A Jersey

             Троица покинула квартиру Гермионы и направилась к ближайшей точке аппарации. Скорпиус свободной рукой указывал на разные здания и полевые цветы, задавая вопросы, на которые девушка старалась отвечать понятным и интересным ему языком. Когда они добрались до места, мальчик протянул ей вторую руку, она поняла намек и подхватила его на руки. Если бы кто-нибудь сказал Гермионе, когда она училась в Хогвартсе, что однажды она будет держать Малфоя на руках, ведьма бы отправила этого человека в Мунго. Какой забавный был день.       Гермиона крепко прижала Скорпиуса к своей груди, и он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Вихрь аппарации притянул ее за пупок — ХЛОП! — и они оказались прямо за пределами стадиона для квиддича, окруженные толпящимися у входа зрителями. Через пару секунд к ним присоединилась Джинни. Скорпиус крепко уткнулся лицом Гермионе в плечо и не отрывался от нее даже после того, как она дала ему знать, что они уже были на месте. Она погладила бедного мальчика по спине в надежде, что это хоть немного утешит его. Даже будучи взрослой, Гермиона иногда испытывала побочные действия от аппарации. Она не могла представить, как это ощущалось для ребенка, но также знала, что это было совершенно безопасно. Гермиона не раз видела, как Гарри проделывал это с Тедди.       Когда они подошли к началу очереди, Скорпиус повернул лицо к контролеру ровно настолько, чтобы тот мог узнать мальчика. Мужчина протянул ладонь и взъерошил волосы Скорпа, прежде чем поставить печать на его руку, а затем и на руку Гермионы.       — Если его руки испачкаются, примените Эванеско, не мойте их. Штамп удерживает его в радиусе десяти метров от вас, — сказал он, глядя на явно смущенное лицо Гермионы. Она кивнула и последовала за Джинни на стадион. В конце концов, подруга тут ориентировалась лучше, чем она.       Когда они добрались до своих мест, большая часть клана Уизли уже была там. К счастью для себя Гермиона отметила, что Рон еще не пришел. Гарри тоже пока не было видно, и она надеялась, что он все еще планирует прийти вместе с Тедди.       Джинни довольно громко поприветствовала членов своей семьи, чтобы как-то компенсировать их внезапное, нехарактерное молчание. Все они уставились на малыша в руках Гермионы.       — Это Скорпиус Малфой, — наконец нарушила молчание она, зная, что болтовня Джинни не сможет предотвратить неизбежное. — Люди, которые обычно присматривают за ним, сегодня заняты, поэтому я предложила Драко свою помощь. В данный момент Скорп чувствует себя не очень хорошо, я думаю, что аппарация укачала его, — Гермиона снова погладила мальчика по спине, игнорируя поднятую бровь Джинни, в ответ на то, что она назвала Драко по имени.       Ее же братья явно не собирались игнорировать спонтанное решение называть Малфоя «Драко», но они не смогли вставить ни слова, потому что Молли бросилась вперед и приложила руку к лицу Скорпиуса, проверяя температуру. Гермиона знала, что он не был горячим, но она также знала, что измерение температуры было просто одним из способов Молли проявить беспокойство, даже если она тоже знала, что температура не являлась причиной плохого самочувствия.       — Бедняжка. Виктуар тоже чувствовала себя не очень хорошо, когда мы прибыли сюда, — сказала она Гермионе, проводя большим пальцем по щеке Скорпиуса. — Не хотите ли перекусить, молодой человек? Это может помочь тебе немного приободриться.       И тогда Скорпиус наконец поднял голову с плеча Гермионы.       — Могу ли я все еще перекусить, даже если я больше не чувствую себя плохо?       Гермиона могла точно определить момент, когда Молли Уизли так же поддалась чарам мальчика, как и она сама. Женщина посмотрела в это милое, невинное, доверчивое лицо, которое она никогда раньше не видела у Малфоев, и улыбнулась.       — О, конечно, ты можешь! Не так ли, Гермиона? Билл, дорогой, передай мне немного тех крекеров.       