В тенях крипты

— Ты простынешь, если продолжишь лежать здесь, — донесся до меня чей-то тихий и мягкий голос. Двоившийся мир вокруг меня по кусочкам собирался обратно в целостную картину. Я обнаружила себя свернувшейся на каменном полу крипты и прижимающей к себе собственную мятую мантию. Каждый сантиметр моего тела ныл так, будто бы я провела в таком положении по меньшей мере несколько часов. Взгляд непроизвольно уткнулся в силуэт присевшего рядом со мной на корточки Оминиса Мракса. Легкое удивление на моем лице, вызванное его присутствием, сменилось пониманием — в конечном итоге, это место было его семейной тайной. Между бровями Оминиса залегли морщинки, и весь его вид воплощал в себе задумчивость и беззвучный анализ ситуации. Он терпеливо ждал, пока я проснусь, и в его молчании я могла прочитать целые десятки вопросов. — Сколько сейчас времени? — спросила я севшим голосом и попыталась встать. Оминис протянул руку и помог мне подняться, осторожно подхватив меня под локоть. Я была тронута этим мимолетным проявлением заботы. — Ранее утро, — ответил он. — Ты пропустила завтрак. Мне оставалось только удивленно выдохнуть — я действительно просто взяла и уснула после всех событий этой ночи. В сознании одно за другим мелькали воспоминания о пылающих глазах Себастьяна, его призрачных прикосновениях и глубоком голосе, ломающем и подчиняющем меня. По моему позвоночнику прошла легкая дрожь. — Что между вами произошло? — жестко спросил Оминис, удерживая меня на месте одной лишь силой интонации, не терпящей увиливаний. Видимо, почувствовав мое замешательство, он пояснил: — Между тобой и Себастьяном. Я чувствую, что что-то не так. Он кажется еще более подавленным, чем обычно, еще и ты спишь тут, сжавшись, как испуганный нюхлер... Тебе стоит сказать, если что-то действительно случилось. Оминис был слеп, но иногда мне казалось, что он видит куда больше, чем другие. — Да, — я не нашла ни одной причины лгать ему. Возможно, я до сих пор чувствовала себя виноватой за то, что пару дней назад пыталась скрыть от него свою осведомленность о крипте. — Кое-что и правда произошло, но это довольно... долгая и странная история. Оминис хмыкнул, словно прочитав между строк мое нежелание говорить ничего прямо. — Думаю, у нас предостаточно времени для того, чтобы все обсудить. Скоро начнутся занятия, но все будет в порядке, если мы разок пропустим Астрономию, — сказал он и легким движением палочки трансфигурировал несколько деревянных бочек в пуфики. — Присаживайся. — А я и не знала, что ты такой прогульщик, — весело усмехнулась я. У Оминиса на губах заиграла приятельская улыбка, впервые адресованная лично мне. Он сдержанно кашлянул, пытаясь не показаться слишком сентиментальным. *** — Империо! Первым, что я ощутил, когда произнес непростительное заклинание, была волна тепла, ползущая от палочки по руке и растворяющаяся в теле. Это было абсолютно новое для меня ощущение власти. Я понимал, что с этого момента любой вдох девушки напротив был под моим контролем. Она выглядела, как само расслабление. Будто бы ничто в этом мире не могло потревожить ее. Ее ранее внимательные и проницательные глаза теперь были пустыми, а руки безвольно свисали вдоль тела. В этот самый момент она не была человеком — она была куклой, контролируемой моим голосом. Признаться, это сумасшедшее чувство власти опьяняло. Империус выкачивал из меня остатки человечности. Пораженный всем происходящим, я словно примерз к полу. Мне почудилось, будто бы это все происходит сейчас не со мной. В какой момент я сорвался и применил к этой слизеринке отвратительное заклинание, подавляющее ее волю? Если бы Анна узнала про это, она была бы разочарована во мне. Как и Оминис. Может, он бы даже врезал мне. Впрочем, разочаровывать других — это все, что я умею. — Сними шарф. Этот вечер не задался с самого начала. Урок зельеварения оставил после себя легкое игривое настроение, которое разрушилось сразу после того, как я посетил совятню. Я получил письмо от дяди. Он никогда не