A Jersey

             Пицца прибыла незадолго до прихода ее мальчиков. Скорпиус не успел снять вторую туфлю, как его нос учуял аромат пепперони и он потянулся за кусочком из коробки. Драко раздраженно фыркнул, опускаясь на колени и стаскивая оставшуюся туфлю с ноги своего сына. Он мог бы напомнить ребенку о хороших манерах, если бы не был так сосредоточен на том, чтобы принести ему тарелку и салфетку, ради Салазара.       Гермиона рассмеялась и вытерла масляную каплю с подбородка Скора своей салфеткой. Драко, достаточно знакомый уже с ее квартирой по их случайным посиделкам, направился на кухню, чтобы найти тарелки и бумажные полотенца. Вместо того, чтобы сесть за обеденный стол на кухне, они втроем перешли в гостиную за кофейный столик. В первый раз, когда Гермиона привела их туда с тарелками в руках, Драко был уверен, что она, должно быть, сошла с ума. Теперь он не мог поспорить с тем, что есть что-то уютное в просмотре фильма в то время, когда твои плечи соприкасаются с плечами близких тебе людей, пока вы все объедаетесь жирной едой навынос.       Они сели за просмотр очередного анимационного фильма. Скорпиус, казалось, любил эти фильмы больше, чем те, в которых были изображены реальные люди. В течение первых тридцати минут Драко усмехался и что-то бормотал себе под нос.       — Геракл не был ребенком Геры.       — Тс-с, — упрекнула его Гермиона.       — Я точно знаю, что у магглов есть вполне адекватные справочные материалы по греческим легендам, — продолжал Драко, разочарованный маггловским искажением его любимых историй. — Ты показывала мне свои экземпляры книг. Каковы их оправдания за эти неточности?       — Возможно, потому что это фильм для детей, и подробности зачатия Геркулеса и его дальнейшей жизни могут быть немного труднообъяснимы в данном случае, — прошептала Гермиона в ответ. Ей нравился этот мультфильм, Скорпиус наслаждался им, и она не позволила бы Драко лишить его этой радости.       — Это не помешало моей матери прочитать их мне в свое время!       Гермиона бросила на него взгляд, который, казалось, спрашивал его, насколько он на самом деле еще ребенок, и обрадовалась, когда он откинулся на спинку дивана и умолк до конца оставшейся серии. Она подпевала, и Скорпиус тоже пытался петь, и у него получалось настолько хорошо, насколько это было возможно для того, кто никогда не видел этот фильм и не слышал этих песен.       Будучи больше заинтересованным в том, чтобы запомнить каждую деталь этого момента, чем полностью погрузиться в фильм, Драко был единственным, кто заметил постукивающий звук, доносящийся с кухни. Он схватил пустые тарелки, доел коржик, оставленный Скорпиусом в три приема и отнес посуду на кухню. В окне над раковиной нетерпеливо постукивала коричневая сова, словно у нее было важное послание.       Положив тарелки в раковину, Драко открыл окно и впустил птицу, забрал у нее письмо и начал искать угощения в шкафчиках и контейнерах, где Гермиона обычно их хранила. Сова нашла себе насест и начала радостно поедать лакомства.       Драко узнал официальную печать Хогвартса и решил, что Гермиона, возможно, будет рада сейчас отвлечься от фильма. Она всегда была привязана к этой старой ведьме Макгонагалл, и казалась заинтригованной, когда Лонгботтом упомянул о возможности работы в Хогвартсе.       Вместо того, чтобы что-то сказать, он просто положил письмо перед ней на стол, украдкой поцеловав ее в висок. Когда она увидела печать и вспомнила о возможности, о которой Невилл упоминал накануне вечером, ее сердцебиение участилось. Девушка не ждала письма так скоро. Честно говоря, она вообще не позволяла себе надеяться на это.       На протяжении всех этих лет у Гермионы было много разных мечтаний о своем будущем: аврор, активистка, Министр Магии, ботаник. Какое-то время она даже вынашивала идею стать профессором зелий в Хогвартсе. Это был предмет, который Гермиона считала самым сложным и, соответственно, самым полезным. Однако после войны она нашла свое утешение в том же месте, где часто проводила время и раньше — в библиотеке. Библиотека Хогвартса, естественно, была ее любимой, но маггловские были почти таким же уютным местом, как и библиотека школы.       