе, — ответила Джинни. — И Малфой — горячий и-и-и… пожалуйста, никогда никому не говори, что я это сказала, — хороший ловец. Идеальное сочетание ингредиентов для фанатов.       — Значит, ты не будешь против, если я заявлю людям, что нахожу Малфоя привлекательным, при условии, что не упомяну, что ты, будучи игроком другой команды, считаешь, что он хорош?       — Эй, когда ты в последний раз видела Малфоя?       — Я не знаю. Наверное, на каком-то благотворительном мероприятии около полугода назад. Разве это имеет значение?       Джинни взяла Гермиону за руку и вывела ее из магазина.       — Вы разговаривали?       — Нет? Мы с Малфоем не совсем друзья.       — Так ты, вероятно, стояла не очень близко к нему?       — Ты сейчас немного напоминаешь тупое перо, Джин.       — Что?       — Бессмысленное и вроде как все портит.       Джинни ущипнула Гермиону за плечо. Когда та перестала кривиться от боли, девушка продолжила.       — Ну, если ты находилась не очень близко к нему, то не могла заметить, как сильно он изменился со времен школы.       Гермиона часто видела его фотографии в «Ежедневном Пророке», поэтому ей казалось, что она имеет достаточное представление об изменениях в его внешности. Черт, всего минуту назад она видела столько его плакатов в спортивном магазине, что, вероятно, могла бы превосходно нарисовать его портрет. Если бы она умела рисовать.       — Конечно, Джин. Достаточно справедливое замечание.       Джинни снова улыбнулась той же опасной улыбкой, что была у нее в кафе, и обхватила руку подруги, словно в тиски. Гермиона испугалась, что ее снова ущипнут.       — Однако мне только что пришла в голову отличная идея. Идея типа: «убить двух зайцев одним выстрелом». Тебе это понравится. Это будет очень эффективно.       Гермиона прищурила глаза.       — Ты знаешь, что я не соглашаюсь на расплывчатые идеи, Джинни.       — Ну, — начала подруга, потянув Гермиону в направлении точки аппарации. — Мы можем взять для тебя футболку у Малфоя, чтобы разозлить Рона, и ты сама увидишь, что мужчина горяч, а я не сумасшедшая. О, и я могу поговорить с ним перед нашей игрой в следующем месяце. Три зайца одним выстрелом, Гермиона! Это даже эффективнее, чем два!       Гермионе потребовалась минута, чтобы переварить услышанное.       — Ты же не предлагаешь мне взять майку «Малфой» у Малфоя?       — Ну, мы знаем, что у него они определенно имеются, разве нет?       — Джинни… — прежде чем Гермиона смогла возразить, ведьма обняла Гермиону за талию и повела их обеих к месту аппарации сразу за ярко-оранжевым стадионом «Пушек Педдл».       

***

             — Мисс Уизли! Пришли снова затеять драку с Чанг? — спросил сидящий у входа охранник.              Джинни рассмеялась.       — Нет, это может подождать до следующего месяца. Хотя я бы не возражала немного поболтать о всякой ерунде.       — Подожди, Чжоу Чанг? Зачем тебе ссориться с Чжоу? — Гермиона чувствовала себя так, словно начала смотреть телешоу в середине сезона.       — Не суть. Просто нужно было внести ясность в паре моментов между охотницами, — ответила Джинни. — Все сугубо профессионально.       — А я думала, что Чжоу — ловец.       — В команде есть один основной ловец и один запасной. Мест на эту позицию мало, поэтому многие игроки в конечном итоге меняют позиции, если все еще хотят играть профессионально. Чжоу на самом деле является запасным ловцом «Пушек», а охотница — это ее основная позиция.       — О, — Гермиона действительно не знала, что еще сказать. На самом деле ее не волновала логистика квиддича и командная политика.       Джинни снова обратилась к охраннику:       — Чак, не мог бы ты попросить Малфоя выйти сюда всего на минуту? Скажи ему, что Гермионе нужно с ним кое о чем поговорить.       Почему-то Гермиона не думала, что перспектива поговорить с ней действительно замотивирует Малфоя, но Чак, похоже, думал иначе и повернулся, чтобы отправить патронуса (что Гермиона сочла излишним, но Джинни объяснила, что так ему не придется покидать свой пост).       Десять минут спустя Гермиона уже была готова уйти. Малфой явно не собирался выходить, в чем она совершенно не могла его винить. Они не были друзьями, так что же ей могло от него понадобиться? Черт, он мог просто подумать, что это был розыгрыш. Она как раз собиралась сказать об этом Джинни, когда парень все же появился, доказывая, что она ошибалась, а Джинни была права. Прекрасно.       Гермиона проглотила комок, который образовался у нее в горле.       — Малфой, спасибо, что согласился встретиться с нами.       