пишет мне просто так, и потому вид его подписи рядом с нашей семейной печатью заставил меня внутренне содрогнуться. «Твоей сестре стало хуже. Я бы хотел, чтобы ты приехал на этих выходных в Фелдкрофт и повидался с ней». Я хотел сжечь этот кусок пергамента. Изодрать его в клочья и забыть о его содержании. На моей сетчатке были выжжены слова «стало хуже» и лицо моей горячо любимой сестры, согнувшейся пополам от адской боли. В памяти до сих пор были свежи ее вопли. Я задрожал всем телом и кинулся прочь из совятни. Кажется, в последние несколько дней всё, что я делаю, это убегаю. Мои поиски лекарства для Анны были абсолютно бесплодными, бесполезными, бестолковыми. Была ли у меня до сих пор такая роскошь, как время? «Профессор Уизли поделилась со мной беспокойствами на твой счет. Не шастай по ночам по школе и веди себя хорошо». — Теперь мантия. Сними ее. Шорох одежды отвлек меня от мрачных мыслей. Пока мое сознание билось в агонии и беспокойстве, я с тихим трепетом наблюдал за тем, как темно-зеленая ткань падает на пол. От девушки передо мной исходило своеобразное очарование. Возможно... я совершенно пропащий человек, раз только в такие безумные моменты я могу ощутить контроль над ситуацией. И над своей жизнью. Кожа слизеринки пылала под моими прикосновениями, а пустые глаза внимали каждому моему движению и слову. Я слышал, что волшебники с по-особенному сильной волей могут противостоять Империусу. Эта девушка обладала исключительным даром, могла видеть следы древней магии и парой точных заклинаний умела отправить в нокаут даже тучного тролля. В голове промелькнула странная мимолетная мысль: я хотел бы, чтобы она пришла в себя и остановила этот беспредел. Потому что я этого сделать уже не мог. «Интересно, как бы ты посмотрела на меня, если бы очнулась?» *** Сливочное пиво — панацея от всего! По крайней мере, от сумятицы в мыслях уж точно. В пабе «Три метлы» была та самая невероятная атмосфера, которая заставляла заводить песнь каждую струну души. Я не могла удержать довольного мычания, пока потягивала из кружки горячее пиво. Мое горло жгло от комбо из алкоголя и сладости. По моей просьбе в напиток добавили имбирь, и это нежное, сливочно-горькое сочетание вкусов кружило мне голову. После разговора с Оминисом я тайком улизнула в Хогсмид и устроилась за барной стойкой в пабе. Был своеобразный шарм в том, чтобы бессовестно пропустить уроки Астрономии и Защиты от темных искусств, и вместо этого в одиночку напиться под аккомпанемент гитары. В последнее время в моей повседневной жизни произошло слишком много крохотных передряг, которые в конечном итоге стали в одной непомерной тяжестью на душе. Мне было необходимо либо все осмыслить, либо на время отключиться и забыться. Как ни очевидно, второй вариант был в разы легче. На мое счастье, в учебное время здесь практически не было студентов. Сливочное пиво в первой кружке понемногу заканчивалось, и потому я попросила добавки. Мысли то и дело соскальзывали с безмятежной и уютной атмосферы паба на Себастьяна и на наш разговор с Оминисом. На самом деле, у меня так и не хватило духу признаться ему, что Себастьян использовал на мне непростительное заклинание. Я была в курсе отношения Оминиса к темным искусствам и боялась его реакции. Тем не менее, он был ко мне неожиданно чуток и не стал выпрашивать подробности. Главной темой нашего обсуждения был Себастьян, поскольку... ну, мы с Оминисом оба были заинтересованы в его состоянии. Даже несмотря на то, что у нас были разные мотивы. Я узнала, что Себастьян был взвинчен с того момента, как вернулся в общую слизеринскую гостиную посреди этой ночи. Оминис сказал, что почувствовал тогда нечто нехорошее и темное, исходящее от Себастьяна, и это очень сильно обеспокоило его. Мы условились, что оба будем некоторое время приглядывать за ним, и на этом разошлись. Также я умолчала и о том, что отчасти разделяю взгляды Себастьяна и уже успела освоить одно из самых темнейших заклинаний. Я даже примерно не могла предположить, как