Услышав свое имя, Билл, казалось, ожил. Он повернулся, чтобы взять несколько крекеров у своей дочери, но она уже забралась на скамейку, рядом с которой стояла Гермиона, и протянула пачку. Вместо того, чтобы взять всю упаковку, Скорпиус достал оттуда несколько крекеров и пробормотал вежливое «спасибо».       Гермиона опустилась на скамейку и посадила Скорпиуса рядом с собой. Виктуар расположилась с другой стороны от него и поставила сумку между ними. Эти двое быстро нашли общий язык, и девушка смогла спокойно перевести свое внимание на собравшихся Уизли.       — Всем привет! — воскликнула она, сопровождая приветствие неловким взмахом руки.       — Привет, мамочка Грейнджер, — ответил Джордж, хихикая, отчего получил шлепок по руке от Анджелины.       Скорпиус быстро перевел на нее взгляд, внезапно потеряв интерес к тому, что говорила Виктуар.       — Вы мама, мисс Миона? У вас есть ребенок? — в его тоне было слышно обвинение.       — Нет, Скорп, у меня пока нет детей. Мистер Джордж просто считает себя очень забавным, но это не так, — ответила она. Джордж прижал руку к сердцу, будто она ранила его.       Скорпиус сморщил нос, и Гермиона подумала, что маленькие морщинки, появившиеся между его бровей, были самой милой вещью, которую она когда-либо видела. Он больше ничего не сказал и снова повернулся к Виктуар, которая явно расстроилась, что ее внезапно проигнорировали, но была рада вновь привлечь внимание мальчика.       — Ну и дела, Джинни, — протянул Билл, — когда ты сказала, что Гермиона кого-то приведет, мы подумали, что ты имела в виду парня.       Джинни пожала плечами.       — Я просто сказала вам не удивляться, когда она появится с кем-то. Вы сделали свои собственные выводы.       — Ты сформулировала это особым образом, зная, что мы сделаем такие выводы.       Джинни ахнула.       — Как ты мог обвинить меня в таком? Я не настолько хитра.       Прежде чем Билл успел по пунктам рассказать Джинни о том, какая она хитрая, Молли начала отчаянно размахивать руками.       — Гарри, дорогой! Луна, любимая! Сюда! О, и мой милый Тедди!       Билл поднял руку, подавая им сигнал, чтобы Молли прекратила безумно размахивать руками, словно крыльями. Заметившая их Луна тут же направилась к ним, оставив Гарри с Тедди на плечах следовать за ней.       Пока сильно беременную Луну передавали из рук в руки для объятий и приветствий, Скорпиус снова отвернулся от Виктуар и схватил Гермиону за рукав, махнув ей, чтобы она наклонилась, чтобы он мог прошептать ей на ухо:       — У него голубые волосы, мисс Миона! Голубые!       Гермиона улыбнулась в ответ на взволнованную реакцию Скорпа.       — Ну, это фишка Тедди. Он метаморф, это значит, что он может менять свои волосы в любой цвет, который ему нравится! Когда он станет старше, он также сможет менять и другие части своей внешности. Разве это не круто?       — Круто, — выдохнул Скорп, все еще глядя на мальчика.       Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Тедди, который к этому моменту был уже у Молли, повернулся в их сторону. Когда мальчик увидел Скорпиуса, его волосы из ярко-голубых превратились в бледно-русые. Он вывернулся из объятий Молли, перелез через трибуны и вмиг оказался рядом с ними.       — Здорóво Виктуар! Здорóво, тетя Гермиона! — воскликнул Тедди, улыбаясь по очереди каждому из них и оглядываясь на Скорпиуса.       — Привет, Тедди. Иди познакомься со Скорпиусом. Я приглядываю за ним, пока его отец играет.       Глаза Тедди загорелись.       — Твой папа играет? На какой позиции?       Маленькая грудь Скорпиуса выпятилась от малфоевской гордости.       — Он ловец. Лучший ловец в мире!       Гарри и большинство из Уизли начали хихикать, когда Джинни пробормотала:       — Я не собираюсь поправлять его, потому что он всего лишь ребенок, но он неправ.       Тедди тоже не попытался поправить Скорпиуса, что слегка обидело Джинни — она воспитывала в мальчике преданность к «Гарпиям» с тех пор, как он был младенцем, и думала, что он защитит их ловца. Тедди посмотрел на футболку Скорпа, а затем повернулся к полю, где игроки уже выполняли свои разминочные упражнения, и начал пристально наблюдать за его отцом. Конечно, Тедди видел, как его тетя Джинни играла на стадионе, но он знал ее с детства и всех гарпий по совместительству.       