A Jersey

             Примерно через два часа Гермиона разбудила Скорпиуса, зная, что если оставить его спать дольше, то он потом не заснет нормально ночью. Джинни заняла его место, плюхнувшись на кровать, и потребовала, чтобы ее разбудили через час, чтобы она могла начать собираться. Гермиона усадила Скорпиуса перекусить перед телевизором, и сама села рядом с ним, втирая в волосы разные зелья, чтобы сделать их немного более послушными.       — Что это? — спросил Скорпиус, наблюдая, как она наливает одно из зелий себе в руки.       — О, просто одно из средств, которые я люблю наносить на волосы, когда пытаюсь выглядеть особенно красиво, — ответила Гермиона, передавая ему красивую фиолетовую бутылочку.       — Мои волосы от этого будут выглядеть красивее? — спросил он, вертя флакон в руках и изучая этикетку.       Гермиона вспомнила уложенную прическу юного Драко Малфоя и испытала искушение зачесать волосы Скорпиуса назад, чтобы повеселить мужчину. Если бы девушка слегка не побаивалась столкнуться с темной стороной Нарциссы, она бы, вероятно, так и сделала. Ведьма знала, что вокруг будут толпиться фотографы и журналисты, и не важно, насколько Малфои изменились за эти годы, они по-прежнему серьезно относились к своему имиджу.       Она протянула руку и пригладила его спутанные со сна волосы.       — У тебя и так очень красивые волосы, мой сладкий. Я не думаю, что что-то могло бы сделать их еще лучше.       Скорпиус ухмыльнулся и вернул бутылек Гермионе. Он всегда радовался, когда она называла его «дорогой» или «сладенький». Его грудь даже немного выпятилась от ее комплимента. Он продолжал наблюдать, как Гермиона ухаживает за своими волосами. Через несколько минут мальчик осторожно потянул ее за рукав. Девушка снова прекратила причесываться и с любопытством посмотрела на него. Ее заинтересованный взгляд побудил его задать следующий вопрос.       — Есть ли что-нибудь, что могло бы сделать мои волосы кудрявыми и темными, как у тебя? — спросил мальчик, думая о том, что Тедди мог наколдовать себе волосы, как у Гермионы. Иногда, наблюдая, как волосы кузена становились, совсем как у нее, Скорпиус так злился, что хотел толкнуть Тедди. Ему самому хотелось выглядеть, как Миона. Он не считал, что это справедливо, что Тедди мог так легко становиться похожим на кого-то, а он — нет.       — Изменить цвет — нет, — ответила Гермиона, обдумывая вопрос Скорпиуса. — Но, может быть, мы могли бы завить их. Только на сегодняшний вечер.       Она подумала, не будет ли это слишком самонадеянным — уложить ему волосы. Но потом решила, что ничего страшного в этом нет. В конце концов, ей доверили подготовить его к вечеринке. Разве нельзя проявить немного творческого подхода?       Она схватила плойку, которую держала на случай девичников и включила ее в розетку, чтобы разогреть.       — Это очень горячо, Скор, так что только я могу к ней прикасаться. Договорились? — мальчик кивнул. — Хорошо. Затем, когда она нагреется, я накручу маленькие пряди твоих волос вокруг нее, и когда отпущу, они станут кудрявыми!       — Вау, — ответил Скорпиус с придыханием и удивлением. Он задавался вопросом, сможет ли он научиться творить такую магию, когда поступит в Хогвартс. Папа никогда не делал ничего подобного с его волосами!       Стержень щипцов для завивки был достаточно узкий, чтобы намотать на него короткие волосы Скорпиуса, и Гермиона быстро справилась с таким небольшим количеством волос, а затем распылила на его новые локоны спрей и отправила посмотреть на свое отражение в зеркале ванной. Мальчик рванул вперед, и волшебница лениво последовала за ним, наблюдая, как он встал на крышку унитаза, чтобы оттуда забраться на раковину. Она стояла позади него, стараясь не дать ему понять, что следит за тем, чтобы он не упал.       