бы на это отреагировал Оминис... Впрочем, я отвлеклась. Сливочное пиво само себя не выпьет! — Как любопытно. И из-за этого тебя не было на занятиях? Я бы узнала эту саркастичную интонацию из тысячи. Себастьян Сэллоу, причина хаоса в моих мыслях, опустился на соседний барный стул, пронзая меня насквозь своим острым взглядом. По спине прошла мелкая дрожь. Я не знала, как вести себя с ним. Мне потребовалось вся моя храбрость, чтобы продолжать держаться непринужденно. Возможно, лучшим решением сейчас будет занять позицию наблюдателя. Осторожность и сбор информации были одними из тех моих слизеринских черт, которыми я гордилась. Запоздало я отметила, что занятия еще не закончились. Тогда почему Себастьян пришел сюда? Разве это не он убегал от меня каждый раз, когда ситуация между нами накалялась? Я пыталась понять причину его пристального внимания к себе. — Разве мне нельзя просто сделать перерыв в учебе и отдохнуть? Себастьян прищурился. На его лице отразилась сложная эмоция, которую я не смогла прочесть. — Не мне говорить об этом, но ведь... не здесь, — выдохнул он. — В прошлый раз тебя чуть не пришиб тролль. Хогсмид — не то место, куда теперь можно ходить в одиночку. У Себастьяна был глухой и тихий голос. Возможно ли, что он волновался обо мне? Казалось, будто бы он чувствовал себя не в своей тарелке, и я заметила, как он сжал губы в тонкую линию. — Если мне так опасно находиться здесь одной, то составь мне компанию. Я не собираюсь уходить отсюда в ближайшие пару часов. Раз, два — и я услышала еще один тяжелый выдох. Раз, два — и Себастьян сдался. В его взгляде я прочитала бессилие, пока он заказывал у хозяйки паба еще одну кружку сливочного пива. Неужели он действительно решил выпить со мной? Я заинтересованно наблюдала за ним, таким абсолютно невозможным и противоречивым волшебником, пока он делал первые глотки. Мне показалось, что сейчас Себастьян выглядел иначе, чем когда бы то ни было раньше. Недалеко от барной стойки стихла гитара, и ее сменила виолончель, что плавно раскачивалась в воздухе и очаровывала посетителей густым баритоном. Мне хотелось раствориться во всей этой мирной таверной атмосфере. Пока мы сидели там, в «Трех метлах», окруженные запахом имбиря и дерева, я могла на секунду забыться и почувствовать себя обычной студенткой. Чем больше расслаблялся Себастьян, тем больше он отпускал колких комментариев, похожих на смесь из комплиментов и сарказма. — Поразительно. У тебя щеки красные, как шляпки прыгающих поганок, — внезапно заявил он. Я не удержалась от смешка. Себастьян выглядел расслабленным, отодвигая от себя очередную опустевшую кружку сливочного пива. На его губах играла легкая улыбка. Интересно, сколько сиклей мы уже потратили на этот напиток богов? — Оу, правда? Дай угадаю: у меня еще и нос как у пушишки? — Сняла с языка. Удивительно, насколько долго он разглядывал мое лицо, чтобы прийти к таким выводам. Пока я усмехалась своим мыслям, атмосфера вокруг Себастьяна вдруг несколько изменилась. Я ощутила его замешательство и настороженность, когда он задал мне следующий вопрос: — Если бы... Если бы я предложил тебе прямо сейчас пойти в крипту, ты бы согласилась? Это был третий раз, когда Себастьян пригласил меня. Не в письме, не в записке, а лично. Я так и застыла: с кружкой в руках и глуповатой ухмылкой на лице. Себастьян терпеливо ждал моего ответа. Были ли причины, по которым я должна была отказать ему? Когда я медленно кивнула и позволила Себастьяну увести себя из «Трех метел», я уже знала, на что иду. Мне было достаточно нескольких свиданий с ним, чтобы понять, какое именно общение у нас складывается наедине. Моя шея до сих пор пульсировала, отзываясь на воспоминания о событиях прошлых встреч. Не сказать, что мне это не нравилось. Себастьян завораживал и интриговал меня, увлекая в самую темень крипты, открывал мне новые грани магии. Это было... нечто отличное от чувства опасности, которое я испытывала, когда сражалась с приспешниками Ранрока. То, что вызывал во мне