По рекомендации одного из библиотекарей, с которым девушка подружилась, она и занялась этой работой. Ее интерес к университетам превратился в экскурсии по кампусам, а экскурсии по кампусам превратились в программу получения степени в Ирландии. К своему абсолютному шоку она обнаружила, что больше всего на свете интересуется архивоведением, а каталогизация стала ее второй любовью. Она вернула все эти знания в архив Министерства и вдохнула немного жизни в тамошние пыльные стеллажи, создала там систему, достаточно сильную, чтобы можно было уже уйти или перейти на новую должность.       Но сейчас она забегала вперед. Она даже еще не прочитала письмо. Не открыла его. Гермиона взглянула на Драко, который в свою очередь с любопытством наблюдал за ней. Скорпиус все еще был увлечен фильмом, поэтому она быстро сломала печать.       Девушка молча читала письмо, ее дыхание сбивалось. Закончив, она передала его Драко. Наблюдая за его лицом, пока он читал, она искала какое-то подтверждение тому, что это действительно было там написано, а не являлось плодом ее воображения.              …Дорогая мисс Грейнджер, хотя я намеревалась сделать это предложение ближе к началу учебного года, до моего сведения дошло, что профессор Лонгботтом счел нужным поделиться моими планами…              — Ты собираешься принять ее предложение? — спросил Драко, возвращая ее внимание.       Гермиона пожала плечами.       — Я не знаю! Это так безответственно — просто взять и уйти с моей нынешней работы, как только замаячила другая возможность.       — Это не просто какая-то работа, Гермиона. Это Хогвартс. Я бы поставил внушительную кучу галлеонов на то, что это чертовски близко к работе мечты.       Гермиона хлопнула его по руке, и они оба быстро переглянулись, чтобы убедиться, что Скорпиус не слушает.       — В любом случае, нет ничего постыдного в том, чтобы уйти с одной работы на другую. Я на девяносто процентов уверен, что именно по такому принципу и строится карьера.       — Дело не только в этом. Я имею в виду, смогу ли я видеться со всеми так же легко, как сейчас?       — Личные камины для профессоров. Хотя, тебе, вероятно, пришлось бы работать по выходным.       — Мне пришлось бы жить в школе.       — Не совсем, хотя это дешевле, чем снимать собственное жилье. Плюс, никаких поездок на работу.       — Также, безусловно, сокращение зарплаты.       — О, без сомнения, — сказал Драко, потягивая свой напиток, прежде чем продолжить. — Итак, когда ты с ней встретишься?       — Тс-с-с! — они повернулись, чтобы посмотреть на Скорпиуса, который прижал палец к губам. Его брови были сведены вместе в раздражении:       Взрослые иногда были такими грубыми. Геркулес становился сильным, а он даже не мог расслышать, как тот становился сильным, потому что взрослые разговаривали вместо того, чтобы смотреть! Он знал, что Миона обычно так не делала, поэтому был почти уверен, что это, должно быть, вина его папы. Он был таким, как Нана называла Блейза — дурно влияющим.       Драко поднял руки в притворной капитуляции. Он любил и ненавидел то, как сильно его сын временами напоминал ему самого себя. Гермиона робко улыбнулась Скорпиусу, и малыш улыбнулся в ответ, чтобы показать, что не сердится на нее, прежде чем вернуть свое внимание к фильму.       В молчаливом взаимопонимании Гермиона и Драко перешли на кухню, и она немедленно поставила перед собой задачу вымыть посуду в надежде, что это хоть как-то отвлечет ее.       — И что в итоге? — спросил Драко.       — Что? — ответила Гермиона, намыливая посуду, возможно, с излишним энтузиазмом.       — Когда ты собираешься пойти и встретиться со старой летучей мышью?       — Драко! Макгонагалл — удивительная ведьма, не говоря уже о том, что она наш профессор! Прояви хоть немного уважения.       — Ну, она больше не наш чертов профессор, не так ли?       