Джинни закатила глаза от ее официального тона, а Малфой ухмыльнулся.       — Что это, спонсорская встреча? Ты слишком формально говоришь для того, кто неожиданно выдернул меня с тренировки.       В отличие от Джинни Гермионе хватило порядочности покраснеть.       — Малфой, Гермионе нужна твоя футболка.       — Джинни! Ты не можешь просто взять и начать с этого!       — Моя футболка? — брови Малфоя потянулись вверх.       Джинни вздохнула.       — Гермиона, я почему-то не думаю, что Малфой поверит, что мы с тобой пришли, чтобы просто обменяться с ним любезностями. Лучше сразу перейдем к делу. Ему нужно вернуться к тренировке. Не то чтобы у его команды был шанс против «Гарпий», но они могут, по крайней мере, приложить усилия против «Гордости Портри», да?       — Ну, я не думаю, что оскорбление в сторону его команды принесет мне какую-либо пользу!       — Я вижу, Грейнджер по-прежнему является мозгом операции, — веселился Малфой, переводя взгляд от одной девушки к другой. Ей показалось, что сейчас он выглядел раскованней, светлее.       Гермиона решила, что так повлияла на него свобода.       — Ей нужна твоя футболка, чтобы разозлить Рона, — продолжила Джинни. Гермиона прекратила попытки остановить ее. Джинни сегодня явно была в настроении, а значит, так или иначе она получит то, что хочет.       Малфой склонил голову набок, перевел взгляд на Гермиону и слегка поджал губы, явно пытаясь не рассмеяться.       — Грейнджер, возможно, мне не нужны все эти любезности, но я бы предпочел иметь на руках немного больше деталей, чем те, что подкидывает мне Уизли.       — Рональд изменил мне. Мы расстались. Я хочу заставить его почувствовать себя так же дерьмово, как он заставил чувствовать себя меня, не нанося при этом физических увечий и не опускаясь до его уровня дешевых интрижек. Он ненавидит тебя, и у него зуб на «Пушки». Мы с друзьями и со всем кланом Уизли соберемся вместе, чтобы посмотреть матч в субботу.       — Надавите на две его больные мозоли в один день, и получите месть хорошей девочки, — закончил Малфой. — На мой вкус, слишком красиво, но тебе подойдет.       — И послушай, я бы просто купила твою футболку и не доставляла тебе неудобств, но, очевидно, ты нравишься болельщикам, и сейчас ее уже нигде не найти. Так что могу я просто купить у тебя одну из твоих личных футболок или что-то в этом роде? — она была смущена и просто хотела, чтобы этот неловкий разговор побыстрее закончился.       Поглаживая пальцами по своему чисто выбритому подбородку, Малфой напустил на себя такой вид, будто обдумывает ее предложение. Что ж, похоже он все еще получал удовольствие от ситуаций, когда мог чувствовать себя важным и влиятельным. Некоторые вещи никогда не меняются.       Затем что-то в его глазах изменилось, как будто ему пришла в голову идея. Его тон все еще был непринужденным, но он обращался к ней искренне и серьезно:       — Я заключу с тобой сделку, Грейнджер, и, пожалуйста, знай, что я сам не могу поверить, что прошу об этом.       О-о-о. Гермиона посмотрела на Джинни, ожидая ее реакции, но та просто пожала плечами и жестом велела Малфою продолжать.       — Присмотри за моим сыном во время игры, — о-оу, этого она точно не ожидала. — Скажи Уизли, что мы с тобой друзья или что-то в этом роде, и просто возьми моего сына с собой на игру. Я заберу его, как только матч закончится, клянусь, — Малфой говорил немного торопливо, и несколько раз нервно провел руками по волосам. Он показался бы спокойным для любого, кто его не знал, но для Гермионы он выглядел как человек, который явно был немного в отчаянии.       — Кто обычно приглядывает за ним во время игр? — спросила она. Казалось немного странным, что у него нет постоянной няни, которая присматривала бы за ребенком.       Малфой вздохнул, и его плечи поникли.       — Обычно моя мама, но в этот день у нее благотворительное мероприятие. В таких случаях, как правило, на подмогу приходит Тео, но он наконец-то назначил свидание какой-то девушке, о которой мечтал последние полгода. Блейз и Пэнси недостаточно ответственны, чтобы позаботиться о себе, не говоря уже о ребенке. Те немногие, кому я бы доверил сына, играют в команде, так что они, очевидно, тоже не смогут.       — Но ты бы доверил мне, своему школьному врагу, присматривать за своим ребенком? — недоверчиво спросила Гермиона. Она сочувствовала тому, что у него не было няни, но, конечно, должны быть варианты получше, чем она.       Малфой улыбнулся.       — Ты тут изо всех сил стараешься найти самый безобидный, но эффективный способ мести своему бывшему ублюдку, потому что все еще беспокоишься о том, чтобы это не вышло за рамки этики и морали. Я думаю, что могу довериться тебе в том, что ты отнесешься хорошо к невинному ребенку.       