Скорпиус наклонился ближе к зеркалу, положив на него ладошки и оставляя маленькие детские отпечатки, которые Гермиона сочла бы раздражающими, если бы в этом был виноват кто-то другой. Он оторвал одну руку от зеркала, чтобы потянуть за локон на затылке. Когда мальчик отпустил его, локон вернулся в свое завитое состояние благодаря обильному количеству лака для волос, которым Гермиона покрыла его голову.       — Я так круто выгляжу! — восхитился он, продолжая играть со своими волосами.       Гермиона улыбнулась этому виду. Она всегда ужасно любила свои кудри, поэтому ей было так лестно и приятно, что ему они тоже нравились. Когда девушка брала щипцы для завивки из своей главной ванной, она также захватила свою косметичку, чтобы не разбудить монстра, которым становилась Джинни в случае, если прерывали ее сон. Гермиона решила, что достаточно времени уделила своими волосам и волосам Скорпиуса, поэтому начала рыться в своей косметичке.       — Что это за штука? — спросил Скорп, оторвав взгляд от своего отражения.       — Это косметика, — ответила Гермиона. — Она помогает мне выглядеть красивой!       Скорпиус убрал ладошки от зеркала, и Гермиона уронила подводку для глаз, готовясь поддержать его. Но вместо того, чтобы пошатнуться или упасть, Скорпиус вытянул руку, чтобы притянуть ее лицо к себе.       — Ты и так красивая, Миона!       Девушка тоже потянулась, чтобы обхватить его лицо.       — Спасибо тебе, Скор. Косметика делает меня привлекательной чуть иначе. Это особый вид красоты, потому что я могу сделать так, чтобы мой макияж отражал то настроение, в котором я нахожусь, или то, как я хочу себя чувствовать.       — О! — ответил Скорпиус, слегка сжимая ее лицо, прежде чем опустить руки. — Хорошо!       Он сел на раковину и снова повернулся к зеркалу, чтобы еще раз поиграть со своими кудряшками. Гермиона продолжила наносить макияж, понимая, что безопаснее покончить с этим до того, как Джинни проснется и решит взять дело в свои руки, нанося ей больше теней для век. Каждые несколько минут Скорпиус хихикал, вызывая ответный смех у Гермионы, которая понимала, что он смотрел на нее в зеркало и смеялся над глупыми рожицами, которые она корчила, нанося себе макияж.       Скорпиусу нравилось сидеть и смотреть, как Гермиона собирается. Это отличалось от того, когда он сидел и наблюдал, как собирался его папа, но в то же время это было отчасти то же самое. Это заставляло его чувствовать себя уютно, как будто он делился с ней особым секретом. В какой-то момент он спросил, может ли она накрасить и его тоже, но она ответила, что не считает, что кто-то должен начинать краситься, пока не вырастет, поэтому Скорпиус решил, что попросит ее, когда станет взрослым, — например, в тринадцать или четырнадцать лет, — до тех пор, он решил, что мог бы просто наблюдать за всеми забавными рожицами, которые она корчила пока красилась.       — Итак, что ты думаешь? — спросила Гермиона, поворачиваясь к Скорпиусу за оценкой.       — Ты похожа на картину, — ответил он, вспомнив обо всех портретах, висящих в доме его Наны.       Гермиона подумала, что это было довольно мило с его стороны, и наклонилась, чтобы поцеловать мальчика в щеку.       — Такой прекрасный кавалер, а ни один из нас еще даже не одет для вечеринки! — Скорпиус хихикнул, на самом деле не понимая шутки. — Как насчет того, чтобы ты пошел разбудить Джинни, а потом мы все сможем начать одеваться, а? — предложила Гермиона.       Мальчик спрыгнул с раковины, чуть не доведя Гермиону до сердечного приступа, а затем побежал в спальню. Он запрыгнул на кровать и попытался мягко встряхнуть Джинни, чтобы та проснулась. Когда это не сработало, он попробовал поговорить с ней.       — Тс-с, мисс Джинни! Миона говорит, что пора начинать готовиться прямо сейчас. Она уже сделала свое лицо как на картине, так что нам нужно начинать одеваться и все такое.       