Себастьян, было странным сочетанием страха и предвкушения. Я не заметила, в какой момент мы оказались в знакомой обстановке из бочек, свечей и каменных стен. Единственное, что я осознавала в полной мере, — это ощущение пальцев Себастьяна, крепко удерживающих мою ладонь. Он всю дорогую держал меня за руку. Воздух крипты как-то по-особенному повлиял на нас, когда мы оказались внутри. Себастьян вдруг сгорбился и зарылся носом в мои ключицы, вдавливая меня в одну из колонн рядом. Его крепкие руки сжали мои плечи в стальные тиски. Я уловила перемену в его настроении: по моей коже прошла судорожная дрожь, и я ощутила, словно вокруг него сгустились невидимые глазу тени. — Знаешь... Я не люблю говорить об этом, но мне кажется, что я просто взорвусь, если не поделюсь этим прямо сейчас, — Себастьян продолжал сжимать меня в своей крепкой хватке, и по глухому стуку его сердца я могла чувствовать накатывающее на него отчаяние. — У меня есть сестра-близнец, ее зовут Анна. Кто-то из приспешников Ранрока, — лицо Себастьяна скривилось, — проклял ее, и теперь она буквально прикована к постели. Ей пришлось бросить учебу из-за... непрекращающихся болей и переехать в нашу родную деревню, Фелдкрофт. Сейчас за ней приглядывает наш дядя. Я не могла найти нужных слов, пораженная откровением Себастьяна. Пока моя спина упиралась в колонну, его голова укрылась в изгибе моих плеч. Я просто позволяла Себастьяну использовать меня как подушку для успокоения, позволяла сжимать меня и шумно выдыхать в шею. Через эти отчаянные прикосновения я могла прочувствовать каждую сдерживаемую им эмоцию. Его поглощал страх?.. Казалось, будто бы Себастьяну не нужно было от меня никакого ответа, и он просто пользовался возможностью поделиться болью внутри него. От Себастьяна пахло сливочным алкоголем. Его голос звучал немного приглушенно: — Это... просто невыносимо — видеть ее боль и не иметь возможности исцелить ее. Каждый раз, когда я это понимаю, то буквально падаю в бездну. Пальцы Себастьяна на моих плечах зашевелились, поглаживая меня поверх мантии. Все мое тело вздрогнуло, реагируя на каждое его движение. Его голова спустилась к моей груди, прикрытой мантией и рубашкой, и он потерся о нее щекой. Я растерянно смотрела на него сверху вниз, когда его руки переместились с моих плеч на поясницу. Себастьян с силой прижимался ко мне, едва ли не опустившись на пол. Из меня выбила дыхание мысль о том, что ему было все равно на мои чувства сейчас. Он просто искал способ успокоиться и взять себя под контроль. Я поджала губы, скрывая глубоко внутри это разочарование. Себастьян продолжил: — Вчера мне пришло письмо от дяди. По его словам, Анне стало хуже, и он просит меня приехать домой на этих выходных. Я знаю, что нужно поехать, что сестра будет рада видеть меня, но... Я не смогу вынести этого еще раз. Так вот, в чем была причина его взвинченного настроения с прошлого вечера? Причина, по которой прямо сейчас его поглощал шквал из спутанных чувств? Я изумленно охнула, потому что следующее, что сделал Себастьян, — это опустился передо мной на колени. Его руки ухватились за подол моей мантии и задрали его. Он крепко держал меня за бедра, оглаживая их большими пальцами. Я плавилась под этим сумасшедшим шквалом прикосновений, граничащих с пошлостью, и едва ли не сползала на пол. Себастьян пронзительно взглянул на меня, и я поняла одну вещь: несмотря на то, что он был снизу, у него была абсолютная власть надо мной. Даже безо всякого Империуса. Я зажала рот ладонями, подавляя тихий всхлип, когда Себастьян невесомо коснулся задней части моей коленки и задержал руку на внутренней стороне бедра. — ...Я бы хотел, чтобы ты поехала в Фелдкрофт вместе со мной, — завороженно прошептал он, глядя на мои дрожащие ноги. — Я не справлюсь со всем этим один. Выражение лица, с которым Себастьян произнес это, буквально разбило мне сердце. Я осторожно опустила руку на его макушку и взъерошила мягкие волосы. Дыхание Себастьяна постепенно выравнивалось. Я не смогла отказать ему.