Гермиона закатила глаза, и они оба погрузились в уютное молчание.       Если Вы не будете заняты, я бы хотела пригласить Вас на чай через неделю от сегодняшнего дня. Несмотря на то, что я хотела бы видеть Вас на этой должности, я была бы в равной степени рада видеть Вас, независимо от того, заинтересованы Вы в ней или нет.       — Через неделю, — Гермиона нарушила молчание.       — Хмм?       — На чай. Она хочет встретиться через неделю.       — А.       Снова тишина. Драко приставал к ней по этому поводу всего несколько минут назад, а теперь он молчит.       — Думаешь, мне следует пойти? — спросила она, как только начала вытирать тарелки.       — Я думаю, если ты хочешь пойти, то да. Что самое худшее, что может случиться?       Гермиона заставила себя сделать глубокие, успокаивающие вдохи. Что было худшим, что могло случиться? Нет, правда, что? Это была потрясающая, если не сказать чрезмерно упрощенная точка зрения. Она кивнула, потому что на самом деле не могла придумать ничего подходящего, чтобы ответить. Драко, конечно, все понял. Они довольно хорошо продвинулись в невербальном общении.       Она наклонилась для поцелуя, игнорируя его глупую самодовольную ухмылку. Их погружение друг в друга было прервано пронзительным визгом из гостиной.       — Мег!       Гермиона отстранилась и поспешила утешить Скорпиуса и заверить его, что с Мег все будет в порядке. Драко внимательно следил за происходящим, ему было любопытно, как этот фильм может адаптировать исход Мегеры как-то иначе, нежели ужасающе.       

***

             Возвращение в Хогвартс будучи взрослой вызвало у Гермионы чувство, до жути похожее на то, как когда в пятнадцать лет родители притащили ее на неловкую встречу выпускников в ее старую начальную школу, и которая была организована больше для удовольствия родительского комитета, чем для бывших учеников. Независимо от того, для кого предназначались черствое печенье и фруктовый пунш, нельзя было отрицать эффект, который они произвели: чувство ностальгии сочеталось с отвращением к тому, каким ребенком ты был раньше, и страхом перед взрослением.       Она не ожидала, что ощущение дома, которое раньше она находила в Хогвартсе, будет настолько омрачено теми же чувствами, что и в маггловской школе, но прошедший год принес много событий, которых она не ожидала. На самом деле так происходило каждый раз с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать. Тем не менее, ностальгия была достаточно велика, чтобы перенести этот дискомфорт, и она обнаружила, что прогулка от личного кабинета Невилла до кабинета директрисы закончилась прежде, чем она полностью осознала, что вообще направлялась туда.       Прежде чем она успела постучать или попытаться произнести один из старых паролей, которые использовал Дамблдор, лестница, ведущая в кабинет, со скрипом открылась и позволила ей войти. Дверь наверху была уже отворена, но Гермиона все еще чувствовала необходимость объявить о своем присутствии, поэтому постучала о дверной косяк.       Когда Макгонагалл взглянула на нее с выжидающей улыбкой, Гермиона почувствовала, как волна любви и вины накрыла ее одновременно. Она так долго чувствовала себя покинутой своей матерью, что не переставала поддерживать контакт с другой женщиной, которая ее вырастила. Она ворвалась в комнату и обняла Макгонагалл.       — О… ну… — пробормотала директриса, как будто ее удивила такая дерзость, но она быстро ответила на объятие. — Рада видеть вас, мисс Грейнджер.       — Я тоже рада вас видеть, директриса.       Они разомкнули объятия и сели за маленький столик, который был наполнен пирожными к чаю, печеньем и бутербродами. Волшебницы приготовили себе чай на свой вкус, неторопливо обмениваясь светской беседой.       Наконец, Макгонагалл протянула ей толстую папку с документами. Гермиона немедленно открыла ее, заинтересовавшись тем, что делало ее такой увесистой. Первые несколько страниц включали описание работы и ее преимущества.       Макгонагалл неловко откашлялась и Гермиона оглядела комнату и доску, которая освещала все должности и имена персонала.       — Вы, конечно, можете жить за пределами территории, если согласитесь на эту должность. Единственное, мы хотели бы закрепить за вами небольшую комнату, чтобы можно было свободно перемещаться сюда или на случай, если возникнет необходимость остаться на ночь по делам школы.       Гермиона кивнула, продолжая просматривать бумаги. Макгонагалл сделала маленький глоток чая, прежде чем продолжить:       — Конечно, друзьям и семье профессоров здесь всегда рады. Если вы захотите оставаться со своей семьей здесь, доступны более просторные помещения, хотя все наши нынешние сотрудники с детьми предпочитают жить за пределами кампуса.       Глаза Гермионы перестали блуждать по пергаменту. Она не могла в это поверить, но… Не может быть, нет! Только, похоже, директриса действительно выуживала информацию. Не поднимая головы, она скользнула взглядом к краю ее стола, где, как девушка знала, директриса хранила все свои журналы и макулатуру. Конечно же, там были номера «Ведьмополитена» в выпусках, несомненно, были фотографии Гермионы, Драко и Скорпиуса.       Было приятно узнать, что Макгонагалл сохранила свои «грешные привычки», хотя Гермиона была уверена, что та в свою очередь ответила бы, что именно благодаря Гермионе, Гарри и Рону ей и приходилось проверять точность публикаций.       Гермиона подняла голову, чтобы встретиться с ней взглядом.       — Я и не подозревала, что у кого-то из персонала есть дети. Наверное, это наивно с моей стороны, но я никогда по-настоящему не задумывалась над тем, что у кого-то из вас есть жизнь за пределами школы.       — На данный момент только у двух наших сотрудников есть маленькие дети, хотя у многих есть уже взрослые, — прежде чем Гермиона успела спросить — у кого, директриса продолжила: — Говоря о детях, я удивлена, что с вами нет юного мистера Малфоя. Я слышала от профессора Лонгботтома, что мальчик очень привязан к вам.       Гермиона улыбнулась.       — Я тоже в восторге от него, но думаю, Драко хотел бы увидеть лицо своего сына, когда Скорпиус впервые окажется здесь, — она представила себе лицо мальчика, когда он увидит зачарованный потолок Большого Зала, движущиеся лестницы и библиотеку. Произведет ли это на него такое же впечатление, как и на нее когда-то?       Минерва ясно увидела насколько сильна привязанность Гермионы к Малфоям, она проступала в каждом уголке и складке ее лица.       — Ну, если вы согласны на эту должность, возможно, вы могли бы прийти втроем, чтобы обустроить ваш кабинет в библиотеке. Я уверена, что вы могли бы провести юному Малфою короткую экскурсию.       Гермиона улыбнулась и кивнула, она не чувствовала необходимости говорить что-либо еще. Это была прекрасная идея, и она была почти уверена, что Драко будет так же с нетерпением ждать момента, когда сможет понаблюдать за реакцией Скорпиуса. Но в конце концов она была здесь, чтобы рассмотреть предложение о работе, а не говорить о своем парне и его сыне.       Гермиона вернула свое внимание к папке. Это были страницы с таблицами, старыми бюджетами и списком книг, которым место в музеях, а не на полках библиотеки в качестве учебного материала. Она почувствовала всплеск адреналина. Новый вызов от места, которое она называла домом в течение семи лет.       — Мне понадобится по крайней мере месяц, чтобы собрать свои вещи, разорвать договор аренды и должным образом уведомить своего руководителя.       МакГонагалл улыбнулась.       — Это не будет проблемой. Также это время даст вам возможность навести порядок на новом рабочем месте и жилых помещениях.       Гермиона уже начала планировать все изменения, которые ей нужно было бы осуществить до начала учебного года. Ее страх перед неизвестностью — уйти с работы, которую она любила и на которой чувствовала себя комфортно, сменился волнением, которое, как она представляла, испытывали люди перед прыжками с парашютом.       Новый парень, новая работа, новый план, новое будущее. Это было достаточной причиной, чтобы сделать решительный шаг…