Казалось, люди, которые меняли тебе подгузники, были не такими крутыми, как незнакомцы.       Гермиона улыбнулась и попыталась подготовиться к неизбежному появлению Рона. Последние несколько дней она больше беспокоилась о том, как поладить с ребенком своего бывшего заклятого врага, чем готовилась к приступу гнева со стороны своих бывших бойфрендов. Он всегда опаздывал, так что она знала, что у нее еще есть несколько минут в запасе, чтобы по-настоящему собраться с мыслями. Уизли, казалось, поняли ее скрытую незаинтересованность в разговоре и оставили девушку в покое.       Прошло семь минут с начала игры, когда Рон начал спускаться по лестнице к своему месту — предсказуемый, как всегда. Его глаза загорелись в тот момент, когда он увидел Гермиону. Он твердил всем, кто был готов его слушать, что в конце концов она простит его: «она не смогла бы держаться от меня подальше, даже оказавшись под Петрификусом» — такова была точная формулировка, если Гермиона правильно помнила (а она редко помнила неправильно).       Блеск в его глазах довольно быстро угас, когда он заметил ярко-оранжевую майку на ней. Разочарование отразилось на его лице, когда он увидел, что все его друзья и члены семьи пришли в чем-то оранжевом в поддержку его теперь уже нелюбимой команды. Рон повернулся к своей матери, и на кончике его языка уже вертелся колкий комментарий по этому поводу, когда он вдруг заметил крошечных светловолосых детей, сидящих на скамейке позади нее. Он безусловно узнал Виктуар и Тедди, а вот третий ребенок…       И тут разочарование переросло в ярость.       — Что этот маленький Пожиратель Смерти делает здесь, а?       Гермиона быстро наложила заклинание Муффлиато на детей, которые дружно закатили глаза, узнав характерный жужжащий звук, означавший, что взрослые говорили о взрослых вещах.       Когда Гермиона повернулась, чтобы произнести заклинание, Рон заметил толстые белые буквы «МАЛФОЙ», обнимающие ее за плечи.       — Переспала с чертовым Малфоем, да? Ты настолько отчаялась, а? — прокричал он. Его лицо стало краснее помидора, и к тому же в рекордно короткие сроки.       Гермиона глубоко вздохнула, намереваясь поставить Рона на место, но Молли опередила ее.       — Рональд Биллиус Уизли! Как ты назвал этого невинного маленького мальчика? — спросила женщина, ее голос был пугающе тихим и ровным.       — Невинного?! Он сын Малфоя и…       — Неважно! Ребенок есть ребенок! И в любом случае, кто ты такой, чтобы думать, что имеешь право голоса в том, как или с кем Гермиона проводит свое время, а? — ее тон не допускал возражений, но Рон был слишком туп, чтобы это заметить.       Он секунду бормотал, как тарахтящий двигатель, прежде чем, смог, наконец, завестись.       — Как я смогу когда-либо принять ее обратно после этого? Во всех новостях будет греметь, что она играет в мамочку с этим хорьковым отродием.       Если бы Молли не была так одержима идеей хорошо провести этот день с остальными членами своей семьи, она бы дала ему пощечину. Она бы ударила своего младшего сына прямо по лицу. Позже она почувствовала бы себя виноватой из-за этого, но сейчас ей очень хотелось это сделать.       Однако, как бы то ни было, ей также не хотелось, чтобы ее выгнали с трибун. Женщина протянула руку и быстро схватила Рона за ухо, аппарируя со стадиона. Ей пришлось бы снова пройти через охрану, чтобы вернуться, но она была уверена, что теперь, когда игра началась, очереди будут короткими, поэтому была не против потерпеть небольшие неудобства.       Остальная часть их группы зависла в довольно неловком молчании, уставившись на то место, откуда только что исчезли Рон с Молли, пока Джинни не разразилась приступом смеха.       — Гермиона, — все еще пытаясь успокоиться, прохныкала она. — Гермиона даже не успела сказать свою часть. Ни слова!       