A Jersey

             За время между ее согласием на эту авантюру и датой проведения игры, о которой шла речь, Гермиона написала Малфою пять писем с отказом. Конечно, она их не отправила. Ее гордость не позволила бы ей отступиться от своего обещания присмотреть за мальчиком. По правде говоря, она обнаружила, что больше сосредоточена на том, чем бы ей развлечь четырехлетнего ребенка во время матча, который может продлиться несколько часов, и меньше на том, как отреагирует на это Рон.       Гарри она рассказала облегченную версию событий: что они с Малфоем в какой-то момент начали нормально общаться, и что она будет приглядывать за его сыном во время игры. Если друг на это и не купился, у него все равно хватило порядочности не высказать этого вслух. Он просто хмыкнул и спросил, следует ли ему взять с собой Тедди: «Технически, ты же знаешь, они семья, и ничто так не может развлечь ребенка, как другой ребенок. Тедди всего на пару лет старше, так что все должно пройти хорошо.»       О, Мерлин, благослови Гарри!       И вот настал день игры. Гермиона стояла, уставившись на футболку, лежащую на ее кровати, ослепительно оранжевую с белой цифрой «9» и фамилией «МАЛФОЙ» по центру на спине. Ну, по крайней мере, спереди ее не было. Наконец она натянула майку через голову, и через мгновение раздался стук в дверь.       На короткую секунду Гермиона задумалась: удостаивал ли Малфой кого-нибудь такой чести раньше — взять и прийти самому в жилой комплекс. В конце концов, у него и всех его друзей были особняки их предков, и представить любого из них в маленькой квартире было практически невозможно. Однако, когда она открыла дверь, Драко, казалось, чувствовал себя достаточно комфортно, прислонившись к ее дверному косяку. Он улыбнулся ей, Гермиона коротко улыбнулась в ответ и опустила взгляд на маленького мальчика, держащего за руку своего отца и взирающего прямо на нее.       Светлые волосы, резкие черты лица и светлая кожа, несомненно, достались от Малфоя. Если бы не его поразительно зеленые глаза, Гермиона подумала бы, что смотрит на маленького Драко Малфоя. Она присела на корточки и протянула мальчику руку.       — Приятно с тобой познакомиться. Меня зовут Гермиона Грейнджер. Ты можешь называть меня просто Гермиона или Миона, если тебе удобно.       Его маленькое личико расплылось в улыбке, и он даже стал немного выше, приосанившись. Ему явно нравилось, когда с ним обращались, как со взрослым. Он отпустил руку отца и протянул ей свою ладошку.       — Меня зовут Скорпиус Малфой. Вы можете называть меня Скорп или Скор, без буквы «п». Мы носим одинаковые майки, — он немного потянул за ткань своей детской футболки. — Мой папа говорит, что вы любите читать. Не могли бы вы почитать мне во время скучных моментов игры? Ой, что это? — он смотрел на что-то поверх ее плеча.       Гермиона оглянулась назад.       — Ну, это телевизор. Это маггловское изобретение, которое позволяет смотреть разные вещи.       — Какие вещи?       — Например, такие, как пьесы, — ответила она, предположив, что это был самый простой способ объяснить назначение телевизора тому, кто вырос без него.       — Ты можешь посмотреть пьесу, не выходя из дома? — подключился старший Малфой. Его широко раскрытые глаза соответствовали взгляду его сына.       Гермиона поднялась с колен.       — Когда тебе нужно быть на стадионе?       — Через час. Я хотел прийти пораньше, чтобы убедиться, что Скор освоится у тебя, думал остаться ненадолго на случай, если он не сразу привыкнет.       Гермиона кивнула и жестом пригласила обоих войти, проводя к дивану в гостиной. Подхватив пульт с журнального столика, она направила его на телевизор и нажала кнопку включения. Ее глаза по-прежнему были прикованы к обоим Малфоям, она с удовольствием наблюдала за абсолютным замешательством и благоговением, которыми были наполнены лица обоих, пока картинки мелькали на экране. Она знала, что «В Бухте Мунлайт-Бэй» никогда не сможет произвести на нее такое же впечатление, как на них двоих в этот момент.       Они посидели так в тишине минуту, пока Драко, наконец, не спросил:       — Как долго картинки продолжат двигаться? Когда они начнут все сначала?       — Ну-у, — объяснять волшебникам концепцию телевидения всегда весело, — это будет продолжаться до тех пор, пока не появится реклама или фильм не закончится.       — Фильм? — это был Скорп.       — Помнишь, я сказала, что ты можешь смотреть такие вещи, как пьесы? Что ж, фильмы — это что-то похожее. Там также играют актеры. Камера делает длинные снимки с их сценами, что называется киносъемкой, а затем специальные люди монтируют все это вместе, чтобы создать фильм. Что-нибудь из этого внесло смысл?       