Джинни наконец выбралась из постели и протерла глаза, прогоняя остатки сна. Когда она увидела кудри мальчика, ей пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Если Гермиона и Малфой хотели притвориться, что между ними ничего не происходит, им, вероятно, не следовало делать из Скорпиуса идеального гибрида Грейнджер-Малфой.       — Ну, — ответила она, подавляя зевок. — Я полагаю, нам придется надеть на тебя твой маленький костюмчик, прежде чем мы с Мионой облачимся в наши красивые платья. Что скажешь?       Скорпиус медленно кивнул. Он ненавидел, когда ему приходилось наряжаться, но мальчик был взволнован тем, что пойдет на вечеринку с Мионой, и поэтому не жаловался. Словно по подсказке, вошла Гермиона с костюмом Скорпиуса, и они начали собираться. Гермиона помогла мальчику одеться, пока Джинни наносила макияж. Ведьма чувствовала себя немного бесполезной из-за своего замешательства по поводу всех маленьких деталей смокинга, но Скорпиус, казалось, знал, как надеть определенные части и куда. Гермионе только пришлось помочь ему влезть в брюки и просунуть руки в рукава. Они решили не надевать ему пиджак до самого выхода. Когда он был одет, девушка сделала шаг назад и наблюдала как он возится со своим галстуком, небрежно завязывая его, пока не получился кособокий галстук-бабочка.       — Мой папа научил меня делать все это без помощи взрослых, — торжественно сообщил он. Скорп гордо улыбнулся от уха до уха и сделал маленький поклон. Гермионе пришлось сдержаться, чтобы не затискать его. Вместо этого она осыпала его комплиментами, опустившись на колени, чтобы встретиться с ним взглядом.       — Ты такой талантливый, — похвалила она. — Ты знаешь, я не умею завязывать галстук-бабочку! — сказав это, она потянулась к бабочке, делая вид будто любуется, и осторожно поправила ее. Скорпиус практически сиял от гордости, он мог что-то, чего не могла Гермиона.       — Я могу научить тебя!       — О, мне бы очень этого хотелось, но я думаю, нам придется отложить это на другой день. Уже почти пора отправляться, так что нам с Джинни нужно надеть наши вечерние платья.       Джинни стояла в стороне и наблюдала за ними, страстно желая увидеть Скорпиуса в его маленьком смокинге. Благоговейный трепет перед невыносимой привлекательностью всего этого отдавал стеснением в груди, которое она испытала, наблюдая за ними в один из их самых семейных моментов. Ибо какой бы щекотливой ни была эта тема для Гермионы, никто не смог бы отрицать, что она воистину по-матерински относилась к мальчику.       Когда Джинни впервые заметила, как Гермиона относится к Драко, она не могла не задаться вопросом, не было ли это вызвано желанием стать матерью Скорпиуса. Подруга никогда не думала, конечно, что Гермиона намеренно будет поддерживать отношения с парнем только для того, чтобы быть мамой Скорпа, но у нее было мало шансов не влюбиться в старшего Малфоя, учитывая, что младший был замешан в деле.       Но потом Джинни вроде как познакомилась с Драко получше, благодаря случайным семейным вылазкам, на которые его стали приглашать, и он оказался вполне себе ничего. Малфой с Гермионой очень, очень хорошо ладили, у них были схожие интересы, но разные мнения, и иногда это приводило к горячим дискуссиям. И им это нравилось. Очень даже. Это было похоже на какую-то странную прелюдию, которая никогда по-настоящему не заканчивалась удовлетворением. Во всяком случае, пока. Гермиона действительно заботилась о Драко, и рыжая ведьма не сомневалась, что Драко тоже в свою очередь заботился о ней. Джинни так сильно хотела, чтобы маленькая семейная картина, которую они создали, стала реальностью.       Когда Гермиона упомянула их платья, Джинни быстро кивнула и вытащила наряд Гермионы из шкафа.       — Мионе нужно одеться. И так как я еще не сделала макияж, хочешь пойти со мной, пока она переодевается?       