Гермиона тоже не смогла удержаться от смеха. Весь смысл этой затеи изначально состоял в том, чтобы разозлить Рона и получить от этого некоторое удовлетворение в процессе. Тем не менее, она была рада, что Скорпиус не был втянут во что-то эмоционально травмирующее, и испытывала глубокое удовлетворение, видя, как Молли, обычно всегда любящая мать, ставит своего взрослого сына на место. Со стороны послышался смех, и Гермиона увидела, что остальные тоже начали смеяться, включая детей, которые все еще ничего не слышали, но были заражены внезапно возросшим настроением взрослых.       Гермиона сняла Муффлиато, все еще хихикая, и взъерошила волосы мальчиков. Она знала, что лучше не портить прическу Виктуар.       Артур сжал ее плечи — это был его способ показать, что он на ее стороне. Мужчина не был силен в конфронтации, Молли всегда была сторонницей дисциплины, и сегодня она на отлично исполнила свою роль. Гермиона протянула руку и сжала ладонь Артура в ответ. Такой поддержки от него было достаточно.       Остальные вернули свое внимание игре с более беззаботным настроем, чем можно было ожидать после такого представления. Гермиона огляделась и поняла, что люди на сиденьях вокруг них были настолько поглощены матчем, что едва заметили их ссору.       Сила спорта.       Гермиона снова устроилась на трибунах, одновременно приглядывая за детьми и периодически наблюдая за игрой. Девушка вытащила из сумки книгу и положила ее себе на колени, перелистывая уголки страниц, но не читая. Откинув голову назад, она наслаждалась прекрасным днем.       Ей почти стало стыдно за то, что она чувствовала себя такой умиротворенной сейчас. Гермиона так тщательно продумала это столкновение в своей голове, но оно продлилось всего пару минут. У нее была запланирована целая речь, но она не сказала из нее ни слова. Она могла бы назвать свое поведение детским из-за того, что вообще решила пойти на такую месть, если бы не была так довольна сейчас. Ей придется оставить любые словесные перепалки на другой раз, — не то чтобы она никогда больше не увидит Рона, это был лишь вопрос времени, — однако в данный момент ее это не беспокоило.       После часа безделья, проведенного на трибунах, Гермиона заметила вспышки камеры. Когда она посмотрела на мужчину с колдоаппаратом, репортер быстро направил свою камеру в сторону поля, но она не сомневалась, что он снимал Скорпиуса. Девушка вскочила на ноги и подошла к детям.       — Кто-нибудь проголодался? Я думаю, может пойти поискать что-нибудь перекусить, — спросила она, готовая забрать Скорпиуса из поля зрения фотографа. Гермиона знала, что невозможно будет полностью избежать появления снимков, но могла, по крайней мере, ограничить их количество. Тедди и Виктуар оба отрицательно покачали головами, поскольку поели перед приходом и перекусили крекерами на стадионе, Скорпиус, однако, вскочил на ноги.       — Я не ел крекеры, Миона. Ну, я не ел их много, потому что я помню, что мы с тобой собирались поделиться сахарными перьями!       — Ах, но сначала мы должны съесть куриные наггетсы и картошку фри, да? — ответила Гермиона, протягивая руки, чтобы поднять Скорпиуса.       Он сморщил нос и откинулся назад, чтобы посмотреть ей в лицо.       — Я умею ходить сам!       — Я знаю, Скорп, но здесь так много людей, я боюсь, что заблужусь и не смогу потом тебя найти. А если я понесу тебя, то, по крайней мере, мы потеряемся вместе.       Скорпиус мгновение обдумывал ее слова, прежде чем кивнуть в знак согласия.              Пока мисс Миона несла его на руках, Скорп не мог не задаться вопросом, похоже ли это на то, как ощущаешь себя на руках у мамы. Он видел, как его тети Пэнси и Миллисент делали это со своими маленькими детьми.       Когда им принесли еду, Миона позволила ему выбрать соусы, а когда они ели сахарные перья, она разделила свое с ним, хотя он уже съел целое, один! Она прижимала его к себе, пока они ели, и она даже прочитала ему кое-что из ее книги, когда они вернулись на свои места. Это должно было означать, что он ей очень нравится!       