Гермиона покраснела. Она привыкла к тому, что ее называли паинькой, но то, как ее описал Малфой, было почти мило. И она действительно любила детей, хотя немногие из ее друзей знали об этом. Всякий раз, когда происходило воссоединение семьи Грейнджер, ее всегда можно было застать развлекающейся с детьми. Они отлично ладили, детям нравилось, когда она рассказывала им истории и читала книги. Но, очевидно, с крошечным Малфоем такого ждать не стоит.       — Я бы не прочь посидеть с ним, но не знаю, как Уизли отнесутся к тому, что я присматриваю за твоим сыном, даже если я скажу им, что мы с тобой друзья. Хотя я уверена, что они не причинили бы вреда ребенку, просто не хочу, чтобы они говорили при нем что-нибудь о тебе.       Джинни наблюдала за ними, мотая головой из стороны в сторону, будто это был теннисный матч (она узнала об этой маггловской игре от Гарри, когда наткнулась на нее как-то по маггловскому телевизору, когда они еще встречались) и решила, что это ее шанс выступить в роли судьи!       — Единственным человеком в моей семье, у которого хватило бы наглости плохо отзываться о родителе при его ребенке, был бы Рон, и даже младенец не воспринял бы его слова всерьез.       — Грейнджер, ты и так хочешь произвести фурор. Если ты притворишься, что мы достаточно близки, чтоб я доверил тебе присматривать за моим сыном, ты только подольешь масла в огонь. Я верю, что ты сможешь обеспечить Скорпу безопасность. Я бы не просил тебя об этом, если бы хоть немного в тебе сомневался.       Это было правдой. Даже сейчас, обсуждая с ней эту идею, Драко мысленно удивлялся своей уверенности в ней. Если у кого и было право ненавидеть всех Малфоев, так это у Грейнджер. Она прокладывала себе путь по служебной лестнице через благотворительность и социальную реформу. Даже став взрослой, она не могла удержаться и не помочь кому-нибудь. Она не допустила бы, чтобы со Скорпом что-нибудь случилось, и тогда он мог бы переиграть ловца «Портри» в матче, пока Грейнджер и его сын обсуждают детские стишки.       О! Ну, разве это не было идеально?!       Малфой попробовал еще раз:       — Грейнджер, тебе не нравится квиддич, верно?       — Абсолютно.       Малфой удержался от того, чтобы закатить глаза (Джинни этого не сделала).       — Тогда используй моего сына как отвлекающий маневр.       — Это ужасное видение няни, Малфой!       — Почитай ему какие-нибудь книги или что-нибудь в этом роде! Он любит истории. Конечно, я не думаю, что ты так же любишь книги о гиппогрифе Гере, как Скорп. Тем не менее он с удовольствием будет слушать любой рассказ, если ты будешь читать интересным тоном.       Джинни увидела, как сопротивление в глазах Гермионы рушится. Все, что ей нужно было сделать, — почитать книгу маленькому мальчику, который нашел бы увлекательным любой рассказ, что она ему предложит. Это была гораздо лучшая участь, чем чувствовать себя изолированной среди любящей квиддич семьи ее бывшего парня.       — Хорошо, — ответила Гермиона. — Но сегодня мне нужна твоя футболка.       — Не доверяешь мне?       Гермиона приподняла бровь, с вызовом глядя на него, о чем тут же сильно пожалела, когда увидела, как Малфой поднял руки и стянул с себя футболку. Святой пресс, как же она ненавидела, когда Джинни была в чем-то права. Волшебник наложил быстрое очищающее заклинание, прежде чем бросить ей футболку. Каким-то чудом она ее поймала.       — Знаешь, ты мог бы послать ее мне совой. У тебя все еще идет тренировка, не так ли?       Малфой пожал плечами и ухмыльнулся.       — На улице достаточно жарко, чтобы никто не удивился тому, что я играю без нее. В нашей тренировочной форме нет никакой защитной подкладки или амортизирующих элементов, так что в любом случае, это ничего не изменит.       Гермиона подумала, что могла бы упомянуть, насколько велика вероятность того, что он обожжет свою идеальную бледную кожу — она определенно чувствовала, как солнце нагревает ее щеки, — но передумала. Не стоило еще больше растягивать этот диалог.       — Я пришлю тебе свой адрес совой, и ты сможешь привести... Скорп, ты сказал? Ты можешь привести его ко мне, прежде чем отправишься на стадион, чтобы сделать все, что бы вы, спортсмены, ни делали перед игрой.       Малфой улыбнулся, его взгляд смягчился.       — Спасибо, Грейнджер. Я обещаю тебе, что он будет вести себя наилучшим образом.       Гермиона кивком подтвердила договоренность и схватила Джинни, чтобы аппарировать прочь.