У Малфоев залегли несколько предательских морщин между бровями, которые ясно говорили: «Нет, ты сумасшедшая женщина, это не имеет смысла», но они оба кивнули, будто поняли ее. Гермиона подумала о том, чтобы попытаться объяснить еще раз, но Дорис Дэй и Гордон Макрей начали петь, и она поняла, что парни для нее потеряны…              Что ж, эта встреча проходила совсем не так, как Гермиона себе представляла. Неловкость, которую она ожидала, или чрезвычайно своенравного ребенка, который напомнил бы ей Драко в их ранние годы в Хогвартсе, не было. Она взмахнула палочкой, устанавливая таймер на полчаса, чтобы Малфой не опоздал. Девушка достаточное количество раз наблюдала, как многие ведьмы и волшебники забывали о своих планах после открытия для себя чудес маггловских технологий.       Гермиона подумывала подшутить над Джинни и попросить ее прийти пораньше, чтобы та тоже могла наблюдать этот сюрреалистический момент, но когда перевела взгляд снова на Малфоев, сидящих на ее диване и с восторженным интересом смотрящих какой-то старый мюзикл, девушка решила, что, возможно, хотела бы сохранить это зрелище для себя одной. Она всегда могла рассказать Джинни об этом позже. Когда сработал будильник, ей практически пришлось оттаскивать Малфоя со своего дивана, чтобы отправить на стадион.       — Но я хочу знать, поженятся ли они, — заныл Драко.       Гермиона фыркнула.       — Я уверена, Скорпиус будет рад рассказать тебе, чем все закончится.       — Но песни!       — О, ты сойдешь с ума, когда узнаешь о компакт-дисках.       — О чем?       Гермиона вытолкала его за дверь и заперла ее за ним на всякий случай.              А потом их осталось двое.       Гермиона отчасти ожидала, что маленький Малфой взбесится, когда его отец уйдет, но малыш просто наблюдал, как тот вышел (точнее был вытолкнут) за дверь, взглянул на недавно освободившееся место, перевел взгляд снова на Гермиону, а затем повернулся обратно к телевизору.       

***

             Гермиона возилась на кухне и краем глаза наблюдала за Скорпиусом, который каждые несколько минут оборачивался и смотрел на нее, прежде чем снова вернуться к экрану. Она не знала, стоит ли ей заговорить с ним или нет. С одной стороны, он, казалось, был совершенно счастлив смотреть мюзикл. С другой, когда-нибудь им все же придется заговорить, и если она будет ждать слишком долго, потом это может привести к неловкости. Мальчик снова посмотрел на нее, и она поняла, что лучшего времени, чем сейчас, не было.       — Хочешь чего-нибудь выпить, Скорп? — позвала она из кухни.       — Можно мне немного чая, пожалуйста?       Его тихий голосок был вежливым и неуверенным, и Гермиона растаяла. Бедный ребенок, должно быть, нервничал, оставшись с незнакомкой, но он изо всех сил старался этого не показывать. Гермиона улыбнулась и устроила ему небольшое представление, наполнив свой ярко-желтый чайник водой и поставив его на плиту. Вместо того, чтобы вернуться к фильму, Скорпиус продолжал наблюдать за ней, пока она ходила по кухне, подхватывая свой розовый заварочный чайник, несколько чайных пакетиков и уродливую, едва пригодную к использованию грелку для чайника, которую она самостоятельно сделала год назад, когда Молли пыталась научить ее вязать.       — Вам нужно все это для чая?       Гермиона бросила в чайник заварку и налила кипяток.       — Я полагаю, что большую часть из этого можно было бы сделать с помощью магии.       — Тогда почему вы делаете это так?       Гермиона пожала плечами.       — Я думаю, потому что именно так меня учили это делать. Даже после того, как я начала изучать магию, мне не разрешали колдовать, пока я была дома, так что я просто привыкла делать это маггловским способом.       Она предположила, что, вероятно, наскучила мальчику своей болтовней, но он не казался раздраженным или заскучавшим. На самом деле, он встал с дивана, прошел на кухню и сел за барную стойку.       — Не хочешь ли чего-нибудь к чаю?       Он покачал головой.       — Мой папа дал мне два галлеона, чтобы я купил еду на стадионе.       Гермиона улыбнулась его взволнованному тону, когда он сунул руку в карман и вытащил две блестящие монеты.       — Два галлеона? Что ж, тебе придется подумать о том, что ты хочешь купить, когда мы туда доберемся.       — Я могу поделиться, — тут же ответил он. — Ты любишь куриные наггетсы и картошку фри? Папа говорит, что я должен съесть что-нибудь такое перед сахарными перьями. Тебе нравятся сахарные перья?       — Вообще-то, я люблю и сахарные перья, и куриные наггетсы, и картошку фри, — ответила Гермиона, поворачиваясь к буфету, — но я думаю, тебе стоит использовать эти галлеоны на себя. Тем не менее спасибо тебе за предложение. Ты очень милый.       Малыш покраснел.       — Мы можем поделиться сахарными перьями. Я думаю, у меня заболел бы животик, если бы я один съел целую коробку.       — Ладно, сахарные перья звучат заманчиво. А теперь, — она повернулась, открыв шкаф позади себя, — не мог бы ты выбрать для нас пару кружек?       Гермиона отодвинула стул от своего стола и помогла Скорпиусу взобраться на него, встав позади, чтобы подхватить, если что. Мальчик осторожно взял кружку с рисунком коровы и теленка. Ее ручка также была в виде коровы, причем передние копыта — одной точкой крепления, а задние — другой. Это была забавная кружка, поэтому она не удивилась, что ребенок выбрал ее.       Держа кружку обеими руками, Скорп наклонился и осторожно поставил ее на стол. Снова выпрямившись, он указал на нее:       — Эта — для меня.       — Ладно. Теперь ты поможешь выбрать что-нибудь для меня? — спросила Гермиона, ее голова слегка повернулась в сторону, когда она услышала звук полыхающего камина, который возвещал о том, что пришла Джинни.       Через мгновение, приветственно помахав ей рукой, подруга прошла на кухню и уставилась на то, как Скорпиус аккуратно ставит светло-желтую кружку рядом с первой. Мальчик снова выпрямился и указал на желтую кружку.       — Эта — твоя.       — О, спасибо тебе! Мне она очень нравится! — Скорпиус обернулся, чтобы посмотреть на нее, и его улыбка немного померкла, когда он заприметил Джинни. — Скорп, это моя подруга Джинни. На игре мы будем сидеть с ней и некоторыми другими моими друзьями в одной ложе.       Джинни изобразила свою улыбку «тетушки Джин» и быстро пожала протянутую Скорпиусом ладошку.       — Приятно познакомиться с тобой, Скорпиус. Я — Джинни Уизли. Ну, как, ты ждешь игру?       Скорпиус быстро закивал.       — Мой папа играет за «Пушки». На нем такая же майка, как на мне и Мионе, видишь?       Мальчик придвинулся ближе к Гермионе, а она убедилась, чтобы он от волнения не упал со стула.       — Вау, вы двое — отличная пара, не так ли? — глаза Джинни сияли весельем.       Скорпиус широко улыбнулся, и Гермиона позволила себе взъерошить его волосы.       Какой милый мальчик. Казалось таким странным видеть такое счастливое выражение на лице крошечной копии Драко Малфоя. Было душераздирающе думать о том, каким подлым ребенком был Драко, но это делало прелестный нрав Скорпиуса еще более милым.       — Скорп, почему бы тебе не выбрать кружку и для Джинни?       Малыш развернулся на своем месте, перебрал несколько кружек и выбрал ту, что была с нарисованными на ней кистями и фальшивыми пятнами краски. Точно так же, как и с двумя предыдущими кружками, он взял ее обеими руками и осторожно поставил на столешницу.       — Она очень милая! — похвалила его Джинни, когда Гермиона помогла Скорпиусу спрыгнуть со стула.       — Если ты хочешь продолжить смотреть телевизор, я могу принести тебе чай туда.       — Хорошо! — радостно ответил он и бросился к дивану.       Гермиона добавила в его чай изрядное количество молока и сахара и понесла в гостинную. Скорпиус рассеянно пробормотал ей «спасибо» и взял кружку, уже погруженный в какой-то старый мюзикл, который шел в тот момент. Волшебница вернулась на кухню и рухнула на стул, повернувшись так, чтобы все еще видеть Скорпиуса с того места, где сидела.       Джинни пододвинула к ней чашку чая, которую приготовила за это время для Гермионы.       — Знаешь, я не думала, что Малфой наденет на своего ребенка такую же футболку.       — Ну, это его ребенок. Конечно же, он хочет, чтобы его сын поддерживал его во время игры, — Гермиона тоже на самом деле удивилась, но это имело смысл.       — Да, — Джинни сделала быстрый глоток чая, прежде чем продолжить. — Но ты вроде как выглядишь — и не пугайся! — но ты вроде как похожа на его маму. Или мачеху, я думаю, так как все знают, что его мама смылась после развода.       — Джинни! — прошипела Гермиона, оглядываясь, чтобы убедиться, не услышал ли Скорпиус их. К счастью, Джинни говорила довольно тихо, а Скорпиус был поглощен рекламой по телевизору. Тем не менее, Гермиона была не очень довольна, что подруга заговорила об этом.       — Черт возьми, Гермиона, я просто даю тебе предварительный анонс завтрашних газет.       — Ты была той, кто подбивал меня на это, Джинни! Ты была тем человеком, кто отчасти придумал всю эту затею.       — Пей свой чай, Гермиона.       — Нет, я…       Джинни одарила ее своим лучшим «взглядом Молли Уизли», который остановил Гермиону на полуслове. Тогда, девушка продолжила:       — Милая, я все еще думаю, что месть была хорошей идеей. Мы знали, что с футболкой Малфоя ты попадешь в заголовки газет. Просто я сейчас подумала об этом и поняла, что этот бедный ребенок тоже теперь попадет на страницы. Я ставлю пять галлеонов на то, что это будет раскручено как романтическая статья о новоиспеченной семье. Тем не менее, найдутся люди, которым это не понравится, ты знаешь… исправившийся Пожиратель Смерти и Героиня Войны.       Половина кружки Гермионы уже опустела к тому времени, как Джинни закончила свою мысль. Она кивнула больше самой себе, чем подруге. Гермиона была так обеспокоена тем, чтобы позаботиться о досуге и защите Скорпиуса от неизбежной истерики Рона во время матча, что даже не подумала о том, что мальчик может также попасть в газеты.       Она несколько раз провела руками по своим кудрям и налила в опустевшую кружку то немногое, что оставалось в чайнике.       — Ну, теперь уже ничего не поделаешь. Я обещала, что отведу его посмотреть, как играет его отец, и я это сделаю. Я позабочусь о нем.       Джинни кивнула. Гермиона, помимо прочего, была известна своей склонностью защищать тех, кто не мог защитить себя сам. Дети, безусловно, вписывались в эту группу.       — Ну что ж, — она пододвинула свою пустую кружку к пустому чайнику, — тогда давай поговорим о чем-нибудь другом, хорошо? Нет смысла беспокоиться об этом, пока это не произойдет, да?       И так они и сделали. Девушки в основном говорили о своей работе, о том, с кем Джинни встречалась в последнее время, и какой фильм они будут смотреть на ежемесячной девчачьей встрече — простые вещи, в которых не было много смысла, но о которых можно было говорить часами. Когда пришло время уходить, Гермиона позвала Скорпиуса обратно на кухню и намочила бумажное полотенце, чтобы вытереть пятно засохшего чая у него на щеке. Вряд ли всегда безупречный Малфой был бы особенно рад увидеть своего сына в менее опрятном виде, нежели он оставил его с ней.       Гермиона протянула руку, чтобы взять из его ладошек кружку с коровой, и осторожно вытянув ее, поставила рядом со своей и быстро наложила Таргео на всю посуду. Повернувшись обратно к Скорпиусу, она увидела каким несчастным он выглядел, когда с тоской смотрел на кружку.       — Вот что я тебе скажу, Скорп, — начала она, присаживаясь на корточки, — если у твоего отца ничего не запланировано после игры, я попробую убедить его зайти еще на чашечку чая, как ты смотришь на такое предложение?       Она не знала, что заставило ее произнести это. Ну… до тех пор, пока лицо Скорпиуса не просветлело. Эта улыбка действительно могла бы стать опасным оружием, если бы мальчик понял, как использовать ее в своих интересах. С другой стороны, казалось, что ему уже это удавалось.       — Правда?       Гермиона кивнула.       — Да, но если у твоего отца уже есть планы, ты должен быть хорошим мальчиком и слушаться его без обид, хорошо?       — Но я хочу выбрать кружку для папы! — он слегка топнул ножкой, но при этом не выглядел так, будто собирался закатить истерику. Однако, все еще казался крайне убитым горем.       — И я уверена, что если у него что-то запланировано на сегодня, мы с ним сможем договориться о другом времени, чтобы ты мог прийти на чай, хорошо? — обычно она не позволила бы себе такую вольность — обещать что-то ребенку без явного на то согласия родителей, — но у нее было предчувствие, что Малфой не смог бы отказать своему сыну в чем-то настолько простом, как чаепитие. Если бы он все же воспротивился, она была уверена, что смогла бы заманить его обещанием еще раз посмотреть телевизор. Скорпиус, казалось, был не слишком доволен тем, что, возможно, ему придется ждать другого раза, чтобы снова воспользоваться своей кружкой, но все же принял это предложение и протянул ей руку, явно показывая, что готов идти.       Джинни же стояла рядом и наблюдала за всем происходящим со стороны. Если бы кто-нибудь из них обратил на нее внимание в этот момент, то увидел бы веселье, пляшущее в ее глазах. Однако, как бы то ни было, единственные люди в комнате не обращали на нее совершенно никакого внимания. Она наблюдала, как подруга взяла протянутую ей маленькую ручку, подхватила свою заранее упакованную сумку с кухонной стойки и перекинула ее через плечо.       Гермиона сделала глубокий вдох.       Пришло время шокировать своих друзей и вывести из себя своего бывшего.