Все друзья мисс Мионы тоже относились к нему хорошо или нормально, что отличалось от того, как к нему обычно относились, когда он был в компании своего папы или Наны. В такие моменты люди были либо слишком милы с ним, либо слишком злыми. Друзья же мисс Мионы были веселыми, милыми и с ними было комфортно.       Как только игра закончилась, энергия Скорпиуса начала спадать. Он прислонился к ней и затем крепче прижался. Гермиона решила, что он, вероятно, устал. Годрик знал, что она сама уже была готова к долгому сну в нормальном кондиционированном помещении.       Когда остальные зрители начали расходиться, Гермиона убрала волосы Скорпиуса со лба, но они отказались держаться на месте.       — О, Скорп, твои волосы в полном беспорядке. Твой отец подумает, что я пропустила тебя через мясорубку.       — Я думаю, он может быть более понимающим, чем ты предполагаешь, — послышался знакомый мужской голос.       — О? Я очень надеюсь, что ты прав, — ответила Гермиона, поворачиваясь лицом к раскрасневшемуся Драко. Его волосы дико торчали в разные стороны, но на лице не было пота. Должно быть, он наложил на себя быстрое освежающее заклинание.       Драко протянул руку, чтобы пригладить волосы Скорпиуса, бормоча беспалочковое заклинание, которое, по большей части, разгладило беспорядок.       — Поверь мне, Грейнджер, я знаю, насколько до нелепого растрепанным он может быть.       Друзья Гермионы двинулись к ним, вежливо приветствуя Драко и поздравляя его с хорошо сыгранной игрой, прежде чем тепло попрощаться со Скорпиусом. Джордж потянулся, чтобы взъерошить волосы мальчика, разрушив работу его отца и каким-то образом оставив их в более худшем состоянии, чем они были до того, как их зачаровали.       Когда эти трое снова остались одни (если не считать не слишком заметных любопытных взглядов СМИ), Драко предложил Гермионе свою руку.       — Я могу аппарировать вас прямо со стадиона, так что вам не придется сталкиваться с толпой.       Гермиона кивнула и взяла его за руку. Драко поднял Скорпиуса на руки и притянул Гермиону ближе. Знакомое притяжение утянуло их, и через мгновение они оказались в точке аппарации через улицу от ее квартиры.       Драко отпустил руку Гермионы и слегка улыбнулся ей.       — Спасибо, — поблагодарила она, немного запыхавшись.       — Никаких проблем.       — У меня болят уши! — Скорпиус заплакал, схватившись руками за голову.       Драко переместил свободную ладонь к основанию черепа ребенка и начал осторожно растирать его, пытаясь облегчить боль.       — Это случается иногда, когда мы аппарируем. Не очень часто, и целитель сказал, что лучше продолжать делать это, чтобы укрепить его толерантность к перемещениям. Прошли месяцы с тех пор, как у него в последний раз болели уши.       Гермиона сочувственно погладила Скорпиуса по спине, после чего повернулась в сторону своей улицы и махнула Драко, призывая его следовать за ней.       — Идемте ко мне, выпьете чаю или какао. Там он немного успокоится, и вы, ребята, сможете воспользоваться потом моим камином, чтобы добраться домой.       Драко пристроился чуть позади нее, восхищаясь тем, как подпрыгивали при ходьбе ее кудри. Она стала гораздо красивее, чем он помнил, хотя на самом деле совсем не изменилась. Он немного пожалел, что ему уже не тринадцать, чтобы позволить себе просто протянуть руку и дернуть ее за волосы, просто чтобы прикоснуться к ним…       О нет.       Ой.       Что ж, — подумал он, — все преходяще.       Но Драко солгал бы, если бы сказал себе, что мимолетные фантазии — это то, чего он хотел. С него было достаточно подобного. Тем не менее, испытывать влечение к кому-то, кто, вероятно, никогда не ответит тебе взаимностью… Да, Афродита была жестока.       Это просто волосы, — подумал он. У многих ведьм красивые волосы. И красивые глаза. И мозг, который не сдается… помимо всего прочего. Как только Грейнджер скроется из виду, она наверняка исчезнет из его головы.       Естественно, он так и думал.       Но он в это не верил.