Скорпиус на самом деле не хотел оставлять Миону, но он понял мягкий намек взрослого и взял протянутую руку Джинни, чтобы последовать за ней из комнаты.       Гермиона быстро справилась с платьем, а затем подошла к зеркалу, чтобы аккуратно уложить и закрепить пряди волос. После многих лет посещения благотворительных мероприятий она поняла, что хорошо подобранный образ особенно полезен для сбора пожертвований. Осознав это, волшебница опробовала на себе множество различных вариаций причесок и макияжа, чтобы выяснить, какой образ привлечет больше всего пожертвований. Ведьма, конечно, не думала об этом сегодня вечером, но это не означало, что она не могла использовать то, чему научилась, и применить это к своей попытке привлечь внимание Драко.       Когда она осталась довольной своей внешностью, то вернулась к ним и обнаружила, что Джинни уже закончила со своим макияжем — удивительный подвиг, учитывая, насколько он был сложнее по сравнению с ее. Подруге также удалось уложить волосы в причудливую прическу.       — Вау, — выдохнула Джинни, такая же ошеломленная, как и в тот день, когда Гермиона впервые примерила это платье. — Ты выглядишь просто убийственно.       Скорпиус подбежал к Гермионе и обнял ее. Он был слишком мал, чтобы по-настоящему оценить ее наряд. Это была просто Гермиона в платье симпатичного цвета.       — Теперь мы можем идти? — спросил он, страстно желая воссоединиться со своими друзьями и показать папе, как он сам завязал свою бабочку без чьей-либо помощи!       — Эй! — крикнула Джинни. — Ты просто оставишь меня здесь? Я даже не надела свое платье!       — Прости! — воскликнул Скорпиус, поворачиваясь обратно к ведьме. — Мы будем ждать тебя!       — О, спасибо, — ответила она, посмеиваясь, и пошла одеваться. Когда девушка вернулась несколько минут спустя, Гермиона уже надела смокинг Скорпу, отчего он выглядел чрезвычайно щеголевато.       Гермиона наклонилась и что-то прошептала ему на ухо, после чего мальчик повторил ее слова:       — Ты выглядишь очень мило, Джинни, — он посмотрел на Гермиону, чтобы убедиться, что сказал все правильно, и она улыбнулась ему.       — Ну, ты тоже очень хорошо выглядишь! А теперь, нам пора идти, пока не закончилась вся вкусная еда.       — Да! — обрадовался Скорпиус, подпрыгивая вверх-вниз. Его любимой частью вечеринок была еда, и после сна он определенно был готов поесть. Он также был рад, что папа пригласил Миону на свидание, чтобы она могла стать его мамой. Но сначала эклеры!       Троица вместе направилась к месту проведения мероприятия, где Нарцисса уже встречала их. Она осыпала поцелуями всех, и Гермиона с удивлением обнаружила, что открытая улыбка женщины была искренней. Они прибыли за полчаса до официального начала вечеринки, так что Нарциссе еще только предстояло заменить свою подлинную грацию на надменную, ту, которую она использовала на подобных мероприятиях.       Снова послышался шум камина, и Нарцисса направила их в большой, элегантно украшенный, бальный зал. Там было достаточно места для танцев, которые вскоре должны были состояться.       — Черт возьми, богатые люди действительно знают, как обставить заведение, да? — Джинни прошептала Гермионе.       Девушка кивнула.       — Это еще скромно по сравнению с некоторыми мероприятиями, на которых мне приходилось присутствовать.       — Скромно? Ха!       Скорпиус осторожно потянул за юбку платья Гермионы.       — Мы можем сейчас взять немного еды? — он положил вторую руку на живот, очевидно, начиная чувствовать голод или заскучав настолько, чтобы убедить себя в том, что голоден.       — Еще нет, милый. Мы должны подождать, пока сюда не прибудет больше гостей.       Скорпиус поморщился и посмотрел ей за спину, туда, где несколько ранних гостей начали просачиваться вслед за ними. Он оглянулся на нее, явно ожидая, что людей было более, чем достаточно.       — Как насчет того, чтобы подождать еще тридцать минут или пока твой папа не придет сюда? Тогда мы сможем приступить к еде. Нам просто надо убедиться, что мы не начнем есть до начала вечеринки, если только твой папа не разрешит.       Гермиона знала, что обычно мальчик ужинает приблизительно в то время, и никогда по-настоящему не замечала, чтобы Драко отклонялся от этого, поэтому не хотела нарушать какое-либо расписание, которое установил отец. Кроме того, она помнила, что Скорп в течение дня много перекусывал, и понимала, что мальчик мог бы продержаться еще тридцать минут, даже если он, казалось, думал иначе.       Скорпиус, однако, похоже, не был согласен с этим. По мере того, как время медленно тянулось, он начал волочить ноги. Хотя некоторые из друзей Гермионы уже появились, никто из них не был родителем его друзей, и не было ничего, что могло бы его отвлечь. Он крепко держался за руку Гермионы, покачиваясь от скуки. Когда прошло пятнадцать минут, он был уверен, что прошел по меньшей мере час.       — Мы можем поесть сейчас, пожалуйста? — спросил он, дергая ее за руку.       — Еда еще даже не готова, Скорп.       — Мы можем просто приказать домашним эльфам принести ее! — возмутился он. Его лицо исказилось в легкой усмешке, и впервые в жизни она увидела в нем отвратительную сторону избалованного Драко в детстве. Время от времени она видела его приступы гнева, но никогда раньше по-настоящему не замечала этого взгляда.       Через мгновение она поняла, что всегда была с Драко, когда возникали подобные вспышки, и ей никогда не приходилось с ними сталкиваться одной, а Драко всегда справлялся с ними с быстротой и опытом, которые приходят после нескольких лет родительской жизни. Холодок пробежал по ее спине, и она быстро подняла Скорпа и вынесла из комнаты в заброшенный коридор. После того, как девушка опустила его на пол, он выжидающе огляделся. Когда мальчик понял, что они не пришли за едой, его лицо снова стало хмурым, и он топнул ногой. Гермиона была благодарна, что он не закричал.       Девушка опустилась перед ним на колени — что было трудно сделать в ее платье, но она справилась — и нежно положила руки ему на плечи.       — Скорпиус, я знаю, ты хочешь есть, но еда еще не готова.       — Но мы можем получить ее от эльфов! Или пойти на кухню!       — Скорпиус, это было бы несправедливо по отношению ко всем остальным, кто придет на вечеринку. Мы должны ждать своей очереди, как и все, — он уставился на нее так, словно она предала его, и у Гермионы защемило сердце. — Мы можем попытаться найти Молли и посмотреть, какие закуски у нее есть с собой. Я уверена, что она где-то здесь.       — НЕТ! — крикнул Скорпиус. — Я хочу эклеры!       — Скорпиус, мы не повышаем голос, если у нас нет на то очень веской причины. Итак, твоя Нана организовала все для сегодняшней вечеринки, и если мы хотим помочь ей убедиться, что все пройдет хорошо, нам нужно придерживаться графика, который она установила.       — НЕТ! — снова крикнул он. — Нет!       Гермиона осмотрела коридор и была рада обнаружить, что он, к счастью, был пуст, за исключением нескольких сотрудников вечеринки, настолько занятых своей работой, что им было не до них. Она повернулась обратно к Скорпиусу и попыталась вспомнить, как Драко справлялся в такой ситуации. К сожалению, ведьма поняла, что во многом это было связано с тем авторитетом, которым обладал его отец. Она даже не была уверена, имела ли она вообще право отказывать ребенку. Гермиона отвечала за его безопасность, а не за воспитание. Тем не менее, ей было некомфортно поощрять идею о том, чтобы он криком получал то, что хотел, поэтому она продолжала настаивать.       — Скорпиус, я не буду спорить с тобой по этому поводу. У нас есть… сколько — десять или двенадцать минут, пока твоя бабушка не отдаст приказ разложить все вкусности? Так как насчет того, чтобы мы остались здесь и попытались успокоиться вместе, а?       Скорпиус стряхнул ее руки и надулся, включая свое громкое «Нет». Затем, не думая о том, что делает, он толкнул Гермиону. Это был детский толчок, но она жестко уперлась коленями в пол. Это было настолько шокирующе, что девушка просто потеряла дар речи.       — Скорпиус Северус Малфой! — раздался строгий голос. Гермиона обернулась и увидела быстро идущего по коридору Драко. Наложив заглушающее заклинание, он присел на корточки рядом с ними и положил руку на плечо Гермионы, бросив на нее безмолвный извиняющийся взгляд, мужчина повернуться обратно к Скорпиусу. — Ты только что толкнул Гермиону?       Скорпиус отвернулся от взрослых и опустил глаза.       — Я хочу кушать!       — Нана сказала мне, что ты много ел в течение дня. Игра была всего несколько часов назад, и я знаю, сколько ты ешь. Ты маленький обжора, но твой животик не бездонный. Обычно ты пропускаешь обед после перекусов у Наны.       Скорпиус все еще дулся и пинал пол.       — Где Тедди? — спросил он.       — Скорпиус, Тедди еще не пришел, и если ты собираешься продолжать вести себя подобным образом, боюсь, нам придется отправиться домой.       — Но мои друзья придут! — вызывающе ответил он.       — Ну, Гермиона тоже твой друг, Скорпиус, но ты был не очень мил с ней сегодня вечером.       Мальчик посмотрел на Гермиону, и его маленькие губы задрожали. Только тогда он понял, что толкнул ее и испугался, что Миона может возненавидеть его сейчас. Совсем как его мама. Он начал плакать, всхлипывая и извиняясь.       Драко почувствовал тошноту, как и в каждый раз, когда его сын плакал, но он не мог позволять ситуации выходить из-под контроля, как это происходило с ним в его детстве. Тогда это не привело ни к чему хорошему. Мужчина наблюдал, как Гермиона протянула ладонь и попыталась осушить бесконечный водопад слез своими руками.       — Я прощаю тебя, Скор. Я не злюсь. Мы все иногда выходим из себя.       — Ты-ты не-навидишь меня? — спросил он, схватив ее за запястья, чтобы прижать к себе.       — Нет, Скорпиус, конечно, нет. Я никогда не смогла бы возненавидеть тебя. Я думаю, это был просто долгий день, — она переместила их так, чтобы они сидели спиной к стене и не загораживали официантам проход. Девушка прижала Скорпиуса к себе и жестом пригласила Драко сесть рядом с ними. Вместо того, чтобы расположиться с другой стороны от сына, он подошел к Гермионе и обнял ее, притягивая ближе и Скорпиуса, и ее саму.       Они просидели так несколько минут вместе, и постепенно рыдания Скорпиуса перешли в икоту и, в конце концов, в тяжелые сопливые вздохи. Когда Гермиона провела мальчика через несколько дыхательных упражнений, Драко усмехнулся.       — Что? — спросила она резким шепотом.       — Ты веришь в дыхательную гимнастику, но не веришь в предсказания?       — Исследования показали, что дыхание и медитация помогают детям развивать социальные и эмоциональные навыки. Гадание — это разглядывание случайных предметов, а затем угадывание того, что какая-то предполагаемая форма говорит о твоей личной жизни.       Драко усмехнулся.       — Ты же знаешь, что я верю в предсказания, верно?       — И я верю в дыхание и осознанность.       — Ладно, — ответил он, притягивая Скорпиуса и, соответственно, Гермиону ближе к себе.       Прошло еще несколько минут и последние всхлипы Скорпиуса прошли, и когда они все встали, ребенок уткнулся лицом в бок Гермионы. Она наклонилась, чтобы поднять его на руки и взглянула на часы.       — Джентльмены, я чувствую, что очень проголодалась, — сказала она, — и, по-моему, закуски уже давно поданы. Я полагаю, что очередь тоже значительно сократилась. Может, пойдем поедим?